Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      Осознала я себя под аккомпанемент из чужого поистине безумного хохота, гремящего эхом в полутьме помещения, где… очутилась вся наша троица коллег в полном составе.       А главное, в нормальной повседневной одежде. Аж глазу приятно, ей-богу. Рампо, как по мне, и вовсе до жути не хватало его коронного картуза на лохматой макушке. Да и Йосано без золотистой заколки-бабочки в изящно оформленной под каре шевелюре также будто бы сама не своя была.       Мне же попросту чрезвычайно радостно по поводу того факта, что варварски напяленное на меня платье горничной кануло в небытие, а взамен возвратился обыкновенный классический наряд. Штанишки, любимые мои, как же я по вам соскучилась!       В общем, всё встало на свои законные места.       Покуда наш детектив, кратко да непринуждённо поприветствовав молниеносно осёкшегося от нездорового веселья врага, принялся не без недюжинного энтузиазма расписывать ему по полочкам все логические выводы о расследовании, стоящая рядышком Йосано (тоже малость дезориентированная, как и я) в неверии прошептала мне:       — У тебя получилось?..       Я исключительно немножко неопределённо пожала левым плечом. Правое болело уже совсем не критично. Впрочем, аналогичная ситуация наблюдалась и с некогда раненным бедром. Всё-таки тот препарат реально являлся чудодейственным средством. Повезло.       Как выяснилось из весьма вдохновлённых рассуждений маэстро дедукции, с мыслью про эсперскую природу преступника в романе я здорово промахнулась. Убийцей охранника коттеджа оказался… сам хозяин дома, о чём умолчала история на старте, когда мы в неё угодили.       Ох, так вот к чему была та его странноватая реплика про какую-то «вину». Ну и поворот.       А кинжал, по словам лидера нашего трио, приобрёл способность левитировать да острую жажду в кого-нибудь воткнуться из-за специально созданного характерного электромагнитного поля в «запертой комнате». Причём действия в литературном чтиве разворачивались в далёком будущем на орбитальном подъёмнике, где располагались декорации особняка. Короче, ту ещё тягомотину поназапутывал недруг в творении своих кошачьих лапок.       Акико я вербально так ничего и не ответила, будучи погружённой в собственные сумбурные размышления.       Как будто я знаю, получилось у меня или нет?.. Ну… Наверное. Судя по тому, что мы вновь находимся в настоящем измерении. Самой до сих пор капельку трудно поверить, что так вышло. И как вообще.       Вероятно, основная причина заключается в очках. Они для нашего сыщика как некий триггер. Полагаю, любые подойдут, даже те, что не дарованы Директором. Хе, а возможно, у Рампо просто-напросто со зрением не очень?..       Эх, да не важно уже. Мы справились. Всё просто чудесно. У нас. Но не у наповал удручённого горем, аж рухнувшего на колени по поводу своего сокрушительного проигрыша По, бормочущего нечто невнятно-скорбное.       Чёрт, насколько ж его заклинило на детективном соперничестве? Совсем у него, оболтуса кошачьего, ум за разум зашёл.       Однако Эдогава, как показали некоторые предыдущие события, воистину умеет удивлять. И то, что он якобы запамятовал их прошлую с оппонентом дедуктивную битву интеллектов, оказалось всего-навсего мелким пакостным притворством этого пронырливого Лиса. Ох и обожает же он иногда перформанс устраивать. Ну, а при должном желании даже напрочь подавленного соперника воодушевить на следующее состязание горазд. Умничка какой.       Живо размахивающий изъятым конвертом с важными бумагами Рампо, мурлыча для противника около-ободрительные фразы, практически вприпрыжку покинул комнату заодно с явно удовлетворённой нашей победой Йосано, чинно дефилирующей наперевес со своим, к счастью, не пригодившимся «чудо-чемоданчиком».       Я же слегка подзадержалась, совершенно индифферентно взирая на по-прежнему не пришедшего в себя сражённого мужчину.       Помнится, за всё сотворённое с нами я клятвенно грозилась поколотить его, устроить ему «весёленькую» жизнь, когда мы вернёмся. А теперь… А теперь я не могу. Глупая слабость. Глупое сочувствие. Ничегошеньки не способна поделать с этим.       На мой откровенно изнеможённый, малость опустошённый взгляд ответили далеко не сразу. Сереющие между вьющихся тёмных локонов очи с глубоко залегающими тенями под ними посмотрели на меня с непониманием и долей неподдельного страха.       Ясно. Слышал он все те мои страстные угрозы да витиеватые ругательства, выпаленные сгоряча в порыве гнева. Котяра вездесущий.       Енот в охапке у автора порой нервозно попискивал, шумно сопел, суетливо вертелся. Забавный зверёк. Умилилась бы ему, кабы не была настолько вымотана в плане эмоционального состояния.       Хм, коль не ошибаюсь, мистер По при первой встрече с нами твердил, дескать, ему безразличны цели Гильдии. Мол, он вступил туда лишь для того, чтоб вызвать нашего Известного сыщика на решающий поединок умов. И… я не ощущала лжи в тех его словах. Он ведь, честно, не злой человек, не жаждет излишнего насилия банально потехи ради. Просто отчаявшийся, зациклившийся, помешанный… оболтус. И одинокий.       Мне… жаль его. Теперь уже окончательно жаль.       Начала абсолютно негромко, поскольку в помещении доселе царило напряжённое затишье:       — Я… попросту буду надеяться, что Вы подумаете над своим поведением, — невольно отвела ещё пуще потускневший взор в сторонку от странно встрепенувшегося, но перманентно безмолвствующего собеседника.       Нет, ты не должен видеть, что я искренне сожалею о судьбе столь пропащей души. Потому что я, сама будучи таковой, ненавижу замечать подобное в чужих глазах.       Беззвучно вздохнула да безо всяких прощаний осторожно выскользнула за дверь.       Сего будет достаточно. По крайней мере, я рассчитываю на это.       Быть может, он исправится. Было б в действительности неплохо. Эдогаве не помешал бы настоящий друг с такими же замашками гениальности, как и у него самого. Отличная команда из нас бы вышла.       Хотя… не могу не сознаться: мне состав коллег и на сегодняшнем задании тоже весьма по душе пришёлся.       О, всё произошедшее недавно оказалось просто-напросто необыкновенно экстремальным, воистину бодрящим приключением! Ежели начистоту, то в глубине души местами оно мне даже очень понравилось. В особенности финал… истории, чего уж греха таить?.. Хех. А дело-то моё, походу, дрянь. Беда со мною. Совсем беда.       Эта самая пресловутая «беда» крайне нетерпеливо дожидалась меня на улице в компании задорно мерцающей сливовыми очами Акико.       Ишь ты, какие они довольные. Прелесть, да и только.       На еле-еле успевшую вырулить из подъезда меня мигом посыпалась лавина капризных упрёков:       — Где ты там застряла, Ока-сан? — Эх, снова-здорово. — Задерживаешься опять! Заставляешь Великого детектива ждать. Ни стыда, ни совести! — Иногда меня неимоверно радует то, насколько быстро он способен забывать некоторые события и вести себя как ни в чём не бывало. Либо же элементарно мастерски создавать видимость того, что он всё благополучно запамятовал?..       — Извиняй, — максимально непоколебимо отозвалась я, шествуя вслед за мгновенно выдвинувшимися в путь союзниками. — Но мне нужно было сказать кое-что поучительное нашему любителю писать оживающие произведения, чтобы он уж наверняка одумался.       — Пф, надеюсь, ты ему там не проводила расширенную лекцию на тему: «Что такое хорошо, а что такое плохо»? — скептически фыркнуло наше незабвенное светило дедукции, типично резво марширующее впереди нас с Йосано. Прямо как тогда, когда мы добирались сюда. Словно бы сто лет с тех пор прошло, серьёзно.       Откликнулась с едва различимой горьковатой усмешкой:       — Ну, ты почти угадал. Однако всё вполне уместилось в одну-единственную фразу. Этого обязано хватить.       Эдогава сперва озирнулся через плечо не без явственного иронического сомнения. Но затем вроде как согласливо передёрнул тощими плечевыми суставами, накрытыми тканью обожаемой коричневой накидки.       Хе, теперь мне его облик уже именно без традиционного убранства непривычен. Впрочем, его классический прикид ещё успеет приесться.       — Н-да-а уж, а этот день определённо войдёт в историю, — со щепоткой нарастающей весёлости немного тягуче произнесла то, что буквально вертелось на языке.       — Как день очередной блестящей победы Великого детектива? — тотчас типично чересчур горделиво отреагировал сыщик, волчком развернувшись прямёхонько на ходу да принявшись шагать задом наперёд. Запнёшься же сейчас, балбес неосмотрительный…       — Как день, когда Великий детектив засветился на людях в чём-то другом, помимо повседневного костюма, — с чуток задорным смешком опровергла догадку собеседника я, не без внутреннего торжествующего наслаждения созерцая противоречивое выражение лисьей моськи визави.       Тут уж подсобила и хихикнувшая подле Акико, дополнив с отчётливым оживлённым озорством в мелодичном голоске:       — И, естественно, как день, когда Великий детектив, наконец, узнал правду о том, что он не эспер, а обыкновенный человек с экстраординарными навыками рассуждения и наблюдения!       — Ой, точно-точно! — я с преувеличенным картинным озарением хлопнула себя по лбу. — И это, конечно же, тоже. Совсем из головы вылетело!       Дальше наш дуэт телохранителей, предварительно лукаво искоса переглянувшись, залился дружным смехом искреннего облегчения.       — Эй! Хорош ржать! — моментально взялся возмущаться обговариваемый нами персонаж, аж ножкой рассерженно притопнув. — Я эспер, чтоб вы знали! Нет у меня никаких «экстраординарных навыков»! То, что я раскрыл дело, было просто-напросто совпадением, понятно?! — Мы с доктором перестали посмеиваться, не без подлинного недоумения уставившись на нашего субъекта. Что, опять двадцать пять?.. «Субъект» меж тем вдруг понизил экспрессию в интонации да с досадой пробубнил: — Просто… — А далее возопил чрезмерно требовательно: — Не вздумайте после всего случившегося называть меня обычным, вот! — оратор даже ладони из карманов в эмоциональном порыве вытащил и в кулачки крепко сжал. Божечки. Дитя малое.       Ах, так вот в чём истинный корень проблемы. Лады, сие поправимо.       — Ты не обычный, это правда, — не стала спорить я. Изобразила на устах невесомую мягкую полуулыбку, параллельно из-под чуть опущенных белёсых ресниц сверкая на рьяно негодующего компаньона добрым взором капельку прижмуреных глаз. На выдохе добавила без тени лжи либо сарказма: — Ты уникальный сам по себе, Эдогава.       Кажется, он взаправду за малым не запутался в собственных ногах, ибо аж сбился с размеренного шага из-за моего чересчур внезапного заявления. Благо, умудрился вовремя притормозить, замирая истуканом в статичной позе. Не без нехилой такой оторопи в широко распахнувшихся малахитовых очах воззрился на меня, аналогично остановившуюся вместе с согласно хмыкнувшей Акико.       Повторюсь: не всё ж тебе всех подряд удивлять, Лисёныш ты хитрющий.       — В-вот!.. Другое дело! Наконец-то ты признала это во всеуслышание! — практически молниеносно избавившись от мимолётной обескураженности, примерно через парочку секунд некоего странного ступора наскрёб напарник необходимые слова для достойного слишком уж патетичного ответа в своём излюбленном надменном стиле. — Можешь продолжать восхвалять Величайшего меня, если хочешь! А ты хочешь, я уверен! Ну-у-у? Я очень-очень внимательного тебя слушаю…       Господи, аж сияет, аки медяк начищенный. Грудь колесом. Нос к небу. Глазищи плутовато щурятся. Высокомерная польщённая ухмылочка от уха до уха.       Блин, абы мне самой его ненароком тоже не разбаловать, как Фукудзава-доно… Н-да, короче, похвалы, очевидно — самая крупная слабость у нашего дедуктивного горюшка. Ребёнок, ей-богу.       — Нет уж, умник, — тепло хохотнула я, сомкнув веки и слегка покачав головой. Назойливая еле уловимая улыбка со щемящих губ исчезать никуда даже не собиралась. Ну и пусть. Лаконично пояснила сиюминутно с недовольством нахохлившемуся Рампо: — Лимит. А то зазнаешься сильно. — Неспешно двинулась вперёд, минула застывшего на месте сыщика и попутно аккуратненько похлопала пятернёй по его худощавому плечевому суставу. Целеустремлённо шествуя дальше по улице, констатировала не без эфемерного ехидства: — Да вон — уже, в принципе-то, зазнался.       За спиной в качестве отклика раздалось жутко раздражённое лисье фырканье и мелодичное женское хихиканье.       Мне понравилось. Невзирая на все приключившиеся с нами невзгоды и моё увечье, мне всё понравилось. Особенно концовочка.       Хех. А можно повторить, господин писатель?