Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      По прибытии к месту преступления подтвердилось одно зародившееся у меня в процессе нашего путешествия опасение: Рампо общался в подобной пренебрежительно-панибратской манере абсолютно со всеми. Без каких-либо исключений, не обращая внимания на статусы или возраст. Возникает впечатление, что в детстве его элементарно недовоспитали. Даже больше скажу: он из стадии детства до сих пор частично не вышел.       Но обо всём по порядку.       К антикварному магазину мы едва протиснулись по причине недурственной толкучки вокруг оцепленной пёстрыми желтеющими лентами территории у входа. Полиция уже давным-давно пребывала тут, в отличие от нашего слегка задержавшегося отнюдь не дружного дуэта. И по-видимому, нас (а точнее, «гениального мастера дедукции») они весьма терпеливо дожидались. Хм, неужто этот бестактный хам всё же столь необходим местным стражам правопорядка?..       Помещение, где было совершено убийство, предстало пред наши светлые очи во всей своей красе: очень просторное, оно было загромождено бесчисленным множеством самых разных предметов, наверняка представляющих нехилую ценность — как историческую, так и денежную. Еле различимый слой пыли на некоторых из экспонатов мигом дал понять, что здесь никто не убирал, как минимум, день. Значит ли это, что хозяин данной торговой лавки, скорее всего, ставший несчастной жертвой, пролежал тут хладным трупом примерно сутки?       Ну, кажется, всё действительно так и есть, ведь обоняние щекочут мерзкие тошнотворно-сладковатые нотки зловонного разложения, юрко вплетающиеся в общий затхлый запах, присущий для любого хранилища древностей. Форточки в занавешенных бордовыми гардинами окнах, конечно, благополучно распахнуты, однако даже данная вынужденная мера особо не спасает.       Глаза аж разбегались из-за обилия разномастных, явно потрёпанных временем предметов в чрезвычайно тесно обставленной комнате, но заприметить не вписывающийся в общий её интерьер объект не составило труда. На полу, за одним из стеллажей с томиками, возможно, сохранившимися аж с прошлых веков, лежал определённо приподнятый чьим-то обездвиженным телом непрозрачный прямоугольник клеёнчатой ткани.       Двое сотрудников полиции в гробовом молчании досконально изучали, казалось бы, каждую деталь «Антикварной лавки Ямато».       Атмосфера была… гнетущей.       Однако даже сие не сменило настрой моего компаньона, который, ни с кем не здороваясь, сразу же вприпрыжку ускакал в направлении какой-то скульптуры. Ну, чем бы дитя ни тешилось…       Осознание того, что дело, вероятно, переносится на мои плечи, кувалдой бабахнуло по темечку. Лады, мне не привыкать справляться самостоятельно. Прорвёмся.       По приближению к спрятанному с глаз долой трупу ко мне подрулил высокий мужчина в классическом для стражей правопорядка костюме да надетом поверх него не застёгнутом коричневом плаще. Ну, вот прям клишированный ведущий расследование офицер полицейского департамента нарисовался.       — Наконец-то явились, — грубо констатировал он насквозь прокуренным басом.       — Вам тоже доброго дня, — елейно откликнулась я, пытаясь усмирить растущее с каждой минутой на этом задании раздражение. — Меня зовут Окадзаки Банси. Вооружённое Детективное Агентство. Простите за опоздание.       Собеседник буквально просканировал меня откровенно скептическим взглядом с головы до пят.       Я в свою очередь продолжала играть само дружелюбие, взирая на этого громилу с неудобного положения — снизу вверх.       — Что-то я не припомню таких личностей, как ты, среди этих проклятых детективишек, — через полсекунды не без отчётливого презрения в интонации выдал вердикт мужчина.       — Пополнение, — лаконично пояснила, параллельно отступая немножко вбок да чуток пожимая плечевыми суставами, дескать, «Что поделать, десу?».       Даже оставаться рядом с данным полицейским напрочь расхотелось. Что за отношение к добровольным помощникам?       И вдруг…       — А я что-то не припомню, чтоб за это дело брался кто-то такой тупой, как ты! — Измученно сомкнув веки, я непроизвольно затаила дыхание, а далее бесшумно, обречённо выдохнула. Уж лучше б он рассматривал экспонаты и не мешался, ей-богу! — Где офицер Миноура?       — Ты!.. Да как ты смеешь?! — очи у попросту не услышавшего вопрос представителя закона налились кровью и жаждой расквитаться с обидчиком.       Скосила предостерегающий взгляд на типично с самодовольством ухмыляющегося коллегу в потугах телепатически передать около-истерическое: «Ты больной или да?! Конфликтов не хватает?».       — Это Рампо Эдогава, — поторопилась я представить спутника до начала потенциального мордобоя, где победителем он явно не выйдет ввиду существенной разницы в габаритах. — Мы пришли, м-м… помочь. — За малым не вырвавшееся изо рта «с миром» у меня еле получилось вовремя проглотить.       — Да кому нужна помощь каких-то наглых, невоспитанных детективишек?! — Ой, чья б корова мычала про отсутствие манер-то!       — Ну, например, тем, кто вечно плачутся мне на чересчур сложные дела и постоянно зовут посодействовать в расследованиях, потому что сами совсем ни на что не годны, — тараторящий сыщик изобразил на лице преувеличенную задумчивость, а я, мысленно взвыв, против воли прислонила ладонь к вспотевшему лбу. — О, погодите, так это ж всё как раз про вас!       Я бы могла запросто проигнорировать судорожно сжавшиеся кулачищи и вздувшиеся вены на массивной шее у нашего рассвирепевшего, дёрнувшегося вперёд оппонента. С удовольствием понаблюдала б за избиением одной нахальной физиономии, притворно охая да ахая, ведь уже давненько сама не отказалась бы от привилегии прописать кое-кому леща.       Однако… Я при исполнении всё-таки. Это моя первая настоящая миссия, в конце-то концов!       Традиционным скользящим, незаметным движением совершила приставной шаг в сторону, молниеносно оказываясь меж громадным прямолинейным да вспыльчивым молотом и хрупкой по сравнению с ним, нарвавшейся на выяснение отношений в подобном месте наковальней. Кто из них тупее, я пока определить не сумела.       Малость оттеснила напарника спиной. Чисто автоматически опустила веки. Вкрадчиво, мягко, словно нерадивому ребёнку, принялась увещевать для затормозившего в собственных намереньях взбешённого полицейского:       — Спокойствие. Зачем так злиться? Мы просто-напросто пришли помочь. Вы или Ваш коллега ранее обратились в наше Агентство сами. Так что всё, что Вам теперь остаётся, это успокоиться и, — «унижаться», ой, не, очень грубо прозвучит, — недолго потерпеть наше сотрудничество. Тем более, — слегка интенсивнее сплела руки в области груди, распахнула глаза, с мнимым умиротворением взирая на уже не пышущего, аки разгневанный паровоз, мужчину, — как по мне, завязывать потасовку именно здесь, — демонстративно окинула взглядом обстановку кругом, уделив особое внимание трупу позади собеседника, — немного не разумно, не находите? — и чуть приподняла уголки губ в эфемерной виноватой улыбке да заискивающе склонила голову к плечу.       Не назвавший имени офицер бессильно пыхтел, очевидно, постепенно выпуская пар, и периодически негодующе зыркал мне за спину.       Ой, да в курсе я, что этот балбес сто процентов сейчас скалится и щурится, аки обожравшийся сметаны кот. Забей, чувак, будь хоть ты капельку умнее, а?       — Ладно. К чёрту, — наконец, спустя где-то полминуты безмолвия кратко отчеканил мужчина, вероятно, увидав нежелательное внимание своих подчинённых, прикованное к недавнему скандалу на повышенных тонах. — За мной, — и он отправился прямиком к телу жертвы. Молодчик какой.       Плечи чуток расслабились, а сама я с порицанием посмотрела через одно из них на, ожидаемо, выглядящего чрезмерно беспечно компаньона. С осуждением покачала головой да неспешно прошествовала вслед за оскорблённым сотрудником полиции.       — Миноура-сан отсутствует на работе по состоянию здоровья, — тем часом сдержанно прояснял ситуацию он сиганувшему передо мною сыщику, каковой, к моей мимолётной досаде, мурлыкнул нечто наподобие: «Хоть какая-то польза есть от непутёвых болванчиков». А банальная благодарность у нас нынче не в почёте, да? Кто бы сомневался.       Присевший на корточки страж правопорядка натянул латексные перчатки и взялся за кромку клеёнки. Поскольку проход между двумя старинными стеллажами, где и лежало тело, был тесноват, мне довелось приподняться на носочки ради полноценного обзора да следить за всем происходящим из-за тощего плечевого сустава Эдогавы.       — Вао… Видимо, Амур сегодня явно не в духе, — не удержалась от саркастического комментария, как только нам открылся вид на убитого.       Несколько сдержанных смешков донеслось со стороны одного из младших полицейских, неизменно снующих то тут, то там. Рампо фыркнул что-то, кажется, недовольное на грани слуха. Остальные присутствующие юмора тоже не оценили.       Ну и ладно. Не шибко-то и обидно…       Причина моих потуг в шутки вполне тривиальна. У облачённого в обыкновенную повседневную одежду бездыханного мужчины престарелого возраста прямёхонько в области сердца торчало древко стрелы. Причём не простое, а, по-видимому, изготовленное из какого-то металла. Лицо лежащего на спине бедняги искривляла застывшая навечно гримаса боли, глаза у него закатились. Свернувшаяся кровь багровела пятнами в районе раны и на полу.       Мне мельком удалось отметить всего-навсего парочку аксессуаров: определённо дорогущие наручные часы на запястье да сверкнувшие золотом звенья цепочки, повязанной на шее. Кольца отсутствуют. Либо не женат, либо вдовец.       — Жертву звали Ямато Ичиро, он же и владел этим магазином, — приглушённым голосом продолжал тем временем объяснения выпрямившийся следователь. — Пятьдесят шесть лет. Родственников нет. Мы склоняемся к несчастному случаю по причине неисправности механизма статуи с луком, из которой, предположительно, и вылетела стрела, изготовленная из того же материала. — Я недоуменно моргнула да озирнулась в направлении названного предмета. Эй, а не к нему ли подбегал мой компаньон, когда мы вот-вот зашли сюда?.. — Но Миноура-сан, которого я замещаю, решил перестраховаться и позвать вас, — последнюю реплику полицейский проворчал совсем уж раздражённо.       Если проследить примерную траекторию полёта стрелы, то она в действительности вела к скульптуре некоего фигурирующего в мифах древних греков персонажа. Изваяние изображало весьма жилистого мужчину со вьющимися волосами да лёгкой накидкой, якобы развевающейся на ветру в области торса. Плюс вооружённого луком. Тёмный металл и вправду походил цветом на древко орудия расправы над жертвой.       Хм, а не Аполлон ли это, часом? Выходит, я почти угадала? Уже не до смеха как-то.       — «Несчастный случай», м? — не без откровенного сомнения изрекла я, посматривая то на статую-убийцу, то на выпущенный её наверняка пружинным механизмом снаряд, застрявший в чужой груди.       — О таком бы подумали только самые натуральные идиоты… коими вы, в принципе, и являетесь! — нежданно-негаданно с пренебрежением дополнил мою фразу стоящий предо мной и перманентно удерживающий кисти в карманах штанов Рампо. Я мысленно обречённо хлопнула себя по лбу, когда мужчина напротив нас опять свирепо заскрежетал зубами.       — У тебя есть хоть малейшее понятие о манерах, щенок?! — аж взревел оскорблённый. Ох, столько лицемерия… Сам же о каком-либо уважении даже и вспоминать не желает.       — Не стоит злиться понапрасну, — всё же решила осторожно вмешаться я, кое-как протискиваясь между пыльными полками шкафа и не собирающимся рыпаться с места, дабы уступить дорогу, сыщиком. Вновь замерев меж двумя огнями так, чтобы в любой момент воспрепятствовать рукоприкладству, спешно перевела тему в более мирное, насущное русло: — Как насчёт других улик? Может, есть какие-нибудь отпечатки, следы обуви, принадлежащие злоумышленнику?       Н-да, придётся воскресить в памяти все детективные романы, каковые я когда-либо читала.       — Это магазин, девчонка! Здесь отпечатков дохренища! Люди тут до вчерашнего дня практически целыми грёбаными сутками топтались! Предлагаешь проверять это всё?! Тогда вперёд, флаг тебе в руки, — достаточно грубо облаяли попавшуюся под горячую руку меня.       Предупреждающе сощурилась в ответ, презрительно вскинув подбородок. А вот за «девчонку» можно и выхватить сполна…       — Вам следует немедленно успокоиться, мистер офицер, — жёстко припечатала я, не разрывая зрительного контакта с пышущим первобытной яростью индивидуумом. — Иначе вы и вовсе останетесь ни с чем, а убийца будет разгуливать на свободе.       — Ч-чёртовы детективишки, — аж натужно зашипел сей невоспитанный тип, — как будто вы способны сказать что-нибудь новенькое! Здесь больше нечего искать. Нет никакого убийцы. Это несчастный, мать его, случай!       Всё ясно. Он банально цепляется за самую элементарную версию, дабы побыстрее свернуть дело. Эх, классика жанра.       — Пф, а я могу поспорить хоть на миллион, что это не так, — с хитрецой произнёс, кажется, откровенно забавляющийся данной ситуацией сыщик, а засим склонил голову набок да плутовато добавил: — И знаешь, я ведь редко проигрываю пари…       — О, правда? Возможно, у тебя и доказательства есть? И на настоящего преступника ты можешь указать? — импульсивный представитель департамента полиции с недопустимым в поведении непрофессионализмом всплеснул руками.       — Конечно, — невозмутимо подтвердил Эдогава, поведя худощавыми плечами. — Но перед тем, как всё это предоставить, — он нырнул пятернёй во внутренний кармашек накидки, выудив сложенные очки в тёмной прямоугольной оправе. После чего аккуратно нацепил их на свой вздёрнутый нос. — Я использую «Сверхдедукцию»! — Почти зажмуренные доселе очи у него внезапно распахнулись, демонстрируя всем присутствующим здесь свой удивительно глубокий малахитовый оттенок.       С невесомым налётом ошеломления покосилась в направлении детектива.       Я уже слыхала что-то про его так называемую супер-крутую сверхспособность. Теперь же выпал шанс узреть всё воочию.       Нечто взаправду ощущалось в его движениях, эффектной позе с поправлением перекладины оправы очков на переносице, мерцающих явственным предвкушением зелёных глазах.       Однако… я не почувствовала того, что обычно присуще одарённым при использовании их сил. Зачастую сия потусторонняя аура для меня сразу узнаваема, а тут… Да, некая мощная энергия вправду волнами излучалась от тощей пафосно застывшей фигуры Рампо. И всё-таки эсперскими проделками здесь, как говорится, и не пахло. Странное дело.       — О, всё ясно, — спустя примерно минуту звенящей тишины, объявшей нас незримым куполом, с озарением негромко протянул мой коллега. Мы с офицером пялились на него в ожидании судьбоносного вердикта. — Вы ещё не отпустили всех свидетелей? — вдруг обратился к стражу правопорядка Великий сыщик, неизменно не снимая очков.       — Ещё нет. Они на улице. Их пока не опросили до конца, потому что ждали вас, — со щепоткой подозрения оповестил его мужчина.       — Тогда быстро приведите их всех сюда! — чрезвычайно важно велел Рампо, не без неистового азарта сияя зелёными глазищами.       Эм, заводить гражданских в комнату с трупом-то? Ну-ну. Впрочем, наверное, он знает, что делает.       — Будьте так любезны, — дополнила реплику напарника я, тщетно стараясь выдавить милую улыбочку для аж перекосившегося лицом офицера.       У меня создаётся впечатление, мол, я тут исключительно для того, чтоб говорить те вещи, каковые элементарно не способно произнести наше невоспитанное светило дедукции. Ну, и защищать сего языкастого балбеса от жаждущих начистить ему рожу личностей, разумеется.       — Только после того, как заберут тело, — с бескомпромиссной суровостью отрезал лишь помрачневший ещё пуще полицейский.       — Пф, всё равно оно больше мне не нужно! — равнодушно отфыркнулся Эдогава, словно речь не про безжизненную оболочку, бывшую когда-то человеком, а о каком-нибудь совершенно обыденном предмете, пребывание в этом месте для которого — абсолютно нормальное явление.       Офицер ненадолго покинул нас, наверняка жутко радуясь подобному факту. Мы же отошли в сторонку, дабы позволить криминалистам свободно транспортировать тело.       Чисто из интереса да за неимением иного занятия немножко проинспектировала придирчивым взором злосчастную скульптуру рядом и осознала, что механизм для запуска стрел из выставленного вперёд лука там весьма сложный. И да, без пружин здесь не обошлось.       — Действительно уже сейчас знаете, кто убийца? — не выдержав молчания из-за уймы упрямо рвущихся наружу вопросов, осведомилась у традиционно расслабленного компаньона, аж лучащегося аурой ликования по причине собственного неуёмного торжества.       — Естественно! — незамедлительно воскликнул собеседник, тотчас же возмущённый моим недоверием к его драгоценному методу. — Моя лучшая в мире «Сверхдедукция» всегда позволяет мне разгадывать дела в мгновение ока! Именно благодаря моей сверхспособности бесполезная полиция Йокогамы и раскрывает все самые запутанные преступления!       С настороженностью прищурила глаза, изучая взглядом позу и каждую эмоцию детектива.       Неужто… он сам не догадывается, что у него отсутствует дар? Либо попросту притворяется дурачком? Не понимаю.       Мне осталось лишь бесшумно вздохнуть в ответ на сию тираду чужому самолюбию да отстранённо следить за перемещением тела на носилки.       Без трупа в антикварной лавке даже стало слегка… уютно, что ли? Правда, картину перманентно портили кляксы засохшей багровой субстанции в той точке, где давеча лежал бывший владелец сего заведения.       А чуть погодя в распахнутый настежь дверной проём с явственной опаской забрело трое человек.       Мужчина в годах, молодой парень и женщина где-то за тридцать, периодически всхлипывающая. Вот и пожаловали наши свидетели. Среди разномастной компании каковых, вероятно, и прячется убийца, раз Рампо потребовал их визита сюда.       Очки как-то неожиданно преобразили Эдогаву в мчащуюся по следу ищейку, неотступную гончую, готовую броситься в огонь и в воду, лишь бы предоставить все доказательства разгадки данной тайны, решение которой для него не составило малейшего труда. Это было отчётливо уловимо в блеске непривычно широко открытых насыщенно-малахитовых очей, в пуще прежнего расползающихся в лисьей усмешке устах, в любом нетипично резком движении. Он всё ведал, пока остальные терялись в догадках.       Не без невесомого любопытства я наблюдала за этими поистине поражающими метаморфозами в облике сыщика и безучастно размышляла по поводу причины подобного эксцентричного поведения.       Он не желает выделяться своими настоящими умственными способностями, маскируя их под дар? Или просто хочет покичиться наравне с прочими «супер-героями», заселяющими наш город особенно плотно?.. Хм, впрочем, меня это не касается ровно настолько, насколько его не касается мой стиль боя с длинной шевелюрой наперевес.       Возвратившийся офицер принялся задавать вопросы троице знакомых жертвы.       Утирающая уже насквозь промокшим платком горькие слёзы женщина по имени Айано работает напротив в магазине одежды. Именно она обнаружила труп, когда заподозрила, что торговец антиквариатом без предупреждения куда-то запропастился, даже не намереваясь открывать свою лавку в соответствующее время. Ну, проверила наличие товарища на рабочем месте на свою голову.       Она всё причитала, как же ей жалко несчастного и как они дружили, а у меня из-за подобных истошных завываний начинали пронзительно ныть виски.       — Дайте ей воды, — не вытерпела и обратилась к одному из ближайших полицейских.       — Дык ведь давали уже, — безмятежно пожал плечами тот.       — Ещё дайте, — очень настойчиво прошипела я под аккомпанемент возросшего на несколько октав плача. Собеседника как ветром сдуло.       Покуда успокаивали ту даму, выпала возможность узнать в подробностях про подавленного с виду мужчину в возрасте, представившегося как Шуджи. Он, аналогично Айано, поддерживал дружеские отношения с убитым, тоже будучи продавцом, только в продуктовом отделе супермаркета, находящегося недалеко отсюда. Сегодня как раз собирался проведать старого приятеля на обеденном перерыве, однако наткнулся на оцеплённую стражами правопорядка территорию вокруг магазина.       Повествовал он про взаимоотношения с жертвой огорчённо, не без искренней печали, регулярно заламывая руки, обтянутые согревающей тканью перчаток.       Юноша назвался как Теруо. Он был подмастерьем, временно подсобляющим старику Ямато с разбором новых завозов товара и заглядывающим в лавку пару раз в неделю. Сегодня как раз по плану происходила бы поставка выкупленных хозяином этого места экспонатов. Однако помогать отныне никому уже не требовалось. Лишившийся подработки и какого-никакого, но заработка, парень понуро, отрешённо рассказывал обо всём, что у него спрашивали, грустно повесив нос да порой ероша растрёпанные волосы на затылке.       Фамилии я принципиально запоминать не утруждалась — вот уж точно бесполезная информация в моей черепушке!       Итак. Кто же из них злоумышленник? Все выглядят столь невинно. Но нужно остерегаться тихой воды, не так ли?.. Надо лишь капельку расколоть виновного, чтобы вся скверна полилась из этой трещины наружу, аки из рога изобилия.       Поджала пересохшие уста. Максимально приглушая стук подошв, плавно, наиболее незаметно, прошествовала по дуге, огибая общее рассредоточенное столпотворение из свидетелей и сотрудников полиции на более-менее свободном от мебели пятачке. Аккуратно направилась к зазору между двумя шкафами, каковой вёл прямиком к двери, очевидно, являющейся запасным выходом из магазина. Мера необходимой предосторожности.       — Ну, теперь-то всё окончательно стало понятно, — в финале опроса как-то лениво протянул Рампо, доселе безразлично обозревающий интерьер комнаты.       Возможно, он позволил договорить очевидцам до конца исключительно ради полицейских, дабы в мозгу у оных воссоздалась целостная картина случившегося? Либо он опять попросту отвлёкся на какую-нибудь несуразную мелочь.       С моего ракурса мне было отлично видно взявшегося за дедуктивные рассуждения детектива, в отличие от лиц стоящих ко мне спиной свидетелей.       И я особенно сильно пожалела о подобном упущении, когда мой компаньон медленно, уверенно вскинул пятерню с оттопыренным указательным пальцем, крайне вкрадчиво изрекая:       — Убийца, — ладонь полностью поднялась в горизонтальное положение, перемещая вектор направления в сторону напрягшихся да синхронно застывших очевидцев, — это Вы, — тонкий палец Рампо замер точнёхонько напротив… ошарашенно выпрямившегося в позвоночнике старого товарища жертвы — Шуджи!       Хе, по закону жанра вернулся на место преступления, значит… Я только сейчас отметила, что он как-то слишком уж близко предпочёл расположиться к перекрытому мною проходу. Ну, сие также многое объясняет. Он собирается сопротивляться до последнего в случае чего.       Интенсивнее сжала скрещенные руки в районе грудной клетки да выровняла дыхание, приготовившись к потенциальному перехвату.       Легко не будет.       Это я смекнула, когда обвиняемый принялся отстаивать свою якобы запятнанную клеветой честь:       — О чём Вы говорите, молодой человек? Мы с Ямато были друзьями. Я бы ни за что не совершил с ним… такое, — он вещал негромко, но как можно более твёрдо. Однако подрагивающие кулаки в перчатках сдали его с потрохами. И… мне лишь теперь стал заметен выглядывающий из-под них кусочек белёсой материи бинта. Сие тоже определённо неспроста.       — Да неужели? — с притворным удивлением пропел сыщик, скалясь совсем уж зловеще. — А Ваше обилие долгов твердит совершенно о другом.       — При чём тут мои долги? — практически процедил подозреваемый. — Какой-то мальчишка не посмеет обвинять меня в таких ужасных вещах без доказательств! — Я ощутила, как глаза у меня слегка расширились, а под ложечкой противно засосало, когда его правая кисть странно еле-еле разборчиво дёрнулась кверху. Он… вооружён? Ох, тогда дело дрянь.       Сосредоточенно впилась резцами в нижнюю губу, на автомате смыкая веки и пускаясь в беглый анализ ситуации.       Двое невиновных гражданских. Стоят подле этой бомбы замедленного действия. Чересчур близко.       Тщедушный Эдогава рядом, очевидно, не способный на физическое противостояние от слова «совсем».       Всего-навсего двое полицейских, один из каковых всё тот же матёрый офицер — единственный, у кого, вероятно, хватит силёнок сдержать разбушевавшегося владельца, скорее всего, пистолета. Нынче время неспокойное со всем этим бандитским балаганом. Достать пушку для некоторых личностей проще простого.       Однако есть загвоздка. Как офицеру — пусть с помощью подручного — и преступника обезвредить, и несчастных людей спасти во время нависшей угрозы?       Остальные представители закона на улице. Вряд ли умудрятся с подобного расстояния быстро предотвратить шумиху с жертвами. Не успеют банально. Всё плохо… Ежели только убийца не заглотнёт приманку в лице препятствующей ретированию через экстренный выход меня. Тогда всё будет гораздо легче.       — Доказательства? — тем часом невозмутимо продолжал рубить правду-матку Рампо, ухмыльнувшись так, что у меня аж мурашки вдоль шеи невольно прогулялись. — Самое главное доказательство у Вас на руках — перчатки.       — Бред! — молниеносно с негодованием возопил обвиняемый. — У твоей подружки тоже есть перчатки! — В мою сторону резко ткнули пальцем. — Может, по такой логике, это она убийца?!       Хреново. Он обратил на меня внимание.       Хотя… Как раз это способно сослужить мне хорошую службу. Ведь с наличием заложника-девушки манипулировать всеми собравшимися здесь людьми будет столь просто, верно?..       Не без ленивой неторопливости вновь чуток приоткрыла глаза, спокойно взирая на оппонента из-под белоснежных ресниц.       Каков твой следующий ход?       Мой коллега меж тем с расстановкой непоколебимо увещевал:       — Дело не в одних лишь перчатках, а в том, что под ними, — он немного сузил очи, заискивающе разулыбался, напрочь игнорируя грядущую опасность. А потом веско припечатал: — Перебинтованные характерные раны и мозоли после неудачного затачивания изначально тупой стрелы нашей «статуи-убийцы». — Вао… А он взаправду хорош. — Или я не прав?.. Ну, соответствующая экспертиза без труда подтвердит мои слова. — Он непринуждённо пожал плечевыми суставами. — Вы были весьма близки с жертвой. Но вместе с тем закладывали некоторые ценные вещи в принадлежащей ему лавочке. И явно не поделили кое-что в итоге, когда у Вас не хватило денег, чтоб в срок выкупить это обратно. — Мне снова стало жаль, что я в данный момент не могу толком узреть физиономию обвиняемого. — Это и заставило Вас хладнокровно спланировать убийство собственного друга. А то, что Вы раньше часто бывали на месте преступления, и вдобавок знали схему работы статуи Вам, как бывшему механику в рядах одной из распавшихся криминальных группировок, только помогло. И Вы в действительности мастерски рассчитали всё вплоть до минуты, когда явились совершать преступление под предлогом, наконец, отдать жертве долг. — Следующая резюмирующая фраза, промолвленная с чрезмерно лучезарной лыбой и беззаботной интонацией, повергла меня в состояние эфемерной прострации: — Вы — очень плохой человек!       Остальные очевидцы вмиг попятились прочь от оцепеневшего изваянием да содрогающегося из-за неистового гнева убийцы.       Умнички. Теперь было бы здорово, кабы полиция их вывела из сего проклятого помещения от греха подальше.       — Вам придётся пройти с нами, Шуджи-сан, до выяснения состава преступления, — безапелляционно заявил безымянный для нас офицер, вытаскивая позвякивающие цепочкой наручники.       Хе, «детективишки» не «детективишки», а к логичным выводам Эдогавы он прислушался сразу. В принципе, экспрессивная реакция старика сдала его с поличным.       — Н-нет, — едва различимо прохрипел злоумышленник, слегка подозрительно сгибаясь в пояснице. — Нет! — Конечно же, он достал чёртов пистолет, параллельно с резкостью расправляя плечи и угрожая им всем подряд. Конечно же, в комнате раздались панические выкрики эмоционально неустойчивых гражданских. Конечно же, замершие столбами копы всё провтыкали. — Все назад! Иначе, — дуло метнулось по направлению ко мне как раз тогда, когда я заново сомкнула веки, готовясь к манёвру да рефлекторно расслабляясь, — иначе я пристрелю её!       Очаровательно… Он купился. Ловля на живца прошла на «ура».       О, почему-то люди тотчас становятся такими смелыми, когда у них во владении оказывается оружие. Будто оно способно спасти их абсолютно ото всех невзгод. Напрасно.       Он отрывочно ступает пару нерешительных шагов ко мне, по-прежнему не отвлекаясь от угроз окружающим да целясь в неестественно умиротворённую с виду жертву. Вероятно, конкретно данный факт и настораживает его, останавливает от того, чтобы броситься, сцапать меня да по общеизвестному клише приставить пушку к моему виску. Он определённо чувствует во мне опасность. Чудесно.       Обманчиво-ласково усмехаюсь краем рта. Плотнее сжимаю традиционно переплетённые между собой руки на груди. Предвкушающе провожу языком по сухим устам.       Бесстрастным голосом, буквально разрывающим на мелкие ошмётки на краткое мгновенье воцарившееся в комнате гробовое затишье, без какого-либо страха изрекаю:       — Ну, так чего Вы медлите? Стреляйте. В чём проблема? — Противник, сердцебиение с дыханием у которого сбиваются ещё сильнее, странно вздрагивает, полностью поворачивает корпус в мою сторону. — Хватит бахвалиться. Вам же не привыкать. Или, быть может… — тон падает до угрожающего полушёпота, один глаз чуточку приоткрывается, адресуя собеседнику откровенно издевательский взор, а подбородок в пренебрежении вздёргивается, — Вы струсили?       Таким образом я закрепила его внимание исключительно на единой мишени в моём обличье. То что нужно.       Ухитряюсь сомкнуть открытое ради пущего эффекта веко как раз в тот момент, когда помещение магазина насквозь пронзает оглушающий звук выстрела.       Решающий ход сделан.