Увидишь небо ты в глазах ребенка...

Широсагиджо видит перед собой Шу, его любимого Шу. Тот нежно улыбается, а алые глаза блестят, выражая только счастье и любовь. Никакой боли. Да и сам Куренай был опрятнее: длинная розовая рубашка, галстук заправлен в белую жилетку. Обтягивающие штаны, но через них не видно костей. Алоглазый не был бледным, он был такой красивый, как в расцвете своих сил. — Шу… — на глаза наворачиваются слезы, его парень стоит перед ним и он прекрасен. Голубоволосый делает шаг навстречу, но расстояние не сокращается. Второй, третий, четвертый, ничего не изменилось, самое дорогое в жизни Широсагиджо находилось прямо перед ним, но он не мог ни добежать, ни дойти до любимого. — Я люблю тебя, Лу, — ласковый, полный заботы голос отдается в ушах. И Луи срывается, бежит со всей мочи до Куреная. Пара никчемных метров. Аметистовоглазый даже отсюда чувствует приятный запах его белоснежных волос. — Милый, ну перестань, не плачь приятель, ну поднимайся по чуть-чуть, давай, найди свой новый путь, — снова начал Шу, со всей своей любовью смотря на закинувшего язык на плечо Широсагиджо, что пытается добраться до него. — Прошу, Шусенька, не бросай меня, — горькие слёзы застыли в глазах, аметистовый взгляд не отрывается от стоящего перед ним парня. Тот медленно подходит к нему, в Луи загорается надежда, он верит, что заберёт Куреная с того мира. — Ты справишься, пора вставать, Лу, — беловолосый нежно целует в лоб, прикосновения кажутся невесомыми, как будто их и вовсе нет. Шу улыбнулся, уверенным взглядом смотря на Широсагиджо. Тот взгляд как будто придал решительности, и Луи вдохнул полной грудью прелестный запах клубники, присущий его любимому человеку. — Лу… Лу… ЛУ! — нежный шепот Куреная вдруг превратился в звонкий крик. Аместовоглазый недовольно открыл правый глаз, смотря на того, кто потревожил его волшебное сноведение. Перед ним стоял Аой, стоял и широко улыбался. Луи устало вздохнул, ложась обратно, в надежде вернуться к беловолосому. — Лу, идём, урок кончился, ты смотрел расписание боёв? — задорно начал синеволосый, пытаясь привлечь внимание Широсагиджо. Вальт видел происходящее, а он ведь знал, что Шу и Луи не просто друзья. Ему самому не хватало алоглазого друга, но по виду Широсагиджо становилось понятно, что он просто погублен смертью Шу. От кареглазого не укрылись и синяки под глазами, умело замаскированные косметикой. — Что ты ко мне привязался? — Луи устало поднимает взгляд на Аоя, только сейчас замечая его вид. Синеволосый тоже был в розовой толстовке, а ещё без ободка. Его волосы падали на плечи, прямо как у Шу. Да и взгляд карих глаз был таким же заботливым и болезненным. — Ты в порядке? — болезненным? Голубоволосый внимательнее вгляделся в Аоя, на что тот улыбнулся. Так по детски, невинно, пряча всю боль внутри. Теперь от Широсаги такое не спрячешь, он уже прошел через такое, и не собирается идти по тому же пути ещё раз. — Хах, со мной да, что насчёт тебя-то, — с нервным смешком говорит синеволосый. А после озабоченно заглядывает в аметистовые глаза. Вальт не знает почему, но ему необходимо было убедиться, все ли с Луи впорядке. — Эх, ну идём, Куренай 3.0, — срывается с уст Широсагиджо, и он поднимается, хватая Аоя за руку. Луи никому не желал такого зла, как болезнь Шу. Он не хотел даже чтобы ничего не значащий о его жизни кареглазый чувствовал себя как Куренай или же он сам. Луи не отпускал руку Аоя, просто не мог. Этот паренёк так напоминал ему Шу. Наверное из-за всей доброты, или тем, что он не бросил Широсагиджо. Они прошли по коридору, подходя к доске объявлений. Первый матч — Аой Вальт против Широсагиджо Луи. — Ура, Лу, мы будем сражаться против друг друга! — Вальт радостно прыгал на месте, хлопая в ладошки. Синеволосому уже не терпилось сразиться с Широсагиджо. — Ага, — вяло произнес Луи. Ему было фиолетово на бейблейд, с тех пор как Куренай их покинул. Раньше, после каждой победы, он получал пару-тройку поцелуев от алоглазого. Это и служило стимулом, но сейчас голубоволосый не видит смысла в спорте. Он даже подумывал отказаться от матча, от бейблейда в общем. Но неподдельная радость Вальта настроила его на бой.

***

— Я двигаюсь, Шу, я даже буду сражаться. Надеюсь, с тобой всё хорошо, — смотря в небо произнес Луи, перед тем, как зайти в здание. Где все уже собрались, в ожидании начала турнира. Это выглядело по-детски, наивно, но аметистовоглазый не мог ничего с собой поделать. Широсаги зашёл в здание, идя по изученным наизусть за 7 лет коридорам. Он слышал голоса со стадиона, много голосов. Интересно, за него кто-то болеет? Шу ведь нет… Аметистовоглазый зашёл в комнату ожиданий. Вот, Вальта уже вызывают на арену. — А в красном углу у нас, чудо-мальчик, Вальт Аой!!! — послышались громкие крики и визги. Все поддерживали кареглазого, все его любили. А у Широсагиджо был только Шу, и что сейчас? Голубоволосый совершенно один. Луи устало вздохнул, готовясь к выходу. — В право углу, известный как Белый Тиран, Луи Широсагиджо, — прокричал Ханами, после чего аметистовоглазый двинулся к арене. Он прислушался, за него тоже болели. Это грело душу, возможно, у него даже есть фанатки, хотя навряд ли. — Лу, я выложусь на максимум! — уверено сказал Аой, вставая в стойку. Кареглазый практически не изменился, даже неся такие потеряли, готов был своим духом выиграть любой бой. Голубоволосый чувствовал ауру Вальта, такая сильная, целеустремлённая. Луи не мог отставать от него, он выиграет, зачем не знает, просто выиграет. — Реди? Сет! — судья поднял в руку вверх, начиная обратный отсчёт. — 3…2…1, вперёд! — одновременно начали парни. Напряжение между ними ощущалось даже в другом конце города. Каждый был настроен на победу, но по разным причинам. — Лонгинус, контр бросок! — выкрикнул Луи. Аой застыл, это же… это прием Шу. Синеволосый сильно удивился, разве такое возможно? Совершенно разные беи, а используют один прием. Но спустя мгновение Вальт вернулся в реальность, полностью погружаясь в бой. — Вальтриек! — беи столкнулись, создавая сильную энергию, из-за которой Широсагиджо чуть ли не отлетел. Кареглазый стоял крепко, но оно и понятно. Аой никогда не переставал тренироваться, чего не скажешь про Луи. Который и физически, и духовно был убит потерей Куреная. Это было одно столкновение, не прошло и пяти секунд, как все закончилось. Так быстро, как жизнь Шу. Лонгинус был взорван, не разбит в отличие от его обладателя, но и не собран, не может в таком состоянии продолжить борьбу, это ещё одна разница между беем и хозяином. — Вальтриек взрывной финиш, Вальт Аой побеждает со светом 2:0, — вынес вердикт судья. Голубоволосый был рад видеть радость Аоя. Всё-таки раньше синеволосый долго стремился к тому, чтобы стать сильнее Луи. У него это вышло, вышло со всех сторон, не то что аметистовоглазый. Широсагиджо медленно развернулся, уходя с глаз долой, даже не соизволил подобрать Лонгинуса. Аметистовоглазый вышел на улицу, все тем же монотонным шагом направляясь к речке. Он разместился на мягкой траве, но волосы Шу намного мягче, они были самым мягким в этом мире. Голубоволосый закрыл глаза в надежде снова встретить алоглазого парня в своих сноведениях. Ему не требовалось много времени, чтобы погрузиться в царство Морфея, дабы просто взглянуть на его беловолосок чудо.

***

Тьма, непроглядная тьма, Луи не понимает, что происходит. На душе камень, да что там камень, целая глыба, которая постепенно тянет на дно. Подальше от звёзд и неба, подальше от Куреная, что теперь находиться там. Он чувствует это невыносимое давление, понимание утраты родного, самого близкого и дорогого на всем свете человека. Его нет, осознование не хочет приходить, или это разум Луи не пускает? Скорее последнее, ведь если голубоволосый поймет, то не выдержит. Сломается, прям как мечты Шу, когда он заболел ненавистной болезнью. Вдруг, тьма расеевается, но не дневным светом. Вечер, тяжёлые густые дождевые облока не пропускают ни единый лучик солнечного тепла, которого просто напросто не было в столь ужасное для многих место. Кладбище. Место, где многие сломались с осознанием происходящего, и Широсагиджо не исключение. Небольшая группа людей в черных одеждах стояла у той самой могилы, которую аметистовые глаза никогда в жизни видеть не хотели. Но Луи здесь, стоит на несколько метров поодаль и, к счастью или сожалению, его не замечают. Всё-таки кто Широсагиджо для Шу? Просто друг или соперник, не более. Такое было мнение у каждого, кроме троих — Шу, Луи и Вальта, как бы неожиданно это ни оказалось. Постепенно люди стали уходить, не прошло и полтора часа, как столь печальное место покинуло больше половины пришедших. Только самые близкие остались стоять, а точнее Вальт, Фубуки и Луи. У каждого свое тяготение к алоглазому, каждый готов разреветься на ровном месте, просто вспомнив о Куренае. Как это ужасно, беловолосый не заслужил такого, никак, это не справедливо. Широсагиджо перевел опустевший взгляд на стоящих парней. Фубуки держал в руках алые цветы, хах, как мило. Было бы все как в сказке Аксакова (Сергей Аксаков, автор сказки «Аленький цветочек»). Настенька не успела к своему возлюбленному, но стоило поплакать над его мертвым телом и признаться, в любви, как чудище просыпается от вечного сна и они живут долго и счастливо. Жаль, что это всё детские сказки, и никакая любовь ушедшего на небеса не воротит. А Луи хотел верить, что это возможно, что его любовь вернёт Шу обратно, здорового Шу, не прячущего невыносимую боль за мягкой улыбкой. В чем смысл той сказки? Да в том, что у настоящей любви нет никаких преград. А смерть, а болезни? Смог бы Серёга ответит на эти вопросы? Вальт точно убитый горем, но не как Луи. Видеть синеволосого паренька в черных одеяниях было, можно сказать, непривычно. Аой вытер двумя руками лицо, кажется, что по количеству слез даже аметистовоглазый уступает этому вроде бы не умеющему грустить парню. Фубуки опускается и ставит цветы среди других многочисленных букетов. После, блондин поднимается, закрывая лицо руками. Было видно, что он сейчас просто разревется над могилой своего наставника. Вальт, даже не поворачиваясь, похлопал алоглазого по плечу. — Фубуки, ты так на него похож, стоит мне взглянуть на тебя, я вижу Шу, — тихо произнес кареглазый. На что Сумие кивнул, возвращая свой взгляд на злосчастное захоронение. Луи и вправду видел в блондине Шу, вдруг его охватил небольшой страх за парня. А вдруг тот тоже заболеет? Вдруг не доживёт до совершеннолетия? Голубоволосый убрал эти мысли куда подальше, с каких пор он стал заботиться о каждом встречном? Алоглазый не выдерживает, он присел на корточки, плача в свои ладошки. Тут можно было, и никто не посчитал бы его слабым. Такое поведение обьяснимо, когда теряешь кого-то, кто всегда был твоим кумиром, наставником и просто прекрасным другом. — Фубуки, идём, я провожу тебя до дома, — тихо говорит Вальт осипшим голосом. Синеволосый помогает Сумие подняться и медленно уводит алоглазого подальше от этого места. Все ушли, Луи наконец-то подходит к могиле, красиво украшенной цветами. Все внутри переворачивается в миллионный раз, Широсагиджо не выдержит, не сможет. Так хочется обнять Шу, да хоть просто посмотреть в его алые глаза наполненные любовью и нежностью. — Шу, п-прости, — тихо сказал голубоволосый. Глаза и так стояли на мокром месте, да и сдерживаться сейчас не было смысла. Он поднял глаза на небо, пытаясь сдержать слезы, было невыносимо сложно. Капля попала в глаз и на миг его затуманила, вторая разбилась о щеку. Пошел дождь, неожиданно. Но Луи не двинулся с места, читая высеченную надпись на камне. «Куренай Шу, 23.09.05-22.09.23, рак». Уму не постижимо, почему? Тело пробила дрожь, как можно так привязаться к человеку за какие-то несчастные 3 года? Дождь, а точнее ливень стал ещё сильнее. Через такие потоки воды мало что было видно. Широсагиджо показалось, что его отделили от всего мира. Только голубоволосый, больше никого. Но от осознания, что всё это реальность, стало ещё хуже, у него и вправду никого, кроме Шу, не было, а ему более чем хватало Куреная. Точнее беловолосый был единственным, кого Луи любил по-настоящему. Горькие слезы капали на и так мокрую землю, аметистовоглазому было настолько ужасно, что хотелось выть от безысходности. Вдруг, совершенно неожиданно, сзади его обняли, да так крепко, что на мгновение Луи подумал, что Шу здесь, рядом. Парень удивился, увидев Аоя, что уткнулся ему в плечо. Карие глаза были на мокром месте, да и взгляд был тусклым, совсем не привычным для жизнерадостного мальчика. — Лу, всё будет хорошо, да? — такой наивный вопрос, что требовал ответа. Широсагиджо и сам хотел верить, что это так, что всё наладится. Они заживут прежней жизнью, только уже без Шу, без любви, дружбы… — Да, Вальт, — сам того не понимая, ответил аметистовоглазый, после чего почувствовал, как Аой прижимается к нему, это так успокаивало. Они даже не заметили, как дождь забил с новой силой, так и стояли промокшие до ниточки, чувствуя, как холод пробираться под кожу, но двинуться с места было невозможно. Как бы ни хотелось. — Открой глаза, посмотри на солнце, к тебе удача обязательно вернётся и улыбнется, засмеётся звонко, увидишь небо ты в глазах ребенка… — снова эти строки отдались эхом в ушах Луи, выводя его из наигруснейшего воспоминания. Вдруг перед Луи появился Шу, парень мило улыбался, с любовью и лаской, Широсагиджо улыбнулся в ответ, смотря на своё счастье, свое нежнейшее облачко. — Открой глаза, Лу, — услышал аметистовоглазый уже знакомый голос. Он сделал, что ему сказали, встречаясь с карими глазами. Такой уверенный взгляд, с небольшим сожалением, вот только почему, голубоволосый понять не мог. «Посмотри на солнце» подумал Луи, усмехаясь про себя. — К тебе удача обязательно вернётся! — Широсагиджо как током ударило, услышь он эти слова. Почему Аой так сказал, просто совпадение? Или что-то другое? Аметистовоглазый ошарашенно посмотрел на синеволосого паренька. А тот продолжал шокировать голубоволосого. Вальт улыбнулся и резко рассмеялся, да так звонко, задорно, аж на душе полегчало. В карих глазах мелькали огоньки счастья, не то что тогда, под сильным ливнем. Аой не хотел, чтобы Луи грустил из-за проигрыша, он же не знал, что голубоволосому по барабану на бейблейд. — Не расстраивайся, кстати, ты забыл, — синеволосый присел рядом, доставая из кармана Лонгинуса. Он протянул бей Широсагиджо, улыбаясь во все зубы. Какого же было счастье Вальта, когда он получил улыбку в ответ, хоть и слабую, но зато настоящую, это было хорошо видно. — Ты выглядишь уставшим, плохой сон? — спросил Аой. Хоть Луи и до этого был не в лучшей форме, сейчас его взгляд был ещё мутнее и безжизненнее, хотя, казалось, куда уже. — Да, помнишь, то кладбище… — тихо, шепотом ответил Широсагиджо. На данном предложении синеволосый резко потускнел, пытаясь подобрать правильные слова. Луи ухмыльнулся, почему ему захотелось ухмыльнулся, он сам не знал. На разум снова пришли слова Шу, его нежный голос, теплая улыбка, голубоволосый так скучает, невыносимо скучает, хочется расплакаться, но не при Аое. А ведь не вышло, глаза наполнились горькими, предельно горькими слезами. — Хей, ну перестань, не плачь, приятель, — с заботой произнес Вальт, так сильно напоминая Куреная. Кареглазый поднялся на ноги, нависая над бессильным Широсагиджо. Аой закрыл ему солнце, прямо как Шу… Почему, ну почему Вальт так сильно похож на него? Почему так относится к Луи? Чего с таким желанием старается помочь? Почему ещё не отвернулся от него, как остальные? Одни только вопросы, в и без того измученной голове голубоволосого. А количество ответов, хах, не имеется. — Ну поднимайся по чуть-чуть… — Синеволосый протянул Широсагиджо свою руку. Он не хотел видеть друга в плохом состоянии. Совсем не хотел, просто не мог допустить такого…