Attention Deficit

– Где!? Ну! Говори же! С ним все хорошо!? Джисон в своей манере хватается за теплую кофту Минхо и сильно трясет, требуя незамедлительного ответа на свой вопрос. Перед глазами Минхо все плывет, словно он побывал на самых быстрых американских горках и, чуть придя в себя, останавливает припадок брюнета. Держа его вечно-холодные ладони в своих, Ли чувствует, как они дрожат. Джисон напуган и, наверняка, уже успел надумать самое страшное. Минхо выжидает несколько секунд, смотря на сплетенные пальцы, и осторожно поднимает голову, встречаясь с блестящими карими глазами. Даже от такой тесной близости хочется прыгать, как больному, и, не переставая улыбаться, но не в данный момент. Ли знает, что после снова будет грустить, кусать локти, и мысленно лезть на стену. А Джисон просто не понимает, почему тот медлит, и начинает волноваться еще больше, вырываясь из теплых рук старшего. – Тише. Он в норме, так что успокойся и иди за мной, – Минхо снова берет его за руку и тянет за собой, но брюнет не двигается с места, смотря на того с презрением. – Куда? Эй, постой, Минхо! Куда ты меня тащишь? – Знаешь, сейчас это самый глупый вопрос, малой. Мы идем к Феликсу. Не истери, окей? – Как я могу не истерить, если ты мне ничего толком не объяснил? – Просто помолчи. Хотя бы пару минут. Один грозный взгляд Минхо в сторону младшего, и тот затихает, послушно следуя за ним. Пепельноволосый несильно сжимает ладонь Джисона в своей и неожиданно переходит на бег, направляясь в хоромы Чанбина. Сердце колотится где-то в горле, и брюнет ловит себя на мысли, что Минхо в очень даже неплохой форме, хоть и курит. Он кое-как успевает бежать за Ли и уже думает попросить сбавить скорость, но старший резко останавливается перед громадным домом, и Джисон врезается в спину пепельноволосого, на время теряя координацию. Подняв голову, глаза Хана заметно расширяются. Что Феликс забыл в этом доме? У него проблемы? Что, вообще, происходит? Хан нервно сглатывает, изучающе осматривая дом, но, видимо, несколько испуганно, так как Ли, заметив выражение его лица, кладет руку на плечо и мягко улыбается, тем самым успокаивая. Брюнет тихо выдыхает, пытаясь взять себя в руки, а Минхо без каких-либо колебаний открывает перед ним высокую железную дверь, приглашая внутрь, и ждет, когда тот, наконец, сделает хоть один маленький шаг вперед. Несмело зайдя в ограду, Джисона охватывает мелкая паника. Чанбин, который стоял на крыльце и громко разговаривал с кем-то по телефону, используя нехорошие слова и резкие высказывания, показался ему до колкости в груди знакомым. Кажется, рыжеволосый рассказывал про него. Парень, который преследовал его каждый раз, когда до оплаты оставалось несколько дней. Становилось неловко и жутковато одновременно, но, опустившиеся на его голову, и, взъерошивая пушистые русые волосы, ладонь Минхо, отвлекла от плохих мыслей. И Хан почувствовал некое облегчение, зная, что старший рядом. Минхо, не отвлекая друга от телефонного диалога, жестом спрашивает разрешение войти в дом. Со одобрительно кивает и, отворачиваясь к ним спиной, продолжает что-то доказывать, чуть ли не крича в трубку. – Идем. Тот, кого ты так сильно хотел увидеть, находится здесь. Парни прошли длинный коридор, от которого попахивало бесконечностью, после спустились в главный зал. У Джисона отвисла челюсть, не успевая осматривать все вокруг. А Минхо снова останавливается около входа в комнату поменьше, и брюнет, как по сценарию, врезается лбом в его широкую спину, но на этот раз больнее. Старший подталкивает Джисона вперед, а сам остается в дверном проеме. Феликс, заметив его, встает с дивана, не решаясь посмотреть тому в глаза, и ожидает, что брюнет снова начнет его отчитывать. Но вместо этого Джисон летит на него с объятиями и чуть ли не сшибает с ног. Рыжеволосый удивлен, но уверенно обнимает в ответ, потому что тоже ужасно сильно хотел его увидеть, хоть и отрицал это. – Ликс... Я, наконец-то, нашел тебя... Боже, я так рад... Я так волновался... Прости меня... Я такой придурок... Ликс-и... Скажи что-нибудь, пожалуйста... – Мне очень жаль, Джи. Рыжеволосый шмыгает носом, утыкаясь в футболку Сона, и тихо всхлипывает, жутко скучая по обычным, но таким необходимым и родным прикосновениям. На лице расцветает искренняя счастливая улыбка, когда Джисон, заметив, что младший собирается вот-вот заплакать, отпускает из крепких объятий и аккуратно прикасается ладонями к его впалым щекам. В ответ Феликс обвивает пальцами запястья брюнета и, словно давно прирученный тигренок, сам невесомо трется об его руку, обвораживая низким голосом, со словами: «Я ужасно скучал по тебе, правда…», после чего даже карие глаза, по-своему, заулыбались. Приподнявшись на носочки, Сон наклоняется к Ли чуть ближе и, убрав со лба мешающие пряди рыжей челки, осторожно целует, а Феликс вздрагивает, но в следующую секунду хитро прищуривает глаза, еще раз обнимая своего старшего. Недовольно выдохнув, Минхо продолжает наблюдать за их воссоединением, также стоя в дверном проеме, и, наклонившись боком на стену. Он вспомнил, что когда-то брюнет тоже награждал его легким поцелуем в лоб, а сейчас этой чести удостоился Феликс, очень близкий друг Хана. Значит ли это, что Минхо никогда не сможет стать тому таким же близким человеком или даже кем-то больше? В голове проносится мысль, что со стороны это выглядит довольно мило... Даже слишком. Взаимодействия младших вызывают тихий смех, но какое-то чувство все равно заставляет ощущать маленькую злость, смотря, как те играют с огнем, немного переходя границы дружеских прикосновений. Верно, ревность. Но кто он Джисону? Кто он, вообще, такой, чтобы говорить, с кем ему можно обжиматься и как долго? Что нужно делать, а что – противопоказано? – Пойдем, Хо. Пусть они поговорят наедине. Появившийся из ниоткуда Чанбин, кладет руку на плечо и уводит за собой в комнату напротив. Пепельноволосый раздраженно цокает, снова утопая в больных мыслях. Они садятся на большой кожаный диван, где можно было увидеть младших через открытую дверь. И Минхо почти при каждой возможности отводил взгляд именно туда, в прямом смысле, пялясь на Джисона, что не осталось незамеченным. Ведь его темно-зеленые глаза так и кричали о симпатии, заинтересованности или, скорее всего, влюбленности, сопровождаясь грустными вздохами. Ли не отдавал себе отчет, что совсем не слушал, о чем говорил Со, поэтому тот спросил напрямую: – Между вами что-то есть? – Нет... Ну, наверное, только у меня, – Минхо опускает взгляд на стакан с прохладным освежающим напитком и горько улыбается, от чего в сердце Чанбина неприятно кольнуло, смотря, как его друг пытался скрыть свою боль, замаскировав ее под очередной маской, которую мог видеть только он. – Мне жаль, чувак. Честно. – Со ободряюще хлопает по плечу Ли и, стараясь отогнать плохую атмосферу, предложил рассказать одну историю, тем самым отвлекая того от убивающих изнутри мыслей. – Тогда не будем об этом. Давай я лучше расскажу, как Феликс попал ко мне? – Валяй... *** Джисон рассказал рыжеволосому о ссоре с Чаном, поэтому он решил сразу же их помирить. Феликс потащил старшего в кафе, тот отказывался, но желание наладить отношения оказалось сильнее, поэтому через пятнадцать минут парни стояли возле двери в большое здание. Сон все еще сомневался и был сто процентов уверен, что хозяин точно не будет рад увидеть его, и просто молился, чтобы тот не вышвырнул его из заведения, как в последний раз, когда он сюда приходил. Ли взял Хана за руку и слегка сжал ее, придавая уверенности. Брюнет выдохнул, собирая все свое мужество в кулак, и зашел первым. Глаза моментально находят хозяина, который, как всегда, стоял возле столика и разговаривал с очередными клиентами, мягко улыбаясь, и, поддерживая приятный диалог тихим смехом. Весь в делах. Парни проходят до стойки, Феликс говорит брюнету на ухо, чтобы тот сидел здесь, а он сейчас приведет Чана. Джисон слабо кивает и садится к ним спиной на стул, разглядывая различные цветные баночки на полках, и, пытаясь унять дрожь в коленях, вспоминая прошлый разговор. – Хен, угадай, кто? Я вернулся! – Феликс подбегает к Чану сзади и, по-детски, закрывает ладонями глаза. – Ф-феликс!? Слава небесам, с тобой все хорошо. Я уже начал потихоньку сходить с ума, – хозяин заключает парнишку в самые крепкие и надежные объятия, а другой рукой взъерошивает рыжие волосы, искренне радуясь его неожиданному появлению. – Не волнуйся так сильно, хен. У меня есть тот, кто всегда рядом со мной, когда это необходимо. – Ли указывает на стойку, за которой сидел Сон. Чан тут же узнал брюнета, и его лицо моментально поменялось в эмоциях. – И, видимо, вам тоже нужно поговорить... Рыжеволосый повел старшего к Джисону, после объяснил им причину ссоры и извинился за то, что это произошло по его вине. Расскажи он тогда все Сону, ничего бы не случилось. Чан внимательно выслушал Феликса, и ему стало ужасно стыдно за ту выходку. Он смотрит на Джисона, который всеми силами избегал его взгляда, наблюдая за случайными посетителями кафе. – Правда..? Слушай, Джисон, прости меня, пожалуйста... Я, правда, не думал, что- Хозяин нервно теребит белый фартук, искренне сожалея о своих прошлых плохих словах, сказанных в его адрес, а брюнет улыбается, уже давно простив всех и за все. Он просто счастлив, что все, наконец-то, закончилось. Домыслы, недопонимания, и тому подобное. Сон перебивает Чана, неуверенно обнимая, тот забывает, что хотел сказать, и обнимает в ответ. – Кстати, ты кое-что забыл у меня... Не помнишь? – Чан смотрит на него хитрыми глазами, наблюдая, как брови Джисона хмурятся, пытаясь вспомнить, что именно, а хозяин уходит за стойку и возвращается с рюкзаком. – Мой драгоценный! Я так скучал по тебе! – Хан выхватывает свою вещь, а Чан с Феликсом смеются, смотря, как тот расцеловывал его. Хан ставит рюкзак на соседний стул и расстегивает самый большой отдел. – Ого, вот про него я точно забыл... Но ничего, это поправимо. – Что там, Джи? – Та-дам! Это тебе, Ликс. Подарок, просто возьми и почаще улыбайся, смотря на него, договорились? В руках Сона сидит маленький плюшевый мишка, который держит в лапках фиолетовое сердце и жизнерадостно улыбается. Невозможно не улыбнутся в ответ. Феликс удивленно выпучивает глаза, забирая игрушку себе, и щупает ее в руках, после прижимает к себе. – Ва-а, как мило... Спасибо. Нужно придумать ему имя. Хм-м... Есть идеи? – Пойдемте, моя следующая смена ночью, как раз, по дороге придумаем ему имя. Чан приобнимает обоих за плечи и выводит за собой из кафе. *** Минхо пристально смотрит на стакан крепкого напитка и, резко выдохнув, опустошает его одним глотком. Алкоголь обжигает горло, притупляя чувствительность к окружению. Он давно потерялся во времени, не помня, вечер сейчас или глубокая ночь. Плевать. Минхо решает пить до тех пор, пока не потеряет сознание. Рядом стоит очередной парень, работающий барменом, который пытается всеми возможными способами вывести того на душевный диалог, но Ли продолжает его игнорировать, говоря, чтобы тот занимался своими обязанностями и не трогал его. Голова жутко болит, а руки слегка трясутся, предупреждая, что уже явно стоит остановиться. Но Минхо посылает это, ненамеренный заканчивать прямо сейчас. На лице через дичайшую боль проскальзывает минутная нежная улыбка, когда он представляет перед собой счастливого брюнета. Его хитрые, блестящие, карие глазки, в которые хочется смотреть вечно и добровольно утонуть. Его румяные щечки, которые можно было бы целовать в любой момент. Звонкий смех, слишком манящие припухлые губы, его до чертиков милое смущение или неловкость. Его тепло и мимолетная ласка... Минхо окончательно влюбился в младшего. Беспамятно и беспробудно. – Может, хватит? – Надежная рука накрывает плечо Ли, и он медленно поворачивается, чуя знакомый запах одеколона. – А тебя это так колышет? Сколько хочу, столько и буду пить. – Что-то случилось? Не хочешь поделиться со мной? Я выслушаю и, возможно, как-нибудь помогу. – Не горю желанием, хен... Лучше оставь меня в одиночестве. Пепельноволосый грубо скидывает руку Чана со своего плеча и продолжает поглощать целую бутылку. А хозяин лишь грустно выдыхает, искренне желая помочь, и проходит дальше за стойку, чтобы переодеться в рабочую форму. – Хен... Можно я задам тебе один очень важный для меня вопрос? – Да, конечно. Я весь во внимании. – Когда любишь, как это можно скрыть? – Когда любишь..? Думаю, что никак, ведь мы не можем управлять своими чувствами, когда любим кого-то, верно? В этот момент всем руководит наше сердце. Невозможно предугадать, что оно выкинет на сей раз. – Красиво сказал... И все в точку. Значит, я совсем безнадежен? – Минхо, тебе отказали в чувствах? – Можно и так сказать... Человек, к которому я что-то чувствую, даже не знает об этом... – И кто же она, которая заставляет тебя так страдать? – Она? Ха-ха... Было бы все так просто, хен... – Минхо саркастично смеется, сжимая в руке бутылку, после заливает содержимое в себя. – Оу... Понимаю. Тогда, почему ты ему не признаешься? – Чан спокойно отобрал у Минхо бутылку, чтобы нормально поговорить. – Не признаюсь? Я не хочу портить ему жизнь, вот и все. – То есть ты считаешь, что быть таким, как ты, это плохо? Даже если ты сам им являешься? – Я не знаю, хен... Не знаю... Это его выбор, и я не могу на него повлиять. – Но ты же мечтаешь с ним быть, верно? – Больше всего на свете... – Так что ты здесь сидишь и запиваешь боль!? Иди и борись за него, Минхо! Сделай из своей мечты реальность! – Чан негромко стучит перед ним ладонью по столу, от чего тот немного вздрагивает, но через мгновенье соскакивает с места, словно протрезвел, и заявляет: – Знаешь, ты прав! Я пойду и добьюсь своего, чего бы мне это не стоило! – Вот, так-то лучше. Мне нравится твой настрой. Вперед! – Хозяин с легкой ухмылкой смотрит, как тот чуть шатается. – Но только давай договоримся, хорошо? Сначала проспись, а потом в бой. Минхо показывает, что без проблем справится даже в таком состоянии, и направляется к двери. Музыка оглушает, в глазах все размазано, а люди на пути жутко напрягают. До выхода остается где-то шагов пять, и кто-то со всей силы толкает Ли в спину, что он летит вперед, врезаясь в чью-то грудь. После чего трет ушибленный лоб, рассматривая человека напротив, но ужасно жалеет об этом. – Воу, какие люди, посмотрите. Здравствуй, Минхо. – Опять ты? – М-да, по-моему, кто-то говорил, что не пьет, а самого ноги еле держат. – Парень придерживает того за локоть и самодовольно ухмыляется. – Нет. Я говорил, что не спаиваю кого попало, а не то, что я сам не пью. Не думай, хоть я и пьяный, память у меня отличная. – И самооценка, я смотрю, тоже не отстает, да? – Поругаться хочешь? – Минхо выдергивает руку, награждая черноволосого своим фирменным гневным взглядом. – Даже в мыслях не было. Как там Сон-и? Ты его не обижаешь? А то я могу мозги на место вправить, если нужно. – Вертишься возле него каждый раз, когда я вижу тебя... Как же бесишь... – Эй, ты что, ревнуешь, Минхо? – Да, блять, ревную! Еще как! Ли хватается за свитер Хенджина и сжимает настолько сильно, что у того лицо скорчилось от боли, а Минхо продолжает смотреть на него безумными глазами, совсем не соображая, что он делает. Хван слегка пугается и пинает Минхо по ноге, чтобы вырваться их его стальной хватки. И у него это получается. Старший отшатывается назад, а черноволосый поправляет одежду и уходит в толпу, кидая напоследок: – Долбанутый, что ли... Крепко стискивая зубы, Минхо ищет Хвана вокруг, в не состоянии контролировать свою злость, но через пять минут сдается и отправляется к двери. Вдруг он слышит какой-то знакомый голос возле дверного проема. Ли оборачивается и видит... – Че!? Вас избил дружок этого подонка!? – Д-да... – Ничего, этот пидар поплатиться за такой поступок и его дружок тоже! Вот же Джисон... Ну, гаденыш... Услышав его имя, Минхо сжимает руки в кулаки, и, замечая в толпе тех двух ублюдков и главаря, не задумываясь летит с кулаками, ударяя того по лицу. Парень падает на пол, закрывая рукой разбитый нос, и снова встает на ноги, разглядывая напавшего. – Эй, ты че творишь!? С катушек съехал, мудак!? – Не смейте трогать Джисона, твари! Убью! – О, так ты и есть его дружок, правильно? Какое отличное совпадение... Главарь вытирает кровь рукой, а после неожиданно бьет кулаком в живот. Минхо скручивается и падает на пол. Напарники подходят к нему и встают по бокам, начиная пинать по спине и лицу, но главарь отталкивает их и присаживается на корточки, хватая того за воротник, и, подло улыбаясь, говорит: – Куда же ты лезешь, а? Придурок... Тогда будешь отдуваться за него, понял!? Он опускает Ли обратно и бьет кулаками по лицу, пока его дружки держали за руки, чтобы обезвредить. Вокруг собрались люди, с ужасом наблюдая за этой сценой. А хозяин, который узнал, что творится в его заведении, бежит туда и останавливает драку. – Эй! Сейчас же успокойтесь! Хватит! Чан отпихивает троих парней и ведет за собой, выставляя за дверь. Из толпы выглядывает Хенджин, которому тоже стало интересно, кого те избивали. Его глаза увеличиваются в два раза, когда он видит разбитое лицо Минхо. Кровь стекала из носа, а из глаз текли слезы. Хван, расталкивая всех, бежит к нему и падает на колени, помогая осторожно подняться в сидячее положение. Руки трясутся настолько сильно, так как стало страшно. Черноволосый не знает, что ему делать, а Чан до сих пор не вернулся. Вытащив телефон, Хенджин набирает Джисону, не зная, почему именно ему, и ждет ответа, смотря на свои руки, которые были в крови. – Джисон! Ты меня слышишь, Джисон!? – Тише, Хенджин. Что стряслось? Ты время видел? – Это не важно! Ты сейчас свободен!? – Ну, наверное... Что случилось-то? – Минхо избили в кафе Чана! – Что!? Я сейчас приду! Сон Джисона моментально пропадает, и, пытаясь не думать ни о чем ужасном, он выбегает из дома, направляясь в заведение.