***
Немного придя в себя, демон отправился к Больничному крылу. Он надеялся, что там уже никого нет, и он сможет увидеть своего ангела, убедиться, что тот поправится. Больше ему ничего было не нужно. Его планам, однако, не суждено было сбыться. Он не успел даже войти в палату, а мадам Помфри уже очутилась рядом с дверью и вытолкала его прочь: — Я не подпущу вас к нему, — холодно произнесла медсестра. — Я должен его увидеть! Пропустите! — демон попытался отстранить женщину, однако та стояла на удивление твёрдо. В её руке появилась волшебная палочка: — Мистер Кроули, — мадам Помфри наставила палочку на демона. — Уходите. Я не подпущу вас к больному! Всё, что могли, вы уже сделали, больше вы ему не навредите. На самом деле, демону ничего не стоило отбросить женщину, оглушить её и сделать ещё много чего, но он не стал. Не хотел давать ещё больше поводов для ненависти. Развернувшись, Кроули спешно ушёл. Вернувшись к себе в комнату, он рухнул на пол около камина. Хотелось напиться в хлам, чтобы наутро ничего не помнить, однако он не мог себе этого позволить. В любой момент могло что-то произойти, а ангел на время выбыл из строя, а значит, некому было прикрыть его спину. Так что демон ограничился парой бокалов вина и несколькими кусочками сыра. Хотелось немного поспать, и он не стал отказывать себе в этой маленькой радости, раз уж напиваться было нельзя. Приманив к себе плед из кресла, демон устроился поудобнее на огромной шкуре, что лежала у камина, снял очки и прикрыл глаза, погружаясь в чуткий сон.***
Следующие несколько дней Кроули искал возможность увидеть Азирафеля. Днём сделать это было совершенно невозможно, потому что целыми днями у ангела были посетители. Кроули даже не подозревал, что за столь короткое время ангел успел покорить столько сердец. Его посетили абсолютно все преподаватели, кроме Кэрроу и Снейпа. Помимо учителей, ангела навещали так же ученики. Кроули подслушивал их разговоры и улыбался, радуясь, что его ангела так сильно любят. И в то же время он понимал, что завидует ему. Ангел почти всегда и везде умудрялся стать своим, не прикладывая к этому никаких усилий. Кроули же всю свою жизнь пытался стать своим хоть где-то, но у него не выходило. С Небес его выгнали, Ад он так и не полюбил, а Земля… Земля была его домом, но в то же время он понимал, что чужой и здесь. Демон был уверен, что не будь рядом с ним ангела, который сначала изредка, а затем всё чаще и чаще скрашивал его одиночество, он бы просто рано или поздно нырнул в чан со святой водой. Ради их встреч демон был готов многим пожертвовать, в том числе и некоторыми своими принципами. Единственное, о чём сожалел Кроули — это о том, что никогда не станет достоин быть Азирафелю другом. Сколько бы он не сделал, он никогда не переборет того зла, что в нём есть. И от этой мысли на душе было немного тоскливо.***
Возможность навестить ангела у Кроули появилась лишь три дня спустя ночью. Мадам Помфри в тот день всю ночь должна была провести у профессора Стебель, собирая гной бубонтюбера. Поэтому в Больничном крыле было пусто. На всякий случай демон прямо из своей комнаты ещё раз убедился, что кроме ангела в палате никого нет и, захватив с собой любимый Азирафелем швейцарский шоколад, отправился в гости. В палату он проник словно какой-то вор. Безошибочно обнаружив постель ангела, демон, уже не таясь, двинулся к ней, но в паре шагов от неё от чего-то нерешительно замер. — Кроули, мой дорогой, я знаю, что ты здесь, — послышался немного слабый, но довольный голос. Демон тут же заглянул за ширму: — Привет! Ты как, живой? Я тебе тут шоколада притащил, могу поспорить, что больничная еда мер… — Кроули осёкся, посмотрев на прикроватную тумбочку. Она вся была завалена подарками от гостей. Среди них было много шоколада, фруктов и прочих вкусных вещей. Кроули почувствовал себя ужасно глупо, не понимая, на что он, собственно, рассчитывал? Что он один додумается принести шоколад? Ангел заметил переменившееся настроение Кроули и поспешил улыбнуться: — Швейцарский! С орехами! Кроули, это просто замечательно! Я так давно его не ел! Демон, увидев неподдельную радость на лице ангела, заметно расслабился и протянул ему коробочку, перевязанную клетчатой лентой: — Ешь, но вообще, надо было принести тебе книгу. — Книг у меня на работе достаточно, — рассмеялся ангел. — А вот хорошего шоколада заметно меньше. — Как ты себя чувствуешь, ангел? — демон уселся на стул рядом с ним и положил свою смуглую руку поверх бледной ладони Азирафеля. — Уже лучше. Только чудеса даются тяжелее обычного, и тело восстанавливается почти так же, как у смертного. — Мне бы тебе по шее надавать, — проворчал демон, осторожно гладя руку ангела. — ты вообще чем думал? Столько негатива на себя забирать. Ещё и от дементоров детей укрывал наверняка! Ангел потупил взгляд, и Кроули закатил глаза: — Ты невыносим. Теперь объясни, как они тебя подловить-то смогли? Ты же ангел! — Одна девочка с первого курса… У неё в тот день убили всю семью. И не просто убили, а зверски замучили. А она сама попала в окружение дементоров. Я её лечил, старался уменьшить её боль хоть немного, но боли было так много, что я отдал всё, что у меня было, и возвращался в комнату, чтобы с помощью молитвы и святой воды восстановить свои силы, но по пути на меня напали Кэрроу. Вдвоём, со спины. Сначала они столкнули меня с лестницы, а после пытали каким-то заклинанием. Не думал, что их магия действует на ангелов, но факт остаётся фактом, такой боли я не испытывал никогда, — по лицу Азирафеля пробежала тень, а Кроули обхватил руку ангела ладонями и осторожно поднёс к своему лицу: — Я мог бы принести тебе святой воды… Чтобы ты поскорее поправился. Где она у тебя лежит? — Нет! Я не позволю тебе прикасаться к ней! Она у меня в стеклянных флаконах, не дай Богиня, что-то пойдёт не так… Никогда себе не прощу! — Тогда я принесу тот термос, что ты мне дал. Он достаточно герметичный, чтобы я донёс его, не пролив ни капли. Не лежать же тебе здесь месяц! Ангел тепло улыбнулся другу: — Спасибо за помощь, мой дорогой, но не стоит. Мадам Помфри сказала, что в понедельник она меня выпишет. Так что я долечу себя сам уже в своих покоях. Кроули подумал и нехотя согласился. Всё-таки видеть ангела таким больным и измученным было ему непривычно и очень неприятно. — А чем ты занимался все эти дни, мой дорогой? — Искушал. Пытался вложить в голову Амикусу мысль, что его сестра сильнее него, а Алекто — то же самое, только наоборот. Они друг на друга агрятся, и у них нет времени истязать детей. — А я пытался пробудить свет в их душах, — вздохнул Азирафель. — Но это оказалось совершенно невозможно… — Нельзя пробудить то, чего нет, мой ангел, — грустно произнёс Кроули, стискивая его руку сильнее. — Даже не пытайся. Среди Пожирателей Смерти нет тех, в ком осталась хоть капля света. Разве что Люциус Малфой не безнадёжен, он — та ещё скотина, но очень любит жену и сына. В прошлом, конечно, натворил кучу дерьма, и не думаю, что сильно в этом раскаивается, но сейчас служит только чтобы защитить семью. Ну ещё Северус есть, но там вообще особый случай. — Профессор Снейп? — удивился ангел. — Значит, мне не показалось? Я видел его душу… В ней столько вины и сожаления… Причём как свежей, так и довольно застарелой… — Да, ангел, ты прав. Снейп — не совсем… правильный Пожиратель. — А что насчёт тебя? Как тебя занесло в это сборище отморозков? — ангел поморщился. Подобные ругательства он употреблять не любил, но подобрать тем людям другое определение он просто не смог. — А вот это уже задание Ада. Вельзевул пронюхала про крестражи и потребовала у меня найти их все и уничтожить, и совершенно случайно это совпало с интересами Дамблдора. Я тогда уже был в Ордене. Я подсказал Альбусу пару идей о том, как распознать крестражи, как уничтожить, и дал одну интересную книжку. Которую у тебя выпросил, помнишь? Ты её собирался уничтожить. — Тайны наитемнейших искусств? — ангел едва подавил рвотный позыв. Эту книгу он до сих пор вспоминал с содроганием. — Именно она. Та ещё дрянь, но в ней было много информации. Кто-то из наших её написал. Возможно, даже сам Люцифер. И если бы я не знал, где эта дрянная книга была всё это время, я бы решил, что Тёмный Лорд именно из неё набрался этой мерзости. — Так ты нашёл его крестраж? В чём он был? — Не крестраж, ангел, — поморщился Кроули. — Крестражи. Азирафель даже подскочил на месте: — У него их несколько? — в изумлении воскликнул он. Для него мысль о том, чтобы разорвать душу даже на две части была дикой, а тут такие дикие новости… — Семь, если быть точнее. Часть из них уже уничтожены. Дневник, например, кольцо… Насчёт медальона не уверен. Дамблдор отправлялся за ним перед своей смертью, но смог ли он его уничтожить — я не знаю, спросить не довелось. Змея вечно при нём, диадема Когтевран и чаша Пуффендуй спрятаны неизвестно где. Возможно, где-то в Хогвартсе. — Погоди, Кроули… Дневник, кольцо, чаша Пуффендуй, диадема Когтевран, медальон, змея. Получается шесть. А где седьмой? Кроули заметно помрачнел: — А вот это, мой ангел, самое страшное. — О, Боже… нет, ты же не хочешь сказать, что… — Да. Седьмой крестраж — Гарри Поттер. — Он подселил кусок своей мерзкой души в ребёнка? — в ужасе воскликнул Азирафель. — Как он посмел осквернить что-то настолько чистое, как душа ребёнка, своей мерзостью? — Он не хотел этого, — поморщился демон. — И скорее всего, даже не знает об этом. — Но как такое могло произойти? Как? — У меня есть одна теория на этот счёт, и Дамблдор был отчасти с ней согласен. Лили Поттер была чудесной девушкой. Очень искренней, храброй, а главное, любящей. И больше всего на свете Лили любила своего сына, - тихо заговорил Кроули. Азирафель заворожённо кивал, слушая то, с какой нежностью демон говорил о девушке. — А ещё Лили верила в Неё, и в ангелов. Незадолго до смерти она обратилась за помощью к Небесам. И знаешь, они, в кои-то веки, откликнулись. Лили получила что-то вроде контракта, что ли… Не знаю, как это назвать. И когда Тёмный Лорд пришёл в её дом, она предложила ему этот контракт — он забирает её жизнь в обмен на жизнь сына. Убив её, Тёмный Лорд принял условия и тут же их нарушил, применив убивающее заклинание к Гарри.И лишь одного бедная девушка не предусмотрела. Она не знала про раздробленную душу. В общем, когда заклинание срикошетило и пришибло того, кто его выпустил, и без того искалеченная душа рассыпалась ещё на несколько кусков. Большая часть из них погибла, но один, самый сильный, вошёл в единственное живое существо в доме — в ребёнка. — Но Гарри столько лет жил с этой дрянью! С младенчества! Так почему этот осколок не захватил его разум? Ведь крестражи должны это делать, я читал. — А вот этого я не знаю. Подозреваю, что полноценным крестражем Гарри всё-таки не стал. Ведь осколок был помещён в него не посредством ритуала, так что эта дрянь скорее похожа на дремлющего паразита. Но это не важно. Важно то, что пока эта частица жива, убить этого безносого ублюдка нельзя. — Но… как же… Ведь чтобы убить душу, нужно убить её вместилище… Выходит, что Гарри… — Да. И я ищу способ этого избежать, — Кроули рвано улыбнулся. — И найду, не волнуйся. Я не позволю, чтобы жертва Лили и Джеймса была напрасной. Азирафель расширившимися взглядом смотрел на демона. Кроули снова смог его удивить. Мелькнула странная мысль: Кроули куда более ангельский, чем он, Азирафель. И от этой мысли на душе стало горько и сладко одновременно. И нет, не от того, что ангел завидовал ему. А от того, что такое светлое существо от чего-то оказалось внизу. Кроули, не подозревающий о его мыслях, улыбался, разглядывая своего ангела. А если бы он услышал мысли Азирафеля, то, разумеется, стал бы всё отрицать. Такова была его демоническая натура.