***
За несколько часов до этих событий, ещё до того, как было написано письмо Найтмеру, Дрим проснулся рано утром из-за нарастающего волнения, и позже заснуть ему не удалось. Пока ещё в доме все спали — Блуберри и то позже вставал, нежели Трейме, соскочивший в пять утра. Все утренние процедуры Дрим провёл чисто на рефлексах, повторяемых годами, ибо мысленно он был занят тем, что размышлял, как ему написать брату и что конкретно включить в письмо. К тому же, ещё ему хотелось навестить Кросса, даже подозревая о том, что на него снова могут разозлиться, ибо он не даёт нормально поспать. Однако одна зараза по имени Шаттеред так часто напоминала о себе в то утро, — да хотя бы тем, что заставила Трейме пролить на свою ночную рубашку половину чая — что Дриму было как-то всё равно, разбудит ли он Сталкера или нет. Уже всё тело просило о том, чтобы он наконец объяснился перед ним. Собственно, когда все утренние дела оказались завершены, Трейме, убедившись, что пока его друзья спокойно посапывают в кроватях, оставил им записку, — на случай, если он вернётся после того, как они встанут — чтобы они знали, куда он направился. Затем он покинул дом, взяв с собой пару булочек для старого друга, и пошёл по направлению к двери в туннели, которую открыл ключом, одним из тех, что ему с Блу дал Инк. Дальше оставалось лишь пройти до клетки Кросса, открыть её и подойти к нему, мирно спавшему на кушетке. Сначала рука Дрима замерла над его плечом, ибо он всё же не хотел так грубо прерывать его сон, но, увы, пришлось. После мягкого прикосновения глаза Сталкера медленно и сонно открылись, а он сам, слегка завалившись на бок, уставился на Трейме, пока точно не осознавая, что перед ним именно он. Всё прояснили слова самого монстра: — Доброе утро. — Кросс слегка приподнял «брови», признав старого друга, после чего медленно поднимаясь и, зевая, протирая глаза. Пока есть он не особо хотел, пусть и булочки в руке Дрима немного заставляли забрать их себе. Какое-то время внутри клетки была тишина, ибо Сталкер просыпался окончательно, и уже потом, когда он всё же решился поесть выпечку, он сам задал вопрос Трейме, ответ на который, вообще-то, хотел бы получить ещё вчера вечером, но тогда им помешало вмешательство Шаттереда. Теперь же, оставалось надеяться, такого не предвидится. — Так… что же конкретно случилось в тот вечер, когда «ты» сказал мне прийти в парк? И что вообще случилось за то время, как мы друг друга не видели? — Дрим вопросам не удивился, просто садясь рядом на кушетку и, вздыхая, наконец решившись поведать правду. Его монолог, который Кросс не собирался прерывать, был довольно долгим, но это из-за того, что он рассказал практически всё из того, что произошло после того злополучного дня. Про то, как Шаттеред начал усиливаться, про то, через что Дриму пришлось пройти, прежде чем он отыскал — или, скорее, натолкнулся — на Инка и Блу. Когда он говорил о своих друзьях и о своей жене вместе с сыном, у него не получалось скрыть счастливую улыбку, ибо, всё-таки, он был рад тому, что все они у него есть и что даже спустя столько лет, сколько он умалчивает от большинства из них свои секреты, они его не бросили. Сталкер бы и мог, вы думаете, обидеться на то, что в этом аспекте Трейме повезло раньше и больше, но на данный момент ему было всё равно, ибо он нашёл тех, кто ему был нужен — родственную душу и странную, но семью, где ему было вполне себе комфортно уже достаточное количество времени. А ведь он мог и не оказаться среди них, если бы связал свои узы с Дримом… — Вот и вся моя история, Кросс… — Трейме, когда окончил речь, слегка прокашлялся, жалея, что не взял с собой хотя бы небольшую бутылочку с водой. — Так… скажи, заслуживаю ли я твоего прощения? Да, тогда в основном был виноват, всё же, именно я, ибо у меня не хватило духу сказать правду ещё в тот день, когда я привёл с тобой познакомиться Линду, а ведь если бы я это сделал, то тогда… тебе не было бы так больно. — И Дрим поднял взгляд, которым до этого изучал свои ботинки, на старого друга, что сидел, задумавшись. Они просидели молча несколько минут, до тех пор, пока Сталкер не, вздохнув, решил развеять тишину. — Ну, знаешь… С какой-то стороны, я по-прежнему не могу понять, что мешало тебе сказать мне правду ещё тогда, когда были шансы того, что я не буду особо сильно опечален, едва мне откажут. — Трейме состроил печальное лицо, чувствуя себя сильно нашкодившим ребёнком. — Однако… теперь, когда прошло столько времени, мне уже как-то всё равно, да и я кое-что приобрёл, чего бы у меня никогда не было, будь я с тобой. Удивись, но у меня тоже обнаружилась родственная душа. — Дрим с радостным восторгом уставился на мягко улыбающегося Кросса, желая услышать имя этого счастливца или счастливицы, но увы. — Только я не скажу тебе, кто это. — Зрачки Сталкера хитро блеснули, когда он увидел поникший череп Трейме. — Так что… я тебя прощаю. Думаю, то, что мы тогда разошлись, было даже к лучшему. Как только Кросс сказал, что не держит на него зла, с души Дрима будто слетел сильно сдавливающий его душу уже много лет негативный обруч, а где-то в закоулках разума послышалось гневное шипение Шаттереда, чувствовавшего боль — то, чем он подпитывался, медленно стало утекать из мыслей Трейме. Сам же монстр, не сдержавшись, в последний раз крепко обнял своего старого друга, на что тот лишь снисходительно похлопал его по черепушке, слегка дёрнув уголками рта. Спустя минуту объятия прекратились и Дрим, не переставая говорить Сталкеру «спасибо», уже был готов уйти, как его, уже стоявшего у решётки, приостановил заключительный вопрос Кросса: — Слушай, а как там Линда? Теперь, когда я знаю, что она была ни при чём, то можешь мне сказать, она в норме после стольких лет брака с тобой? Я помню её довольно милой доброй девушкой и мне не хочется, чтобы это менялось. — Трейме, улыбнувшись от её упоминания, ответил, что у неё всё в порядке и она всё ещё такая же, как и много лет назад, может, даже стала лучше. — Ах, ну тогда хорошо. Просто мой тебе совет — береги её и своего сына. Такая, как Линда, тебя заслуживает… хотя нет. Это ТЫ заслуживаешь её. — Это был такой мизерный подтекст, что Кросса пока ещё бесит то, что от него так долго умалчивали правду и ничего не объясняли, самому доходить пришлось. — Окей… — У Дрима было такое лицо, будто он сейчас фальшиво начнёт реветь, но такого он делать не собирался, просто прощаясь со Сталкером и в уже гораздо приподнятом настроении возвращаясь в съёмный дом, уже зная, что и как ему написать его родному брату. Прощение от Кросса ослабило Шаттера… но финальный залп пока только впереди.***
Проследив за тем, что его подчиненные скрылись в лесу, Найтмер, выдохнув, — как-то впервые у него от осознания грядущей важной встречи начинали мелко трястись руки, а ведь обычно никакие переговоры не могли его заставить волноваться — крепко сжал руль «БМВ» и направился к дому, снятому Дримом. Недалеко от него Босс припарковал свою машину, после, закрыв её, направляясь к небольшому зданию. Душа в его груди начинала колотиться быстрее. Дверь в дом оказалась совсем не заперта — либо Трейме идиот, потерявший ключи, что маловероятно, либо он так позволяет Шелфу войти внутрь. Найтмер решил, что ответом можно считать второй вариант, так что вошёл в дом, закрывая дверь и осматриваясь. Типичная обстановка в подобных местах, что сдаются в аренду — всё вроде чистенько-прекрасненько, а на деле где-то в углу можно найти место захоронения кучи блох. Нигде на первом этаже Дрима не оказалось, так что Босс, найдя лестницу на второй этаж, решил поискать его там. Наверху были закрыты все двери, кроме одной, что вела, кажись, на кухню — странный дом, спальня внизу, кухня сверху — и, стоит полагать, открыта она по тому же поводу, что и основная входная. Найтмер пересёк порог комнаты, — на кухонном столе у края расположился включённый ноутбук, но на него не обратили должного внимания, а зря — сразу же видя у окна младшего Трейме, что с немного грустным лицом, которое отражалось в оконном стекле, смотрел в сторону города и поднимающегося над горизонтом солнца. Шелф про себя, со спины того осмотрев — и стараясь не обращать внимания на нарастающее ощущение нервозности, в конце концов, они не виделись много лет — и подметив, как тот изменился. И то кольцо на безымянной фаланге… он уже женат? — Ну здравствуй, Дрим. — И всё же Босс решил не тянуть слишком долго и тупо молчать, он пришёл сюда не за этим, да и вид Трейме как-то опять всколыхнул в нём все старые обиды. Тот, к кому он обратился, вздрогнул и резко обернулся, уставившись на вошедшего. Так они друг на друга молча глядели больше минуты, ибо что-то резко у Найтмера, стоило ему заглянул в глазницы Дрима, пропала вся решимость. Может, потому, что он впервые за столько лет видел старое родное лицо? Ну, ответ на этот вопрос может дать только сам Босс, к которому медленно, но верно возвращалось привычное ледяное равнодушие. — Б-брат, я… — Только начал Трейме, как его жестом Шелф заставил замолчать, из-за чего с какой-то долей беспомощности Дрим снова посмотрел в глазницы родного брата, которого даже теперь почти не узнавал — настолько сильно менял его этот негатив и дорогой деловой костюм. — Так зачем же ты пригласил меня к себе? — К счастью, Найтмер опять заговорил, задавая как раз тот вопрос, на который было слегка больно отвечать. Но Трейме, глубоко вздохнув, сказал себе, что раз уж не сейчас, то никогда — если он наконец не остановит Шаттереда и его влияние сейчас, то потом всю остальную жизнь будет винить себя за свою трусость. Раз уж именно он накосячил тогда, то он и должен разгрести это старую яму.***
После разговора с Дримом прошла где-то пара часов, и Кроссу изрядно наскучило просто пялиться в разные стороны клетки и совсем ничего не делать. Но увы, пока что его даже не собирался никто проверять приходить, словно Инк с Блу тоже положили болт на заключённых. От таких недобрых мыслей Сталкер лишь хмыкнул, с грустью опуская глазницы в пол. Пусть он и помирился со старым другом, того сейчас тут не было, а его настоящие друзья неизвестно где и непонятно, что делают. Не хотелось так просто принимать мысли о том, что они решили не вызволять тех, с кем работали годами… И тут откуда-то далеко, с самого выхода, кажется, донёсся странный шум, похожий на вышибание двери с петель. Кросс мигом вскочил — плевать что у него чуть не помутнело в глазах от долгого сидения на одном месте в одной позе — и, в пару прыжков преодолев расстояние между кушеткой и решёткой, схватился за прутья руками, максимально высовывая череп и пытаясь узнать, кто же вошёл в тоннели. Он был уверен, что это не Энсам с Лис Фаргетом, ибо зачем им так грубо обращаться со своим же творением? Нет, это кто-то другой… и, судя по быстрым шагам, этот кто-то направлялся именно в его сторону. Не прошло и минуты, как напротив клетки Сталкера появился Эпик. — Чувак! — Кросс не смог сдержать радостного возгласа, стоило ему увидеть Агента. Тот сначала не понял, откуда, собственно, исходит звук, но, признав друга, крепко обхватил двумя руками чужую ладонь, что высовывалась ему навстречу через прутья. — Братан… — Эпик смотрел на Сталкера радостно-счастливым взором. — Я так рад, что нам удалось найти тебя! Подожди, я только открою клетку, и мы скоро смоемся отсюда. — Он выпустил ладонь Кросса, призывая мини дракобластер и целясь им в замочную скважину. Один выстрел, и от замка ничего не осталось, так что Агент смог открыть темницу, чтобы по-настоящему крепко обнять лучшего друга. — Я тоже так рад видеть тебя здесь, рад, что ты освободил меня… — Они бы обнимались, полагаю, ещё долго, если бы им не нужно было спешить, так что пришлось поспешно отстраниться друг от друга и быстрым шагом направиться к выходу. — А как вы смогли узнать, где мы? — Боссу его брат отправил сообщение с геолокацией, так что по карте мы смогли увидеть недалеко от указанного места туннели — и уж поверь мне, тому, кто тут провёл больше суток, прекрасно запомниться то, что тут очень просто кого-то спрятать. Ну, а Босс, как всегда, молодец: план составил, так что теперь мы все — я, Киллер и Даст — его исполняем. — Кросс тепло улыбнулся, когда речь зашла о его родственной душе — всё-таки, он оказался прав, и Найтмер не бросил их всех на произвол судьбы, он решился спасти их и сейчас, скорее всего, отвлекает своего брата. От этих мыслей Сталкер невольно полюбил своего Босса ещё сильнее. Но у него ещё будет время выразить свои благодарности позже, когда они соберутся на нужном месте.***
— Кстати, Дрим, хочу поведать тебе кое о чём. Прежде, чем ты начнёшь своё объяснение. — И всё же Найтмер не стал давать право слова даже после раннего вопроса, он приблизился к брату и тоже стал смотреть в сторону города, но по большей части — в сторону своей конторы. Трейме, решив не злить Шелфа, с лёгким интересом наклонил голову на бок, собираясь услышать рассказ брата. И тот как раз его начинал. — Когда-то, какое-то время назад, — с того дня прошло не меньше пяти лет — дабы наладить кое-какие связи, пришлось посетить одно райское, — В последнем слове сарказм прорезался отчётливо, а лицо Босса исказила тень отвращения. — местечко под названием «Реттледж». Если точнее, психбольницу для темнокровных. — И вот до Дрима быстро дошла суть… Найтмер собирается поведать ему о том, на что мог бы обречь его Трейме, если бы позвонил именно к «людям в белых халатах». Он хотел заставить Дрима ещё раз почувствовать себя виноватым. — И не скажу, что я был в восторге, когда там оказался. До того дня я часто слышал от тех преступников, которых защищали мои адвокаты, что они готовы на всё, дабы попасть в тюрьму — удивительно, не правда ли? Эти несчастные настолько, временами, сходили с ума от прошений направить себя в темницу, что для них единственным выходом оставалось только то место, куда они не желали отправляться. Сначала я задавался вопросом: а почему? Почему темнокровные так боятся и ненавидят эти заведения? В тот день я понял, почему. Психбольницы для таких, у кого кровь черна, подобны Аду. Я видел лица людей и монстров, детей и женщин, которых нагнули через хребет, сломали им всю волю к жизни, превратив в послушную куколку для опытов. Я видел их глаза… — Взгляд Найтмера слегка затуманился, он копался в своей памяти, точно восстанавливая лицо одного мужчины, с которым невольно тогда встретился глазами. Его кисти сжались на предплечьях — говоря честно, он по-прежнему боялся этого места, не желая это признавать. — Пустые, ничего не выражающие, глаза тех, чью душу разбили бесчеловечным отношением и годами тяжёлых мучений в клетках и изоляторах. Видел детей, темнокровных детей, чьи тела целиком покрыты шрамами и ранами, потому что на них ставили эксперименты, желая узнать истинную природу их тёмной крови и скрытую в них магию. «Реттледж» словно был пропитан запахом… самой смерти. Я был, скажу тебе честно, Дрим, рад тому, что покинул это место. Теперь, когда я увидел Ад в этом мире, мне стало легче — а может, и труднее — жить, зная, что я не там, меня не сломали и пока я ещё умею мыслить рационально и здраво. Однако… у меня был весомый такой шанс попасть туда в более раннем возрасте… — Дрим поднял глаза — пока он не отошёл от страшного рассказа о психушке — на брата, который вопросительно выгнул одну из своих «бровей», явно намекая на тот телефонный звонок. — Ты же ведь был бы счастлив загнать меня туда, правда, братец? — Я никогда не хотел этого делать! — Это вырвалось у Трейме на эмоциях, и ему составило большого труда не закричать громче. Босс смерил его пока равнодушным взглядом, ждя, когда тот переведёт дух и продолжит. — Прошу, братик, поверь мне, я никогда бы не стал звонить тем людям! Мы ведь были семьёй, я бы не посмел так жестоко поступить с одним из её членов… Тогда я лишь хотел уточнить по поводу твоей слизи с одним из моих друзей, я даже не упомянул твоё имя в разговоре, потому что не хотел тебе вредить! Прошу, поверь… я бы скорее убил бы себя, если бы сделал такую подлость, зная, — особенно теперь — как она может разрушить твою жизнь. Просто… согласись, я бы не искал тебя столько лет, если бы всё было иначе, верно? — Он грустно улыбнулся, посмотрев в слегка окаменевшее лицо своего родного брата.***
Перед тем, как с грохотом сорвалась с петель дверь тоннеля, Эррор в своей камере просто дремал, думая о том о сём и закрыв глазницы потому, что не хотелось смотреть в одну и ту же серую каменную стену, если, конечно, в его «комнате» не живут призраки с мелом в руках. Тот шум невольно заставил Хакера открыть глазницы, но, в отличие от того же Кросса, он приподнялся с кушетки медленно, с сомнением на лице и приподнятыми надбровными дугами — да, он тоже думал, что это вряд ли Блу или Инк, но и не сразу решил, что это могут быть его коллеги. По этой причине он и не встал с кушетки, а просто свесил с неё ноги и стал вслушиваться в эхо шагов в коридоре. Их источник себя долго ждать не заставил, и вскоре напротив клетки показалась очень знакомая фигура Наёмника. Эррор радостно ахнул, тотчас спрыгивая с кушетки и подбегая к Киллеру, несмотря на гаптофобию обхватывая ладонями чужие кисти, лежавшие на прутьях решётки. — Киллер… — Впервые за достаточное время в голосе Хакера звучало неприкрытое счастье. — Вы всё же пришли за нами… — Дорогая моя чихуахуа, ты думаешь, что мы правда настолько идиоты, чтобы бросить вас здесь? — Усмехнулся, но ласково, Наёмник. Пусть он и опять использовал в речи эту бесящую собачью кличку, так же впервые на это Эррору было плевать — он просто был рад тому, что наконец-то сможет выбраться отсюда и уйти куда подальше. Киллер тем временем, нехотя убрав со своих ладоней руки соулмейта, начал, вытащив из кармана пару шпилек, копаться в замке клетки, однако почему-то всё было тщетно — тот не желал поддаваться. Наёмник недовольно цыкнул, ломая уже третью шпильку подряд, он уже пытался вырвать замок из двери или сразу целую дверь, но опять ничего не вышло. И вот тут-то Хакер припомнил, что Энсам всегда открывал дверь в его камеру при помощи кисти, а не ключа — то есть он наверняка заколдовал и прутья. — Эй, Киллер, тут одна проблема… — тихим голосом привлёк к себе внимание Наёмника Эррор. — Этот замок заколдован, это сделал своей магией скелет с кистью… — Но стоило произнестись последним словам, как вдруг два монстра замолкли, услышав странный звук — будто кто-то прыгнул в неглубокую дождевую лужу и расплескал воду. А тот, кто издал этот звук, выпрыгивая из чернильного портала, был Инк, уже наставивший кисть на Киллера. Тот чертыхнулся, поудобнее перехватывая нож и готовый, в случае необходимости, применить телекинез, про себя недовольно скривившись — ему ведь достался самый сильный из той троицы, но сдаваться ради спасения Эррора он и не думал. Сам же Хакер прекрасно понимал, что если эти двое сейчас вцепятся друг другу в глотки, то, пожалуй, ничем хорошим это не закончится. Так что — кажется, в этот день для него многое произошло впервые — он решился использовать тот метод, который в обычной ситуации назвал бы «пустой болтовнёй». — Инк, пожалуйста, подожди, послушай! — Энсам поднял белые пустые зрачки на своего старого коллегу, слегка приподнимая брови, но не опуская кисть. Киллер попробовал было воспользоваться этим, но рядом с ним в стену красноречиво впечаталась чернильная лужа. — Пожалуйста, просто открой клетку и отпусти нас. Позволь нам просто уйти, и мы больше не попадёмся на глаза ни тебе, ни кому-либо из твоих друзей. Освободи меня и всё, никто ничего не сможет об этом узнать. — Может, что-то в лице Инка и смягчилось, будто он раздумывал над этим предложением, но пока равнодушие в глазницах оставалось на прежнем месте. Придётся избрать другую тактику. — Инк, зачем тебе вообще это делать, когда ты, как верно считал Каллаган, способен на куда более великие вещи? — Киллер удивлённо вскинул брови и покосился в сторону Энсама, услышав имя старого друга. — Такому, как ты, по силам почти всё, а мы — просто букашки, у нас лишь какая-то не всегда помогающая способность, в отличие от тебя. Если бы мы стояли у тебя на пути, ты бы легко нас смёл. Но ведь… твоя сила не обязательно должна отвечать лишь за разрушение. — Эррор и сам не верил в то, о чём и как монолог вёл, но получалось эффектно. — Она может работать и во благо, я уверен, ты способен создавать нечто полезное и прекрасное. Тебе просто нужно найти что-то такое, что тебе нравится, а дальше всё само пойдёт. Ведь… на самом деле, в нашем мире много мест, которым нужна такая магическая помощь, которую можешь дать только ты. Ты, кто может помочь тем местам, где проблемы можно будет решить лишь одним мазком кисти и мановением фантазии. — Хакер всю свою речь старался смотреть прямо на Инка, дабы тот не решил, что его пытаются обмануть, поэтому он и не увидел, с какой гордостью на него смотрел его соулмейт. В словах Эррора действительно был резон, и Энсам знал подобные вещи ещё с того дня, как ушёл от Свантенсона гулять по миру. Вообще, он уже нашёл то, что ему нравилось, по крайней мере, так, как могло быть, учитывая его бездушие — путешествия. Ему всегда было любопытно оказываться на новом месте и бывать в знаменитых сооружениях, подобные посещения всегда давали ему нужный покой и умиротворённость — наверное, поэтому он никогда особо не жаловался на то, что ему досталась доля странствующего по миру скелета. А многие монументы, которые он видел, требовали ухода и ремонта… и он знал, что лишь его кисть может их этим обеспечить, раз уж ему выгодно, дабы эти постройки оставались на долгие годы. Оружие Инка медленно опустилось, уменьшившись в размерах, он же сам подошёл к клетке — руки Наёмника рефлекторно сжались на рукоятке ножа — и провёл кистью по замочной скважине. В ней что-то щёлкнуло, и вот, наконец, Эррор смог выйти из заточения, дабы к нему быстро приблизился Киллер и, мягко обняв за плечи, повёл к выходу. Только, пока он проходил мимо Энсама, ему удалось заметить говорящий: «даже не думай потерять подобное создание, ты понял?» взгляд Инка, на что Наёмник усмехнулся краем рта и приподнял «брови», словно отвечая насмешливо-непонимающим тоном: «По-твоему, я правда такой идиот, чтобы потерять его?». На это Энсам просто отвёл зрачки в сторону и скрестил руки на рёбрах, не смотря в сторону уходящих Киллера и Хакера. Правда, Наёмник пару раз оборачивался, дабы убедиться, что за ними тот не следует, но Инк и не собирался этого делать — всё, что нужно, он уже совершил. Всё, что требовалось для будущего — услышал.***
Первой эмоцией, что всколыхнулась в душе Найтмера после слов Дрима, был шок, да такой силы, что тому еле удалось удержать на лице беспристрастное выражение, разве что у него слегка расширились глазницы. Так всё это время… его брат искал его? Искал с мыслями о том, дабы разъяснить конфликт в далёком прошлом, о котором Босс даже не собирался вспоминать? Было тяжело принять это, особенно после того, как прошло столько лет, сколько Найтмер уверял себя в том, что был вынужден бежать из-за предательства брата. А ведь, с какой-то стороны… в случившемся виноваты они оба: один не решился расспросить о том, кому звонил другой, а тот в свою очередь не смог заставить себя открыть дверь к первому и объясниться. Найтмер прикрыл глазницы, стараясь держать себя в руках, но впервые это удавалось ему с трудом. Душа нервно билась в грудной клетке, а мысли и несуществующий мозг отвергали очевидное, ибо всю жизнь росли на ложном убеждении. Босс покосился в сторону своего брата, думая, что тот хочет сказать кое-что ещё, но пока Трейме просто стоял и, смотря в его сторону, ждал вердикт Найтмера, однако легко можно было сказать, что и он волновался, возможно, даже не меньше. Попытавшись от немного неприятных своей правотой мыслей переключиться на какие-то другие, Босс решил подумать о том, а что бы было, если бы в тот вечер они нашли соглашение между друг другом. Ну, понятное дело, ему бы не пришлось убегать и попадаться на пути Ласта, он бы мог прожить спокойную жизнь рядом с родными — теперь так и хотелось спросить у Дрима о том, что произошло после его побега. Однако потом он начал понимать и кое-что другое. А что бы он получил от такой простой жизни? Ну сидел бы себе на жопе ровно, на работе горбатясь или дома, так и не сумев раскрыть свой внутренний потенциал. Мог бы даже не догадываться о существовании своей родственной души (ибо Трейме вряд ли бы часто ходил в парк с братом, а если бы и ходил, то выбрал бы не одинокую беседку за кучей деревьев), навсегда оставшись в полном одиночестве? А его команда, те монстры, которые стали ему роднее настоящей семьи? С ними бы что было? О, кому-то бы без Найтмера пришлось бы очень худо, особенно его сыну Дасту — того вышвырнули из дома, когда тому было лишь два года, он бы не смог прожить на улице долго, если бы его не подобрали. Остальным бы, возможно, было всё равно, они и так до встречи с Боссом отлично находили себе место в жизни, но ведь именно он сплотил и объединил их в довольно сильную команду. Ну и, конечно, его работа, которую за столько лет он искренне полюбил и которой отдал многие годы, дабы получить в свои руки власть, связи и кучу доверенных работников. Благодаря Ласту и своему открывшемуся таланту он смог добиться того, о чём бы мог лишь мечтать, останься он в тот вечер в своём родном доме. Так что, с какой-то стороны, его неверное толкование звонка Дрима сделало его жизнь намного лучше, показало, на что он способен и помогло создать под своим вектором отличную команду, на которую он мог положиться, обрести соулмейта, который был рядом столько времени, найти и обучить приёмного — ставшего уже родным — сына и тому подобное. В таких случаях предательство лишь делает их жертв круче тех, кто их подставил, и случай Босса — именно такой. Невольно Трейме помог ему со всем этим. И, кажется, за подобное ему стоит сказать спасибо… Только перед этим — одно небольшое уточнение: — Ты ведь искал меня не только за тем, чтобы просто прощения попросить? — Поинтересовался Найтмер у Дрима, на что тот согласно кивнул, зная, что его брат всегда был умён. — Есть какой-то ещё предлог? — Да, есть. — После недолгого молчания ответил Трейме, зная, что сейчас тот самый момент, чтобы рассказать о Шаттереде, который подозрительно умолк, стоило вернуться домой после прощения Кросса. И вот наконец Дрим рассказал Найтмеру о том, какой паразит живёт внутри него и зачем ещё Босс ему нужен — осталось лишь его прощение, дабы Дрим наконец-то навсегда избавился от своего паразита. Когда его поток слов иссяк, он вопросительно глянул на раздумывающего Шелфа и решился уточнить последнюю вещь. — Так что же ты думаешь и что ты мне скажешь?***
Тот звук выломанной двери донёсся до клетки Хоррора в самую последнюю очередь, но сам Алоглазый среагировал мгновенно, подбегая к решёткам и уже почти стопроцентно зная, кто же это — если это не Босс, то тогда определённо кто-то из его команды. Так что, когда из коридора стало слышно эхо чьих-то шагов, то Голод не стал отмалчиваться, а начал звать какого-то из своих — пока не знал точно кого конкретно — к себе: — Эй, я здесь! Вы меня слышите?! — Звук шагов стал звуком бега, и уже через несколько секунд, резко затормозив, Мёрдер стоял возле клетки Слашера, у которого в красном зрачке стало блестеть нечто радостное. — Даст! — Он вытянул одну руку через прутья, дабы её смогли обхватить немного холодноватые от чужого волнения фаланги. Его соулмейт тоже был очень счастлив снова его видеть, но лишний раз — по крайне мере, до тех пор, пока Хоррор в клетке — он говорить не собирался, призывая пару костей и ломая замок на двери. Стоило той открыться, как Алоглазый, как-то не сдержавшись, сам быстро вылетел оттуда и, чуть не повалив Даста на пол, крепко его обнял — по сути, сделал то, о чём размышлял ещё вчера. Мёрдер чуть не задохнулся и почти лишился пары рёбер, но не смог не ответить на объятия, которые и ему хотелось получить, попутно рукавом куртки слегка стирая с затылка Слашера какой-то непонятный символ. Честно говоря, Голод позволил себе немного забыть о том, что, как бы, им не стоит долго задерживаться в туннелях, простояв так со своим соулмейтом в обнимку ещё минуту. И только потом, стоило ему скосить зрачок вправо, он увидел кое-кого, из-за которого пришлось поспешно отстраниться от Даста — Блуберри. Тот стоял в некотором отдалении от них, со спокойно-заинтересованным выражением на лице, держа в руках спереди синюю спортивную сумку — ту самую, которую на ту злополучную миссию в кафе брал Хоррор, дабы скрыть в ней свой топор. Стоит сказать, что Лис Фаргет всегда был достаточно проницательным для своего — по меркам окружавших его — юного возраста, но особо Блу не старался с пеной у рта всех убедить в обратном, ибо его проницательность всегда говорила правду лишь об одном аспекте жизни — о соулмейтах. Сейчас, он в этом был уверен на все сто, он видел именно их, хотя, тут бы и идиот догадался бы про подобное, ибо слишком уж явно можно было угадать эмоции этих двоих. Но Блуберри не собирался над ними насмехаться или что-то ещё, нет. Он не хотел говорить этого вслух, но был рад тому, что у Слашера имеется родственная душа, к которой он, видимо, ещё со вчерашнего дня, так рвался. Так что лишь последняя сволочь не разрешит этим двоим уйти отсюда, поэтому Лис Фаргет просто протянул Голоду его спортивную сумку, даже зная, что именно там находится и чем испачкано. Алоглазый с удивлением — и той же гордостью — посмотрел на Блу, слегка улыбнувшись, в то время как Мёрдер с непониманием смотрел то на того, то на другого. И всё же, Хоррор протянул руку, дабы забрать свой топор, подаренный Боссом, и вернуть сумку на своё место у него на спине. А затем Блуберри всё же решил кое о чём им сказать, но он и так знал, что они и без его совета об этом догадались: — Вы лучше не высовывайтесь куда-либо в ближайшее время, это может плохо кончится. Пока я могу вас отпустить, но вот в следующий никто не знает, что будет, и останемся ли мы такими же добрыми. — Спасибо тебе огромное, Блу. — И Слашер пожал скелету руку, улыбаясь, по-доброму, ещё шире, а затем, стоило Лис Фаргету с той же милой и доверительной улыбкой ему кивнуть, взял за руку Даста и потащил его к выходу сам силой, ибо в Мёрдере резко проснулась его сторона соулмейта-собственника, но Голод бы ему ни за что не дал как-то навредить тому монстру. Они не заметили, но Блуберри помахал им рукой, а в его глазах читалось только то, чтобы с этими двумя — да и со всей их группой в принципе — всё было в порядке. А остальное и само собой образуется.***
Честно сказать, не особо Найтмер удивился, услышав о Шаттереде и о его усилении. Скажем, Дрим когда-то нашёл ту самую библиотечную книгу, которую в своё время почитывал Босс в прошлом, так что он уже имел представление о том, каким недугом поражён его брат. Да, он не видел сейчас Шаттера воочию, но догадывался, как бы он стал себя вести, если бы захотел проявить себя. поэтому реакцией на подобное известие у Найтмера стало изумительное спокойствие, ибо он уже решил не жаловаться судьбе на то, что в окружении ему всё чаще встречаются шизофреники или им подобные. — Что ж, твой рассказ весьма интересен, но не впечатляющ. — Коротко выразил свои эмоции Босс, косясь в сторону окна — на секунду ему показалось, будто он заметил нечто возле окраины леса, но после следующего моргания это что-то пропало. — А теперь, прежде, чем я вынесу окончательный вердикт, скажи мне… Что случилось после того, как я покинул ваш дом? И где наша мать? — Хотя вот на второй вопрос он уже чувствовал правильный ответ, ибо прекрасно знал — такая женщина, как мисс Трейме, хоть на край света последовала бы за своим сбежавшим сыном, даже если бы у неё имелись какие-нибудь осложнения в физическом плане. А раз её нет, то значит… — Она мертва, Найт… — И Дрим с горем в глазах опустил голову, самому себе объявляя минуту молчания об усопшей. У Босса от лёгкой душевной боли помрачнело лицо, он прикрыл глаза — да, он сбежал от неё, но даже так догадывался, что она всё равно любила его до конца своих дней, а он ведь даже не знал, почему, где и как она скончалась. Минута, даже две, молчания прошли, и Трейме решил кратко ответить на первый вопрос. — Я нашёл себе родственную душу, и теперь у меня есть жена Линда… к слову, у нас есть сын, что автоматически делает тебя дядей. — Дрим улыбнулся, но пока с лёгкой грустью, ибо ранее затрагивалась не очень приятная тема. Услышав о том, что у него, вообще-то, есть племянник, Найтмер хмыкнул, говоря себе под «нос»: «удивительное рядом», но особо возмущаться тоже не стал. Трейме добавил ещё несколько слов, но они не были для него как-то важны. Всё равно именно его решение будет финальным, и теперь пришёл именно его черёд. — Скажем так, Дрим… — Найтмер будто намеренно тянул свой финальный вердикт, из-за чего душа Трейме была готова выпрыгнуть из грудной клетки от волнения. — С какой-то стороны, простить тебя в глубине души я не смогу за тот звонок никогда. — Бешено бьющаяся душа чуть не упала в пятки и дальше них, но её потом притормозили. — Однако… тогда были виноваты мы оба. Я решил, что ты сдал меня и не пожелал узнать, конкретно про что был твой разговор, а ты не постарался убедить меня в обратном. Но именно то, что я сбежал, дало мне шанс на ту жизнь, о которой я бы только мечтал, если бы остался на прежнем месте. Сейчас у меня есть почти всё, чего я хочу, я смог достичь вершин, о которых раньше только грезил… так что, с какой-то стороны, твоё предательство относится к разряду таких, которые потом улучшают жизнь жертвы, поэтому… Я могу тебя простить. — Дрим тяжело выдохнул, сжимая майку на уровне так же колотящейся, но теперь от счастья, души. Последний обруч, который сдерживал его и давал силу Шаттереду, наконец-то тоже лопнул. — А теперь, будь добр, я пойду. Ты узнал от меня всё, что хотел, и наоборот. Надеюсь, больше не увидимся. — И Найтмер направился к двери. Какие-то пару секунд Трейме думал, а правильным ли будет то, что он сейчас решит сделать, однако, сказав себе, что это будет его последней возможностью, он сорвался с места и, когда Босс был уже на пороге комнаты, крепко обнял его со спины. Найтмер на добрую половину секунды замер, то и дело косясь на руки брата, который просто хотел в последний раз его обнять. Сначала Боссу сильно хотелось его оттолкнуть, но потом он, выдохнув, поднял одну руку и уложил на скрещенные запястья Дрима, слегка похлопывая — и он не смог от самого себя скрыть лёгкой доброй улыбки, что секундно мелькнула на его лице. Вдоволь наобнимавшись, — хотя, этими минутами не восполнить всей жизни — Трейме отпустил Шелфа, быстро вытирая слёзы счастья, невольно выступившие у него в краях глазниц. Он помахал брату рукой, а тот, в ответ кивнув, покинул помещение, направляясь вниз, дабы потом у леса встретить свою вторую и более родную семью. Спустя время, стоило захлопнуться входной двери, Дрим вдруг почувствовал, что его тело и душу что-то сжимает, как тисками, в глазах стало двоиться, и он уже не по своей воле сделал шаг назад, разворачиваясь к тому самому ноутбуку на другом крае стола. До Трейме быстро дошло, что сейчас его контролирует Шаттеред, охваченный предсмертной — нужные прощения ведь были получены — яростью и собирающийся устроить свою самую грязную подлость. Но Дрим такого — особенно тогда, когда он только извинился перед братом и старым другом — не мог допустить, поэтому со всей силы приказал телу стоять на месте и лучше вообще уйти. Со стороны это выглядело очень странно: всё тело дрожит, словно с нечеловеческими усилиями двигая ногой и поднимая руку, на лице застыло смешанное выражение — гнев напополам с решимостью остановить происходящее. Что же именно решил раскрыть всему штату Шаттер? О, такое, после чего ни одному из наёмников здесь будут не рады. Все те часы, после которых Трейме ощущал своё тело уставшим, были заняты Шаттередом, который упорно строчил на компьютере всё то, что ему попутно рассказывал Рик Мерсер — тот, кто непосредственно имел представление о тёмной стороне личности Шелфа. Также паразит, исхитрившись, попросил у Инка раздобыть Свантенсона и его сына, которые, если вспомнить, были единственными, кто смог уцелеть после атаки наёмников в достаточно далёком прошлом. Энсам, может, и догадался, что к нему обращается не сам Трейме, но всё же выполнил чужую просьбу, написав на бумажке рассказ обоих потерпевших — Гильэрмо и Адама. Это уже сам Шаттер — к сожалению, очень правдиво — сочинил, что те трое убийц, которые угрожали сыну Свантенсона, являются подчинёнными Найтмера. Но самое главное — в том документе раскрывалась основная тайна Шелфа. Тайна о его негативе и тёмной с рождения крови. Теперь-то вы можете понять, что случиться, если подобное попадёт в сеть? Так что Дрим, не желая ещё больше портить брату жизнь, активно со всей силы сопротивлялся паразиту, не желая, чтобы тот нажал на клавишу «Энтер» и сломал окончательно столько жизней. Но и сам Шаттеред, не желая умирать, боролся с той же силой, и даже немного сильнее, ибо не существование Трейме висело на волоске. До ноутбука оставался считанный шаг, и вот тут-то Шаттер решил схитрить — он просто взял и заставил, последней своей волей, тело Дрима прыгнуть, попутно нажимая нужную клавишу и сваливая устройство на пол, куда он и сам впечатался лицом. Трейме, услышав звук грохнувшегося ноутбука, резко поднял череп с пола — на нём, за секунду до появления испуганного выражения, отразилась безумно-довольная широкая ухмылка Шаттера. Дрим вскочил, хватая устройство и пытаясь отменить отправку, но увы, это уже было невозможно сделать, оставалось только сокрушаться, ещё и тем, что Найтмер уже уехал куда подальше и не выйдет предупредить его. Однако о выложенной информации в этот же момент, на деле, узнал не только Трейме… За несколько секунд до случившегося на кухне Босс уже подъехал к окраине леса, где договорился встретиться со своей командой. Какова же была его радость, когда он издалека заметил, что на поляне стоят все его подчинённые — видимо, они всё же находились в тех тоннелях. Остановив машину, Найтмер слез с водительского сидения и, стараясь не сорваться на бег и не орать от счастья, приблизился к наёмникам, обводя их взглядом. Он прекрасно заметил, что, стоило ему появиться рядом, Кросс еле сдерживается, чтобы не обнять его так же крепко, как ранее он обнимался с Эпиком, но Сталкер умел ждать и сдерживаться, думая, что всё ещё удастся сделать в особняке. Босс же ограничился тем, что векторами похлопал по черепам Хоррора, — тот ответил радостной улыбкой — Эррора — он даже не дёрнулся, просто слегка надулся, стараясь не выдать себя — и Кросса — вот его опять же удерживал лишь внутренний стержень. — Хорошо, что вас смогли вернуть к нам. — Все монстры закивали, соглашаясь с Найтмером, который даже, честно говоря, больше и не знал, что сказать. Они простояли в тишине некоторое время, пока он не решился предложить было. — А не пора ли нам вернуться обратно… — Но договорить ему не удалось, ибо вдруг из леса, криво виляя, вылетела Кристина, на которой — это заставило всех насторожиться — только-только восстанавливались пулевые отверстия. А самое главное, из-за чего Алоглазый сорвался с места и в два прыжка миновал расстояние от своего места до водительской двери, чуть не попав под колёса — в салоне сидели Папайрус, весь взвинченный, и Арни. Парень весь был бледен, а его плечо, что скелет заматывал в бинты, кровоточило — по ним стреляли. Разумеется, все наперебой начали спрашивать младшего Слашера о том, что случилось, и кто же ворвался в их особняк. Папс сначала аж запутался, кому конкретно ему отвечать, но его старший брат пресёк все расспросы, задавая их сам, и его голос подрагивал от злости — пусть Папайрус и уцелел, но стрелять в его лучшего друга не смел никто. И вот теперь-то вы можете узнать остальную часть правды. На особняк, вместе с кучкой доверенных ему полицейских, ворвался Рик Мерсер, который как раз и прострелил плечо Каннингему. Именно этот человек рассказал Шаттереду всё, что ему было известно про Шелфа, потому что считал, что ему помогут таким образом отомстить за смерть Рудольфа Джанкинса. И в тот момент, когда паразит выложил информацию, Мерсер и его коллеги ворвались в дом, поэтому Папайрусу с Арнольдом — они к этому моменту уже прицепили к Кристине мотоцикл Слашера и собрали медикаменты с остатками продуктов — пришлось поспешно удирать. К счастью, пусть Арни и ранили, смерть ему не грозила, хотя он и так заставил свою машину поволноваться, а иначе бы она так не петляла ранее из стороны в сторону, наплевав на инкогнито. Выслушав рассказ своего брата, Хоррор сначала был готов прям так, в одиночку, — и так ярости в нём достаточно для призыва мощного удара кости — пойти в особняк и лично снести морду Рику, однако здравая часть его рассудка пересилила сбрендившую, говоря, что если они вернуться в их старый дом, то попадут в тюрьму, если не в психушку. А может ради них даже временно смертную казнь вернут, кто знает. Другие же наёмники чуть ли не в голос прокляли Инка, Блу и Дрима, считая, что именно они дали полиции наводку. И только Найтмер — ну и может совсем чуть-чуть Кросс — догадывался, что это был прощальный жест Шаттереда, что не желал умирать, потому и устроил такую подлость. Что ж, а в итоге? Стоит полагать, не пройдёт и пары часов, как весь штат узнает всю его подноготную — всё же, Мерсер скоро, если не уже, найдёт в тайном сейфе в кабинете Босса в особняке не только внушительную сумму денег на чёрный день, (имелась другая часть, но в городском особняке, однако и тот может быть оккупирован, так что рисковать на этот раз не стоит), но и данные обо всех наёмниках и дело Флауи. Вот так, в один час, Найтмер потерял всё — свою работу, оба дома и деньги вместе со славой и влиянием. Теперь в этом месте ему никто не будет рад. Думая над далеко не радостными перспективами, Босс отошёл к «БМВ», открывая багажник и проверяя небольшую подкладку сбоку — там была лишь запасная крохотная сумма, которой может хватить только на… И тут резко в голове зажегся свет, а Найтмеру словно дали сковородкой по голове, дабы он припомнил того монстра, который не упоминается ни в одной из его бумаг и который может быть единственным, на чью помощь стоит рассчитывать — Ласт. Конечно, зарабатывать и отрабатывать новый долг Боссу не хотелось, но в данной ситуации придётся отставить свою гордость. Только, прежде чем ещё раз пересчитывать деньги, нужно уточнить кое-что перед всеми. — Послушайте меня… — Впервые сложно было говорить, глядя в знакомые лица, которые пока не до конца осознали, в какой они все заднице. — Думаю, раз уж наши дома оккупированы, то мы можем не рисковать и покинуть этот штат. Конечно, выбор не лучший, но можно отправиться к Ласту, который на какое-то время сможет дать укрытие. Однако… если вы хотите меня покинуть, раз уж у меня всё равно больше нет ни денег, ни связей, ни влияния, то вы можете уйти куда хотите, я не буду вас удерживать рядом с собой, если вам это будет неприятно. — Найтмер, я думал, ты хорошо знаешь свою команду, а оказывается, ты ни о чём и понятия не имеешь. — Едва рот Босса закрылся, как заговорил Кросс, поднимая светящиеся решимостью глаза. — Хорошо, я не говорю за всех, но лично я пойду за вами… то есть, за тобой, куда угодно. Всё же, ты — мой соулмейт, и, если я этого не сделаю, это будет очень некрасиво. — Эпик — ровно как и почти все рядом — с удивлением вытаращились на Сталкера, когда до них дошёл смысл сказанного. И только Киллер легко улыбнулся, зная, что Босс в надёжных руках. Когда же все постепенно отошли от открытия истины, Агент решил дополнить от себя: — Ну, а я за своим братаном пойду, вот как хотите — больше мы никогда не расстанемся. — Кросс хихикнул, услышав это, но по-дружески обнял Эпика, как бы выражая свою благодарность. — Босс, а кто же будет бесить тебя, если не я? — С хитринкой в глазницах поинтересовался Наёмник, за что чуть не получил вектором по затылку. — Ну, а если серьёзно, то для меня в нашем обществе вполне комфортно и мне не хочется менять его на компанию тишины и одиночества, так что я тоже с вами. И вот эта глючная чихуахуа идёт со мной в комплекте, — Тут Киллер притянул к себе что-то мямлящего Эррора, который старался скрыть в воротнике куртки слегка посиневшее от смущения лицо — никому и пояснять не пришлось что-либо. — на деле ему у вас тоже нравится, он просто стесняется в этом признаться. — Заткнись… — всё же смог выдавить из себя Хакер, синея ещё активнее, стоило Наёмнику усмехнуться. — Ты, конечно, не мой настоящий отец… — начал говорить Даст, делая вид, что это его заставили сказать, однако его взгляд, бегающий туда-сюда, выдавал то, что говорил он от души. — Но ты стал мне роднее него. В ту ночь ты нашёл меня и воспитал, познакомил с интересными личностями и даже сделал своим наследником, хотя мог этого и не делать. Поэтому… я искренне тебе благодарен, и рад тому, что я — твой сын. — Хоррор всё это время стоял в сторонке, ровно до тех пора, пока Киллер не обратил на него внимания. — Эй, Голод, давай, раскрывай карты свои, мы тут уже всё выложили, осталась только твоя очередь, колись. — Слашер посмотрел на Наёмника взглядом а-ля: «Ты издеваешься или да?», но решил и от себя что-то добавить, слегка краснея от волнения. — По сути, я был просто вором-каннибалом, который забрался в комнату Босса и кого-то там сожрал. — Кросс странно покосился на своего соулмейта. — Однако мне позволили войти в эту команду на равных, позволили получить дом, защиту и новых знакомых, которые мне нравятся… даже ещё раз найти того, кого принято называть родственной душой. — Мёрдер состроил обиженное лицо. — А вы. вы стали мне как отец, хотя я и не претендовал никогда на имя вашего сына. Просто вы таким стали для всех нас. И поэтому я тоже последую за вами. — Раз уж так говорит мой брат, то и я вместе с ним. — Подал голос Папайрус, и оба Слашера улыбнулись друг другу. Никто даже толком из-за всего этого и не заметил, что Арнольд давно пришёл в себя и слушает всех вокруг, придерживая больное плечо. — Пожалуй, тут всё сказали за меня. — Начал парень, из-за чего все аж вздрогнули, забыв, что он, как бы, тоже здесь. Тот приподнялся на кресле, — Кристина издала радостный гудок, как только увидела, что он пришёл в себя — слегка морщась: пусть он и был бледен, держался он ровно и говорил так же, словно сейчас его подпитывали его призраки. — Но и мне есть что добавить. Хочу просто сказать спасибо, что я знаю таких, как вы, ибо, даже несмотря на то, что вы темнокровные, я не встречал монстров лучше. Я рад, что я среди вас, а не просто в одиночестве. Спасибо Боссу, что он принял меня к вам, без его согласия бы ничего этого не случилось. — И с лёгким усилием парень улыбнулся, опять поморщившись — Папайрус рванулся менять ему бинты. Найтмер же, выслушав всё это, уже не мог держать на лице обычное равнодушное выражение. Он до этого и не знал, как же любил всех, кого собрал под своим вектором. Он полагал когда-то, что они для него навсегда останутся просто «монстрами, благодаря которым он достигнет своих целей», а по итогу… они стали его семьёй. Да, это словно очень часто говорилось и ранее, но что поделать, когда нет других, дабы кратко сказать о том, насколько им хорошо друг с другом? И поэтому Босс не смог не улыбнуться, — мягко и добро — попутно поднимая руку и поглаживая по черепу прижавшегося к нему Сталкера — тот-таки не выдержал. — Спасибо, что вы есть, ребята… — тихо произнёс Найтмер, но его и так все услышали. Какое-то время все стояли в тишине, либо обдумывая то, что сказали друг другу, либо прощаясь со штатом, в котором так долго жили. Наконец Босс смог спокойно выдохнуть — Кросс быстро от него отцепился, ждя, что же решит сделать Найтмер — и вернуться к багажнику «БМВ», чтобы вытащить ту стопку денег — её хватит, чтобы забронировать места на нескольких поездах и для того, чтобы погрузить в багажный отсек обе машины — пока их ещё не до конца рассекретили, нужно действовать быстро. — Ну так… вы готовы к нашей поездке? — Конечно готовы, Босс. — В один голос заявили все, давая ещё раз возможность убедиться в правдивости своих изречений. Найтмер довольно — теперь уже и не пряча толком эмоции — кивнул, и, осведомившись, может ли Арни как-нибудь повести его машину, получил положительный ответ. Так и поступили: наёмники залезли в багажники и на задние сиденья, Арнольд — его контролировал спрятавшийся сзади Босс — и Папайрус — тут Кристина решила ехать сама, Слашер был за рулём для вида — на водительские. Машины завелись, а затем тронулись, дабы все они смогли уехать в более безопасное для них сейчас место.***
Не прячь в себе свой талант, потому что это будет неправильно в первую очередь по отношению к самому себе, ибо, кто знает… вдруг твои руки, мысли и воображение создадут настоящий шедевр, которым ты и сам будешь гордиться?