fucking winter fairy tail

В Пусане Кенсу задерживается с Чонином еще на два дня. Возможно, он вылетел бы раньше, даже на следующее утро, только отрываться от младшего не хотелось совсем. Кенсу жаждал каждую секунду внимания, томился в теплых поцелуях и крепких объятиях. Чонин же кратко улыбался своими пухлыми и до неприличия алыми губами, когда на тыльной стороне ладони расцветают легкие поцелуи, что оставляет Кенсу. Наконец-то у обоих на душе в сердце стабильность и умиротворение. В постели между пылкими поцелуями и жадными прикосновениями, Кенсу виновато шепотом просит прощения, а Чонин отвечает, что достаточно быть рядом, чтобы пустота затянулась его присутствием. Кенсу искренне обещает, а Чонин безоговорочно верит. — Полетели в Испанию? — внезапно спрашивает Ким, озорно, поглядывая на старшего с ворохом серебристых волос на голове. Кенсу поворачивает голову и внимательно всматривается в глаза напротив — в них нет разочарования лишь только то самое привычное тепло. Ранее он бы ответил на такой вопрос, что у него работа, куча встреч с клиентами, у которых кошелек трещит по швам и его время драгоценно и он не готов растрачивать его на всякие путешествия. Но утреннее сообщение Бэкхена о том, что он догадывается о положительном исходе поездки и отправляет того в отпуск на три недели. А это неслыханная роскошь в конце квартала текущего года! — как добавил Бён последним сообщением. — Когда ты хочешь полететь? — хрипло отвечает вопросом Кенсу, протягивая руку и приподнимая челку, что непослушно лезла в глаза младшему. Чонин удивленно округляет свои глаза, потому что совсем не ожидал услышать такой ответ: — А твоя работа? — Думаю, ради тебя она может подождать, — ухмыляется Кенсу, оценивая по достоинству как счастливо заблестели глаза младшего. — Завтра? Или сегодня вечером, если будут билеты? — торопливо говорит Ким, соскакивая с постели совершенно обнаженный и быстро натягивая свои джинсы. — Я посмотрю прямо сейчас! А еще… Чонин что-то быстро говорит о ненадобности чемоданов и что они могут все взять в ближайшем магазине, главное взять камеру, ноутбук и паспорт. Кенсу приподнимается на локтях с взъерошенными волосами и наблюдает, как его, теперь уже, парень ходит туда-сюда по маленькой комнате, выискивая ближайшие билеты до Испании. Небольшая суета разливается теплом по груди, улыбка не покидает его губы вовсе. Чонин как-то незаметно выдвинулся на первый план и стал важной частью его жизни. И Кенсу не хочется менять новое положение вещей. Его все устраивает и ему нравится. — Сколько нужно оплатить? — спрашивает Кенсу, дотягиваясь до своей валютницы, чтобы вытащить карту. Но Чонин игриво ухмыляется и говорит, что они летят за его счет и место прибытия будет сюрпризом для старшего, на что До отвечает, что готов лететь куда угодно, главное наличие интернета и связи. И Ким хихикая обещает Кенсу, что в расписании поездки даже будет отель в четыре звезды. Ну, или дом. Но Кенсу подозревает, что в последних словах есть какой-то подвох.

***

Кенсу оставляет Чонина в своей квартире, обещая вернуться из офиса как можно скорее, ведь нужно хотя бы перед отъездом привести дела в порядок. А фотограф нехотя отпускает и перед самым порогом целует долго и обнимает крепко, после носом вдыхая по щеке аромат старшего. От этого действия внутренности Кенсу чуть сжимаются, и он думает, что счастливее быть нельзя. Чонин говорит вдогонку, улыбаясь уже так привычно: — Успей вернуться до выезда в аэропорт! На что Су кивает и торопится как можно скорее в рабочую обитель. На ходу он звонит Бэкхену, что скоро прибудет, чтобы перевести и заморозить некоторые дела, которые не требуют каких-либо движений в течении месяца. Друг игриво подшучивает, что у него внеплановый медовый месяц, на что Кенсу лишь смеется и говорит в мобильный: — Не завидуй, Бэк, уверен, что твой Пак отвезет тебя в ближайшее время в теплые края. Пробок по улице Каннам не избежать, но Су они не беспокоят. Он хотел параллельно с бумагами разобраться кое с чем. После звонков Бэкхену, он неустанно писал одному человеку — Тао, из-за которого произошло недопонимание. Кенсу хотел уточнить лишь маленькую деталь по имени Тэмин — двоюродный брат Чонина. Потому что никогда в жизни Кенсу не ощущал себя не осведомленным глупцом. Он пишет в последний раз Тао: Информация по Ли Тэмину не полная. Ты не осведомил, что он является братом Чонина! Ожидание ответа заменяется суетой в офисе, в котором как обычно снуют толстосумы уже знакомые Кенсу. Он то и дело обменивается рукопожатиями и лестными словами, пока добирается до собственного офиса и не открывает почту куда уже пришел ответ: В конверте лежала вся информация. И об этом пункте тоже. Кенсу хочется стукнуть по клавиатуре, потому что какого черта? Он ведь проверил все! Он яростно выдвигает задвижной ящик и вытаскивает конверт с фотографиями, вытряхивая из крафтового пакета все его содержимое. Фото раскидываются по столу и поверх них небольшой кусок бумаги, свернутый пополам. Кенсу осторожно берет его в руки и разворачивает, ощущая себя самым глупым человеком на Земле. Забыл добавить к предыдущему листу с информацией, Ли Тэмин двоюродный брат Ким Чонина по материнской линии. Их матери сестры. — Твою мать, — тихо ругается Кенсу, прикрывая глаза и откидываясь в кресле. — Так ослеп, что не увидел всего. — Не увидел, чего? До открывает глаза и видит в дверях Бэкхена, который облокотившись о его косяк, смотрит на друга с нескрываемым ехидством. — Ну? — Ждешь благодарностей? — приподнимает бровь Кенсу и начинает прибираться на своем столе, аккуратно складывая фото и бумагу обратно в конверт. — Как минимум, — улыбается друг. — Вижу у тебя теперь все в порядке. — Да, — кивает Кенсу, растягивая пухлые губы в улыбке. — Теперь все хорошо.

***

Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! — Хён, посмотри на меня! Кенсу оборачивается, чуть жмурясь от теплого и яркого солнца, которое словно больше размерами на испанских островах. Чонин вновь спрятался за объективом камеры, то и дело фотографируя старшего. Кенсу останавливается и ждет когда его парень подойдет ближе, он вытягивает к нему руку и дотрагивается камеры, требуя ее опустить. — Еще чуть-чуть, Су! — жалобно произносит Чонин, когда камера повисает на толстом ремешке на его шее. — Здесь так красиво… — Вот именно поэтому я хочу провести свой отпуск со своим парнем, а не с его камерой и бесконечным щелканьем, — аргументирует Кенсу. — Ох уж эта твоя способность все говорить доказательствами, — ворчит Ким, чуть морща свой нос. Кенсу слегка щелкает по нему и хмыкает в ответ, переплетая их пальцы и делая полный грудью вдох. Гарачико невероятно уютный, неспешный, наполненный собственным вкусом с шумом волн о вулканические бассейны и редким звуком рева мотора автомобилей. Громкие возгласы My bien! Perfecto! Magnifico! Dios Mio! что слышны ото всюду, множество ярких ароматов витавших по всем небольшим улочкам деревни — благодаря этому Кенсу чувствует себя как никогда умиротворенно вдали от вечно движущегося Сеула в стеклянном офисе. Они стоят неподалеку от океана, рядом с небольшим магазинчиком мороженого. Старший оглядывается, посмотреть на Чонина и не может сдержать улыбки: легкий океанский бриз развевает серебристые пряди, а бронзовая кожа так отлично вписывается в заграничное тепло и сам Чонин прекрасно вписывается в это все вокруг. Кенсу опускает взгляд на их переплетенные пальцы и сжимает крепче. Он теперь его не отпустит, это точно. — Что такое, хён? Кенсу поднимает взгляд и щурит свои глаза в мягкой улыбке, притягивая руку Чонина и оставляя на тыльной стороне ладони поцелуй: — Все отлично, — говорит он. — Когда ты рядом, все прекрасно. Чонин чуть смущенно улыбается и легонько подталкивает старшего своим плечом. — Чертовски ванильно, — говорит он. — Но мне нравится, хён. Позже в небольшом доме, что они сняли у добродушной тетушки Мари, Чонин будет дарить чувственные поцелуи с головокружительным привкусом домашнего вина, раскрытый для нежности и страсти на хлопковых белоснежных простынях перед Кенсу, который прошепчет, выдыхая тепло на губы младшего, что он безумно в него влюблен и любит до боли в груди, а Чонин ласково оставит поцелуй на манящих и таких любимых губах, проговаривая, что до боли не нужно, нужно до самого предела счастья. И Кенсу обещает, что будет, будет любить долго, много и до самого предела счастья.