Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      Полицейские машины возле ступенек в подъезд общежития, вестимо, отсутствовали. Ситуация проистекает по старому сценарию.       Стражей правопорядка, конечно, неплохо было бы вызвать, да только помощи от них, увы, как от козла молока. Ноль без палочки, короче.       Любезно прикрытая, как так и надо, банально выломанная «с мясом» дверь в мои временные апартаменты исключительно доказывала факт смутного дежавю.       — Как мило, — мрачно поджав губы, бесцветным тоном прокомментировала я, когда мы со спутником затормозили пред несчастной дверцей.       Плавно вскинула руку и с небольшим усилием толкнула деревянную поверхность напротив. Та поддалась сиюминутно, с грохотанием рухнув на пол вовнутрь моей обители. Очаровательно, блин.       Уже с подобного ракурса выдавалась возможность узреть почти привычный бардак за пределами дверного проёма.       Как же я их ненавижу. Однако главное, чтобы они там где-нибудь не затаились в засаде. Тогда будет совсем худо.       А вот кое-кто моих опасений, очевидно, не разделял.       — Стоп! — аж гаркнула я, молниеносно выставляя перед рыпнувшимся было навстречу «приключениям» Эдогавой верхнюю конечность, в которую он по инерции впечатался. Скосила предостерегающий хладнокровный взор на недовольно нахмурившегося коллегу. Безапелляционно процедила: — Сначала я.       Ответа я не ожидала, искренне надеясь, мол, сыщик серьёзностью ситуации проникнется хоть капельку.       Очи постепенно закрылись. Всё та же вздёрнутая рука отлипла от чужого тела, аккуратно потянулась вперёд, к косяку двери. Мягко прикоснулась к оному.       Сквозь обветрившиеся уста вырвался едва разборчивый хрипловатый выдох.       Начать анализ обстановки.       Осторожно ступаю на порог. Практически крадучись, неспешно двигаюсь вдоль короткого коридорчика, мимоходом невесомо чертя ногтями по стенке незримую линию.       Пока ничего. То бишь никого.       Кругом разруха, как и в прошлые разы. Вещи попросту перерыты и разбросаны повсюду в хаотичном порядке. Подошвы моих домашних тапочек почти бесшумно, размеренно минуют все препятствия.       Останавливаюсь пред входом в маленькую спальню. Бережно дотрагиваюсь пятернёй до стеклянной вставки в деревянной дверце. Подушечки пальцев машинально совершают беззвучный перестук. Затем буквально с нежностью отталкивают податливо отворившуюся преграду.       Неужто пусто? Так быстро? Устроили долбаный кавардак и сразу смотались?       Просто раньше я столь скоро в предыдущие полуразрушенные места своего жительства никогда не возвращалась. Шлялась по улицам примерно сутки, а потом приходила обратно для оценки масштаба бедствий. Любопытный нюанс вырисовывается…       С опаской разомкнула веки и обомлела. Песец. Всё элементарно выпотрошено. На сей раз ублюдки постарались на славу.       Нет, ничего вроде не украдено, однако…       Частично выброшенная одежда из шкафа раскидана где попало. Канцелярия изъята из письменного столика да покоится на полу грудой пластика и бумаги. Постель на диване смята, отчасти стащена за его пределы. Шторы бесцеремонно сдёрнуты с карнизов.       Твою-то мать. Боюсь представить, какой бедлам творится нынче на кухне. И в ванной. Боже, за что?..       Почуяв позади постороннее присутствие да безошибочно опознав приближающуюся вальяжную поступь, стрельнула через плечо раздражённым взглядом в непрошеного гостя и утробно прошипела:       — Что во фразе «Сначала я» Вам было не ясно?       — Да не буду я там стоять и ждать! — тотчас спесиво отозвался маячащий в тесном коридоре Рампо, важно поправляя картуз на макушке. — Великий детектив всегда должен осматривать место преступления первым!       Блин, ты ему о разумных вещах толкуешь, а он берёт и делает всё наоборот, по-своему. Кто из нас в нашем временном дуэте женщина, а?! Впрочем, с точностью до ста процентов можно идентифицировать, кто здесь самый натуральный великовозрастный ребёнок.       — Тц, — я поморщилась да тряхнула длинной шевелюрой. Чёрт с ним. — Тогда просто будьте у меня за спиной.       Откликом меня, впрочем, снова удостаивать не намеревались. Вот сто пудов он к моим словам не прислушался. Ежели вообще слышал их.       Покуда Эдогава деловито доставал свои «чудо-очочки» из кармана штанов, я отправилась мониторить другие помещения. А когда вдоволь налюбовалась на разгром там и вернулась ни с чем, то застала весьма, весьма интересную картину.       Стыд… он вообще существует у данного персонажа?       — Рампо-сан, что Вы делаете? — не без стоической флегматичности к открывшемуся моим глазам зрелищу осведомилась с порога комнаты я.       — Изучаю улики, — не обращая на меня ни грамма внимания, проворчали мне в ответ. Ага, как же…       — Это ящик с моим нижним бельём.       — Это улики! — с детским упорством парировал сей чудак.       Лады, для «детишек» такое, в принципе, позволительно, наверное?.. Тем паче меня подобные странности сейчас волнуют в самую последнюю очередь. В общем, плевать.       — Итак, каков вердикт? — прислонившись к дверному косяку, отрешённо полюбопытствовала, скрещивая руки под чужой накидкой в типичном защитном жесте.       — Скукота! — наконец, повернув головёшку в моём направлении, кратко констатировал маэстро дедукции, с досадой надувшись, аки мышь на крупу.       Равнодушно пожала плечевыми суставами и бесстрастным тоном напомнила поправляющему оправу очков на переносице сыщику:       — Я предупреждала, что весёлого будет мало…       — Банальное тупое запугивание с дальнейшим расчётом на взятие в заложники. Но с наводкой от третьего лица. — Мне довелось непроизвольно слегка напрячься из-за чрезвычайно внезапно сменившейся интонации собеседника. Она утратила прежнюю петушиную звонкость или задиристость. Вкрадчивые нотки пробирали аж до мозга костей. Впрочем, как и непривычно заострившийся взор распахнутых шире обычного, мерцающих зеленью глазищ за прямоугольными линзами. — Спланированное нападение. Они знали, кому будут противостоять, и прекрасно понимали собственное преимущество в аспекте боя. Сюда заявились именно наёмники, посланные недоброжелателями. Не профессионалы, правда.       — Это уж точно,— цыкнула не без откровенной иронии, заодно стараясь тщательно игнорировать изменившийся до неузнаваемости образ компаньона. — Когда я спросила «Кто там?», они представились почтальонами.       — Пф! Имбецилы! — с возвратившейся беззаботностью сощурившийся Эдогава буквально дословно повторил мою же характеристику сегодняшних неожиданных утренних визитёров.       Далее расследовать моё «дело» ему, видимо, было совсем неохота. Оно ведь, по его утверждению, скучное. Ну а я настаивать не собираюсь.       — Вот и я о том же, — с согласием сдержанно хохотнула в тыльную сторону кисти. Следом метнула взгляд на циферблат настенных часов и удручённо выдохнула: — Опаздываю я безбожно. Да и Вы, кстати, в том числе. А меня Куникида-доно определённо сожрёт поедом.       — Не переживай, не сожрёт — подавится, — подозрительно шкодливым тоном заверили меня в данном утешительном факте, а засим гаденько так добавили: — Ты костлявая слишком.       Эт когда это ты узнать-то подобное настолько хорошо ухитрился, Лисья ты морда? Уж не тогда ли, когда застёгивал на мне псевдо-пончо вместе со своими проклятыми обнимашками?!       — Несомненно, Вы попросту мастер комплиментов, — я не могла не возвести очи горе да не цокнуть языком.       — Ха! А то! — мгновенно с чрезмерной горделивостью вздёрнул свой острый нос детектив. — Я мастер во многих отраслях, чтоб ты знала! — Только не в отрасли общественного транспорта. И приемлемого в социуме такта.       — Ага, — не стала спорить я, заново безучастно изучая хаос в помещении. Походу, сплю я сегодня в конторе Агентства. Без шуток. Неторопливо справилась с мудрёной застёжкой временно дарованного мне, изрядно согревающего элемента чужого гардероба. Протянула стащенную с себя вещицу её законному владельцу, параллельно подрулив к оному поближе. — Вот. Благодарю.       — Хе, а с тебя должок, непутёвая, — в предвкушении пропел напарник.       — Ну, естественно. — Даже, блин, не сомневалась ни на секунду.       — И про те пирожные не забудь! Они уж больно вкусными оказались.       Я элементарно физически не способна закатить глаза ещё сильнее, чем сейчас.       Мою явственную меланхолию разбавили воистину нежданным вопросом:       — А что у тебя на кухне есть?       — Бардачелло несусветный, — вполне логично откликнулась я, заодно отыскивая апатичным взором во всём этом бедламе более-менее опрятно выглядящую одежду.       — Я насчёт еды, вообще-то, спросил, — чуток обиженно продекларировал собеседник, пряча очки обратно в кармашек наскоро наброшенной на себя накидки. — Я проголодался, между прочим!       — Крекеры со вкусом перца. — Я достаточно быстро смирилась с мыслью о том, что меня будут грабить в гастрономическом плане. Если честно, мне было уже как-то всё равно.       — Подойдёт! — с воодушевлением отозвался Рампо и пулей умчался в коридор.       Я проводила его поистине безэмоциональным взглядом. Пофиг. Пускай голодное дитятко покушает, раз уж само столь великодушно (плюс расчётливо, разумеется) соизволило вызваться мне подсобить — морально и отчасти дедуктивно.       Проблема с жильём никуда не исчезла. Вставлять дверь обойдётся мне в копеечку, недурственно ударив по и без того скудным финансам.       Причём я очень сомневаюсь, что подобные меры помогут. Хм, зародилась тут у меня идейка получше…       Также перманентно оставалась напряжёнка и с преследователями. Отвязаться от них, по-видимому, нереально. Однако не такому вёрткому человеку, как я. Что-нибудь придумаю. Со временем.       А пока мои запасы печенек беззастенчиво обворовывают, необходимо, пожалуй, переодеться в нормальный наряд, подходящий для выхода в свет. И на работу. Нюхом чую, Куникида меня прихлопнет, аки бесполезную муху, по нашему запоздалому визиту в штаб.       Неспешно подцепила пальцами чудом не повалянный по полу бюстгальтер. Привычными проворными движениями рук надела его прямо под водолазкой с длинными рукавами, каковые ныне безвольно свисали вниз.       Не люблю, когда оголённая кожа подолгу контактирует с холодной окружающей атмосферой, посему вечно пытаюсь свести данную неприятную процедуру к минимуму. В придачу я банально ненавижу демонстрировать тело… по ряду некоторых причин. Множества причин.       Верхняя часть пижамы летит на диван, стащенная доселе через голову. Чуть нервно дёргаю нагим плечом. Лохмачу в области затылка обеими ладонями ниспадающие чересчур путающиеся и нещадно щекочущиеся волосы. Параллельно усердно выискиваю взглядом какую-нибудь приличную блузку. Ну где ж?..       То, что к дверному проёму стремительно направляются знакомые гулкие шаги, отмечаю не сразу, будучи полностью погрязшей в нелёгком выборе одежды.       Но реагирую на возникшего у порога в комнату вторженца молниеносно, не шибко резко повернув голову, рассеянно моргнув да уткнувшись недоуменным, скошенным через плечо взором в оцепеневшего, как и я сама, индивидуума.       Тотальное непонимание происходящего, скорее всего, написано на лицах у нас обоих.       Стоим. Тупо смотрим друг на друга.       У него в загребущих лапах пиала с моими крекерами.       У меня расставленные в стороны локти да застывшие на растрёпанной шевелюре кисти, зарывшиеся туда пальцами.       Всё в порядке со временем? Поскольку я не уверена окончательно, что оно нынче вообще существует. Секунды тянутся как вязкая приторная патока. Кое-кто сию сладость уж точно бы оценил.       Хорошо всё-таки, что краснеть я уже давненько разучилась. Внезапный гость, впрочем, тоже ни капли не поменял цветовую гамму щёк.       — Вы вроде как собирались завтракать на кухне, нет? — не сменив позы, с эфемерной ленцой изрекаю я, совершенно безразлично взирая в, как померещилось, немного оторопело расширившиеся бесстыжие насыщенно-малахитовые очи, обрамлённые чернеющими густыми ресницами. Хотя… кто из нас тут ещё не имеет стыда? Не тот ли, кто без какого-либо стеснения светит оголённой спиной с полоской бюстгальтера в районе лопаток?..       — Ага. Так и поступлю, — лаконично да излишне невозмутимо отвечают мне и, крутнувшись на пятках, заново покидают моё общество, топая туда, откуда, собственно, и пришли.       Н-да, всё же бесстыжая здесь только я сама.       Могла ли я ненароком смутить бедного инфантильного взрослого подобным зрелищем?.. Хей, но ведь я ж не стала вопить, будто сигнализация в потревоженном автомобиле, как сие сделала бы какая-нибудь иная девушка на моём месте. Реакция у меня, в принципе, адекватная получилась, словно ничегошеньки и не случилось вовсе. Да не, в порядке всё будет…       А потом меня вдруг осенило.       Остолбенела изваянием, отстранённо таращась в стену остекленевшим взглядом.       Спина… Конечно. Как я могла забыть? Для меня её изуродованный вид — уже будничный факт. Однако для постороннего наблюдателя…       О, ведь не одни лишь уже постепенно заживающие раны после битвы с Акутагавой «украшают» кожный покров по всей внешней оболочке моего организма. Старые ужасающие резаные шрамы самых разных размеров и форм сплошь исполосывают тело, достигая своеобразными границами примерно до области горловины, лодыжек да запястий.       Потому-то я это и ненавижу. А показывать людям и вовсе стараюсь как можно реже. И конкретно посему я ношу одеяния с длинным рукавом в любую погоду да извечно отдаю предпочтение штанам.       Многогодовые тренировки используемой мною уникальной техники имели свою весьма дорогую цену.       Теперь мне ясна реакция Эдогавы: торопливое ретирование. С глаз долой. Естественно.       Ибо это в действительности отвратительно. Это — не то, что предназначено для чужих очей. Это — невообразимый позор, слабость во всех своих ипостасях. Воистину, немыслимо мерзкое зрелище, с каковым я давным-давно смиренно свыклась.       Невольно обхватила себя за плечи ледяными ладонями. Крепко-накрепко зажмурилась, аж сотрясаясь по причине лютой ярости на саму себя. Слегка ссутулилась, плотно стискивая челюсти да злостно покусывая сухие уста.       Я обязана была предугадать подобное. Нельзя окончательно терять Концентрацию. Никогда. Мастер не зря постоянно вдалбливал мне сие заветное наставление в черепную коробку.       Судорожно вытолкнула воздух сквозь сжатые аж до скрежета зубы.       Ничего. Не. Произошло. Всё будет по-старому. Ему плевать. Мне плевать. Всех всё устраивает.       Сейчас мы просто пойдём в Агентство, возможно, вместе схлопочем там здравых люлей от разгневанного Куникиды и благополучно разойдёмся, как в море корабли. Всё. Конец истории.       Собралась я достаточно быстро, облачившись в более-менее порядочные, опрятные шмотки. Нагрянула на кухню, где самозабвенно дотачивал мой запасённый на целую неделю провиант один крупный грызун, да с непоколебимым спокойствием напомнила оному, дескать, работа как бы не ждёт, а разъярённый Доппо — и подавно.       Рампо ни в какую не желал возвращаться на службу. По его раздосадованной моське это было особенно заметно.       Благо, хоть недавнего инцидента для него будто бы и не бывало. Надеюсь, память у него на подобные события краткосрочная, как и на запоминание принципа функционирования общественного транспорта.       К порогу офиса мы добрались относительно скоро для нас, и чрезмерно поздно для буквально из ниоткуда возросшего у меня перед носом Куникиды.       — Час, тридцать одна минута и тринадцать секунд опоздания, — опасно нависнув над непроизвольно замершей около дверного проёма мной, угрожающим, пробирающим тембром отчеканил блондин, определённо жаждая испепелить меня сердитым взглядом, а пепел потом (когда свободное время в графике образуется, конечно же!) развеять по ветру. — Что ты скажешь в своё оправдание, проблемная? — Х-хей, мы что, на судебном заседании?       — Эм-м, — очень ёмко начала подбирать нужные слова я, как из-за моей спины внезапно вынырнул Эдогава, ранее чуток подзадержавшийся за поиском леденца, опрометчиво выроненного в коридоре.       — Рампо-сан?.. Доброе утро, — Куникида вмиг утратил прежнюю суровость, явно смягчаясь по причине нарисовавшегося пред его ясны очи гения дедукции. А засим, судя по малость выгнувшимся светлым бровям да настороженному зырканью на меня, до него, вероятно, дошло, что уж больно мы синхронно удосужились посетить контору ВДА с одинаковым временным отрезком опоздания.       — А, здоров, Куникида-кун! — беспечно поприветствовал коллегу весело щурящийся Известный детектив и практически вприпрыжку прошествовал к своему креслу, дабы незамедлительно приняться бесцельно на нём валяться.       — Вы, — Доппо немножко удивлённо воззрился вслед Великому и Ужасному сыщику всея Йокогамы, а затем заново повернулся в мою сторону, — пришли вместе?       Нет, блин, по отдельности! Зачем настолько очевидные вещи вообще спрашивать?       Впрочем, надо брать быка за рога, покуда есть возможность.       Изобразила на губах самую искреннюю дежурную улыбочку из своего арсенала, еле различимо склонила голову набок да невозмутимо взялась за сочинение достойной доверия собеседника истории:       — Верно. Встретились случайно по дороге. Я как раз помогла Рампо-сану с электричкой. — А вот тут, кстати, ни разу не ложь, ага. — Правда, не всё пошло гладко, и мы капельку заплутали по пути. Поэтому и задержались. Прошу прощения за это. Подобное больше не повторится!..       Не хочу сообщать всем подряд о собственных заботах, тревожить окружающих. Сама справлюсь. Всегда справлялась.       Сегодня вечером я планирую спаковать абсолютно все необходимые мне манатки, съехать с разгромленного жилища, припрятать сумку с пожитками где-нибудь на складском пятом этаже сего здания и, в идеале, заночевать на диванчиках в штабе.       Однако отпустившему меня только что с миром Куникиде обо всех этих нюансах ведать вовсе не обязательно.       Раз он твердил, мол, стены Вооружённого Детективного Агентства — самое безопасное место в Йокогаме, то, полагаю, кантоваться в столь надёжном убежище будет вполне логичным решением для меня. Хе, умею ж я совмещать работу с домом.

***

      Мне порой смутно мерещится, дескать, мои коллеги догадываются, что я не проживаю больше в хостеле и элементарно втихаря ючусь по ночам в закутке для отдыха.       Иначе как объяснить определённо издевательские реплики Дазая, когда он посреди рабочего дня традиционно ветошью валяется на том же диване, где обычно сплю в ночное время я, и периодически стенает о том, что офис — это для него как второй дом?       Подобными фразочками он и отмазывался от регулярно неистово агрящегося на него за вечную праздность Куникиды. Как бы до рукоприкладства не дошло. Ан нет, уже дошло. Классика.       Хотя… вероятно, насчёт чужих подозрений о моём новом месте обитания — у меня попросту разыгралась паранойя. Ибо остальные вроде никаких признаков владения данной информацией не подают. А Дазай просто дурень. Насквозь фальшивый дурень. Что с него взять?..       Дешёвые общественные бани — та ещё долбанутая хрень и Ад для социофоба. А подхватить там какую-нибудь заразу раз плюнуть. Но выбирать не приходится. Желаешь гигиену тела соблюдать — изволь идти на осознанный риск заработать грибок и прочие радости дерматолога. Плюс раскошелиться не забудь! Поскольку бесплатно лишь наивных мышей на любезно присоединённый к ловушке сыр заманивают.       Сбережения у меня с собою изначально имелись, посему до зарплаты на должности детектива в ВДА я, пусть и с горем пополам, а иногда и впроголодь, однако дожила. Терпимо. Не впервой.       Довелось проявлять чудеса экономии. Ну а там уже дело полегче пошло.       В общем, так и живём. Потихоньку.       И всё было бы прекрасно, даже идеально (как выразился бы Куникида), кабы однажды поздним вечером входная дверь в контору Вооружённого Детективного Агентства вдруг не отворилась.       Я уже на тот момент с помощью запасного ключа в очередной раз пробралась в офис да умиротворённо попивала крепкий чёрный чай с перчёными крекерами и увлечённо читала конфискованный из ближайшего шкафа детективный томик.       Идиллия разлетелась на мелкие осколки. Как за малым не разбилась вдребезги чашка по причине моих чуточку ослабевших на толику мгновения пальцев.       Чисто рефлекторно закрыв глаза, с резкостью повернула голову в направлении находящегося у порога незваного визитёра.       Он один. Сердцебиение ритмичное, ровное. Дыхание почти бесшумное, равномерное. Абсолютно спокоен, в отличие от моей нехило напрягшейся в сидячем положении особы, готовой сиюсекундно сорваться с насиженного места.       Неужели те уроды меня и здесь отыскали?!       Раздаётся узнаваемая мягкая поступь по кафельной плитке, до боли знакомый шорох длинных пол плаща, шуршаще колыхающихся при любых движениях его обладателя. А я в свою очередь не сдерживаю едва уловимого натужного выдоха колоссального облегчения, отпуская Концентрацию.       Распахиваю веки, угрюмо взирая снизу вверх на застукавшего меня на «горячем» персонажа, вольготно подрулившего к моему укромному уголку.       Чего ему в их общежитии не спится, а?! Либо он опять вдохновился суицидальным чтивом и явился сюда, чтоб с крыши сигануть? А меня за компанию хочет позвать?.. Откажусь, пожалуй. Я ещё не настолько отчаялась.       Пакостно скалящийся индивидуум плюхается на противоположный диванчик да, подперев острый подбородок сцепленными в замок пятернями, затягивает свою проникновенную, но в тот же час бестолковую, как по мне, речь:       — Нехорошая ситуация получается, Бан-чан. Негоже девушке быть бездомной.       — А как можно обрести дом, если тебя из него каждый чёртов раз банально выгоняют? — парирую максимально бесстрастно. Интенсивнее переплетаю руки в районе грудной клетки, заодно впиваясь предостерегающим взглядом в ещё более тёмные в полумраке помещения омуты очей визави.       — Ты могла бы попросить нас о помощи, знаешь? — чуть согнувшийся в хребте Дазай, капельку склоняет набок темнеющую головёшку.       — Нет, — особенно чётко отрезаю, раздражённо прищурившись. — Вы уже помогли мне с предоставлением новой должности и даже того же самого жилья. С остальным я справлюсь сама, — бескомпромиссно сообщаю да аккуратно откидываюсь на твердоватую обивку спинки позади.       — А может, ты просто-напросто не умеешь хорошо просить?.. — Я уже хочу послать сего Змеёныша. Далеко и надолго. Хотя бы за эту его слегка многообещающе-намекающую интонацию. Нет, мой глупый юмор гораздо лучше, нежели сия жалкая пародия на удачные заезженные шутки!       — Больше скажу: я этого делать даже в мыслях иметь не намереваюсь, — с неимоверным холодом в голосе веско припечатываю, буравя оппонента откровенно неприязненным взором. — Вам это ясно?       — Ой, ладно-ладно! — он выпрямляется в позвоночнике и рывком вздёргивает лапки кверху, словно бы сдаваясь с поличным, продолжив меж тем оживлённо щебетать: — Чего так злиться, Бан-чан? Я ж ничего такого не сказал вроде. Или ты как-то не так меня поняла? — Ради всего святого, убери эту противную ухмылочку со своей рожи, дурень! Тц. Бесит. Причём специально.       Сердито выдыхаю сквозь плотно стиснутые челюсти в сторонку, а засим прерываю его пламенную тираду волнующим меня вопросом:       — Вы же что-то хотите от меня, верно? — Театральное недоумение в якобы невинных глазищах у собеседника заставляет меня возвести очи горе да не без досады уточнить: — За своё молчание о том, что я здесь живу.       — Как ты можешь, Бан-чан!.. — У меня создаётся впечатление, мол, ему элементарно доставляет истинное наслаждение издеваться над моим именем, постоянно коверкая его на свой извращённый лад. — Я джентльмен всё-таки! Не буду же я начинать тут самые настоящие торги из-за твоего бедового положения?       — Но при удобной возможности Вы этой информацией непременно воспользуетесь в своих целях, не так ли? — дополняю его реплику вполне логичными выводами да сардонически усмехаюсь. Шантаж ведь правит миром на самом-то деле.       — Кто знает… — загадочно хихикает он, довольно жмуря чернеющие глазёнки.       Жаль, я попросту морально не способна наносить тяжкие телесные. Сия Змеиная морда кирпича так и просит, ей-богу.       Отлично, теперь я на крючке у данного дурня. Повезло так повезло.       На столь неопределенной ноте наш недолгий задушевный диалог завершается. Однако Осаму спетлять восвояси, очевидно, не собирается, а банально берёт и… разваливается на «своём» диване млеющей тряпочкой да беззастенчиво дрыхнет.       А я, сидя будто на иголках, не могу полночи даже глаз сомкнуть из-за подобного пиз… недоразумения, кхем.       Выгнать фаната самоубийств аналогично права, в принципе, не имею. Это ж не мой дом, в конце-то концов. Пускай формально и не его тоже.       Когда меня всё же смаривает тревожная дрёма, немного погодя происходит… капец. Привычный, в общем-то, капец. Сонный паралич, ежели быть точной. На сей раз с участием… угадаете, кого?..       Шею сжимает с силой стальных тисков. Можно бы было принять сие за дружеские объятия, кабы не тот факт, что я буквально задыхаюсь. Словно самая натуральная гадюка обвилась вокруг горла, не позволяя кислороду поступать в лёгкие. Крепко держит. Я скована: в движениях, в действиях, в рациональных размышлениях. Просто желаю, чтобы эти мучения поскорее прекратились.       Пусть. Это. Попросту. Закончится!       Уста визави растянуты в широченном хищном змеином оскале истинного торжества. Порой переливающаяся глубоким алым оттенком мгла очей напротив невольно порождает воспоминания о треклятом «Расёмоне», ещё не выветрившиеся из черепной коробки да вызывающие фантомные боли по всей коже.       Ч-чёртов суицидальный маньяк. Даже во сне покоя не даёт…       Вестимо, под утро я пробуждаюсь в совершенно разбитом состоянии. Благо, хоть в одиночестве.       Мне уже пора паниковать и вновь менять место обитания?.. А, не. Неохота. Только попривыкла немножко к подобному кочевническому образу жизни всё-таки. В любом случае я уже насажена на острие чужого крючка.       Деваться особо-то и некуда. Увы.