***
Ещё ничем Айво Роботник не был так горько разочарован, как своей поездкой на колонию Арк. В детстве он страстно мечтал побывать на ней, познакомиться со своим великим дедушкой, познать новые, раннее неизведанные глубины науки. Но реальность ни на йоту не была похожа на его детские фантазии. Его дедушка оказался мягкотелым ханжой, колония — всего лишь кучей коридоров, обмотанных вечно гудящими проводами, а наука… Наука была доступна лишь малому кругу, в которой Айво почему-то не входил. Даже этой дистрофичке Марии позволяли заходить туда, куда Айво запрещали даже смотреть. Хотя, по его мнению, ей бы стоило и вовсе не покидать лазарета, просто лежать и болеть, не мешая гениям познавать мир, даже если они делают это с помощью взрывоопасных веществ. Айво душила скука. Ему не разрешалось посещать ни лаборатории, ни криокамеры с экспериментальными организмами, ничего вообще. Его отдушиной стала библиотека, с которой, впрочем, он быстро расправился, так что она уже скоро не представляла для него никакого интереса. Но врагом страшнее, чем скука, оказалась несправедливость. Дедушка игнорировал его ум, таланты, его самого, и всё своё время проводил с Марией, чего она, опять же, по мнению Айво, не заслуживала ничем. Дедушку не впечатлили ни его навыки программирования, ни его познания в науках. Айво ожидал, что будет верным помощником деда, его правой рукой, а затем и вовсе продолжит его дело самостоятельно, но это обернулось химерой. Даже в день рождения, дед и его приспешники устроили ему на редкость мерзкое утречко — носились туда сюда с воплями, от которых Айво и проснулся. Поморщившись от раздражения, он прислушался к их разговорам, и лишь одна фраза выжгла его сны без остатка: Совершенная Форма Жизни. Айво тут же вскочил с постели. Он слышал о ней и раньше, но ему не удавалось получить никакой информации, что, к сожалению, было обычной ситуацией. Но Айво всем сердцем чувствовал, что Совершенная Форма Жизни — это нечто особенное. Недаром ведь она так называется. Так что он должен узнать о ней как можно больше, даже если и не самыми честными методами. Подойдя к двери и чуть приоткрыв её, он услышал, что эта самая форма жизни: «Очнулся». Значит это всё-таки он. Учёные унеслись прочь и Айво ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и идти спать дальше. Он не отступится от своей цели. Просто пусть она подождёт до вечера. Но вечер был занят празднованием. Хотя для Айво эта пародия на вечеринку казалась бессмысленной и глупой: его окружали незнакомые ему люди с фальшивыми улыбками, будто приклеенными на нервные и напряжённые лица. Айво подумал, что так они пытаются подлизаться к начальнику, его деду, но было ясно, что эти попытки обречены на провал — профессору Джеральду было глубоко наплевать, как и кто смотрит на его внука, ведь он и сам избегал на него смотреть. Одна лишь Мария сидела с искренней улыбкой до ушей. Впрочем, у неё всегда было такое лицо. Айво сидел за столом и думал, кто же из них выглядит глупее: он, сидящий с дурацким колпаком на голове, или она, так мучительно мечтающая о Земле. Быть может, Мария разочаруется в Земле так же, как и Айво — в Арк. Это было бы иронично. Омрачалось только одним — Айво сомневался в наличии такого уровня самосознания у настолько простодушного существа, как Мария. — Время подарков! — неоправданно громко воскликнула она. — Ура, — без толики эмоции ответил Айво. Мария достала из-под стола большую коробку, обёрнутую безвкусной подарочной бумагой. Айво воодушевился, подумав, что внутри коробки будут образцы редких металлов, или кристаллов, или ещё чего-нибудь более крутого, но поник, как только прочитал название: — Рыцари и драконы. Волшебное приключение для детей от четырёх до восьми лет. — Тебе как раз восемь! Правда, здорово? Айво ровно посмотрел на сестру. — Жуть до чего весёлая игра! Раньше она была моей, я постоянно играла в неё с… — дедушка кашлянул пару раз, чтобы привлечь её внимание, и Марии тут же стало неловко, — С… другом. Да, просто с другом, который сейчас болеет. Но теперь я буду играть с тобой! Айво едва не усмехнулся. «Конечно, ты хотела сказать «с Совершенной Формой Жизни», но наш дорогой дедушка не хочет, чтобы я про неё знал. Что же, я всё равно узнаю, кто это, и никакие запреты меня не остановят!» — думал он. — Да, я заметил, что коробка пахнет хлоркой, — решил сменить тему Айво. Дедушка неодобряюще посмотрел на него, но Айво решил сделать вид, что не заметил. Впрочем, подарок от него был любопытным. — С днём рождения, — сухо сказал дед. — Надеюсь, хоть это отвлечёт тебя от твоих варварских проделок. Он вручил внуку книгу, которую тот тут же начал быстро листать. Это была «Золотая коллекция химических экспериментов», старое издание. У Айво была такая книга дома, но он всё равно был рад подарку, пусть даже и за счёт ностальгии. — Спасибо, — сказал он, но его улыбка надломилась, когда он пролистал до конца. — А почему раздел со взрывами вырезан? — Только взрывов тебе и не хватало, — холодно заметил дедушка. — Или тебе мало лицевых ожогов доктора Роя? Мария ойкнула. — Надеюсь, с ним всё хорошо? — взволновано спросила она. — Конечно, милая. У нас на Арк самая передовая медицина. Но всё равно, следует держаться подальше от кого попало, — последнюю фразу дед выдал с таким ядом, что Айво даже стало неуютно. Задумчиво читая знакомые страницы, он вдруг просиял. Его посетила блестящая, воистину гениальная идея. Он нетерпеливо облизнул губы. Если ему и выпадет шанс раздобыть больше информации, то вот он! Стараясь держать нейтральное выражение лица, чтобы не исковеркать улыбкой смысл своих слов, Айво начал вкрадчиво говорить: — Мария, а ты ходишь к тем же врачам, что лечат всю колонию, или у тебя есть личный лекарь? Мария небрежно повела одним плечом. — Бывает по разному. Иногда я хожу к обычным врачам, но раз в неделю я всегда посещаю своего доктора Манчеза. Он супер-классно разбирается в иммунитете и всём таком, и назначает мне лечение. «Она даже не подозревает, что сейчас будет. Идеально». — А что же за лечение… — спросил с тщательно отмеренной осторожностью Айво. — Вы назначаете Совершенной Форме Жизни? Дед широко распахнул в тревоге глаза, а Мария с неподдельным интересом стала изучать какую-то точку на столе. — Айво… — то ли прошипел, то ли прохрипел дедушка. Мария чуть слышно захныкала, и Айво решил её добить. — В смысле, ведь даже Совершенная Форма Жизни может умереть. Кстати, а что вы в таком случае будете делать? Похороните на Земле? Кремируете? Выпустите гроб в космос? И тут Мария не выдержала и дала волю слезам, забившись в судорожных рыданиях. Как и рассчитывал Айво, дедушка стал её успокаивать: — Ну, же, милая, с ним всё будет хорошо. Он сейчас в безопасности, за ним доктор Смит присматривает. — П-правда? — плача, проговорила она. — Шедоу не умрёт? Айво как будто током ударило. «Вот как его зовут. Шедоу», — мысленно потирая руки, подумал он. Теперь, зная имя, оставалось лишь взломать базу данных и дело в шляпе. Лицо деда тут же скривилось, будто Мария ляпнула что-то совершенно лишнее. Айво понял что ловить здесь больше нечего, и поспешил удалиться: — Ладно, спасибо вам большое за праздник, за подарки, а я пойду. Не скучайте! И ушёл прочь, чувствуя на затылке полный ненависти взгляд деда и слушая рыдания Марии. День удался.***
Профессор Джеральд Роботник сидел в своем кабинете, читая отчёты за последнюю неделю. Когда к нему постучали, он отвлёкся и пригласил войти. — Здравствуйте, сэр, вызывали? — спросил вошедший доктор Смит. Профессор кивнул и жестом указал сесть в кресло напротив. — Это не займет много времени, Смит, так что приступим, — сказал он. — Позвольте мне сначала поинтересоваться состоянием Марии, — ответил доктор Смит. — Как она себя чувствует? — Она сильная девочка, — с тенью улыбки проговорил профессор. — Просто очень чуткая и добрая. Но такие личности, как мой внучок, кого угодно доведут до ручки. — Дети часто бывают жестоки… — Он не навсегда останется ребёнком, — перебил Джеральд. — У него это не пройдёт с возрастом. Он психопат. — Но, сэр… — Он чудовище, маньяк. Я никогда не видел такого эгоцентризма и жестокости, — продолжил старик, глядя куда-то вдаль. — Ему ничего не стоит покалечить человека, убить зверька. У него нет чувств. И, что хуже всего, я никак не могу на него повлиять. — Сэр, Вы не можете просто взять и создать новую личность. В этом нет ничьей вины. Профессор на этих словах поморщился, будто укусил что-то кислое. — Ладно. Пошёл он к чёрту. Я позвал Вас сюда не за этим, — наконец сказал он. — Это по поводу проекта «Шедоу». — Как известно, события той ночи, когда с Шедоу расправился с бойцами ПЗН, многих… шокировали, — голос Джеральда звучал напряжённо и несколько отстранёно. — Признаться, я и сам не ожидал подобного. — Но, сэр, позвольте. Разве он, как Совершенная Форма Жизни, не должен уметь защищаться? — Это да, — согласился профессор. — Но видели ли Вы, что осталось от тех солдат? Они превратились… в месиво. Доктор Смит вспомнил, как уборщики убирали кашу из человеческих тел, и ему поплохело. Профессор, тем не менее, продолжил: — Скажу прямо, даже я не ожидал подобного. Я и подумать не мог, что Шедоу может быть так опасен. Но, опустив эмоции, я готов сформулировать задачу. Мы должны найти способ его контролировать. Мы должны найти способ защиты от него. Смит открыл рот, чтобы возразить, но Роботник поднял в воздух руку, чтобы договорить: — Если он нам не понадобится, то замечательно! Но мы обязаны знать его слабые места, чтобы если что… Вы понимаете. То, что он устроил тогда, показало, насколько он может быть опасен. Ради его и нашего блага, наш долг — разработать метод сдерживания. Это — основная работа всех сотрудников, работающих над проектом «Шедоу», на ближайшее время. — А в чём заключается моя работа, сэр? — наконец спросил доктор Смит. — Я как раз переходил к этому. Вы должны следить за ним: за его физическим и психологическим состоянием. Расспрашивать его о прошлом, если он вспомнит хоть что-нибудь, это уже будет прогресс. Ну и, конечно, вести отчеты. Я лично зайду к нему в ближайшее время, но, как понимаете, основная работа на Вас. Задача ясна? Смит кивнул. — Отлично. Вы свободны. Доктор Смит попрощался и ушёл. Когда дверь за ним закрылась, профессор Джеральд встал, подошёл к иллюминатору и, глядя на Землю, сказал сам себе: — Пока с лекарством для Марии придётся повременить. Главное сейчас — обезопасить себя.