Кошка и ее котенок

-Но я не хочу быть Вивианой! —маленькая рыжеволосая девочка жаловалась: «я хочу быть Нимуэ!» — Прекрасно, Джин, — согласилась самый высокий рыжеволосый мальчик, — но ты единственная девушка, так что ты должна быть и тем и другим, хорошо?» Она немного постояла молча, обдумывая предложение, пока вода плескалась у ее ног. — Хорошо, — наконец сказала она и объявила: — Я буду ждать тебя в Авалоне! — Затем она спрыгнула с Большого Камня, на котором сидела, и подплыла к женщине в кресле. Минерва Макгонагалл подняла глаза, услышав объявление, и усмехнулась, когда маленькая девочка подошла к ней. Протянув руку, чтобы помочь ей подняться на «Авалон», она положила книгу рядом с собой и накрыла ее полотенцем, которое она наколдовала палочкой из своего кармана. -Я буду Мерлином, — объявил самый высокий мальчик, — а ты, Рон, можешь быть им.-» — Ты всегда будешь Мерлином, Перси, — пожаловался один из близнецов. -Да, А почему бы и нет, Вивиана? — другой близнец щелкнул ножницами и вызвал предполагаемый смех у других мальчиков. — Я не буду играть девушку, Фред, — отрезал старший. -А когда Чарли вернется? — пропищал с ними маленький черноволосый мальчик. -Да, — эхом отозвался самый младший рыжеволосый мальчик, — я хочу пойти поиграть в Квиддич.» Перебранка продолжалась несколько минут, с добавлением случайных комментариев от двух шестилетних детей (ну, один шестилетний и один почти шестилетний). В конце концов, все вовлеченные стороны заскучали и начали громкую войну, которая оставила каждого из них в воде. К счастью, ведьма сидела достаточно далеко, чтобы ее опрыскали только маленькими брызгами от боя. Молодая девушка, взобравшаяся на стул рядом с женщиной, театрально вздохнула и плюхнулась на кресло. Минерва сочувственно улыбнулась и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть девочку. — Тетя Макгонагалл? — спросила маленькая девочка. -Можно мне почитать здесь вместе с тобой?» — Можно, Джинни, — сказала она, осторожно отжимая волосы девочки. Именно под влиянием своих старших братьев, которых учила профессор Макгонагалл, младшие Уизли воздержались от того, чтобы называть ее тетей Минервой, и предпочли тетю Макгонагалл. -Что ты там читаешь?» -Ты же не хочешь читать это, Джин! —крикнул черноволосый мальчик», — это для детей постарше, даже Чарли этого не поймет!» — Ну, Чарли точно не самый яркий мелок в коробке, не так ли? — язвительно заметил один из близнецов. — Джордж, — укоризненно произнесла ведьма, — твой брат, оказывается, очень умный ученик по трансфигурации. Близнец дерзко ухмыльнулся и продолжил поливать водой своих братьев и черноволосого мальчика. Джинни вздохнула и понимающе покачала головой в ответ на усмешку брата, затем повернулась и сказала ведьме: «мама говорит, что усмешка будет их смертью. Она говорит, что Близнецы будут проклятием Хогвартса, когда они поступят. -Я в этом не сомневаюсь, — сухо ответила Минерва. — Тетя Макгонагалл, а кто такой Эмерик? — спросила маленькая девочка, быстро меняя тему разговора, как это сделал бы любой пятилетний ребенок. -Я знаю, что Свич это Свич, — сказала она, глядя на черно-белую собаку, сидевшую рядом на стуле, и ее уши насторожились при звуке своего имени, — но кто такой Эмерик?» — Эмерик-это имя моего дедушки, — ответила она, — он был тем, кто с самого начала заинтересовал меня трансфигурацией.» Группа оставалась снаружи, пока ведьма не почувствовала, что воздух становится немного холоднее. — Гарри, Рон, Фред, Джордж, выходите сейчас же, — позвала она. — Перси, ты поможешь им?» Она шла по мостику с книгой в одной руке и держала Джинни за руку другой, пока рыжеволосая малышка вела их к берегу. Громадный пес кремового цвета стоял у самой воды и энергично трясся, когда дети вышли на берег. Буно! — воскликнули они, хихикая. На самом деле собаку звали Бруно, но к трем годам Гарри сократил ее имя до «буно». Качая головой и смеясь, ведьма наколдовала полотенца и накрыла ими каждого из слегка дрожащих мальчиков. — Давай наперегонки обратно в дом! — крикнул Рон, и они с Гарри помчались сквозь редкие деревья к дому, Близнецы следовали за ними по пятам, Джинни на шаг позади них, а Бинз и Свич следовали за ней. Перси шел за ними несколько медленнее, собирая свои вещи и стараясь напомнить всем и каждому, что он здесь самый старший ребенок. Позволив себе счастливо улыбнуться, ведьма надела сандалии, расстегнула платье, чтобы оно свободно струилось по щиколоткам, и собрала остальные детские сандалии и футболки. Длинными кошачьими шагами она пробралась между деревьями и направилась к дому. На полпути через пологую лужайку, которая отделяла дом от деревьев, ее встретили Близнецы, тяжело дышавшие после бега. Покачав головой, она протянула им их вещи, и они ахнули: «простите, тетя Макгонагалл, мы забыли.- А потом, уже в другой гонке, без сомнения, они рванули обратно к дому, держа в руках сандалии и рубашки. На двадцать шагов ближе к дому ее встретили шестилетние дети, тоже тяжело дыша, и после таких же извинений они тоже побежали обратно к дому. Еще двадцать шагов, и она встретила маленькую девочку, которая чуть не упала, когда добежала до нее. Подхватив ее на руки и удерживая на бедре, ведьма мягко выговорила: «Джинни, тебе действительно не нужно было бежать всю дорогу назад, я все равно все принесла. В следующий раз, однако, не забудь взять их, это сэкономит тебе время, — закончила она, когда показалось крыльцо. Четверо младших мальчиков расположились на разных стульях на веранде: Гарри и Рон — в огромном плетеном кресле с толстой удобной подушкой, Близнецы-в длинном плетеном шезлонге, Фред откинулся на спинку, а Джордж растянулся на плоской поверхности. Перси сидел в другом кресле чуть более достойно. Длинный, низкий плетеный стол с плоской стеклянной столешницей (заколдованный, чтобы быть нерушимым) стоял в центре стульев: шезлонг справа, стул Перси слева и стул Гарри и Рона в центре. — Оставайтесь здесь и ведите себя прилично, пока я принесу вам что-нибудь поесть. Джинни подошла к креслу Перси и устроилась поудобнее у него на коленях, когда ведьма вошла в дом, перешагнув через впавшего в кому Серого Пса и обогнув загорелого лабрадора, стоявшего на дороге с изящным черно-белым спаниелем. Поставив книгу на кухонный стол, она попыталась вспомнить, что у нее дома есть такого, что годилось бы детям для летнего вечера. Отодвинув в сторону пухлый черный шар, она открыла холодильник и достала оттуда целый арбуз. Зная, что позже она пожалеет о беспорядке, но поддавшись радостям лета, она положила его на большое блюдо и направила на него свою палочку. Сразу же фрукты были нарезаны, и она левитировала их на крыльцо. Когда дети увидели это, у них потекли слюнки, и они бросились на добычу, как только тарелка опустилась на стол. Громкий перезвон эхом разнесся по дому, возвестив о прибытии посетителя по Сети летучего пороха. Вернувшись через кухню, она прошла в гостиную, чтобы посмотреть, кто пришёл. — О, Молли, иди сюда, — сказала она, увидев в камине знакомое лицо. Взмахнув волшебной палочкой, она сняла защитные барьеры, которые блокировали ее сеть от нежелательных посетителей, и впустила своего бывшего ученика. Молли Уизли резко повернулась к своей гостиной, отряхиваясь и немедленно обращаясь к старшей ведьме: — еще раз спасибо, что присматриваешь за моими маленькими бесами, Минерва.» -Мне было очень приятно, дорогая, — ответила она, выводя молодую женщину на заднее крыльцо. -И сегодня они были очень хороши.» -Я уверена, -ответила Молли, скептически глядя на своих перепачканных соком детей. — У нас все было хорошо, мам! — Возмущенно воскликнул Фред. -И арбуз мы тоже не поцарапали, — подхватил Джордж. -И они только один раз посмеялись над Чарли, — сказал Рон, заработав сердитый взгляд близнецов. — Понятно, — сказала она, прищурившись и глядя на двух мальчиков, сидевших в шезлонге. Увидев их испуганные лица, она смягчилась и сменила тему: — так что же вы делали сегодня?» Все шестеро детей принялись оживленно рассказывать о прошедшем дне, начиная с бутербродов на веранде, купания в озере и заканчивая арбузом в конце рабочего дня. Каждый украсил рассказ своими собственными приключениями, когда две женщины прислонились к перилам крыльца и слушали их истории. Когда они закончили, Молли объявила, что она и ее дети должны уехать. Они один за другим вышли из дома, Молли и Джинни были первыми, а Перси-последним. Гарри широко зевнул и забрался к Минерве на колени, когда она села в кресло у камина. Его ноги свисали с ее колен, и он откинулся назад, чтобы положить голову ей на грудь, когда ее руки поднялись, чтобы обнять его. Он положил свои маленькие ручки поверх ее, и она прижалась щекой к его непослушным волосам. Глубоко дыша, они сидели так в тишине в течение нескольких секунд, прежде чем Гарри решил, что тишина раздражает его. — Ма, а когда приедет тетя Манда? — спросил он. Аманда всегда приходила летом, чтобы сводить Гарри на различные игры в квиддич, в то время как Минерва следила за ними. — Занятия уже закончились, так что я думаю, что она будет где-то на следующей неделе или, может быть, в эти выходные, — последовал ответ. — Но ты не должен приставать к ней, Гарри, ей нужно немного побыть одной. Это не всегда касается тебя, ты же знаешь, — поддразнила она, щекоча его живот. Он рассмеялся и попытался вырваться из ее объятий, но она встала и посадила его себе на колени. — А теперь пошли спать, — сказала она, подавляя зевок. -Но мааааа, — запротестовал он. -Ты можешь почитать мне сказку перед сном.» — Ладно! — с энтузиазмом ответил он. Одна из вещей, которую Минерва любила в Гарри больше всего, помимо того, что он был ее гордостью и радостью, была его жажда бросить вызов самому себе. В возрасте четырех лет он практически заставил Перси Уизли учить его числам и простому сложению и вычитанию. Он научился читать уже в пять лет и мог самостоятельно заканчивать целые книжки с картинками при минимальной помощи Минервы. К сожалению, он бросал себе вызов не только в академическом плане. Он всегда убегал с Роном, «одалживающим» у Чарли старую метлу, чтобы попрактиковаться в квиддиче, или следовал за маленькой птичкой на полпути в деревню, чтобы посмотреть, не нужна ли ей помощь. Его многочисленные вылазки заставляли Минерву умирать от беспокойства, и добавили несколько седых прядей волос на ее голове. Каждый раз она громко отчитывала его, и он некоторое время вел себя прилично. Но садовый гном, укусив одну из собак, отправлял его на другое задание, и цикл начинался снова. После его первых нескольких случаев она заметила, что он никогда не убегал из-за глупой шутки или просто чтобы заставить ее волноваться для удовольствия. Напротив, у него всегда была какая-то причина, и хотя это не мешало Минерве наказывать его, но помогало ей понять, как думает мальчик. Его мать была такой же, хотя она скорее обратилась бы за помощью к взрослому человеку, чем бросилась бы с головой в проблему-эта очаровательная черта была унаследована от его отца. Добравшись до верха лестницы, она опустила мальчика на пол и велела ему умыться и приготовиться ко сну. Когда он добежал до конца коридора и вошел в ванную, она направилась в его спальню. Она с кривой усмешкой оглядела комнату, каждый свободный дюйм которой занимали ярко-оранжевые постеры семи ведьм и волшебников. Хотя Аманда и пыталась сделать его фанатом «звезд Сассекса», он последовал примеру своего лучшего друга Рона и принял «пушки Педлл». Минерва мимолетно пожалела, что он не стал фанатом «звёзд» — фиолетовый и серебристый были гораздо приятнее на глаз, чем оранжевый. Сама комната подверглась еще одной переделке: сначала это было кладбище мебели, затем тихая гостиная, а теперь святилище пушек Педдл. Минерва наотрез отказалась делать всю комнату оранжевой и неохотно пошла на компромисс с Гарри. Ковер был светло-серым, стены темно-синими, а шкафы выкрашены в веселый белый цвет. Ярко-оранжевые плакаты покрывали потолок и стены сверху донизу, но Минерва позаботилась о том, чтобы между ними был хотя бы дюйм стены — это создавало обрамляющий эффект на плакатах. Единственным неанглийским полотном, висевшим на стенах, была картина 1955 года «финал квиддича», висевшая над кроватью, но даже она была оранжевой. Простые белые занавески закрывали окна, но теперь они были задернуты, чтобы летний ветерок мог проникнуть в дом. По обе стороны кровати стояли две узкие белые полки, заполненные книгами на самые разные темы, но в основном книжками с картинками. В ногах кровати стояло старое кресло-качалка, неизменное и манящее. Сама кровать была около четырех футов шириной и шести футов длиной, на два фута уже и на фут короче, чем у Минервы, и полностью покрыта оранжевым. В ногах кровати лежало легкое белое одеяло, на котором рядом с маленьким черным меховым свертком. Вздохнув, Минерва сделала три шага от двери к изножью кровати и подняла с нее черный комок. — Пёсик, — укоризненно произнесла она, ставя маленького терьера на пол, — ты не должен быть на мебели.» Тейт, который передвинулся со своего места у задней двери и теперь растянулся на ковре рядом с креслом-качалкой, лениво приоткрыл один глаз, когда терьер подошел и удобно устроился на его лапе. Если бы собаки могли закатить глаза, он бы так и сделал, но вместо этого удовольствовался тем, что понюхал меньшую собаку и быстро проигнорировал ее. — Ма, а это можно прочитать? — Спросил Гарри, вбегая в комнату, бросаясь на кровать и хватая книгу с верхней части прикроватной тумбочки. Минерва подняла брови при виде книги, «Лев, колдунья и платяной шкаф» и заметила: «я думала, ты хочешь почитать что-то другое» -Нет, я передумал, так что мы можем?» — Хорошо, но только одну главу, — твердо сказала она. Мальчик кивнул, и она села рядом с ним на кровать. Скрестив ноги в индийском стиле, она прислонилась к мягкому, мягкому оранжевому изголовью кровати, когда он забрался к ней на колени. — Когда-то у нас было четверо детей, которых звали Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. . .» Когда она дошла до конца главы, где Люси встречает веселого маленького Фавна, Гарри уже крепко спал, положив голову ей на руку и держа перед собой книгу. Тихо закрыв книгу, она положила ее обратно на тумбочку, стараясь не разбудить ребенка, сидящего у нее на коленях. Она осторожно сняла его с колен и положила на кровать. Развернув тонкое одеяло в ногах кровати, она накрыла им его маленькое тело и прошептала: «Нокс». Свет в спальне быстро погас, оставив комнату купаться в мягком сиянии луны. Она легонько поцеловала шрам на голове мальчика, как делала это каждую ночь, откинула волосы с его лица и ушла. Она прошла в кабинет, где ее ждали письма. Они прибыли как раз в тот момент, когда она с детьми уходила на озеро, и она оставила их на столе. Оглядываясь назад, она вспомнила, что одно письмо было из Хогвартса, но не придала ему особого значения, предположив, что оно от Аманды. Теперь, глядя на завихряющийся почерк, она сразу же узнала его, но все еще была озадачена, она не слышала ничего от этого конкретного человека почти пять лет. «Лучше оставить это напоследок», — подумала она и продолжила вскрывать остальную почту. Там действительно было письмо от Аманды, но оно было обычным бессвязным: она не могла больше терпеть, у нее не было приличного летчика со времен Чарли Уизли; Снейп действовал ей на нервы; требование, чтобы она, Минерва, приехала навестить ее в Хогвартсе; и приглашение для себя посетить коттедж как-нибудь в выходные. Там не было ничего необычного, чтобы намекнуть на то, что содержалось в другом письме. Все еще не желая поддаваться любопытству, она открыла письмо от своего издателя. Внутри лежал чек, который предстояло выплатить «Эмерику Свитчу», он же Минерва Макгонагалл. Усмехнувшись, она отложила это письмо в сторону на подносе с надписью «надо сделать» и перешла к третьему и последнему письму. Сломав печать слегка дрожащими руками, она приготовилась к очередной порке своим «несуществующим» материнским навыкам. Когда она прочитала первые три строчки, ее челюсть отвисла в недоумении. «Этого не может быть, -подумала она, перечитывая строчки, — ни в коем случае».