Победив добро

— Ты уверен, что мы должны это делать? Нам же жуть как попадёт. Айво кинул взгляд сначала на один неосвещённый конец коридора, затем на противоположный. В той части, что была озарена тусклым светом, виднелась мощная дверь, своего рода монумент гордыне профессора Джеральда Роботника. Айво спокойно подошёл к ней. Мария, беспокойно озираясь, поплелась следом. — Всё будет хорошо, — просто сказал он. — Давай, твой ход. Мария встала перед электронным замком, достала из кармана карточку. Секунду помедлив, она набрала в грудь воздуха, словно ныряльщица перед прыжком, и открыла дверь. Раздался тонкий писк, который в тишине ночного коридора показался оглушающе громким, но Айво уже прошмыгнул внутрь и нащупал выключатель. Яркий свет резанул по глазам. Айво поморгал, пока блестящие мошки перед глазами не пропали, и стал торопливо осматривать книжные полки. На них стояли папки непримечательного вида, пара книг с поэзией, фотографии в рамках… Ящички оказались плотно закрыты — Джеральд следил за защитой своих бумаг. Коммуникатора нигде не было видно. Почувствовав укол раздражения, Айво подошёл к рабочему столу деда, на котором стоял компьютер. Айво немного поболтал мышкой и глаза его расширились. Тот был не заблокирован! Даже в своих самых смелых предположениях Айво не мог представить, что ему удастся покопаться в дедушкином компьютере. Торопливо сняв с шеи флешку на верёвочке, он не глядя вставил её и принялся открывать папки. — Айво, там же личное! Чтобы не тратить время на выборку, он решил копировать всё подряд, а разбираться в найденном уже потом. Он нетерпеливо облизал губы, наблюдая за полоской загрузки, пока наконец не взглянул на сестру. — О? Ты же знаешь, это всё для благого дела! Я просто посмотрю, нет ли там издевательств над зверушками, и если ничего не найду, то сразу же всё удалю, — он ободряюще улыбнулся хмурой кузине, — Я обещаю. В коридоре послышался звук шагов. Айво выхватил флешку и вместе с Марией запрыгнул в шкаф у стены. Они кое-как потеснились в нём, как неумелые любовники, попытались накрыться дедушкиными халатами и пиджаками. Как только они захлопнули за собой дверцу, в комнату вошли. Айво оставалось лишь наблюдать сквозь щель, как дед и доктор Смит устраиваются в креслах и начинают что-то обсуждать. Через минуту страх начал потихоньку уходить, уступая место азарту. Айво ухмыльнулся, мол, ну же, старый хрыч, я буквально в метре от тебя, с какой-то частью информации, которую ты считаешь своей, тебе лишь стоит повернуть голову. Его мысли прервал тихий всхлип. Он вздрогнул, вспомнив, что рядом Мария. Она закусила губу почти до крови, но вместо того, чтобы безмолвно её утешить, Айво прислушался к разговору учёных. — Все Ваши предположения, конечно, логичны, но ни в коем случае не революционны, — бесцветным голосом бормотал профессор. — Однако, без них мы бы так и топтались на месте в вопросах усмирения Шедоу, так что, продолжайте в том же духе. Тон дедушки удивил Айво. Того будто выстирали несколько раз, не давали спать две ночи и лишили при этом всякого отдыха. Ещё никогда прежде профессор Джеральд не казался настолько старым. — Однако, прежде чем мы перейдём к более важным вопросам, позвольте мне кое-что сделать. Он с трудом встал и, к ужасу Айво, пошёл к шкафу. Открыл дверцы и сверху вниз поглядел на сжавшихся внуков. — Эм, — неловко улыбнулся Айво, подумывая, как забавно со стороны выглядит эта мизансцена. Тут же дед схватил его за волосы и швырнул на пол. Айво с громким «уф» приземлился у ног доктора Смита. — Мария, марш к себе, — вполне спокойно сказал профессор, но тон его напоминал бронированный кулак в бархатной перчатке. Немедля ни секунды, Мария выбежала из кабинета даже не обернувшись. Айво услышал, как за ней закрылась дверь и звук этот напоминал щелчок захлопывающейся крышки гроба. Дед стоял над ним, двигая челюстью будто и впрямь пережевывал какую-то идею. Через секунду он сказал: — Смит, найдите протокол «Икс», он, кажется, был в папке А32, и принесите в процедурную номер четыре. Молодой доктор, чуть поколебавшись, принялся искать нужный документ, а Айво и профессор тем временем вышли в коридор и последовали, должно быть, в процедурную номер четыре. Айво пробегал мимо неё пару раз, но не увидел там ничего особенного или примечательного. Как ни старался, он не мог предположить, зачем они идут туда, даже очертания мыслей отсутствовали. Одна лишь птица страха беспокойно билась в грудной клетке, пока в голове царил чёрный туман. Это чувство было для Айво в новинку. В тот момент он был даже готов поверить в существование души, так тяжко на ней было. Они шли, дед крепко держал его за шкирку, и по мере их продвижения лампы впереди загорались, а сзади — гасли. Звук шагов по металлическому полу неприятно контрастировал с вечным гудением проводов. Когда они прибыли на место и вошли, Джеральд бросил: — Садись. Не поняв команды, Айво осмотрел комнату и увидел металлическое кресло, стоящее в углу. Оно было скрыто от глаз тех, кто шёл по коридору, так что Айво не удивился, что не видел его раньше. — Зачем это? — Садись, — с нажимом повторил Джеральд. — Не буду! — Мне использовать электрошок? — в подтверждение своих слов профессор взял со стола нужный девайс и нажал на кнопку. Между электродами появилась дуга электричества и выглядела она недвусмысленно. — Ого, вот это ловко! — натужно рассмеялся Айво. — Но ты мог просто сказать «пожалуйста». Дед не улыбнулся. Айво понял, что дело — табак, и лучше не провоцировать старика. Он несмело подошёл к креслу, которое чём-то напоминало электрический стул, и сел на него. Через мгновенье его глаза расширились. Он не мог пошевелиться! Ни на сантиметр, сколько бы сил не прилагал, чтобы выбраться. По его спине побежали капли ледяного пота. — Деда! Я двигаться не могу! — Конечно, не можешь, я же включил силовое поле. — Зачем?! Тот посмотрел на внука, как на дурачка. — Чтобы ты не ерзал. Айво тупо глядел на него из-под очков: голова его была запрокинута и будто приклеена к уходящему назад под углом подголовнику. Дверь открылась и в проёме показался доктор Смит. Он поднял голову и, увидев Айво в кресле, стал белым как бумаги, которые нёс в руках. — А, Смит, — безо всякого выражения проговорил Джеральд. — Давайте их сюда. Смит дрожащими руками подал ему документы, с беспокойством и жалостью посмотрел на Айво. «Разве они не заодно? Что это за реакция вообще?» — думал Айво. Он на секунду вспомнил о сестре и ненавистью представил, как та сейчас лежит на своей перине и даже не догадывается, что сейчас творится с ним. Джеральд в это время без особого интереса полистал документы, отложил их и достал из ящичка поднос с аккуратно разложенными на нём медицинскими инструментами. При виде их скупого поблескивания в животе Айво завязался ледяной узел. — Что ты собираешься делать? — Лоботомию, — сухо ответил Джеральд, проморозив комнату своим голосом. Сердце Айво пропустило удар. — Что? — прошептал он, надеясь, что неправильно расслышал дедушку. — Лоботомия. Иссечение тканей мозга, чаще всего, лобных долей… — Я знаю, что это такое! — вскричал Айво. — Но… но… У него началась гипервентиляция, мысли бешено понеслись вскачь, он предпринял ещё одну бессмысленную попытку вырваться из невидимых оков. А затем он рассмеялся. И смеялся ещё пуще. Он не мог смахнуть налившуюся слезу и потому та просто скатилась по его щеке. — Ладно, дедуля, тут уж ты меня подловил! И впрямь заставил меня поверить в то, что вырежешь мне кусок мозга! Я должен сказать, что никогда бы не подумал, что ты такой приколист! Давно я так не смеялся, спасибо, деда, ты лучший. Джеральд приподнял бровь. — Это же варварство! — воскликнул доктор Смит. — Профессор, Вы не можете так поступить, это незаконно! Лоботомию запретили, и Вы прекрасно об этом знаете! Роботник посмотрел на него с ещё большим недоумением, будто только что вспомнил, что его ассистент находится рядом. — Да… — сказал он, смотря пустым и отсутствующим взглядом куда-то далеко. — Для людей. Её нельзя проводить на людях. — А я что, не человек что ли?! — Айво был близок к истерике. — Нет. Вот, кто ты, — Джеральд грузно уселся на стол, взял бумаги и начал читать вслух. Его тихий уставший голос мерно заполнил всю комнату. Айво изо всех сил пытался расслышать его сквозь стук крови в ушах, а Смит, казалось, боялся даже вздохнуть. Даже при таком монотонном чтении словосочетания вроде «гуманоид, идентичный человеку» и «особь со сверхвысоким интеллектом» выделялись на общем фоне. На границе сознания Айво задребезжало узнавание. Сомнений быть не могло. Дед читал ему полную версию одного из документов, который Айво добыл с помощью вируса. Когда он закончил, в процедурной повисло гробовое молчание. — Ну что же, проект Икс по кличке «Айво Роботник», — вздохнул профессор. — Ты — не человек. Информация не из приятных, но, в конце концов, ты обязан был её заполучить. Ты — рукотворный организм, один из многих, созданных в рамках проекта «Совершенная форма жизни». Так что я могу делать с тобой всё, что захочу. — Нет, — прошептал Айво. Это ложь. Ложь. Ложь. Ложь! — Как же… Как же так… — едва слышно пробормотал Смит. Айво закричал. Он кричал так громко, что, казалось, в мире не осталось ничего, кроме этого нечеловеческого воя. Его разум словно разбился на миллион маленьких осколков, что не мешало словам деда пульсировать в его сознании как неоновые опухоли. Его стошнило, и он едва не захлебнулся рвотой. Кто-то подскочил к нему, освободил от оков и уложил на стол. Но Айво не осознавал этого. Ему было слишком холодно, слишком пусто на душе, чтобы чувствовать хоть что-либо. Его мир сузился до одной точки, пока, наконец, не погас совсем. Ему ничего не снилось. Точнее, ему снилось большое чёрное пустое ничто, полное отсутствие материального мира и его самого. Это был прекрасный сон. Ему так не хотелось покидать его. На пробуждение ушло много времени. Он вынырнул из дремоты и медленно открыл глаза. Перед ним возникло какое-то лицо, и ему потребовалась секунда, чтобы узнать доктора Смита. Когда он сделал это, его сны выжгло без остатка. В голове вспышками пронеслись воспоминания, одно ужаснее другого: гудящий коридор, электрический стул, лейкотом… Он резко вздернул руки и стал ощупывать свою голову, ожидая обнаружить горячие швы, скрепленные скобами, и бритый ёжик волос, но ничего подобного не почувствовал. Айво позволил себе вздохнуть с облегчением. — Тихо, тихо, — проворковал Смит, подтыкая ему одеяло. — Всё хорошо. — Он… не сделал… это? — Нет. — По…чему? — каждый звук ранил его пересохшее горло словно наждачка, но Айво упорствовал. — Я отговорил его. Айво обратил свой тусклый взор на Смита, который был мрачнее тучи. Ему хотелось завалить доктора вопросами, схватить за грудки и потребовать хоть каких-нибудь объяснений, но вместо этого он сосредоточился на более важной вещи: — Воды. — О, да, конечно, — Смит отвлекся от мрачного самосозерцания и поспешил к выходу. — Хотя, знаешь, давай я принесу тебе завтрак, а ещё заодно соку. Твой ужин оказался, э… на полу процедурной, так что ты, наверное, скоро проголодаешься. Живот Айво согласно булькнул. В глазах Смита на секунду заплясали нотки веселья и он, слегка улыбнувшись, скрылся из виду. Айво попытался усесться поудобнее. Его мышцы болели так, словно он пробежал целый марафон, а глаза щипало от недавно пролившихся слёз. Он плакал? Не удивительно, после всего-то… Он приобнял себя за плечи. В его голове эхом раздалось дедушкино «ты — не человек». Если старик не лгал, то это осознание должно было выбить Айво из колеи, свести с ума, раскатать его разум словно блин, но на деле он чувствовал… ничего на самом деле. Эта мысль вызывала чувств не больше, чем меню на завтрак. На секунду его посетила мысль, что Смит, может быть, вколол ему успокоительное, пока он, Айво, был в отключке, или что подобное равнодушие - лишь защитная реакция психики. Что толку гадать? Оставалось только радоваться, что он сохранил ясный ум и хладнокровие, так необходимое в эти непростые времена... В том, что он на самом деле — искусственный организм, были даже плюсы. Например, он не причинил своей матери, или, скорее, опекунше, боли, когда родился. А его тело — это такая забавная игрушка. Солярис, да он ведь, получается, родился в лаборатории! Не честь ли это для прирождённого учёного? Когда Смит вернулся через несколько минут с подносом, полным еды, Айво ощущал себя почти нормально. Вода была словно лечебный бальзам, смазавший горло и унесший кислый привкус рвоты. — У меня для тебя кое-что есть, — сказал Смит и достал из кармана… коммуникатор. Айво испытал радость, смешанную с удивлением. Он взял в руки гаджет, а затем недоуменно уставился на Смита. — Зачем ты помогаешь мне? — тихо спросил Айво. В синих глазах доктора заплескались какие-то непонятные чувства. Айво выжидающе смотрел на него, пока тот не открыл рот, чтобы сказать что-то, но его прервал стук в дверь. Джеральд вошёл в комнату и Айво передёрнуло. Он с неподдельным интересом стал изучать какую-то точку на полу, пока профессор говорил: — Надо же, уже в сознании. Каково его состояние? — Стабильное, — скованно ответил Смит. — Ясно, — Роботник произнёс это таким тоном, что это могло означать что угодно. — Впредь не забывайте, что отныне это Ваша головная боль, доктор. Проект «Икс» теперь под Вашим личным контролем, и если что-то пойдет не так… Я буду вынужден принять меры. Айво поболтал сок в стакане, размышляя, насколько эффективный метательный снаряд может из него получится. — Я понимаю, — просто сказал Смит. — Разрешите продолжать наблюдение? — Разрешаю, — милостиво бросил профессор и хотел было уйти прочь. - Ох, и ещё кое-что. Профессор подошёл к постели Айво и маленький гений с ненавистью и вызовом посмотрел ему прямо в глаза. — Слишком долго ты испытывал моё терпение, мальчик. Больше такого не будет. Ещё один неверный шаг и ты пожалеешь. Мне ничего не стоит покромсать тебе мозг, либо отправить тебя ПЗН. Помни об этом. Айво хотелось плеснуть ему соком в лицо, а потом плюнуть прямо в рожу. Хотелось выйти из себя и метнуть стулом, пнуть по яйцам. Гнев требовал сделать хоть что-нибудь. Но он заставил себя спрятать его поглубже. У него ещё будет шанс отомстить, а сейчас нельзя срываться. «Высокомерный ублюдок», — скрипя зубами подумал Айво, глядя на уходящего профессора. Отпив немного, он посмотрел на доктора Смита. — Значит, я всего лишь подопытный кролик. Теперь вы все будете надо мной изгаляться? — Нет, — внезапная сталь в голосе доктора застала Айво врасплох. — Нет, Айво, кем бы ты ни был, я этого не допущу, можешь на меня положиться. И ты, и я проделали слишком долгий путь. Ты представить себе не можешь, как ты, как твоя судьба много для меня значат. Айво не понял смысла слов доктора Смита, но они, тем не менее, пробрали его до глубины души. Он посмотрел Смиту прямо в глаза и понял, что тот вполне искренен. Весь этот антураж верной правой руки профессора Джеральда Роботника был всего лишь маской. А глаза врать не могут. Глубоко вздохнув, доктор начал свой рассказ.