Научишь?

Я знаю, что очень сильно тяну с публикацией глав, но зачеты и экзамены висят мертвым грузом. Простите и постарайтесь понять. И меня, и героев.        За окном валил снег.        Привычное созерцание улицы искажалось от этих огромных хлопьев, заносивших тротуары. Иногда мне казалось, что я нахожусь в бреду. Возможно, мне сейчас все еще шесть, и у меня просто поднялась температура. Меня забрала из школы бабушка и варит бульон на кухне. Тихо так стучит ложка о стенки кастрюльки. Вкусно пахнет, а мне сегодня разрешат полчаса посмотреть мультики. Бабушка укутывает меня в теплое одеяло.        - Оленька, покушай, - ладонь нежно гладит по голове, а потом пропадает.        И снова за окном снег.        Холодно.        И бабушки нет со мной уже пять лет.        А все вокруг совсем не причуды моего воспаленного мозга. На столе правда стоит букет цветов. Красные розы. Так хочется их выбросить в мусорное ведро, но не могу. Эти хрупкие стебли не виноваты, что мне их принесли совсем не те руки. Мама так всполошилась, когда Влад пришел ко мне. Будто бы не она, заручившись поддержкой отца, читала мне бесконечную лекцию практически весь первый день нового года.        "Ты должна в первую очередь думать об учебе, а не о мальчиках" - строгий голос и важно поднятый вверх палец.        "Ой, ну конечно проходи. Оля у себя в комнате." - слащавые голоса из коридора.        Лицемерие?        И паршивая актерская игра.        - Это тебе, - парень улыбнулся и протянул мне букет.        - Спасибо, - попытка принять подарок, не коснувшись его холодных пальцев.        Я смотрела на тонкие мальчишеские губы. Над ними виднелось несколько неуверенных волосков щетины. Светлые. Практически незаметные без более ближайшего рассмотрения. Я чувствовала, как все мое естество восстает от мысли, что они еще раз приблизятся. Но парень, видимо, принял это за своеобразный знак и потянулся ко мне.        - Влад, я... - моя ладонь уперлась в его грудь. - Я не могу.        - В смысле? - он усмехнулся.        Просто выплюнуть ядовитые слова. Зажмурить глаза и сказать правду. Не хочу. Не нравится. Не люблю. Ненавижу. Но разве это будет правильно? Просто я сама издеваюсь над собой, заботясь о чувствах других, когда мои собственные практически никто не ставит в приоритет.        - Просто все произошло так быстро, - пытаюсь отойти подальше. - Мне нужно время подумать...        Как сделать это менее безболезненно.        - Оля, я не замуж тебя зову, - Влад улыбнулся и плюхнулся на мою кровать. Он чувствовал себя в моей комнате уж слишком раскованно. - Знаю, что ты, наверное, не думала о том, что я вот так полезу к тебе целоваться, но мне уже надоело делать тебе намеки.        Парень посмотрел на меня. Кажется, ему даже не могло прийти в голову, что у меня кто-то есть. Просто чертова заучка, которая чуть ли не в обморок падает от поцелуя.        - Мы отлично проводим время в институте, но ты ведь совсем не знаешь меня, - продолжал он. - Единственный раз пошла со мной в кино, но и тогда притащила с собой подругу, - тонкие губы снова растянулись в улыбке. - Просто дай мне шанс. Давай сходим на свидание?        Я шумно выдохнула, а его глаза заблестели. В них пронеслась надежда и какое-то снисхождение, будто бы его так сильно умиляют мои метания. Знал бы он истинную их причину.        Увидеть разочарование. Увидеть жалость. Снова признать свою слабость. А, может быть, соврать? Нет, уж лучше наесться снотворного и сунуть голову в духовку.        "Меня тошнит от мерзлого болота, Где холода пугают пауков."*        - У меня сейчас так много домашнего задания, - выворачивает от того, насколько жалок мой голос. - А сразу же после каникул нужно писать пробный экзамен. И родители...        - Вот их я беру на себя, - парень подскочил и вмиг пересек расстояние между нами. - Не думаю, что они будут против, если ты развеешься один вечер. Я и с подготовкой могу помочь. С чем у тебя проблемы?        В горле пересохло.        - С химией.        Сама не понимаю, что несу. Мозг на автомате выдает самую важную информацию.        Кажется, я уже не могу доверять даже себе.        - Какие же красивые цветы принес Влад, - от созерцания улицы меня отвлек мамин голос. Женщина бесцеремонно включила свет в моей комнате и начала вытаскивать вещи из моего шкафа.        Она болтала о чем-то, посмеиваясь все время. Я не слушала, пытаясь только уловить тон ее голоса. Он так резко бил по моим перепонкам, что, кажется, они продавливались до самого мозга, оставляя глубокие вмятины. Привычный, с самого детства, звук. Каждое слово оставалось в моей голове надолго и уже не могло выбраться наружу. Я cнова ребенок, с открытым ртом, рассеянно и не сосредотачиваясь ни на чем в особенности, впитывала это все, как губка, потому что достаточно смотреть на это хорошо и правильным взглядом, настроенным во мне давно, и все впитываешь, как губка.        - Оля, - женщина щелкнула пальцами у меня перед носом, - ты сегодня занималась?        - Да, - я моргнула и неопределенно качнула головой.        - Не забывай, у тебя экзамены пробные скоро, - бросила мать, перед тем как выйти.        Я вздохнула.        Разве можно упасть еще ниже? Так спокойно сидеть в своей комнате, когда твою жизнь решают за тебя обстоятельства, разрывая на куски. Я чувствовала такое непреодолимое отвращение к себе, что сил не хватало даже подумать о том, что мне придется рассказать об этом всем учителю. Мне казалось, будто бы я предала его. И даже не этим отвратительным поцелуем, а тем, что продолжаю бездействовать только из-за страха высказаться и остаюсь все той же куклой.        Конечно же, мое наивное, трепещущее девичье сердце надеялось, что именно он спасет меня от всего этого дерьма, что образовалось вокруг. Прыгнет на белого коня и возомнит себя принцем, а меня - принцессой, заточенной в башне. Обнажит меч и отрубит голову чудовищу.        Только вот, в этой сказке принцесса и чудовище были одним человеком.        Молчаливым, глупым, бесхребетным.        Я сама отдавала себя на растерзание и сама же плакала от собственного бессилия.        Натягивала куртку и заматывала вокруг своей шеи шарф. Шла рядом с весело болтающим парнем, постоянно напоминая себе, что он не виноват. Я не могу злиться на него. Только на себя.        Влад правда предстал перед моим отцом. Слишком уж церемонно разговаривал с ним и фальшиво смеялся над его шутками. Снова притащил мне букет роз. Лепестки были в инее. На улице мороз. И скорее всего, когда я вернусь цветы уже не будут выглядеть так бодро. Склонят головы, будто бы пряча глаза от моих вечерних беззвучных истерик. А пока я просто переставляла ноги, усиленно изображая вид живого человека.        Темный зал кинотеатра или чуть светлее - кофейни. Парень не упускал попыток взять меня за руку или прикоснуться. Я вздрагивала каждый раз, когда он это делал. Скрипела зубами, пытаясь найти менее резкий ответ и улыбнуться. Улыбнуться. Снова.        Не кусай губы. Успокойся.        Почему ты сейчас нервничаешь?        Все выходит из-под контроля. Мне нужно в поддержку что-то более сильное.        - Хочешь, пойдем пешком? - Влад посмотрел на меня щенячьим взглядом. - До твоего дома совсем недалеко.        - Хорошо, - киваю и снова растягиваю губы в улыбке. Избегаю прямого взгляда. По инерции. Просто потому что другие глаза сразу бы поняли ложь, а эти - продолжают смотреть. Блестеть в темноте. И от этого так сильно выворачивает все мое нутро, что хочется разрыдаться.        Глупая Оля.        До моего подъезда мы доходим практически молча, лишь изредка перебрасываясь ничего незначащими фразами. Ему хочется знать, подготовилась ли я к новой четверти и хочется ли мне в школу. Как там моя подружка, которая помешала нам первый раз. И сильно ли злился учитель, который "помнишь вышел прямо, когда мы решили покурить".        Нервы сдают. Нервы ни к черту.        Заткнись. Прошу. Умоляю.       К прощанию я взвинчиваю себя настолько, что даже не стараюсь облечь свой отказ еще поболтать "тут у фонаря, рядом с подъездом" в приличную форму. Качаю головой и быстро обнимаю костлявые плечи парня, отрезая все шансы для продолжения этой пытки.        Прости. Пока.        - До завтра, - бросает он, прежде чем тяжелая подъездная дверь закрывается за моей спиной.        Несмотря на все мои стенания и размышления о своем бедственном положении, встать утром после каникул вовремя оказалось делом совершенно другого, еще более тяжелого, порядка. На голове гнездо из спутавшихся волос, в голове - еще хуже. Мать, прыгающая по кухне, только довершает картинку моего личного ада.        Вопросы, ответы - бесполезное кудахтанье, включающее имя моего нового кавалера и его родителей. Кто вообще мог подумать, что свалившийся мне на голову парень, так порадует моих родителей?        Я опаздывала. Тащила за собой ноги, переставляя их скорее по инерции, чем желанию. Чувствовала себя невероятно разбитой, когда вошла в кабинет математики. Как и обычно совершенно никто не обратил на меня внимания, кроме Северовой, тут же вскинувшей свой нос повыше. Ее кожа потемнела и приобрела очень красивый золотистый оттенок, наверное, благодаря солнцу какой-нибудь азиатской страны. Взгляд зацепился за тонкие полоски белой кожи, которые очень напоминали следы от завязок купальника, уходящие за шею и скрывающиеся за распущенными рыжими волосами.        Одноклассница ничего не сказала, просто проводив меня взглядом до парты. Видимо, я выглядела настолько отвратительно, что ей даже не захотелось пристать ко мне. Отлично, даже Северова жалеет меня. До чего я докатилась?        Уроки шли в своем новом порядке. Учителя, уже полностью включившиеся в игру, начали безжалостно зудеть о предстоящих экзаменах и подготавливать почву для скорейшего появления безысходности на наших лицах. Каждый считал своим долгом показать нам бланки для заполнения ответов государственного экзамена и с бесконечно проникновенным вздохом вспомнить о том, как тяжело было выпускникам прошлого года.        Химия стояла последним уроком, но Дениса я встретила намного раньше, выходящим из кабинета Светланы вместе с, собственно, директрисой. Она что-то говорила ему, а учитель только кивал, опустив взгляд на собственные ботинки. Я сама не заметила, как остановилась и уставилась на него, нацепив глупую улыбку.        Оля, ты с ума сошла!        Мне показалось, что он выглядит довольно паршиво, но, когда мужчина ворвался в кабинет через стандартных десять минут после звонка, я поняла, что не ошиблась. Взъерошенный, будто бы недавно поднявшийся с кровати, с застывшим раздражением на лице и резкостью в каждом движении. Он быстро просмотрел все бумажки, которые лежали на его столе, а только потом поздоровался. Несколько минут ворчал, что никто не принес журнал, а потом отправил за ним Вику.        - Когда у нас следующий урок? - поморщившись, спросил мужчина, пролистывая учебник.        - Так еще этот не закончился, Денис Алексеевич, - усмехнулся Марк. Учитель поднял на него тяжелый взгляд и вздохнул.        - Выйди вон, - спокойный холодный тон, после которого на несколько секунд повисло молчание. - Мне повторить?        - Я же просто пошутил, - начал оправдываться одноклассник, но учитель его уже не слушал, жестом поторапливая пройти на выход.        Класс затаил дыхание, пока парень собирал свои вещи и, бросая осторожные взгляды на химика, шел к двери. Никто не шелохнулся, и когда она закрылась. Даже Алина сидела в небольшом ступоре, никак не решаясь начать защищать своего благоверного. Все очень быстро поняли, что у учителя сегодня довольно скверное настроение, поэтому, когда Вика вернулась с журналом, беспрекословно начали выполнять все его прихоти. Молча выходить к доске и калякать неправильные уравнения реакций или просто виновато опускать голову. А как только прозвенел звонок, тут же подорвались с мест, чтобы скорее покинуть зону поражения.        Только мои ноги стояли на месте, слово свинцовые. Я не собиралась уходить, но и подходить к этой гранате с оторванной чекой, я не спешила. В голове крутился тысяча и один способ сбежать, но сердце разрывалось на части только от мысли, что я это сделаю. Это ведь просто Денис. Тот самый, что до слез хохотал со мной, лежа в кровати. Обнимал и целовал меня. Но сейчас он казался совершенно чужим. Выглядящим практически так же, но смотрящим иначе.        Бред. У меня уже просто едет крыша.        - Решил сегодня поиграть в плохого копа? - нервно улыбнулась я, подходя к его столу.        Сейчас, когда он физически находился настолько близко, я наконец-то в полной мере ощутила, насколько соскучилась по нему. Тело тянулось, хотело скорее ощутить хотя бы легкое прикосновение.        - Думаешь, перегнул палку? - учитель встал и, так и не дав мне возможности подойти к нему, отошел к окну.        - Наверное, - я пожала плечами и пошла за ним.        Привычное открытое окно и запах сигарет. Я вдохнула его, и все будто бы вернулось в тот день, в котором мы расставались чуть больше недели назад. Кто бы мне тогда сказал, что все может стать еще сложнее? Что я буду сидеть перед ним не в силах выдавить из себя слова из-за подкатывающегося к горлу кому. Как отчаянно я буду нуждаться в нем в этот самый момент. И как страшно мне будет снова делать шаг навстречу. Словно в пропасть, с единственной надеждой на то, что он поймает меня.        Мне нужно было только, чтобы он сказал мне хоть слово. Одно слово, которое позволило бы мне утвердиться в своем намерении бороться, которое дало бы мне ту уверенность и силу, что не напрасно я пойду против ветра.        Я молчала, не решаясь сказать то, что так сильно меня мучило, а говорить о какой-нибудь отвлеченной фигне совершенно не было никакого смысла. Вздохнуть и раз...        - Влад поцеловал меня, - вырвалось и повисло в тишине кабинета. Я буквально видела, как слова зависли в воздухе, не желаемые приниматься учителем. А потом растворились, ударившись о его сухой кивок и взгляд, с требованием продолжения моего признания. - Когда родители потащили меня к ним на праздник. Я совершенно не думала о том, что он сделает это и не смогла даже сказать ему что-то, - сама не понимала, что несу и даже не заботилась о том, поймет ли он. Мне просто хотелось выплеснуть все, чтобы освободить место внутри. - Это все видели мои родители, и они решили... Знаешь, это так отвратительно. Но у меня не выходит. Не получается ничего сделать с этим. Я чувствую себя просто хуже некуда... Даже не знаю, стоит ли мне извиниться или... просто...        Я замолкла, пытаясь восстановить самообладание и хоть как-то осмыслить то, что наболтала только что. Бросала быстрые взгляды на Дениса, но он так и продолжал курить, смахивая пепел в фикус. По его лицу я не могла понять, насколько сильно он злится на меня. Да и злится ли вообще. Оно не выдавало никаких эмоций. Непроницаемая маска спокойствия и сосредоточенности. Не на словах. На сигарете.        Еще одна затяжка.        Долгая. Так, что сигарета почти что догорела до фильтра.        Молчание. Задумчивый взгляд.        - Зачем ты рассказываешь мне это? - наконец-то хриплый голос. Вопрос. Простой вопрос, поставивший меня в тупик. Тут же лишивший дара речи и какой-либо уверенности.        Я открыла рот, но совершенно не думала о том, что должна ответить.        - Мне показалось, что это было бы... нечестно, - прошептала я. - Скрыть что-то такое.        - А я подумал, что пыталась задеть меня, - усмехнулся Денис и выбросил сигарету в окно. - Это было бы очень глупо.        Он улыбался, но как-то слишком холодно и отстраненно. Улыбка не задевала его глаз, изучавших мое лицо. И я совершенно не понимала того, что сейчас происходит. Я готовила себя ко всем возможным исходам моего, как мне казалось, признания. Но совершенно не думала о том, что он просто посмеется надо мной.        Слова пролетели сквозь меня и будто бы совсем ничего не задели, но постепенно я начинала чувствовать, как внутренности принимались кровоточить и заниматься острой болью. Но не такой, как прежде, когда он просто оставлял мои вопросы без ответа или отмахивался, как от надоедливой букашки. Эта боль была сильнее. Потому что она начиналась с его спокойного и совершенно невозмутимого взгляда.        В голове отголоском пронеслась довольно здравая мысль, что не стоит сейчас продолжать. И не стоит даже пытаться вытащить из него слова, которые мне были так нужны. Возможно, где-то на фоне какая-то совершенно отвязная клетка моего мозга даже истошно вопила о том, что я никогда бы и не дождалась этих слов, но я не хотела слышать. Я была одним большим воспаленным нервом.        Нет. Я была огромной пульсирующей мышцей. Я обратилась в свое сердце.        А оно билось в три раза быстрее и никогда бы не поверило, что его чувство не взаимно.        - Глупо? - я вскинула брови. - Помнится мне, что ты возненавидел его только за то, что он угостил меня сигаретами.        - Значит, все-таки злой умысел был, - заключил учитель и изобразил подобие улыбки.        - А ты хочешь сказать, что тебя это совершенно не волнует? - нахмурилась я. Мне не нравилось, куда катился этот разговор.        - Почему это должно меня волновать? - пожал он плечами. - Если ты ему позволила, то это твое право. Хотя, знаешь, наверное, так будет даже проще.        - Проще?        - Да, - он кивнул, уставившись куда-то в стену за моей спиной, - Проще протрезветь от всего этого.        По спине пробежал неприятный холодок.        - Тебе не стоит быть такой категоричной, - продолжил учитель. - Может быть, этот парень и есть тот, кто тебе нужен.        - Издеваешься? - я не удержалась от смешка, но потом почувствовала, как сердце с громким возгласом ухнуло куда-то в район пола, стоило только темным глазам посмотреть на меня. Они не шутили. Даже не пытались, они смотрели на меня с непоколебимым спокойствием и уверенностью в каждом слове.        - Нет, не издеваюсь, - ответил он. - Но раз так случилось, то, наверное, стоит подходить к логическому завершению.        - Что? - выдохнула я. В голове не укладывалось то, что он говорит. Оно вообще никак и никуда не укладывалось. - Это все из-за этого дурацкого поцелуя? Он совершенно ничего не значил, - слова сыпались, а взгляд начал нервно бегать, - я знаю, что поступила ужасно, но все исправлю, правда. Послушай, - лепетала, готовая разрыдаться, - я скажу ему все сегодня же. Плевать, что будут говорить родители. Я скажу, что...        - Нет, Оля, - крепкие руки схватили меня за плечи и встряхнули. - Нет, ты ничего никому не скажешь, - он смотрел прямо мне в глаза, и я начала задыхаться. - Я хочу, чтобы ты перестала думать, что у тебя есть какие-то обязательства передо мной. Знаю, что этот поцелуй для тебя может быть и большое событие, но меня это нисколько не трогает, понимаешь? - пальцы больно сжимали мою кожу. - Наверное, в твоей голове уже поселились картинки, как я воспылаю ревностью, но этого не будет. Все эти сопли, что есть в твоей голове, только твоя фантазия.        Я забыла, где нахожусь и почему мои ноги еле удерживают мой вес. Все вокруг исчезло, как по щелчку пальцев. Были только глаза напротив. Они смотрели на меня с жестокостью и отвращением, будто бы хотели уничтожить, превратить в горстку пепла.        Денис отпустил меня, и я чуть не рухнула на пол под тяжестью своего веса. Он отвернулся и начал доставать еще одну сигарету. Я заметила, как поднимаются его плечи от частого дыхания. Длинные пальцы сжали сигарету и постучали по поверхности подоконника. Он и не закурил. Просто крутил сигарету, приводя ее в негодность и засыпая табаком белую, недавно выкрашенную поверхность. Я смотрела на маленькие частички рассыпающиеся в разные стороны и так явно чувствовала, как внутри меня совершенно беззвучно так же рассыпается нечто важное. По частичке откалываясь от еще не совсем сформировавшегося и обретшего форму, но с дикой болью, будто бы от ломающихся костей.        - Оля, я был с тобой предельно честен все это время, - учитель сжал сигарету в кулаке и выбросил в открытое окно. - И хочу придерживаться этого. Я ничего не обещал тебе и сказал, что даже не смогу попробовать это сделать, но ты, видимо, пропустила все это мимо своих ушей.        - Не пропустила, - прошептала я, сама не понимая, как мой голос еще мог оставаться таким твердым.        - Не ври, - он повернулся и посмотрел на меня. Уже более спокойно и с небольшой усмешкой. - Тогда бы ты не примчалась ко мне с этим виноватым лицом из-за поцелуя какого-то студента. Не пыталась бы тут устроить сцену чистосердечного признания, если только в твоей голове не поселилась бы мысль о чем-то более глубоком, - он брезгливо фыркнул и сложил руки на груди. - Между нами было что-то, но оно не может значить ничего большего, чем просто развлечение. Это просто секс.        - Да как ты можешь? - воскликнула я, не сдержавшись. Шаг ближе. И рука уже практически поднялась, чтобы влепить ему пощечину.        А он будто бы был готов к ней. Стоял и ждал, когда моя ладонь коснется его щеки. С громким шлепком. Чтобы было больно. Не только ему, но и мне. Чтобы почувствовать эту боль. Настоящую боль, а не этот скрежет в груди, который никак не может вырваться наружу. Чтобы жгло ладонь, и боль разлилась по каждой клеточке.        Но я не смогла. Рука плетью упала и повисла вдоль моего тела.        Мозг услужливо предоставлял картинки прошлого, выкрашивая их в серый цвет. Они не значили для него и нескольких процентов того, чем были для меня. Они не значили для него ровным счетом ничего.        Нет. Не верю. Это ложь.        - А зачем тогда были все эти разговоры о правильных поступках? - выдохнула я. - Зачем все эти сомнения и колебания? К чему было тянуть время, неужели, ты сразу не знал, как можешь получить то, что хочешь?        - Знал, - кивнул учитель, а в его глазах даже будто бы промелькнуло удовольствие от заданного вопроса, - Но я должен был играть по правилам. Предоставить тебе выбор, а ты должна была выбрать сама. Я не собирался принуждать тебя ни к чему. Ты сама согласилась и выбрала все, что произошло. Я не такая сволочь, чтобы просто затащить тебя в постель и трахнуть.        - Да, - я поджала губы. - Ты не сволочь. Ты хуже.        Я умирала. Тонула. Истекала кровью. Меня выворачивало наизнанку. В ушах звенело и сводило мышцы от близости мужчины. У меня не получалось ничего с собой поделать. Хотелось ударить его. Разбить свою голову о глыбу льда, стоящую передо мной, пытаясь достучаться до его сердца. Упасть на колени и умолять. Хотя бы повести бровью. Хоть что-нибудь, что выдало бы в нем того человека, которого я знала. Но он не шевелился. И мне ничего не оставалось, кроме того, как поверить ему.        Принять все его слова за правду.        - Ублюдок, - и камни посыпались на мою бедную голову. Они били меня по черепушке, оглушая и оставляя огромные синяки. Засыпали мои ноги. Ударяли в самое сердце, разбивая его к чертям.        - Пусть так, - кивнул Денис и вздохнул. - Но не стоит меня ненавидеть только за то, что я не оправдал твоих ожиданий.        Повисла тишина. Нужно было уйти. Бежать отсюда сейчас же, чтобы спасти хоть какие-то остатки себя, но я продолжала стоять напротив него, храбрясь и прислушиваясь к звону в ушах.        - Я уже попросил Светлану найти мне замену, - продолжил он будничным тоном. - Честно говоря, она обещала, что уже сегодня кто-то придет, но, видимо, не так много желающих начинать работу после праздников.        - Надеюсь, ты рассказал ей о причине такого резко возникшего желания свалить отсюда? - попыталась съязвить я, но голос дрогнул, и учитель сразу понял, в какой блеф я хочу сыграть.        А сил и не хватило бы, чтобы продолжить. Все слова, которые подкатывали к горлу были скорее просто отчаянием. Да и я уже сама путалась в том, что происходило со мной. Ладони пекло, а ноги окутывало холодом. Воздуха не хватало и хотелось закричать. Но хоть умри я тут, его бы это уже никак не тронуло.        А, может быть, я уже умерла?        Тонкие пальцы снова взяли сигарету. Снова потянуло запахом дыма. Меня начало тошнить. Кабинет закружился. Я поняла, что взяла свой рюкзак, только когда его вес оттянул мою спину. Кажется, по щекам катились слезы.        Нет. Не чувствую.        Наверное, он что-то сказал мне вслед.        Хотя, скорее всего, это тоже осталось только моей фантазией.