Ночь обещала быть жаркой. Два тела бились в унисон, не желая оставаться вдалеке друг от друга. Любовь идущая изнутри, так долго подавляемая с обеих сторон, наконец нашла выход и не собиралась отступать. Слишком долго ее удерживали гордость, принципы, нравственность, предубеждения… Слишком долго маленький Нацу и Люси пытались достучаться друг до друга, пока они взрослые не посмотрели наконец в глаза любви, которая рвались к ним навстречу и которую они так яростно не хотели замечать, как и то, что судьба свела их и во имя любви, и во имя ненависти, ибо все преграды иллюзорны, покуда сердце ведет нас по нашему пути.
Нацу не верил, что Люси сейчас в его руках, расплывается словно на солнце, ведь еще совсем недавно она ненавидела его, отталкивала и презирала. Но сейчас Люси как никогда потеряла голову, готовая отдаться тому, кто на самом деле знает ее лучше, чем кто либо. Люси целовала его четко очерченные губы, мягко касаясь, затем спустилась ниже к его груди, на которой был не один шрам. Люси остановилась, посмотрела на него, снова увидела этот взгляд, сильный, уверенный, израненный… Перед ее глазами пролетели месяца их жизни, которая пугала Люси, от которой она мечтала сбежать, а в итоге сейчас сама идет в объятия к тому самому врагу, убить которого мечтала с первой встречи.
Дрганил усмехнулся. Проницательно посмотрел на нее.
— Что? Передумала? Переборчивая?
Его слова словно нож врезались в сердце Люси. Она заплакала. Нацу опешил.
— Люси… — он усадил ее на к себе на колени, прикоснулся к щеке, — Я…
Она резко взглянула на него.
— Ты первый.
В этот момент глаза Нацу вспыхнули огнем, желанием. Он почувствовал себя таким идиотом.
— И последний.
Он уложил ее на кровать, сняв с нее последнюю рубашку, оголив ей грудь и замер в восторге от того, насколько она была совершена… Совершенна и юна…
Ее тело было изящным, стройным, словно ветвь, к которому нужно касаться бережно. Но хрупкость Люси была обманчива. Нацу знал, сколько в ней силы.
Драгнил был нежен с ней, как ни с кем и никогда. Люси по началу слегка вскрикивала, но вскоре это сменилось на стоны, приятные, полные удовольствия.
Люси каждой клеточкой тела ощущала Нацу, ощущала его такого сильного и одновременного слабого… Ведь с ней он был так уязвим и Нацу знал это.
С каждым разом стоны Люси становились громче, а Нацу все меньше сдерживал себя. Страсть окутала их, не давая возможности опомниться. А они и не хотели… Так и уснули, в окутанной страсти и любви…
На утро чувство любви сменилось на чувство сомнений. Люси проснулась напряженная, всячески обвиняя себя в слабости. Нацу еще спал. Люси стала одеваться, медленно, вдумчиво и совсем не посматривая в сторону Нацу. Внутри нее билась тревога. Да, наша героиня к сожалению не проснулась как в фильме: окрыленная и счастливая. Наоборот. Люси была полна сомнений и причин на то было немало.
— Все еще не доверяешь мне. — утвердительно произнес Нацу, который сидел на кровати, приподняв одну ногу, а вторую прикрыл одеялом. Он смотрел Люси прямо в глаза. Прямо в душу.
— И на то есть свои причины. — холодно ответила она, а затем посмотрела на него. — Вчера была минутная слабость. Забудем.
Нацу резко подорвался в этот момент, вырвал из ее рук штаны, оставив ее в одной белой рубашке, которую она все же успела надеть. Схватил ее за запястье и притянул к себе.
Люси опешила, глаза бегали из стороны в сторону, посматривая на его лицо.
— Ты можешь лгать себе, но не мне. А твое доверие я давно оправдал. — уверенно произнес он.
— Да?! Не будь таким самодовольным!
— Я не убил тебя…
— О, спасибо! — съязвила она, не давая вставить ему слова, пока он резко не посмотрел на нее так, что она все же решила замолчать.
— Люси, я не раз спасал тебе жизнь, даже когда сам был под угрозой. Надеюсь, хоть это тебе о чем-то да говорит. Довольно этих игр. Если я тебе безразличен, тогда эта тема закрыта. Но избавь меня от напускной гордости. — он резко отпустил ее, — В общем если твоих чувств нет, ты можешь быть свободна.
Люси замерла.
Свободна… Если бы он сказал это три месяца назад, она бы тут же ринулась к двери, не раздумывая. Но сейчас, когда он стоит рядом, ей до ужаса хочется быть в его власти. И как же она себя за это ненавидела сейчас, ведь Нацу явно не тот человек, с которым она могла бы построить жизнь… Но Люси смотрела на него сейчас и помнила только тот летний день и его мальчуганом…
— Ты всегда следил за мной… — шепотом сказала она, нежно проведя по его щеке, от чего Нацу покраснел, внутри него вновь появилось тепло, — Что с тобой стало, что первые три месяца я не могла разглядеть в тебе того мальчугана, хотя я отчетливо помню тот день… ты посадил
его в клетку… — она подошла ближе и поцеловала его в щеки, затем в нос, затем в лоб, а затем в губы, нежно так, еле касаясь, — Ты знаешь, мне ведь удобно думать о тебе плохо. Я просто не могу поверить, что ты можешь быть другим. Но самое ужасное… Что меня неисправимо тянет к тебе, хоть ты и злишь меня каждую минуту. — она улыбнулась, он тоже, но сдержано.
Он снова притянул ее к себе, поцеловал, жадно так, давая ей ощутить, что она только его и ничья больше. Люси чувствовала, как у нее подгибались колени, и спустя минуту они оба уже были в кровати, предаваясь страстным утехам влюбленных.
Позже, Люси решила наведаться на фирму отца. Сейчас там управляла Джоан, так как права Люси в наследство вступили сравнительно недавно, и, к тому же ей следовало ознакомиться, прежде чем начать управлять такой большой фирмой.
— Привет, Кэт, — сказала Люси молоденькой рыжеволосой секретарше, которая резко подскочила и с улыбкой стала обо всем расспрашивать Люси, а в частности о муже, но ни слова об отце, за что та была ей благодарна.
— Скажи, Джоан у себя?
Кэт замешкалась.
— Джоан давно переехала в кабинет Вашего отца, мисс Люси, еще два месяца назад.
— Что? — резко выпалила Люси, а затем направилась в кабинет отца, в котором на данный момент шло собрание отдела. Люси с нетерпением ждала момента, когда оно закончится. Этот факт до бешенства возмутил ее. С какого черта Джоан переселилась в кабинет отца, ведь она не директор фирмы, а лишь одна из управляющих отдела? Но это была не самая ошеломляющая новость.
— Мисс, я так полагаю, Вы наверное не в курсе того, что Джоан планирует распродать акции Вашего отца?
***
— Ну, пока тебя не было, кто-то же должен был заняться фирмой. — спокойно сидя в кресле, сказал Джоан.
— Речь не обо мне! Ты не можешь продать акции отца. Это ослабит конкуренцию и фирму в том числе!
Джоан встала, обошла стол и облокотилась на него.
— Люси, поверь, я дорожу фирмой моего брата и твоего отца, я вложила сюда не мало сил и хочу для фирмы только лучшего. — она улыбнулась, — К тому же я уверена, что фирма требует перезагрузки.
— Но не таким путем. — не уступала Люси, но спустя минуту она уверена посмотрела на Джоан глазами Джуда, от чего та немного напряглась, — Через неделю я приеду на фирму, чтобы во все вникнуть и решу: нужна перезагрузка или нет. Дома пока изучу все документы. До встречи.
Джоан промолчала, смотря в след Люси, а затем лишь закрыла за ней дверь, громко хлопнув.
***
В три часа ночи Лексус проснулся от звонка с незнакомого номера. Но решил ответить не раздумывая.
— Я знаю, что
Он тоже перешел тебе дорогу. — послышалось в трубке, — Я предлагаю покончить с этим раз и навсегда. Уверяю тебя, предмет нашей заботы один и тот же. Через полчаса, на мосту.
Лексуса заинтриговали эти слова с другого конца трубки и он, быстро собравшись, отправился в дорогу, прихватив с собой конечно же пистолет.
И какого было его удивление, когда стоя спиной на мосту к нему повернулась Джоан.
