Победив добро

Мария скорбно доедала обед, полулёжа на кровати и положив ступни на свернувшегося в чёрный бублик Шедоу. Тот специально устраивался у неё в ногах для этого, лишь изредка порыкивая для приличия, но они оба понимали, что, на самом деле, он совсем не против. Они, как и подобает защитникам осаждаемой крепости, добывали провизию в тайне от врага и вообще лишний раз старались не высовывать носа из своего убежища. Лишь однажды они решились пообедать вместе с остальной колонией в общей столовой. Это было ошибкой. Более неловкого и напряженного ужина невозможно было представить. Когда они пришли в почти пустую столовую, всё ещё было нормально. Но как только она стала забиваться людьми, начался тихий ужас. Кто-то неотрывно пялился на них, кто-то, наоборот, не знал куда себя деть, лишь бы не встречаться с друзьями взглядом. Никто не отвечал на приветствия, никто не улыбался. Даже гул множества голосов, неизменно витающий над головами жителей Арк во время обеда, теперь умолк, оставив место негромкому звяканью приборов. Стол был как ловушка и Мария с Шедоу, быстро затолкав в себя еду, поспешили удалиться. И с тех пор они ели в одиночестве. Хотя какое же это одиночество, когда рядом лучший друг, но Марии всё равно было грустно. Весь её мир, который раньше состоял из одной лишь колонии Арк, теперь и вовсе сузился до одной комнаты. В дверь постучали. Раздался негромкий писк и в проёме показался Айво. Он постоял немного, прежде чем Мария похлопала по месту рядом с собой. Они не виделись несколько недель, и она не знала, зачем брат к ней пожаловал. «А поговорить нам есть о чём», — подумал Айво, бросив взгляд на спящего Шедоу. Одна его рука, тонкая и непомерно длинная, свисала с кровати, а ладонь лежала на полу. Лапа его напоминала чёрного паука весьма устрашающего вида, а длинные когтищи, казалось, способны были разрезать сталь. Айво присел рядом с сестрой. И хотя внешний вид Шедоу вызывал у Айво вовсе не жалость, а какой-то предвкушающий восторг, он все равно заставил себя проговорить с грустью: — Бедняга… Краем глаза о заметил, как Мария опустила голову. Она заговорила, но голос её предательски дрожал. — Нет. Он теперь в безопасности. Айво многозначительно закивал, не зная, как продолжить разговор. — Ну, так… Чем занимаетесь в свободное время? Мария на секунду отвлеклась от мрачного самосозерцания и потянулась за листком бумаги на тумбочке. Проследив за движением её руки, Айво увидел что-то блестящее и белое. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что это карточка пропуска, и ещё секунда, чтобы его как будто обдало холодным ветром в жаркий летний день. Это была её карточка. Сомнений быть не могло — раз это карточка Марии, значит, у неё должны быть привилегии. Она ведь любимая внучка самого профессора Джеральда Роботника, с презрением подумал он. С помощью неё он может пробраться куда угодно! Он не знал, похвалить ли себя за то, что заметил такую возможность, или же дать себе оплеуху, раз он не додумался до этого раньше. Айво потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что Мария пытается привлечь его внимание. — Ну же, смотри, что мы с Шедоу нарисовали, — она выставила у него перед лицом картинку. — Да-да, очень красиво, — сказал он, нетерпеливо отпихивая её руки. — Скажи мне, это твой пропуск? Мария посмотрела туда, куда он указывал, после чего поймала его взгляд. — Да, а что? — Где тебе можно с ним ходить? — он нетерпеливо облизал губы. — Ну, наверное, везде. У Айво чуть не отвисла челюсть. Она сказала это с такой лёгкостью! Айво не знал, то ли ему смеяться, то ли ругаться грязными словами. Вместо этого он сжал ей плечи и посмотрел прямо в глаза: — Солнце, я прошу тебя ответить очень серьёзно. Подумай хорошенько и скажи: насколько твои привилегии обширны, чтобы открыть доступ к учреждениям колонии? Ей потребовалось время, чтобы понять вопрос, но, видит Солярис, до конца ей этого сделать так и не удалось. — Ну, эм, я могу ходить… на кухню. В дендрарий, в кабинет доктора Манчеза, в туалет… Айво замотал головой. — Нет уж, давай по порядку. Можешь зайти в кабинет к дедушке? — Да. — В хранилище криокамер? — Да. — В лаборатории? — Да. То есть нет. То есть не знаю… — Как это ты не знаешь? Она пожала плечами. — Я никогда туда особо не ходила, просто смотрела в окошки. Зачем отвлекать учёных? Так что не знаю, есть ли у меня доступ в сами лаборатории. У Айво задергался глаз. Ему хотелось огрызнуться, мол, да я бы на твоём месте уже бы всю колонию изучил вдоль и поперёк, но он заставил себя удержать эмоции в узде. — Но, технически, ты можешь так? — Может да, а может и нет. — Понятно, — выдохнул Айво, потирая переносицу. Навряд ли Мария была готова выдать более внятные ответы, так что он просто стал крутить в руках фиолетово-белую карточку. Через минуту размышлений глаза его загорелись. — Теперь мне всё ясно, — громко и с выражением проговорил он. В голубых глазах Марии заплескалось недоумение и даже Шедоу повёл ушами, точно подмечая повышение накала разговора. — Что? Что тебе ясно? — Что ты трусиха. У Марии задрожали губы, а Шедоу как-то плотнее свернулся в непонятную массу черноты. Айво занервничал от такого движения, но виду не подал. — Нет, — срываясь на плач протянула она. — Я… Нет! — Да. И эту теорему доказать очень легко. Она устремила на него взор, полный слёз, обиды и даже некоторой жёсткости, мол, давай, нападай. — Посмотри на него, — он указал пальцем на Шедоу. — Ты думаешь, он один такой? Что над одним лишь Шедоу издевалась эта толпа хищников в белых халатах? А сколько таких экспериментальных организмов томятся в застенках и страдают от их рук? — Им незачем издеваться над ними просто так. Они учёные, а не банда хулиганов. — Просто так, конечно, незачем. А для исследований? Думаешь, когда у них на кону стоят научные регалии, слава и деньги, они ни с того ни с сего перестанут причинять несчастным зверушкам боль? — Дедушка никогда не допустит такого кошмара в своей лаборатории. — Один уже допустил, — Айво кивнул на груду тёмного меха. Мария отшатнулась от этих слов как от удара и попыталась спрятать сомнения и боль за маской горькой злости. — Это было… недоразумение, — голос её дребезжал уже очень сильно. — Это б-была какая-то ошибка. Он ошибся, они все ошиблись… — А мне так не кажется. Им было просто всё равно. У Марии больше не хватило сил на этот спор. — Никогда не поверю! — закричала она, обливаясь слезами. — Никогда я в это не поверю! Никогда! Никогда! Никогда! Этого не может быть! Никогда не может быть! — Никогда не сможешь поверить в то, что у нашего дедушки руки по локоть в крови? — Хватит! — она резко повернулась к нему и в её глазах пылал огонь всепоглощающей ярости. — Не смей так говорить! Страх, что отразился на лице Айво от столь резкого скачка напряжения, постепенно сменился растущей улыбкой. Он наклонился к ней, и усмешка его сочилась ядом. — Тебе неприятно слышать правду о нашем любимом дедушке? А ведь ученый такого уровня не может быть со всех сторон белым и пушистым, не так ли? Неужели ты такая наивная, что не понимаешь этого? — он склонил голову на бок. — Или тут что-то другое? Что-то более… личное? — Замолчи! — Я угадал, правда? Ты видишь факты, которые не можешь игнорировать… Но продолжаешь цепляться за ложь. Почему, Мария? Просто потому, что тебе так удобно? Мария разрыдалась не на шутку. Её и без того слабая психика не выдержала натиска и теперь уж она была не в состоянии ответить на выпад. Айво заметил движение Шедоу только когда тот встал и склонился над ним, возвышаясь почти до потолка. Его тощее тело с настолько же тощими конечностями напомнило Айво о виде Magnapinna squid, а вид у совершенной формы жизни был недвусмысленным. — Убирайся, — прорычал ёж. — А то что? — с вызовом бросил ему Айво, хотя позвоночник его сковало льдом. Иголки Шедоу опасно встопорщились, но он, тем не менее, скосил глаза на Марию, будто ожидая команды. — Ну же, отдай ему приказ! — воскликнул Айво. — Пусть он убьёт меня за то, что я осмелился донести до тебя неприятную истину! Мария пыталась успокоится и отдышаться. Она утерла слезы, выпила стакан воды. Когда он заговорила, её голос был тихим, но сильным: — Ты сидишь здесь и рассказываешь байки об ученых-садистах, чтобы очернить имя дедушки. Ты берешь случай с Шедоу, частный случай, и делаешь на его основе выводы. Нет, не выводы даже, предположения! И заставляешь меня принять их как истину в последней инстанции. Неужели ты думаешь, что я готова в них слепо поверить? — Тебе не нужно верить, — Айво выставил карточку перед собой. — Ты можешь убедиться во всем сама. Всё это время ты могла спокойно прийти в лабораторию и увидеть всё своими глазами. — Нет, Айво, не так… — Именно поэтому ты трусиха, — он не дал ей закончить и подошёл ближе. — Потому что ты боишься посмотреть правде в лицо. Хотя вот же она, здесь! — он указал куда-то в сторону, где должны находиться лаборатории. — В любой момент ты имеешь и имела возможность это сделать! Его лицо заострилось. — Но вместо этого ты выбрала притворяться, будто ничего не происходит. Будто все учёные, в том числе наш дорогой дедушка, — это добренькие пионеры на полянке. Ты строишь из себя девочку-припевочку, лишь бы не думать о том, сколько живых существ на Арк страдает каждую минуту каждого дня. Так вот что я тебе скажу, дорогая, если ты никак не противодействуешь преступлениям, которые происходят у тебя прямо перед носом, то ты становишься их соучастницей! Он собрался на выход. В конце концов его силы были не бесконечны. — В глубине души ты знаешь, что я прав, — сказал он, даже не обернувшись, и скрылся в темноте ночного коридора. Он зашёл в свою комнату и сёл за стол, растирая виски. «Что же, можно было поговорить с ней и получше», — признал он. — «Но это ничего, немного актёрства никогда не помешает. А уж как именно она клюнет на всё это — тут уже я ничего изменить не смогу». Он стал читать книгу и заметил звук шагов, как только тот прекратился у самого порога. Раздался стук в дверь и Айво уже знал, кто это. На Марии лица не было. Кажется, она снова плакала, но теперь об этом свидетельствовали лишь опухшие глаза да застывшие дорожки на щеках. — Айво, я… Я правда не думала, я не могла знать… — Тише, тише, — ворковал он, приглашая сесть на кровать. — Всё хорошо. «Нужно создать положительное подкрепление», — подумалось ему. Он приобнял сестру. — Что теперь делать, Айво? — Нужно пробраться в лабораторию. — Что именно нам нужно? — Видеозаписи экспериментов, протоколы, инструкции, что угодно. «А ещё захвачу кое-что ещё», — подумал он.