***
Арни, забирая поднос с обедом из рук поварихи, мыслями пребывал в какой-то непонятной отдалённости от реального мира. Да, с одной стороны ситуация, произошедшая ранее, могла быть вполне обычной — нет, ну студенты же могут хамить учителям таким прямым текстом, пусть это и грубо? Ага, эта ситуация в их среде нормальна. Но не в воплощении Хоррора. Насколько знал Арнольд, когда-то давно, ещё в школе, его друг получил выговор от завуча вкупе с большим разочарованием матери и Папайруса. После такого Алоглазый словно зарёкся впредь совершать подобное, так что сейчас его вынудило? Опять возвращаемся к той же теме каникул и того, что на них могло произойти. Чёрт, да почему так сложно перейти через ступень своего страха перед мусорным баком и в открытую спросить у приятеля, что не так?! Каннингема это злило, но стоит ещё и помнить о том, что единственный, с кем Алоглазый обсуждает свои проблемы — он сам. Тут Арни чуть не навернулся и не выронил из рук поднос от неожиданной подножки от какого-то парня. Парень еле смог удержать поднос и выровнять положение, но половину своей еды он расплескал, так ещё и весь хлеб непригодным для пищи сделал. Каннингем, фыркнув от досады, с поникшей головой дошёл до ближайшего свободного места, со вздохом принимаясь за обед и помня о своём о собственном обещании не обращать внимания на подобных идиотов. Хоррор, скосивший на него глаза, сначала неторопливо попивал компот, но потом, метнув быстрый взгляд на свою тарелку с борщом, сам себе кивнул и встал с места, забрав тарелку. А пока те двое парней, любящих подставлять подножки, весело что-то обсуждали, их мигом освежил своеобразный душ из супа. Они, сочетая в речи многочисленные маты и ругань, вскочили со своих мест и уставились на Алоглазого, который даже не попытался скрыть свою вину в виде пустой тарелки. — Согласитесь, это не очень приятно, правда? — спросил он на этот раз с до крайности спокойным лицом. Двое парней, взвыв от досады, попытались наскочить на него, но Хоррор успел увернуться и, отбросив тарелку, бросился к выходу. Один пацан, на свой страх и риск, швырнул ему вдогонку тарелку с капустой, но Слашер и в этот раз уклонился, а тарелка… угодила прямо в грудь их директора. Все студенты в столовой живо стали тише воды ниже травы, втайне давясь хохотом и почти что не сочувствуя тем двоим, которым сегодня повезёт попасть в «Подземное царство», то бишь кабинет директора. Мужчина, чей взгляд сейчас из-за увеличенных линз очков казался ещё страшнее, медленно втянул в себя воздух, пока куски капусты падали с его только недавно выглаженного костюма на пол. — Кто? — этот вопрос прозвучал в абсолютной тишине, будто сейчас в столовой покарают двух мучеников, которые только по чистой случайности попали в лапы Аида. Но им не настолько сильно сопереживали, поэтому практически все указали в сторону двух задир пальцем, даже поварихи. Директор, тяжело ступая по полу, двинулся в сторону парней. Арни в свою очередь напрочь забыл про аппетит, широко улыбаясь в рукав. Но досмотреть сцену «Глава Ада кричит на подчинённых» ему не дал Хоррор, схвативший его за шиворот и утащивший вон из столовой. — Эй, ты зачем? Я досмотреть хотел! — Хочешь выступить в качестве свидетеля и спалить меня? — Алоглазый сверкнул глазом, который сузился от подозрения. — Нет, ничего такого, просто… — Тогда руки в ноги и тикаем, пока нас тоже не привлекли к ответственности!***
Хоррор, потирая костяшки пальцев, равнодушно смотрел на двух лежащих в бессознании парней. Ну, а что, они же просто нарывались на пиздюли ещё со вчерашнего дня, так почему бы не исполнить их желание? Но об этом по порядку. Вчера, стоило этим двоим, с несколькими новыми седыми волосами, выйти из кабинета директора, как они сразу начали продумывать максимально извращённый план мести тому «наглому дырявоголовому скелету», но интеллектом они особо тоже не блистали, так что в итоге всё свелось к обычной драке где-нибудь в туалете или в закоулке. Сначала у них всё вроде пошло удачно — стащили рюкзак Алоглазого, тот за ними погнался в попытке отобрать свою вещь… а вот дальше что-то пошло не так. Думаю, те двое просто должны были, как бы, вспомнить, что Хоррор — боксёр и в драке, даже если двое на одного, он всё равно выиграет, просто потому что он знает, как именно нужно драться, хотя бы поэтому. Вот так и получилось: парни в отключке, а Алоглазый восстанавливает дыхание, потирая руки и успокаивая бешеное биение души о рёбра из-за прилива адреналина. — Эх, пацаны, вот вы зачем так? — он состроил интонацию какого-нибудь священника-просветителя, присев на корточки и вроде дружески потрепав обоих парней по волосам. — Не знаю, послужит ли это вам уроком… Но разминка лично мне не помешала.***
Арни, быстрым шагом идя в туалет, жёстко винил себя за то, что решил одну пару посидеть потерпеть. Просто это оказалось плохой идеей. Правда, пока он не нашёл не занятый туалет, он сам себя спросил: а где был Хоррор? Тут был, скорее, один вариант — может он проспал, но знаете, почему этот вариант отпадал? А всё дело в Папайрусе и матери Алоглазого. Они бы ему не дали проспать даже тогда, когда оба болеют и никуда не ходят. А прогул… Но он же ни разу так не делал. В памяти Арнольда, во всяком случае. Забежав в туалет, Каннингему сразу послышались странные звуки, но их он решил смахнуть на своё разыгравшееся воображение. Первая кабинка оказалась закрыта изнутри — кто-то не так захлопнул, а вторая… Ответ на вопросы «Что за звук» и «какого и где делал Слашер?» А он на самом деле просто дрых спокойно себе на полу, удобно подложив под череп рюкзак. Арни на пару секунд застыл, но едва решил выйти и пойти в другое место, Хоррор открыл один глаз, снова начиная улыбаться. — Здаров, — Алоглазый встал, поправляя форму и выходя из кабинки, в то время как Арнольд просто тупо смотрел в одну точку, не очнувшись даже после короткого хлопка по плечу. Он оттаял только к тому моменту, когда Слашер уже собирался выходить, чтобы явиться хоть бы на вторую пару. — Какого чёрта ты спал в туалете?! — это вырвалось против воли, но Хоррор не подал виду, что обиделся. — Да так, на первую пару немного опоздал. На часы в коридоре глянул и сказал себе: «Братан, по-моему, нам кабзда, если мы явимся именно сейчас… Лучше не придём вообще, это намного эффективнее! И поспать можно.» Вот так как-то. — Но когда это ты начал прогуливать просто так? - ..... Все с чего-то начинали. Пора бы и мне. — Алоглазый сверкнул зрачком и спокойно покинул туалет, оставив Арнольда в размышлениях. В который раз.***
— Ваш сын опустился до уровня наглого школьника! — думаю всем интересно, какого чёрта сейчас происходит в кабинете директора и что не так с вышеназванным сыночком. Сына этот Хоррор, и он крайне разочаровал свою мать тем, что её пригласили в кабинет главы универа, чтобы отчитать за то, что она не следит за своим дитятей. А всё из-за того, что те двое парней-задир, только недавно отдубашенных Слашером, набрались смелости — нет, вы можете считать её страхом — и рассказали директору о том, что Алоглазый их избил, что уже навлекло на последнего ненужное внимание. Так ещё потом и выяснилось, что он угораздил себя прогулять пару! Таких проступков за ним не числилось, до этих времён, а поэтому и директор, и мать Хоррора надеялись, что хоть что-то можно сделать. Хотя, если смотреть на нынешнее равнодушное лицо Слашера, который будто оглох, можно было начать сомневаться в его исправности. — Я и вправду не знала, что мой сын на такое способен… — она так не краснела ещё никогда в жизни. По крайней мере, до этого не было подобных ситуаций, она считала, что ей не стоит так сильно волноваться. Где же ей не удалось уследить? Что именно так пошатнуло её старшего сына, что из спокойного и более-менее вежливого скелета он начал превращаться в отпетого пофигистичного бунтаря? Женщина скосила глаза в сторону Алоглазого, ждя, наверное, какой-нибудь поддержки или хоть какого-то знака, но тот только широко зевнул, прикрывая рот рукой. Он совсем не волновался, хотя, как можно не волноваться, когда сам директор рассказывает твоей матери твою черную подготную? Что же, это, в некоторой степени, его мрачный секрет. — А теперь, мистер Слашер, — Хоррор, снова зевнув, поднял глаза на Аида, ни коим образом не пугаясь этого взгляда через очки и той позы, в которой он нависал над своим столом. — Я должен назначить вам наказание за ваши проступки. Такое, чтобы вы больше не смели повторять подобное. — Соболезную вам, — неожиданно высказался Алоглазый, вставая и направляясь к двери. Коротко обернувшись на гневный выкрик директора и взволнованное «Ох!» матери, он усмехнулся, но в глазах у него ничего не было видно. — Мне, по правде говоря, всё равно. Но, если вы считаете, что можете подавить волю студента обычным наказанием — вы глубоко заблуждаетесь. — и он покинул кабинет, накинув капюшон на голову и хлопнув дверью.***
Настолько, что все вокруг задаться вопросом: «А какого с тобой происходит?»