2
30 декабря 2019 г. в 22:35
Скорость передвижения приятелей оставляла желать лучшего — вынужденные пробираться почти на ощупь, имея в наличии только тусклый фонарик, они боялись пропустить ответвление или отсек, в котором мог спрятаться Максим. Обнадеживало одно: вряд ли шестилетний пацан продвигался по этой сети быстрее — вдобавок к темноте здесь было сыро и потому очень скользко. Кулыгин прикинул — если мальчик потерялся около часа назад, то вряд ли успел уйти дальше километра.
Периодически кто-нибудь из коллег звал парня по имени, но тот не откликался.
— Слушай, а вы с Максимом вообще встречались? — поинтересовался Кулыгин.
— А что, думаешь, перепутаем его с другими детьми подземелья, которые здесь толпами бегают? — съязвил Рыков.
— Вообще я про то, что шестилетний пацан может испугаться двух таких красавцев, как мы, и не откликнуться, особенно если он тебя в глаза до этого не видел.
— Хм, пару раз встречались, но вспомнит ли? — задумался Павел. — Хотя последний раз виделись как раз недавно, в августе — я у них раковину на кухне чинил — Светкин майор в очередной командировке был. Так, Кулыгин, заканчивай! — отреагировал Рыков на Костин хмык.
Несколько минут оба шли молча, прислушиваясь.
— Максим! — в очередной раз без особой надежды выкрикнул Рыков, как вдруг где-то неподалёку послышался тонкий всхлип. Медики замерли.
— Максим, ты здесь? — как мог дружелюбно спросил Павел, направляя тусклый свет фонарика в сторону услышанного ими всхлипа.
У стены, устроившись на каком-то ящике и сжавшись в комок, дрожал худой взъерошенный мальчишка.
— Привет! — радостно выдохнул Рыков. — Я — дядя Паша, помнишь меня? Я к вам месяц назад приезжал, кран на кухне чинил. Мы ещё потом вместе чай пили с бутербродами, а ты мне свою коллекцию минералов показывал. Помнишь?
— Да, — неуверенно кивнул Максим.
— Ну вот и молодец! А это — дядя Костя. Мы сейчас тебя заберем и все вместе поднимемся наружу. Тебя мама там уже заждалась.
— Ругает, наверное? — сквозь слезы спросил мальчишка.
— Ни сколько, — заверил Павел, — просто переживает очень.
— Ты как чувствуешь себя, ничего не болит, голова не кружится? — подключился к разговору Костя.
— Я замёрз, и нога болит, — пожаловался Максим, — сижу здесь, наверное, целую вечность.
— Нога болит? — переспросил Кулыгин, — ну-ка дай я посмотрю.
— Нет! — испуганно отстранился парень и помотал головой.
— Ты не бойся, я аккуратно, — пообещал Константин.
— Ай! — вскрикнул Максим, дернувшись от Костиного осмотра.
— Похоже, перелом, — с тревогой сообщил Костя Рыкову.
— Где же ты ногу-то повредить умудрился? — досадливо поморщился Павел, снимая свою куртку и надевая её на пацана.
— Я за какую-то железку зацепился, когда сюда шёл, и упал, — расстроено признался Максим.
— Ладно, не переживай, — бережно потрепал его по голове Костя. — Нам бы только отсюда выбраться, а наверху мы уже с твоей ногой разберемся.
— Так, приятель, давай–ка, садись ко мне на закорки, — скомандовал Павел.
Вдвоём они усадили мальчишку за спину Рыкова, Максим обхватил того за шею, и все втроём двинулись в обратный путь.
Возвращаться было не легче — Рыков все время боялся поскользнуться и уронить Максима. Кулыгин старался светить ему под ноги, но мобильный фонарик не был предназначен для подземных путешествий.
— Слушай, а как ты до сюда добрался без света? — спросил Костя пацана.
— Я фонарик взял из дома, — признался он, — а, когда падал, выронил, и он разбился.
— Ерунда, не переживай, — подбодрил его Кулыгин, — тебе родители ещё один подарят, если пообещаешь им в люки больше не залезать.
— Я хотел мышиного короля посмотреть, — печально вздохнул Максим. — У нас у одной девочки из детского сада крыса живёт. А здесь — король! Трехголовый!
— Лучше бы нам его тут не встречать, — под нос пробормотал Паша и добавил, уже громче, — ты попроси отца в зоопарк тебя сводить, там каких только мышей нет, даже летучих увидишь, с крылышками.
— А у них тоже три головы? — уточнил мальчишка.
— Нет, у них одна, — признался Павел, — зато они этой самой головой вниз спят.
Максим задумался. Это, конечно, скучнее мышиного короля, но тоже будет о чем рассказать в садике.
В тишине прошли ещё несколько метров, как вдруг где-то наверху послышался грохот, как будто проехал КАМАЗ, доверху груженый арматурой, стены туннеля завибрировали, а над головой что-то затрещало.
— Назад! — крикнул Костя, но было поздно. Не успели они сделать и нескольких шагов в обратном направлении, как перекрытие не выдержало и сверху посыпались камни, доски — через пару секунд проход оказался завален, а ещё через мгновение Кулыгин почувствовал, как его придавила какая-то плита. Костя упал под её тяжестью и прикрыл голову руками. Вокруг продолжало что-то сыпаться и грохотать — понять, что в этом хаосе происходит с Рыковым и ребёнком было невозможно. Наконец, все закончилось — после громыхания и ужасающего скрежета в туннеле восстановилась почти идеальная тишина.
— Паша! Максим! — позвал Кулыгин.
Никто не откликнулся. Пытаясь погасить подступающую панику, Костя позвал ещё раз.
— Я здесь, — наконец услышал Константин испуганный тонкий голос.
— Максим, ты как? Ничего на тебя не упало?
— На меня дядя Паша упал, — отозвался мальчик.
Кулыгин поразился, что в этом хаосе Рыков успел закрыть собой ребёнка.
— Паша! — попытался погромче позвать товарища Костя, но закашлялся. В воздухе стояла взвесь из песка и пыли.
Надо было выбираться. Константин осторожно попробовал приподнять придавившую его плиту, и к удивлению, ему это удалось — плита оказалась не такой тяжелой. Натыкаясь на камни, железки и другой неопознанный в темноте строительный мусор, Костя осторожно подполз к приятелям. Телефон он выронил ещё в начале обрушения тоннеля, и теперь даже пытаться его найти было бесполезно, но сверху, из–за обрушенных перекрытий пробился слабый, почти незаметный свет. Скорее угадав, чем увидев в этих отсветах Пашин силуэт, Кулыгин наклонился над ним и осторожно потряс за плечо:
— Паша?
Секунду или две тот не отзывался, и вдруг слабо застонал.
— Слава Богу! — выдохнул Константин. — Паша, слышишь меня?
— Костя, что произошло?
— Перекрытия обрушились. Как чувствуешь себя, что болит?
— Все болит, — простонал Рыков, — такое ощущение, что этот КАМАЗ по мне проехал.
Максим, ты там как, живой? — обратился к пацану Паша.
Тот утвердительно пискнул.
— Давай-ка выбираться. Сейчас я приподнимусь, а дядя Костя тебя вытащит. Готовы? — спросил Павел и, дождавшись, нестройного «да» от обоих, скомандовал, — три–четыре!
Кулыгин осторожно потянул Максима на себя и вытянул из–под придавившего его Рыкова.
— Ну, ты как, парень? — спросил Костя, ощупывая мальчишку — плечи, руки, грудную клетку — вроде бы ничего не сломал вдобавок к травмированной ноге. — Голова не кружится, не тошнит?
— Нет, — помотал головой Максим.
Пока Кулыгин занимался мальчиком, Павел осторожно выбрался из–под завала сам и медленно поднялся, сначала на колени, а потом и в полный рост.
— Ну ты-то куда вскочил? — начал ругаться на него Костя. — Дай я осмотрю, вдруг переломы! Голова не кружится?
— Костя, отстань, — поморщился Рыков. — Я вообще-то и сам врач, все со мной в порядке.
— Так то-то и оно, что ты врач, а не железный человек, — возразил Костя. — На тебя туннель обрушился, ты уверен, что в норме?
— Уверен, — отрезал Павел. — И вообще не перегибай. Туннель, по счастью, обрушился не на меня, а позади. Ты сам-то как?
— Да я в порядке, повезло… Ну что, братцы–кролики, давайте поворачивать назад? — предложил Костя.