Научишь?

       Стройный ряд. Одна за другой. В этот раз испытываю совершенно противоречивые чувства, смотря на свои оценки. В этом столбце химия будто бы подсвечена искрящимся светом.        Нет чувства отвращения, которое я так ожидала.        Всех, конечно же, собрали на линейку в честь окончания четверти. Светлана Евгеньевна распиналась полчаса об экзаменах и нашем светлом будущем. При каждом новом громком высказывании она взмахивала рукой, как главный вождь пролетариата, от чего ее немаленький бюст колыхался под легкой тканью белой блузки. Все учителя сегодня приоделись. Видимо, для них возможность отдохнуть от нас неделю даже более прекрасный праздник, чем для нас.        Я мельком проскальзывала взглядом по педагогическому составу нашей школы, дабы еще разок неосознанно восхититься тем, как Денис Алексеевич выглядит в рубашке. По рядам пронеслось громкое перешептывание, когда учитель вошел в наш небольшой актовый зал не в уже привычных всем джинсах и футболке, а белой рубашке и зауженных брюках. Эта одежда не сковывала его свободных и уверенных движений, что не сказать об остальных учителях, которые в своих парадных костюмах выглядели так, будто бы их натянули на деревянный столб.        Смешно.        Химик вообще странно смотрелся среди своих коллег. И я не смогла удержаться от смешка. Учитель-подделка.        Он сидел слишком далеко, чтобы увидеть мое бесстыжее разглядывание. Поэтому я решила, что и сама не буду себя корить за это. То, чего никто не видел, можно считать, что не было. Я понимала, насколько большими глупостями занимаюсь, но мое девичье сердце все же на секунду замирало от воспоминания объятий учителя в пустом кабинете.        После линейки многие собрались куда-нибудь сходить и отметить окончание четверти. Я, по своему обыкновению, отказалась от этого действа, хотя Марьяна излишне настойчиво меня уговаривала. Поэтому, проследив, как Денис Алексеевич скрылся в дали коридора, пытаясь отбиться от приставучих учениц, я ушла домой.        Каникулы заставят все забыть и начать заново.        Отец только мельком глянул на мой протянутый ему дневник и кивнул головой, смерив все оценки со своим эталоном в голове. Большего я не удостоилась, но и этому была рада, потому что в моей семье внимание не всегда есть хорошо.        Потянулись длинные и пустые дни моего существования.        Я редко выходила из дома и все чаще просто проводила вечера у окна, наблюдая, как солнце заходит за соседний дом. Как в детстве, когда меня не отпускали гулять допоздна. Сейчас такое времяпрепровождение не казалось мне унизительным. Ведь я настолько привыкла находиться в вакуумном пузыре своего существования, что это не казалось мне ненормальным.        Пару раз, придя с работы и заставши меня за созерцанием улицы, мама уговаривала немного посидеть за учебниками, чтобы совсем не расслабиться за каникулы. Но мои нервы были напряжены каждую секунду нахождения тут. Я открывала учебник и ловила себя на мысли, что воображаю то, чем занимаются сейчас мои одноклассники и смешила себя предположениями, что при должном рвении, я могла бы оказаться в их кругу сейчас.        Бред.        Интересно, а что сейчас делает учитель?        Я прекрасно осознавала, что весь этот интерес вызван только лишь несколькими участливыми разговорами после уроков. Никто из моих мнимых друзей, одноклассников, учителей и даже родителей никогда не был настолько открыт, правдиво жесток и отзывчив. А я, как изголодавшийся волк, боялась этого, но не могла себя удержать от инстинкта тянуться к такому недостающему и, в каком-то смысле, спасающему меня.        - Надеюсь, что пробок не будет, - вздохнула в который раз мать, следя, как отец надевает свое пальто.        - Уже вечер, какие пробки, - недовольно отозвался он.        Отца стали слишком часто посылать в командировки. Он говорил, что это важно, и его повышение не за горами. Мать, конечно же, смотрела в рот, а я только недоверчиво фыркала. Чем третьесортные поездки помогут ему продвинуться по карьерной лестнице?        - Все, уже опаздываю, - он схватил свою дорожную сумку и выбежал за дверь.        Мама еще раз вздохнула.        - Он так много работает.        - Да уж, - я скрестила руки на груди.        Нельзя не заметить, что без присутствия отца, я дышала чуть свободнее. Ненавидела себя за это, но радовалась, что последнее время он все чаще отсутствует.        Просуществовав еще несколько дней в тени дома, я все-таки выбралась на свет, чтобы съездить в свой любимый книжный. Он находился на другом конце города, и перспектива провести час в дороге хоть и пугала, но не так сильно, как еще один день проведенный взаперти.        Мне нравилось бродить среди полок с книгами, рассматривать их корешки и красивые страницы. Одно время я пускала слюни на табличку "требуется продавец" на стойке кассы, но каждый раз проходила мимо, зная, что родители никогда мне не позволят подрабатывать. Пусть даже среди книг.        В удовольствии приехать сюда я отказывала себе с самой середины лета.        Появилась парочка новых консультантов и стенд с новинками совершенно поменялся. Я ходила, цепляясь за каждую новую вещицу, не переставая усмехаться, насколько ничтожны мои радости.        На улице уже порядком стемнело, когда я вышла из освещенного магазина с двумя обновками в руках. Кровь бурлила, и щеки горели, поэтому мне захотелось пройтись несколько улиц пешком до метро, а не ехать в душном автобусе.        Однако, в калейдоскопе серых, однотипных панелек, я не сразу заметила, как потерялась.        Былой запал сразу куда-то ушел, а руки похолодели. И зачем я сегодня вообще вышла из дома? Отвратительная была идея. Телефон ударил светом в глаза, просигналив о недостаточном заряде, и выключился.        - Боже, какая ты идиотка, Оля, - прошептала я сама себе.        Улицы, как на зло, не пестрили прохожими, а те, кто попался мне на пути либо шарахались, пробегая скорее дальше, либо равнодушно пожимали плечами на мои вопросы.        Начал капать дождь. Какая прозаика.        Я натянула капюшон своей толстовки практически на глаза и пошла в том направлении, куда нужно было, как мне казалось, идти. Злилась на себя и нервно кусала губы, шлепая по небольшим лужам. И вскоре вышла на какое-то подобие оживленной улицы.        Рассудив, что продавец то точно должен знать, как мне отсюда выбраться, направилась к небольшому сигаретному ларьку практически бегом. Бродила я не долго, но мне казалось, что прошла целая вечность в этих городских джунглях темноты и безысходности.        - Извините, - я постучала в маленькое окошечко.        Тишина.        Замершие костяшки тут же покраснели, когда мне пришлось повторить свой стук с большим напором. Но мне так никто и не ответил.        - Давайте, я вас угощу, - послышался заплетающийся голос за спиной. Только этого мне не хватало.        - Нет, - качнула я головой, боязливо поднимая глаза.        Парень улыбнулся. Он, конечно, был пьян в стельку, но улыбка оказалась вполне дружелюбная. В одной рубашке и только с пачкой сигарет. За ним в гуще разных строений значился вход в небольшой бар.        - Простите, мне надо идти.        - Ну, постой, - он преградил мне дорогу. - мы ведь только познакомились.        - Мы не знакомились, - фыркаю с небольшой усмешкой.        - Я Макс, - протягивает мне руку. - Как тебя зовут?        - Ольга, - все же отвечаю ему, пока в голове теплится надежда, что этот парень сможет мне помочь.        - Чехова или Пушкина? - хохочет он.        - Гончарова.        - О, - растягивает губы в улыбке, - В редкой девице встретишь такую простоту и естественную свободу взгляда, слова, поступка, никакой лжи, никакой мишуры, ни умысла.*        Раскрываю рот, чтобы что-то сказать, но получается только какой-то нечленораздельный звук.        - Макс! - вдруг кто-то кричит из-за его спины. Силуэт отделяется от входа в бар и направляется к нам. - Вот ты где, засранец!        - Подожди, вот ты всегда мне все портишь! - парень разворачивается к подходящему мужчине и выставляет руку вперед в притворном жесте. - Я нашел девушку.        - Не приставай ко всем, простите его...        Земля под ногами начинает крутиться быстрее.        - Ковалевская?        Не знаю, как там говорят про сердце, упавшее к пяткам. Я почувствовала, что оно разорвалось на мелкие кусочки, заплескав кровью все органы вокруг. Первым, что мне пришло в голову - бежать. Не знаю отчего и почему, но побыстрее скрыться от этой странной встречи.        Только вот ноги застыли, как будто залитые свинцом.        - Вы знакомы? - улыбнулся Макс, делая шаг назад, путаясь в своих ногах и чуть ли не падая.        - Это моя ученица, - отвечает Денис Алексеевич, не сводя с меня взгляда. Он кажется ошарашенным не меньше, чем я, но овладевает собой быстрее.        Дождь начинает капать сильнее. Тяжелые, холодные капли бьют по моему лицу, заставляя морщится. Куртка, наверное, уже насквозь промокла. Холодно. Но двое напротив стоят в своих легких одеждах, будто бы совершенно не замечая стихии.        - Что? - заливается Макс. - Господи, я правда думал, что ты шутишь про школу.        - Заткнись, - усмехается учитель и легко толкает своего друга в плечо.        - Мне, наверное, уже пора, - быстро шепчу, намереваясь добежать хотя бы до ближайшего укрытия.        - Стоять, - Денис Алексеевич преграждает мне путь рукой и сгребает в кучку, прижимая к себе. - Ты идешь со мной.        Он практически тащит меня к заведению, из которого вышел пару минут назад, пока Макс плетется за нами сетуя на то, что друг бесчестно всегда отбирает его женщин. Меня заставляют снять промокшую куртку и пройти вместе с ними в зал, где они расположились за барной стойкой.        Искоса поглядываю на учителя. Немного обросшего бородой и с блестящими каплями в запутавшихся волосах. Развязный, вероятно, тоже немного пьяный. Вспоминаю все мысли, одолевавшие меня на протяжении каникул и краснею от их инфантильного происхождения. Сейчас почему-то совершенно не думается об удачном совпадении, ведь учитель точно должен позаботиться о том, чтобы я попала домой, а только о его руке, лежащей на моих плечах, пока мы проходим мимо заполненных до отказа столиков.        - Что ты тут делаешь? - Денис Алексеевич присаживается на стул и разворачивается ко мне.        - Я просто... - не получается сразу найти нужных слов.        Стою перед ним, вытянувшись по струнке, чувствуя себя еще большей малолетней школьницей, чем есть на самом деле.        - Видимо, не так уж и просто, раз ты так долго думаешь.        - Нет, я просто потерялась. У меня сел телефон, и я не могла найти дорогу, - быстро пролепетала и отвела взгляд, чтобы не пересекаться с насмешкой в глазах учителя.        - Ох, Ковалевская, - вздыхает он, - с тобой не соскучишься.        - Простите, - шепчу себе под нос.        - Расслабься, - снова легкое касание моей руки. - Ничего страшного не случилось, сейчас мы отправим тебя домой.        - Эй, эй, погоди, - раздается голос Макса, ретировавшегося в туалет, как только мы вошли, у меня за спиной, - не надо ее никуда отправлять.        - Макс, это плохая идея, - учитель бросает на меня быстрый взгляд.        - Не тебе это решать, Ден, - произносит его друг, обходит меня и, кряхтя, вскарабкивается на стул, - Кира, иди я познакомлю.        Из глубины бара выползает худощавый блондин с двумя бутылками в руке. Он лениво смотрит в нашу сторону и медленно приближается.        - Привет, я Кирилл, - сухо протягивает он.        - Это Оля, - Макс притягивает меня к себе за талию. - И ты не поверишь, это ученица Дена.        Блондин стреляет своими бесцветными глазами на Дениса Алексеевича, а я краснею.        - Когда он сказал, что пойдет работать учителем в школу, то я подумал, что это прикол, - рассмеялся Макс, - но бля, это просто уморительно.        - Да, Ден, обхохочешься, - саркастично улыбнувшись, замечает Кирилл и отправляется по своим делам.        - Он ведь прогуливал пятьдесят процентов пар в универе, - не обращая внимания на друзей, продолжал Макс, наверное, рассказывая это все мне.        - Не говори такого Оле, а то ее трясти начнет, - усмехается учитель, - она ведь у нас отличница.        Вот засранец!        - Благодаря вам чуть не перестала ей быть, - тут же встреваю.        - Он что, пытался тебя завалить?        - Да, - киваю.        - Да как ты мог, посмотри, какая она милашка!, - восклицает Макс, а я вспыхиваю. - В аспирантуре, он переспал, наверное, с каждой своей студенткой. Вся кафедра удивлялась, почему на его предмет хотели ходить только девчонки. Хотя прикладная химия предмет не из легких.        - Ты вообще когда-нибудь затыкаешься? - улыбается учитель. Наверное, первый раз наблюдаю смущение на его лице. Кривит губы и отворачивается.        - На мои занятия по теории русской поэзии приходили одни ботаны, а у него всегда был аншлаг!        - Вы филолог?        - Да, - кивает Макс, отпивая из своего стакана с какой-то темной жидкостью.        Рядом с учителем стоит такой же, но он не притрагивается к нему.        - Только, пожалуйста, не называй меня на "вы", чувствую себя очень старым.        - Ты и так старый, - смеется Денис Алексеевич, - по крайней мере, для нее.        - Сколько тебе?        - Семнадцать.        - Прекрасный возраст! - провозглашает Макс и одним глотком допивает содержимое стакана.        - Чем же он прекрасный? - фыркаю я.        - Знаешь, это как у Рембо**, - парень раскидывает руки в стороны, - В семнадцать лет серьезность ни к лицу...        Он начинает зачитывать какие-то совершенно мне незнакомые строчки. Ловлю на себе взгляд учителя. Смотрю на него исподлобья. Наверное, все-таки стоило уйти, но что-то в его темных глазах блестит и заставляет меня смущенно улыбнуться. Он рассматривает меня, а я позволяю ему это делать. Странно, но очень будоражаще играть в эти гляделки.        Непонятно, но интригует.        Макс заказывает еще виски, но Денис Алексеевич отказывается. Взбираюсь на высокий стул рядом с ним, и уже совершенно не помню, какая драма привела меня в эту компанию. Бессвязная, скачущая болтовня друга учителя расслабляет меня. А истории их дружбы только подогревают интерес задавать еще вопросы.        Я забываюсь, наверное, первый раз за всю жизнь.        - Оля, давай, выпей со мной, - настаивает Макс.        - Прекрати, отстань от нее, - уговаривает друга учитель.        - Это просто бокал вина, - не останавливается тот. - И он здесь и присматривает за тобой, как наставник.        Учитель качает головой.        - Я правда не пью, - отодвигаю от себя вино.        - Оля! - Макс приближается к моему лицу. - Я от тебя не отстану.        От одного глотка ничего не будет.        Жидкость обжигает горло, но немного приятнее, чем от слабенького шампанского в новогоднюю ночь.        - Все, Ковалевская, теперь меня точно уволят, - шепчет мне на ухо учитель. - Признайся, это был твой хитроумный план?        - Да, завтра Светлана Евгеньевна придет за вами с конвоем, - смеюсь я.        - Тогда мне стоит в максимальной мере сегодня воспользоваться твоим состоянием.        - Это было бы очень умно с вашей стороны.        Ну кто меня тянет за язык?        - Тебя дома не потеряют? - он наклоняется ко мне ближе и легко щелкает по носу.        - Мне уже больше пяти лет, и я могу гулять и после девяти часов вечера, - фыркаю я, но все равно бросаю взгляд на часы, висящие на стене.        Без пятнадцати девять.        У меня еще два часа.