Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      Жара. Практически полнейший штиль без намёка на мощные порывы ветра. Обволакивающий всех и вся солёный аромат. Порой эхом звучащие крики чаек. Раскалённый беспощадно палящим солнцем сыпучий песок. Гулкий шум моря. Лишь изредка плещущиеся от слабого ветерка волны, регулярно выкатывающие на побережье разномастные ракушки и диковинные гладкие камушки на потеху детям. Многоголосый гомон, вопли да периодические радостные визги вовсю веселящегося народа, выбравшегося к освежающему прохладой водоёму…       Как обычно, серьёзный Куникида в крайне идущем ему зелёном костюме гавайской расцветки, состоящем из лёгкой рубашки и шорт, достигающих до уровня примерно чуть повыше колен.       К слову, учитель в воду заходить вообще не собирался, да и не было у него в планах отдыхать, как все остальные вокруг. Наш доблестный Заместитель Директора занимался тем, что активно бегал по берегу со свистком, пристально следя за соблюдением дисциплины: как некоторых сумасбродных личностей из сотрудников Вооружённого Детективного Агентства, так и посторонних людей. Возможно, наставнику подобное времяпрепровождения по душе, кто ж его знает?..       Даже на пляже не намеревающийся снимать с ног, шеи и предплечий свои дурацкие бинты Дазай, щеголяющий в чрезмерно пёстром жёлто-оранжевом гавайском наряде, походящем стилем на одеяние нашего бравого самопровозглашённого «надсмотрщика». Именно за скверным поведением суицидника в основном и присматривал мой сенсей, поскольку любитель находить неординарные методы самоубийства беспрестанно норовил… ну, поскорее опробовать их в действии, что вполне логично для сего отбитого дурня. Причём делать это он, вероятно, не погнушался бы прямо на глазах у толпы расслабляющихся около моря гражданских. В общем, шишек на башке у данного обладающего нулевым инстинктом самосохранения индивидуума уже было попросту не счесть. Впрочем, когда его, латентного мазохиста, подобные неприятные нюансы останавливали?..       Расхаживающий по песку с водружённой на макушку обожаемой соломенной шляпой Кенджи в одних ярко-жёлтых шортиках по типу такого же элемента гардероба, как у Доппо и Осаму.       Лучащийся позитивом малец не без особого аппетита уминал нарезанный внушительными дольками арбуз. Щедрый перенёк неоднократно предлагал сие незатейливое лакомство многим союзникам, однако никто банально не посмел покуситься на еду ребёнка, которому и без того вечно приходится жертвовать сытостью собственного желудка ради применения своего сверхъестественного дара недюжинной супер-силищи. Да даже кое-кто в особенности бесцеремонный и постоянно жадный до всякой вкуснятины великодушно не пожелал отбирать пищу у Миядзавы! Что уже негласно являлось самым высшим показателем заботы об этом светлом веснушчатом чуде со стороны Его Величества. Невероятно, но факт, ага.       Выглядящая умиротворённо и нисколько не страшащаяся горячего зноя Кёка в коротких шортах да неимоверно очаровательном розовом топике с крупным рюшем и милым бантиком к нему в придачу.       Длинные темнеющие волосы у нашей младшей сотрудницы были связаны двумя резинками-подсолнухами, что очень, очень шло этой обаятельной мисс. Мелкую определённо привлекали упомянутые ранее выносящиеся на песок заодно со слабыми волнами дары океана, каковые девочка самозабвенно подбирала в попытках отыскать наиболее красивую ракушку или камешек. Глазищи у Изуми при виде нового попадающегося сувенира природы мерцали лазурью похлеще, чем переливающаяся под яркими солнечными лучами водная гладь поблизости.       Заботливо приглядывающий за данным занимательным процессом поиска причудливых подарков из морских пучин Ацуши, красующийся в чёрно-белом лёгоньком спортивном костюмчике, опять же отчасти смахивающем длиной и покроем на одежду предыдущих представителей мужского пола.       Между прочим, этот запасливый парнишка нагрёб с собой в багаж всё подряд, начиная от крема против солнечных ожогов да — в противовес подобному средству — специального крема для загара и заканчивая разнообразными настольными играми да колодой карт. Кто-то явно не имеет много опыта в поездках с ночёвкой и «малость» увлёкся сборами всякой всячины в весьма объёмную сумищу.       Наверняка приложившая свою изящную ручку к выбору пляжного убранства для юной почитательницы национального быта Йосано, облачённая в шикарный тёмный раздельный купальник да ненадолго заменившая излюбленную золотистую заколку-бабочку на прекрасный алый цветок, аккуратно вплетённый в элегантную стрижку. К умопомрачительно роскошному имиджу нашей леди-врача прилагалась восхитительная белёсая накидка с рукавами в три четверти.       Доселе чинно возлежащая на ещё одном шезлонге неподалёку женщина нынче решила удалиться в ближайший бар за каким-нибудь прохладительным напитком. Готова побиться об заклад, в рецепт оного непременно будет входить алкоголь. Просто Акико, кажется, чересчур заскучала тут, вот и пожелала собственную душеньку порадовать да развеселить в довесок. Сия экстравагантная мадам знает толк в отличном времяпрепровождении для себя любимой. Такому можно, пожалуй, только позавидовать.       Примостившиеся на покрывале поодаль Джуничиро и Наоми, типично уединившиеся ото всех (по инициативе последней, разумеется, плюс вдобавок не со слишком-то невинными умыслами), аналогично вырядились в нормальные, соответствующие для отдыха у водоёма костюмы.       Тем двоим, по-видимому, было совершенно не до посторонних, хоть их регулярно и одёргивала от совсем уж развратных поползновений наша суровая блондинистая «нянька-надзиратель» в прямоугольных очках.       Честно говоря, девушки из ВДА в купальниках обладали неописуемым шармом и выглядели просто-напросто сногсшибательно — причём это ещё мягко сказано, чёрт возьми!..       И среди всего вышеперечисленного — здрасьте! — такая я… разодетая в классическую белоснежную блузку да в привычные тёмно-серые штаны до кучи. В принципе, когда удобно лежишь на шезлонге, в теньке пляжного зонтика и преспокойно читаешь книгу, то дискомфорт по данному поводу испытывается минимальный. Душно, неприятно, жарковато, но не критично.       Отвертеться от поездки с товарищами у меня, к сожалению, не получилось, ибо строгий мамочка-Куникида завёл заунывную осуждающую шарманку, дескать: «Раз все едут, значит, и ты не исключение, проблемная, мы ведь коллектив, команда и бла-бла-бла…». А мне, например, купаться не хочется от слова «совсем». По ряду некоторых причин. Множества причин.       Ну, полагаю, здесь самое приоритетное кроется в моём непосредственном наличии возле сборища «золотого» состава Детективного Агентства. Вуаля — проблема решена! Про мнимое веселье на берегу, подле прогретой солнцем водицы, разговор не шёл. Посему сейчас я расслабляюсь лишь так, как умею, в собственном обожаемом асоциальном стиле. В данном раскладе меня устраивает абсолютно всё.       Да-да, как уже, наверное, стало кристально ясно, сражённые немилостиво палящим зноем и отсутствием в офисе адекватно функционирующего кондиционера ребята всё-таки выпросили у Директора заслуженный отдых за изматывающие приключения на злополучном Стандарт-Айленде. Инициатива отправиться конкретно на курорт у моря принадлежала, кстати, именно нашему несравненному Известнейшему светилу дедукции. Короче, Эдогава снова нагло воспользовался своим пресловутым авторитетом главного сыщика в Агентстве, и все его с радостью послушались. Классика, мать его, жанра.       Фукудзава с нами, к слову, не смог поехать, поскольку он типично остался «на хозяйстве», то есть по самую макушку зарытый в работе начальника ВДА. Я тоже так хочу, блин. Правда, для сего нужно уметь грамотно руководить людьми, а подобными навыками я уж точно не владею на том же превосходном уровне, что и наш незабвенный Директор. Эх, не светят тогда моей горемычной персоне ни тишина, ни спокойствие…       Мне вот лично по душе было бы первостепенно вынесенное предложение Дазая про поход в горы, то бишь в отдалённую от цивилизации местность, где просто приятно наслаждаться природой. Однако парочка несчастных голосов против подавляющего большинства, увы, всё равно что пустой звук.       Впрочем, никто мою идиллию чтения в одиночестве тактично не тревожил… До поры до времени. Ибо для кое-кого особо [не] одарённого «такт» — определённо незнакомый термин в собственном словарном запасе.       Почти по устоявшейся традиции над тихо-мирно почитывающей довольно захватывающее литературное произведение мной нависла узнаваемая тщедушная тень, обладателя которой я без особого труда засекла ещё до его приближения из-за гулко шлёпающих по песку подошв вьетнамок.       — Ну-у? И как это понимать? — безо всяких лишних прелюдий чрезвычайно требовательно вопросили сверху, вынудив перманентно хранящую невозмутимость меня машинально передислоцировать взгляд к лицу оратора. К жутко сердито насупившемуся такому, по неясному поводу досадливо щурящемуся лицу.       Божечки, дитё малое, что ж тебе уже опять не нравится? Чем я, такая-сякая нерадивая «мамочка», тебе вновь не угодила?..       Он ведь даже оставил в сторонке ранее везде гордо таскаемый с собою большущий надувной круг импонирующего небесно-голубого оттенка. Мороженого на палочке наш непревзойдённый вундеркинд уже благополучно налопался до отвала, а теперь вот решил взяться за содержимое моей черепной коробки, как за преимущественно изысканный деликатес.       Иными словами, ради того, чтоб подокапываться ко мне, этот уникум инфантильный, похоже, готов в буквальном смысле на всё.       — М? — обронила якобы совершенно недоуменно в ответ. — О, я даже не знаю… А ты своими гениальными мозгами понять попробуй, Великий ты наш. Если не получится, то не расстраивайся, — не без насмешки нарочито лениво протянула в итоге я, худо-бедно стараясь сохранять зрительный контакт с собеседником и не позволять глупому вниманию соскальзывать ниже лисьей моськи.       Поскольку сей несносный кадр докумекал в собственном воистину сумасбродном котелке носить вместе с достигающими до линии коленных чашечек коричневатыми шортами… лёгкую кипенную рубашку. В расстёгнутом, мать её, виде.       Как по мне, так это попросту незаконно, блин. Ну а пялиться неприлично, да.       Потому-то фокусировать иногда не шибко послушный взор приходится исключительно на раздражённо жмурящейся рожице визави. Пока, к сожалению, с попеременным успехом, будь оно всё неладно.       — Эй, хорош дерзить! — тотчас принялся рьяно негодовать по причине моей откровенной иронии Рампо, какового я недавно абсолютно умышленно и процитировала. Естественно, он сразу же необычайно укоризненно пустился в «нападение», переключив тему диалога в насущное русло: — Ты что, у нас особенная, раз не оделась в шмотки для пляжа, как и все? — Незамедлительно категорично ответил сам, не разрешая мне даже рта разинуть ради нормального отклика: — Не-а! Ничего подобного! Особенный здесь только я, — не преминул буквально торжественно объявить, вестимо, не без чрезмерной надменности. — Так что давай-ка, валяй к доктору Йосано. У неё наверняка при себе есть запасной комплект купальника. Нечего тут из основной массы выделяться! — невероятно бескомпромиссно припечатал в финале совсем уж раскомандовавшийся подопечный.       «Наглость — второе счастье» — это, очевидно, как раз про него, ага.       — Не могу, — ни на грамм не замешкавшись, парировала я мгновенно похолодевшим тоном, параллельно тщательно контролируя мимические мускулы, дабы не продемонстрировать истинных эмоций напоказ.       А Известный сыщик без какой-либо щепотки любопытства в звонком голоске страшно раздосадованно изрёк:       — Почему это?       — Будто тебе самому непонятно… — мой ранее вполне непоколебимый тембр постепенно перевоплотился в обозлённое шипение, а устремлённый исподлобья на Эдогаву взгляд заострился ещё пуще. Специально отделённое выразительной паузой обращение я уже практически процедила с крайне угрожающей вкрадчивостью: — Лучший в мире детектив.       Будто ты не помнишь? Будто не знал даже наперёд, ещё до того, как тебе «посчастливилось» узреть то, что ты, по идее, вообще не должен был никогда видеть? Будто ты не в курсе абсолютно всех моих слабостей? Будто ты не ведаешь обо всём?       Хватит издеваться. Всякому железному терпению есть свой предел, дорогой. Застаревший металл, проеденный губительной ржавчиной, порой может быть очень хрупким. Как и старые шрамы способны болеть просто-напросто до ужаса невыносимо. Прекрати бередить их. Пре-кра-ти.       — Пф, — вдруг снисходительно издал своё коронное компаньон, заодно типично ни капельки не пронявшись моим чересчур враждебным настроем. А затем он отчего-то слегка заискивающе продекларировал аж нараспев: — Ну-у, к счастью, у меня с собой как раз совершенно случайно имеется отличное решение этой проблемы!       Так как до сего момента я усердно избегала смотреть куда-либо, кроме лукавой мордашки напротив, то вовсе не приметила, что её проказливый владелец всё это время удерживал загребущими лапками у себя за спиной некий предмет. Посему внезапному появлению оного прямо перед своим носом я удивилась достаточно недурственно.       Вмиг утратив давешний гневный запал, обескураженно моргнула, не веря собственным глазам, неотрывно уставившимся на подсунутую мне почти в физиономию вещицу.       Запакованный гидрокостюм. Несомненно, совсем новенький. Сто процентов с длинными рукавами и аналогичными штанинами, разумеется. Дорогущая штука, наверное.       Это… как понимать?       Оторопело потаращилась на поистине неожиданный дар секунду-другую, а засим сходу поинтересовалась у подозрительно лучезарно разухмылявшегося Рампо, который неизменно держал данный объект пред моим лицом:       — Скажи мне честно, ты хочешь меня убить?       — Откуда такие дурацкие метафизические выводы?! — теперь пуще прежнего взъярился обвиняемый «злоумышленник», аж своими шкодливыми ручками всплёскивая из-за переизбытка праведной рассерженности. Он сейчас весьма объёмной упаковкой с заветным презентом за малым мне по роже не зарядил. Я ж едва ухитрилась отшатнуться корпусом назад от настолько нежданного экспрессивного жеста. Угробит меня сие несносное создание когда-нибудь, вот как пить дать. — Из тебя вообще сыщик — как из Дазая трудолюбивый человек! — Ой, да чья б корова мычала по поводу мнимой работящести-то, умник!       — Потому что твоё пуленепрошибаемое желание затащить меня в океан наводит на некоторые нехорошие ассоциации, — на полном серьёзе довольно логично пояснила я цепочку собственных якобы дедуктивных рассуждений. А потом, напрочь осенённая внезапно нагрянувшей в голову догадкой, выдала не без отчётливого шлейфа нарастающей [и частично явственно притворной] паники: — Чёрт, ты же знаешь — я не ем сладкое! Если у тебя что-нибудь пропало из твоих обожаемых запасов провизии, то это абсолютно точно не моя вина! — Резко захлопнув доселе раскрытую книжку в ладонях перед собою, с осознанием прищурилась да твёрдо озвучила реально правдоподобную теорию: — Наверняка всё это дело пакостных лап Дазая. — Покивала самой себе и, осторожно убирая чтиво в сторону, взялась лаконично чеканить: — О, ну конечно же. Точно. Никаких сомнений. Естественно. Этот Гадёныш банально решил меня подставить!..       — Да не пропадало у меня ничего! — ещё более негодующе перебил комедийную около-истерическую тираду в моём исполнении невообразимо недовольный маэстро дедукции. С колоссальной досадой надувшись, ворчливо добавил кое-какой важный факт: — Мою еду никто никогда не трогает, вообще-то… Хорош выдумывать всякую глупую ерунду и заговаривать мне зубы! — провозгласил он теперь слишком уж грозно. А затем, к моему недюжинному изумлению, вдруг выпалил донельзя весомый аргумент: — Если все отдыхают и купаются в море, то чем ты хуже? Мы здесь чтобы повеселиться, а не тупо отсиживаться в сторонке!       Поражённо хлопнула ресницами, чуток огорошено пялясь снизу вверх на возмущённого моим поведением собеседника, буквально выкрикнувшего только что такую безумно странную фразу.       Ну и ну. Хм, ежели сей неподражаемый вундеркинд столь радикальными методами пытается проявлять заботу о коллегах, то… она у него чрезвычайно ультимативна, пожалуй.       Не без толики труда переборола эфемерный ступор нехилого ошеломления да максимально примирительно отозвалась:       — Знаешь, возможно, по моему виду не особо заметно, — прислонила пятерню к области солнечного сплетения в доверительном жесте, — но мне очень весело.       — Ага. У тебя тут определённо безудержное веселье, как я посмотрю, — раздражённо фыркнувший Эдогава демонстративно окинул скептическим взором мою одиноко умостившуюся на комфортной лежанке фигуру с макушки до пят. И нежданно-негаданно произнёс реплику, что совершенно непроизвольно вогнала меня в глубокую стадию прострации: — Блин, да ты хоть раз в жизни отдыхала на курорте вот так, как нормальные люди? — он показательно отвёл свободную верхнюю конечность в направлении действительно крайне весело проводящих время на побережье товарищей, тем самым заставляя моё внимание на автомате перекочевать к подобной неимоверно идиллической картине.       — Я… — завороженно уставившись на умиротворяющее зрелище суматошно носящихся вдалеке ребят, сумела лишь весьма растерянно обронить. Да так и замолкла, элементарно не имея в черепной коробке ни единого годного контраргумента для парирования чужого неоспоримого замечания.       А ведь правда же.       Мне ни разу в жизни не суждено было бы почувствовать нечто вроде того, что ныне испытывают наши друзья, занимающиеся самыми разнообразными развлечениями на песчаной кромке возле водоёма.       Никогда б не желала я демонстрировать всем подряд собственное изуродованное, заклеймённое бесчисленными шрамами тело. Я всегда стыдилась сего. Стыдилась своего кошмарного позора, который не предназначен для посторонних очей.       Всё, что мне оставалось — это постоянно обходить десятой дорогой похожие мероприятия.       Однако теперь… кое-что изменилось. Причём, несомненно, исключительно к лучшему.       — Вот то-то же, — внезапно для окунувшейся в некую степень транса меня практически промурлыкали рядом чересчур удовлетворённо. Кое-кто явно добился необходимого ему эффекта. Значит, по его логике, можно и к активным действиям немедленно приступать, покуда «жертва» опрометчиво утратила бдительность. Тонкую ткань рукава блузки беспардонно сцапала чужая загребущая ручонка, засим нарочно потянула за атласную материю в требуемую сторону, вынудив мою особу окончательно очухаться от минутного отрешённого оцепенения да машинально спустить стопы на горячий песок внизу. А дальше меня за предплечье беззастенчиво вздёрнули на чуточку нетвёрдые ноги. — Всё! Никакие возражения не принимаются! — привычно безапелляционно и до жути патетично завосклицал бессовестный вторженец в моё личное пространство. Утаскивая малость дезориентированную меня куда-то по направлению к располагающейся неподалёку специальной кабинке, оратор не переставал категорично тараторить певучим голосочком: — Вперёд и с песней! Пе-ре-о-де-вать-ся!       Вынырнув из мимолётной сконфуженности, я, перманентно ведомая скачущим горным барашком Рампо, всё ж попробовала вкинуть последнюю откровенно вялую отмазку, каковая могла бы уберечь меня от моей неумолимо грядущей бесславной судьбы:       — Погоди-погоди, но костюм ведь может не подойти по размеру и… — Впрочем, адекватно завершить свои беспонтовые потуги в оправдания мне по традиции снова бесцеремонно не позволили.       Ибо сыщик, упорно влачащий на буксире мою почти смирившуюся с собственной печальной участью тушку, молниеносно разошёлся в объёмном, оглушающем да заставляющем невольно поморщиться монологе тотального возмущения и страшного порицания:       — Это ты меня так оскорбить сейчас попыталась?! Я Гениальнейший детектив! Ты что, забыла, непутёвая?! Да у меня глаз-алмаз, чтоб ты знала! Мне параметры твоего костлявого тельца просчитать — как два пальца об асфальт! Не смей недооценивать мою мощь! — сварливо прикрикнувший на совсем приунывшую меня напарник вновь экспрессивно взмахнул упаковкой с заветной вещицей. Мы как раз притормозили подле кабинки, предназначенной для смены одеяния, пока Эдогава неустанно продолжал выносить мне мозг, правда, теперь немного в ином ключе: — И вообще, прекращай юлить и тянуть время!.. Всё равно не отвертишься, — неожиданно заведённым волчком поворачиваясь ко мне, гораздо тише да излишне самодовольно изрёк он прямёхонько в моё хмурое лицо.       — Изверг лисий, — выхватив нежеланный дар из чужой ладошки, спустя полсекунды внутреннего негодования буркнула я крайне раздосадованно, однако уже чисто ради проформы. Плюс дабы не выглядеть чрезмерно уязвлённой пред тотчас же победоносно раусмехавшимся компаньоном.       З-з-зараза. Опять я в проигрыше, чёрт бы его побрал! Вот же ж… шкодливое великовозрастное недоразумение. Никогда мне даже мизерного шанса на победу не даёт, Лисёныш окаянный!       Затем я буквально сметающим всё на своём пути ураганом влетела в обгороженный периметр, извечно прячущий жаждущих спокойно переодеться посетителей пляжа. А в закрепление настолько эффектного ухода до кучи смачно хряпнула дверцей кабинки прямо перед длинным носом у моего мнимого «надзирателя». Поскольку он определённо не собирался ретироваться, а намеревался караулить меня снаружи, чтобы я ненароком не вздумала жульничать и обязательно облачилась в столь снисходительно вручённый Его Величеством наряд.       Тц, тоже мне, Фея-Крёстная, блин, тут выискался. Я на воображаемый «бал», вообще-то, отправляться не шибко и хотела, в принципе. А нынче мне банально не оставили выбора!       Везёт, аки утопленнице, ей-богу… Кхем. Надеюсь, подобный фразеологизм сегодня всё-таки не воплотится в жизнь, ага. Кто знает, что ж там на гениальном уме у этих зачастую абсолютно непредсказуемых хищников?..       Со сменой убранства я провозилась достаточно долго. Конечно, на периферии подсознания робко проклюнулась версия попросить моего пресловутого «надсмотрщика» подсобить с весьма нелёгким процессом натягивания на себя сего идиотского куска резиновой материи… Однако, как уже сразу можно догадаться, от данной воистину сумасшедшей идеи я наотрез отказалась практически мгновенно, ещё на этапе её зарождения в мозгу. Ибо это будет совсем… песец. Короче, до такого лучше не доводить. До греха, да-да.       В общем, я благополучно с горем пополам справилась собственными силами. А когда справилась, то сама чудовищно не обрадовалась достигнутому результату.       — Эм-м, знаешь… — медлительно произнесла, обращаясь непосредственно к находящемуся за пределами пляжной раздевалки индивидууму, на удивление терпеливо дожидающемуся меня неподалёку. Снова изучила критичным угрюмым взглядом сверху вниз (поскольку зеркало в обстановку кабинки, к сожалению, включено не было) свой новообретённый элемент гардероба и, наконец, полноценно озвучила собственные довольно удрученные мысли: — Знаешь, я, пожалуй, тут побуду.       — Хм? — моментально не без отчётливой щепотки заинтересованности откликнулся мой бедовый недо-кутюрье с той стороны перегородки. — Чего там у тебя уже стряслось?       — О, нет-нет, ничего! — тотчас якобы беззаботно взялась уверять я с противоречивой мрачностью в интонации, тем часом не перестав убито таращиться на варварски напяленный на себя костюм с длинными рукавами и соответствующими штанинами. Кошмар. Просто кошмар. — Всё в порядке, честно. Но ты иди, а я здесь останусь. — Засим чрезвычайно заунывно промолвила более пониженным тембром: — До самого нашего отъезда из этого грёбаного Пекла.       — Да хорош уже драматизировать! — повелительно возопил явно сердитый на подобное непокорное поведение Рампо. — Я никак не мог ошибиться с размером! — А далее он внезапно выдал такое, из-за чего я за малым воздухом не поперхнулась: — Блин, мне что, нужно к тебе силой вломиться, чтоб ты по-нормальному начала отвечать на вопросы Великого детектива?! — Так-с. Весомые угрозы в ход пошли, однако!       Придётся прекращать выпендриваться, а то ему ведь реально взбредёт в его гениальный котелок ко мне прямиком сюда ворваться, наплевав на достаточно слабенький шпингалет на дверной створке… Да не приведи Господь!       — А ты и не ошибся, о Великий, — почти озлобленно прошипела я. — Чересчур не ошибся, — припечатала жутко упрекающе. Отпёрла замок на дверке. Распахнула её резким движением одной кисти, ибо вторая рука была притиснута к району грудной клетки в тщетной потуге заслонить кое-какой отвратительный для меня нюанс. Который я молниеносно с хмурой лаконичностью констатировала, когда установила зрительный контакт со стоящим напротив Известным сыщиком: — Он обтягивает. Очень. — Глаз-алмаз у него, как же. Лисёныш измывательский.       — Дык это ж гидрокостюм, — совершенно непринуждённо развёл лапками, как померещилось, ещё пуще удовлетворённо сощурившийся Эдогава, ранее определённо окинувший мою персону с макушки до пят оценивающим да откровенно насмешливым взором из-под густых чёрных ресниц. А сего заносчивого умника хлебом не корми, дай только надо мною лишний раз поиздеваться, загнав меня в немыслимо неловкую ситуацию. Говорю же: изверг лисий!.. Собеседник меж тем в типичной беспечной манере задал мне поистине риторические вопросы по поводу моего нового омерзительного наряда: — Чего ты ещё от него хотела? Чтоб он висел на тебе, как половая тряпка?       — Это. Ужасно, — раздельно сообщила обречённым голосом, параллельно раздражённо переплетая уже обе верхние конечности в области груди, где, по моему мнению, дела обстояли особенно неприятно и… смущающе, разумеется! — Я, наверное, никуда не пойду. Мне и тут неплохо.       — Пойдёшь-пойдёшь. Куда ж ты денешься с подводной лодки? Как миленькая пойдёшь! — до трясучки самоуверенно опроверг бестактный напарник мои напрасные старания побыстрее капитулировать с «поля боя». Следующее его пугающе ультимативное заявление погрузило меня в глубокие пучины беспросветно дремучей безысходности: — Иначе я нажалуюсь Куникиде, что ты пассивно отлыниваешь от отдыха и дело с концом! Он просто сейчас слишком занят, чтобы обращать внимание на твой наглый мухлёж с книжкой на шезлонге. А вот если именно я ему скажу, то он сразу же заметит! И тогда кому-то непременно будет суждено стать аппетитной закуской для своего собственного учителя, — шаловливым тоном подытожил детектив настолько бескомпромиссную речь, чертовски коварно ощерившись да, по-видимому, неподдельно наслаждаясь выражением моей на порядок посмурневшей физиономии.       — Тц, — не без колоссальной досады натужно вытолкнула раскалённый воздух сквозь плотно сжатые челюсти я примерно через долю секунды достижения окончательной стадии принятия своей скорбной участи. Спорить с этим невыносимым уникумом — себе дороже. Как обычно, искусный шантаж оказался самым мощным козырем, одолевшим меня на раз-два. — Манипулятор лисий. Совести у тебя нет, — осуждающе добавила абсолютно правдивый вердикт в финале.       — Как и у тебя! — со страшно довольной лыбой на буквально лучащейся триумфом моське живо парировал оппонент.       А вот здесь неправда и бесстыдная клевета, между прочим! У меня совесть имеется. В отличие от некоторых пронырливых личностей, проворачивающих сомнительные махинации у меня за спиной. Треклятые плутовские игры.       Альтернативного варианта избежать незавидной судьбы опозориться пред честны́м народом мне элементарно не предоставили, попросту решив всё вопреки моей воле.       Опять я лишена шанса нормального выбора. Опять мастерски обезоружена.       Меня вновь, проворно играючи, вынуждают плясать под чужую дудку. А я даже сопротивляться толком не способна. Долбаное дежавю, чтоб его!       Но… подход и сама суть подоплёки конкретно в данном случае всё же разительно отличаются, что ни говори. Подобное не может не радовать. Значит, наверное, я всё-таки действительно не обожгусь?..