Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      Уклоняться от группы противников всегда нелегко. Приходится с резкостью переключать внимание туда-сюда, дабы не дай Бог не попасться. Однако избегать хаотичных атак сразу нескольких озверелых от голода с неистовым гневом животных — на порядок сложнее. Это иной уровень. Но опять же отнюдь не невыполнимый.       Я не ошиблась, когда сравнивала сражения с танцем. Поскольку для меня это именно так.       Первый пёс с грозным рычанием стремительно несётся прямёхонько ко мне напролом, покуда остальные ещё проявляют нечто похожее на осторожность, определённо ощутив хлынувшую от меня недобрую ауру.       Понятно. Этот самый голодный. И самый злой. Однако… всё ещё слишком медленный для моей скорости.       Скользяще смещаюсь влево, обвеваемая хлёстким ветерком, каковой порождается промчавшимся мимо на мизерном расстоянии телом добермана. А вот тут переклинивает уже и двух собратьев оного. Причём одновременно. Становится пожёстче. Даже пожарче, я бы так выразилась.       Плюс рьяная нелюбовь зверушек ко мне играет со мною вовсе не смешную шутку. Они готовы разодрать меня на британский флаг, урвав себе по самому крупному кусочку… Хе. Отдалённо напоминает плутовские игры двух небезызвестных гениальных хищников на моих многострадальных нервишках.       Парного нападения я тоже благополучно избегаю. Проворно перебирая стопами, увиливаю от всех опасных атак острыми челюстями. Нет, до уровня молниеносности «Расёмона» вам, дружочки, как до Луны пешком. Впрочем, как и до его хозяина-Пса.       Беспрерывное взбешённое рявканье яростно кидающихся на меня шавок буквально обволакивает пространство вокруг поля битвы.       Зрители злобно, насмешливо-издевательски, подначивающе улюлюкают, наслаждаясь подобным бессмысленным шоу. Из динамиков доносится приглушённый ритм музыки. Что-то сверху периодически крайне восторженно восклицает сумасбродный ведущий, вероятно, комментируя ситуацию на арене.       Игнорирую все эти звуки. Мне сие отнюдь не интересно.       Шустро отпрыгиваю назад, выскочив из снова грозящегося сомкнуться кольца оппонентов.       О, да простит меня Общество защиты животных за то, что мне доведётся сейчас совершить. Меня заставили, честно.       Мой незабвенный Лис приоритетнее чужих собак. Ради него я готова согрешить.       — Извините меня, — шелестящее изрекаю привычную фразу, предшествующую вынужденному насилию конкретно с моей стороны.       Правда, я бы вообще не делала сего. Однако зверьё в сложившейся ситуации мне ничем не будет полезно. Необходимо продвигать события к настоящим соперникам. Желательно с оружием. Возникла у меня в мозгу при подробном сканировании помещения кое-какая неплохая идейка…       Видит Бог, я этого не хотела.       Мысок ботинка с размаху отправляет взвизгнувшую из-за неожиданности, застигнутую врасплох псину в далёкий полёт. Четырёхлапый враг нехило впечатывается в стену напротив. Сползает книзу безвольной тряпицей.       Минус один.       Он жив, но нынче погружён в спасительное забытье. Возможна пара-тройка переломов. Главное — не смертельно. Удар был нанесён со специальной прицельностью.       Прости, пёсик. Ничего личного. Мне, ей-богу, искренне тебя жаль.       Среди двух оставшихся в сознании, замерших на мгновенье противников раздаётся сдавленный скулёж вперемешку с ещё более рассвирепевшим гарканьем. Они явно не чаяли, что жертва вполне способна перевоплотиться в охотника. Не могу не посочувствовать столь несчастным существам, которыми элементарно манипулируют.       Тотчас возобновившиеся нападения вновь успешно пропускаются мной мимо. Верчусь заведённой юлой по рингу, заново беспрестанно уворачиваясь из-под наверняка болезненных укусов.       Нужно подгадать удобный момент… Оный как раз настаёт, когда один из доберманов опрометчиво открывается для удара. Бедную зверушку молниеносно постигает участь предыдущего её собрата. С глухим стуком тело животного падает на пол.       Минус второй.       Уж извини, это не моя инициатива, дружок.       Последний оппонент, лишившись поддержки соратников, определённо не ощущает себя комфортно, будучи со мною, так сказать, раз на раз. Однако беспросветное отчаянье творит с созданиями земными поистине ужасные вещи, заставляя самозабвенно пускаться во все тяжкие. Да, к людям сия аксиома аналогично применима.       Незримым движением ухожу прочь от сиганувшей на меня собаки. Резко разворачиваюсь. Совершаю пинок по обтянутым кожей и мышцами рёбрам зверя не без адекватного контроля силы, чтоб ненароком не перестараться. Жалобное завывание стихает вместе с обмякшим у стенки телом пса.       Минус третий. Раунд за мной.       От подобной горчащей на душе победы мне нисколько не приятно. Спасают исключительно мысли о грядущем вызволении заложника.       Он всегда меня спасает таким образом, если начистоту. Поэтому теперь спасти его попросту обязана уже именно я. Не лишь потому, что это мой долг. А преимущественно потому, что тот надменный балбес мне банально небезразличен. И я не переживу, ежели с ним что-нибудь случится по моей вине.       Я обязана всё исправить. Покуда сие вообще возможно… Любой. Ценой.       Плавно выдохнула через едва приоткрытые уста, позволив мышцам слегка расслабиться. Короткая передышка ныне совсем не помешает.       Медлительно запрокинула голову, вздёргивая лицо по направлению к засевшему наверху снайперу.       Что у тебя там ещё припасено для данного дебильного испытания, а, ублюдок?       Ну же, удиви меня, болвана ты кусок. Я вся в дичайшем нетерпении!       В ритмичный перестук пульсирующего набатом в ушах сердцебиения раздражающим сопровождением вплёлся назойливый голосок моего недруга, постепенно возвращающий для меня прежнюю оглушающую громкость:       — Ах, вы только посмотрите на неё! Беспощадность во плоти! У-у-у, никакого сострадания! Спорю на что угодно: ты, наверное, готова даже убить ради своего обожаемого детективчика! — с гипертрофированным упрёком самозабвенно причитал Твен под разнобойный гомон публики. Затем резюмировал чрезвычайно осуждающе: — Как жестоко!.. О! Кажется, если не ошибаюсь, у вас в Японии таких, как ты, называют «яндэре», а? — Тц, иди ты в пень со своими грёбаными совершенно ошибочными ярлыками! Термины сперва нормально выучи, а потом уже их используй, болван.       Тем паче я даже в мыслях не имела никого умерщвлять. Никогда. Максимально быстро и наиболее безболезненно обезвредить — вот моя главная тактика в вынужденных сражениях.       На недавние откровенные провокации я реагировать не намеревалась. Элементарно молчаливой скульптурой продолжала стоять посреди пустой площадки ринга, параллельно ни на минуту не размыкая век да не собираясь отпускать тотальной фокусировки.       Я жду, упырь рыжий. Мне необходим кто-нибудь в действительности дельный из твоего арсенала болванчиков. Надеюсь, таковые у тебя там в закромах как раз завалялись.       Ни капли не утомившись чесать своим длиннющим язычищем, Марк не без преувеличенного восхищения вдруг взялся меня нахваливать:       — Ну что ж, прими мои поздравления, дамочка! Ты справилась с этим заданием на «отлично»! Кто бы сомневался — с твоей-то юркостью! — Засунь-ка ты свои пародии на псевдо-комплименты себе… сам знаешь куда!.. Юноша тем часом добавил в собственную интонацию заискивающие мотивы, по-видимому, переходя непосредственно к сути: — Хех, а как насчёт усложнения условий? Ведь следующий бой будет происходить уже на равных!       На кромке поля осязания моей техники кто-то замаячил. Он довольно неторопливо шествовал сюда, понемногу приближаясь по узкому коридору к опущенной решётке. Исходя из первичных ощущений, это мужчина. Хорошо, хотя б не медведя какого-нибудь притащили после собак-то. С них бы сталось.       — Позвольте представить: мистер Цудзи! — торжественно объявил неугомонный комментатор боёв-с-одним-правилом. Именно в данный миг решётчатая преграда как раз пропустила вышеназванного пока безмолвствующего индивидуума. На кистях у него надето нечто толстое по типу крупных рукавиц. Хм, боксёр, что ли? Высокий. Мышечная масса на среднем уровне. А сие не шибко-то радостный нюанс, по правде говоря. Мне требуется совсем иной соперник. — Не буду раскрывать тебе всех карт, ведь так будет неинтересно! Нельзя разрушать интригу! Пускай же второй участник нашего шоу самолично покажет себя во всей красе!.. «Человек против человека», уважаемая публика! Второй раунд! Начали! — Мои барабанные перепонки точно сегодня не выдержат. Как у него самого его лужёная глотка ещё не охрипла? Таким обилием высокочастотного трындежа можно и голосовые связки запросто сорвать. А ему, болвану такому тупому, хоть бы хны.       Затормозивший напротив оппонент нападать первым не спешил. Ох, Божечки, мужчины иногда бывают такими безынициативными, что ужас! Намёками здесь явно не обойдёшься. Вероятно, доведётся брать всё в собственные руки. Опять.       — Девчонка, — внезапно с бестактной фамильярностью обратился ко мне доселе помалкивающий наёмник. У него был хрипловатый глубокий тембр, звучащий весьма вкрадчиво, даже непоколебимо. — Мы долго за тобой уже гоняемся. Каждый чёртов раз ты ускользала из наших рук, не позволяя завершить начатое. Но на сей раз тебе не сбежать. Всё это закончится сегодня. — Я чуток выгнула брови в эфемерном скептическом недоумении. Что ещё за неожиданные порывы к задушевным беседам? Господи, избавьте меня кто-нибудь от столь клишированного поведения врагов! Н-да. Уж лучше медведь, ей-богу. Он бы языком понапрасну не молол. Меж тем противник неустанно, с расстановкой, излишне хладнокровно чеканил: — Ты могла прятаться под крылышком у Вооружённого Детективного Агентства сколько угодно. Однако вечно убегать невозможно. Тебе не под силу спрятаться от нас…       Ой, всё. Баста. Наскучила сия метафизическая ересь. Пора закругляться.       Сдула со лба выпадающие из основной причёски тонкие белёсые локоны да не менее пробирающе припечатала лаконичными фразами:       — Тц, патетика… Не интересует. Начнём. Извините меня на будущее. — Куда уж без привычной предварительной реплики, произнесённой исключительно ради сглаживания терзающей меня совести из-за моего грядущего рукоприкладства?.. Всё в соответствии с традициями.       Нет, я не собираюсь тут лясы точить. Не время и не место. Для меня сейчас существует лишь одна цель, к каковой я неотступно стремлюсь. И нынче она находится под бдительным надзором невесть где. Ничего. Я исправлю ситуацию.       Мне попросту нужен некто действительно могущественный по мышечной массе, а не такой человек с относительно среднестатистическим телосложением, как этот мнимый боксёр. Мне необходим самый натуральный громила. Либо кто-нибудь вооружённый чем-то взаправду подходящим.       — За чт… — хотел было наверняка нечто спросить малость выбитый из колеи давеча прозвучавшими словами мужчина… как вдруг ему пришлось резко осечься.       Ибо подле него в мгновение ока словно бы соткалась из воздуха моя фигура. К его чести, прямой удар ребром ладони в основание шеи Цудзи не без успеха принял на блок.       Неплохая реакция.       Сразу же попытался нанести апперкот, но меня на том месте уже не оказалось.       Вмиг отшатнулась корпусом назад, пропустив просвистевший кулак в перчатке мимо носа. Несколько хлёстких хуков оппонента тоже были проведены вхолостую.       Не выйдет… Ты слишком медленный. Для меня.       Отточенным за долгие годы движением с незримой молниеносностью передислоцировалась за спину ещё толком не оклемавшемуся после подобного сюрприза недругу.       Реакция на атаки неплохая, а вот способность конкретно к моментальному отслеживанию противника — чересчур хреновая.       Он выбыл из игры до смешного скоро, невзирая на все свои бахвальства на старте недавней пафосной тирады. Свалился кулем наземь по причине всё-таки ловко воспроизведённого вырубающего манёвра.       Приляг, дружок, отдохни. Уморился совсем, небось.       Рокот толпы со стороны трибун смолк на краткую секунду, а засим буквально взорвался с необычайной мощью да явственным негодованием. Наперебой тараторил о чём-то несущественно-глупом командующий происходящим сейчас идиотским перформансом Марк Твен.       Ой, что такое, голубчики? Привыкли, дескать, цель постоянно ретируется, а значит, банально не горазда дать нормальный, настоящий отпор?.. А вот и нет! Нельзя недооценивать врага. Золотое правило же.       Ведь у меня теперь есть в действительности достойный, довольно опытный сенсей, для которого обучение других — всё равно что второе призвание! Он как бы учителем ранее работал, ага.       В отличие от тройки отправленных в нокаут псов, данного соперника мне вовсе не жаль. Он совершенно осознанно сотрудничает с бандитами. Получается, абсолютно точно заслуживает наказания. Пусть пожинает плоды собственного сознательного выбора. Сам виноват.       — Всё ещё недостаточно быстро, — чрезмерно бесстрастно выплюнула я сухую констатацию факта, перекрывая фоновые звуки своим доносящимся из колонок голосом. Подытожила с напускной досадой: — Тц, даже проще собак. У тебя там не завалялся кто повнушительнее, а, болван придурочный?! — подчёркнуто вызывающе бросила кверху, нарочно повысив тон на пару октав.       Надо добиться своего. Срочно.       Мне. Нужен. Грёбаный. Танк.       Ну, я имею в виду тип противников, а не военное бронированное транспортное средство. Здесь именно переносный смысл котируется, если что.       — Фу, как грубо! — тотчас не без театральной укоризны пожурил меня определённо уязвлённый Твен. — Дамам негоже сквернословить!       — Это ещё цензурная формулировка, поверь на слово, дружочек, — с готовностью изобразила я на губах откровенно плотоядный оскал да на короткое мгновение приоткрыла наверняка полыхающие исступлённой жаждой отмщения насыщенно-рубиновые очи.       Жаль, запугивание на больших дистанциях не настолько эффективно, как при нахождении впритык к оппоненту.       — Что ж, смотрю, ты начинаешь входить во вкус, раз требуешь кого-то посильнее, ненасытная ты, бессердечная бестия! — переборов мимолётную заминку растерянности, спохватился оратор вернуться обратно к своей излюбленной около-оскорбительной болтовне, уже отдающейся у меня в черепной коробке ноющим гудением. Или это по поводу длительного перенапряжения — как морального, так и физического? А Марк неизменно с новым приливом задора распинался в микрофон: — Ну, если так, я не могу не поступить по-джентельменски! Желание дамы — закон!       Застыв изваянием в статичной позе да ни на минутку не прекратив мониторинг периметра, я практически с внутренним трепетом внезапно осознала, что сюда, по тому же коридору, ведущему к решётчатому препятствию, приближаются очень гулкие, размеренные шаги.       О, да неужто?..       — Итак! Поприветствуем нашего следующего претендента на роль победителя над одной зарвавшейся Мышкой! — В льющуюся из динамиков экспрессивную речь бывшего члена Гильдии вторгся резчайший скрежет механизма решётки, каковую… размашисто подняли одной-единственной рукой?! — Мистер Оокубо собственной персоной!       Едва разборчиво пыхтящий, неимоверно крупный субъект безо всяких проблем грузно протопал на арену, громогласно шлёпая босыми ступнями, аки самый натуральный слон. Позади него жалобно скрипнул металл и оглушительно бабахнулись в исходное положение стальные прутья.       О-фи-геть.       Забудьте, что я говорила про рост предыдущего наёмника! Поскольку конкретно сия личность предо мною — настоящий долбаный гигант по сравнению с моей незначительной особой, которая на фоне этого чудовища теперь, наверное, реально преимущественно мышь напоминает. Однако чёрта с два я позволю наивно загнать себя в ловушку.       Вошедшая на ринг сплошная гора мускул шумно сопела да удерживала массивной пятернёй нечто смахивающее на здоровенную кувалду или, например, на исполинский молоток для крокета, вальяжно водружённый древком на могучее плечо.       Столь своеобразное оружие было изготовлено, вестимо, отнюдь не из дерева, а целиком состояло из какого-нибудь, очевидно, прочного сплава. По крайней мере, буду искренне рассчитывать на то, что крепости ему не занимать.       Хе. Два в одном. Иде-мать-его-ально.       Ты превзошёл все мои ожидания, болван. Я бы поблагодарила тебя прям от души, да только ты во всём этом бедламе и виноват. Посему признательность мою ты непременно примешь в виде вовсе не приятных ощущений. Кулаками, да-да, ими, родимыми. Ты лишь подожди меня немножко, упырь рыжий. Сперва мне нужно вытащить из плена одного высокомерного Лиса.       А сам упомянутый «упырь» тем временем униматься и в размышлениях не имел, чрезвычайно оживлённо декларируя из колонок:       — Хотелось бы отметить, что в данном случае твои трюки уже не прокатят, дамочка! Ведь мистер Оокубо очень, очень хорошо подготовленный боец. — Это отнюдь не бахвальство, ни разу не ложь. Мне явно не удастся провернуть с подобным чрезмерно жилистым индивидуумом то же, что я делала в прошлые две битвы. Мои удары для него будут сравнимы разве что с комариными укусами. Да я ему, блин, даже до шеи лишь с трудом дотянуться сумею! — Хо-хо, и как ты только будешь выкручиваться с тем, кого отправить в нокаут просто-напросто невозможно? — каверзно задался Твен воистину риторическим вопросом под аккомпанемент удовлетворённого гогота зрителей. — Так давайте же поглядим, чем закончится это судьбоносное противостояние! «Могущественный монстр против никчёмной Мыши»! Третий раунд! На-ча-ли!       Впереди слышится басовитый смешок, вероятно, в предвкушении ухмыльнувшегося Оокубо.       Перед ним я даже не удосуживаюсь извиниться. Так как не за что, в принципе.       — Страшно смотреть на меня, ха? — сиплым раскатистым голосом откровенно потешается наёмник над моей абсолютной готовностью к грядущему псевдо-поединку. — Так беги пока можешь, малявка! — довольно грубо да коротко сплёвывает он, перехватив рукоять молота поудобнее.       Этот человек совершенно точно не по части чесания языком. Его бесспорное преимущество — несусветная мощь. Именно ею он и намеревается незамедлительно воспользоваться, желая сразу беспощадно прихлопнуть меня. Корпус на автомате отклоняется в противоположном направлении. Крупный наконечник оружия с пронзительным свистом проносится в нескольких сантиметрах от моего лица.       Благо, со скоростью у сего «танка» всё не шибко гладко, потому уворачиваться от его атак мне ничегошеньки не стоит. Зато он берёт не быстротой, но поражающей силищей, пугающей неуязвимостью да безграничной выносливостью. Жаждет взять измором.       Ежели зазеваюсь, то тяжкие увечья после хоть одного из успешных ударов противника мне обеспечены. Если и вовсе не летальный исход. Было бы неприятно. Ведь Эдогава рассчитывает на меня. Не хочу подводить его доверие.       Тем паче… сейчас всё складывается донельзя удачно. Необходимо исключительно грамотно обыграть свою задумку.       — Ваха-ха-ха, пляши сколько угодно, малявка, но я всё равно тебя прижучу! — рокочуще хохочет почти не запыхавшийся верзила, размахивая молотом направо и налево, будто бы какой-нибудь лёгкой вещицей, а не пудовым предметом.       Опасно. Для него достаточно единственного попадания, и я элементарно сломаюсь, аки хрустальная ваза. Мне же приходится без передышки скакать прочь от уймы хаотичных замахов врага, не имея даже мизерного шанса контратаковать. Впрочем, мне сего, в общем-то, уже и не требуется.       Ещё чуть-чуть. Самую малость.       Подошва оказывается возле нужной области на полу.       Вот. Вот оно!.. А теперь…       При очередном вилянии в сторону от кувалды мой ботинок небрежно поскальзывается на бугристой каменной плоскости под ним. Тело заваливается набок. С приглушённым характерным звуком обрушается вниз. По инерции перекатывается пару раз, проскользив далее по твёрдому кирпичу.       Изо рта сквозь плотно сжатые зубы вырывается вполне неподдельное болезненное шипение. Лады. Терпимо. Это терпимо.       По помещению эхом тарабанит непрекращающийся, уже поистине восторженный трёп рыжего болвана наперебой с колоссально возросшим ликующим ропотом гурьбы на периферии.       Нет, не спешите с выводами, ребята. Ибо ваши глаза обманывают вас.       Ах, какая ж я неаккуратная! Какая неосмотрительная! Какая рассеянная-то! Кошмар!.. Ну… хотя б немного в роль попала, а? Ой, да в курсе я, что нет. Однако скудный на интеллект, но не на физическую мощь оппонент запросто верит в моё постановочное действо. А конкретно сего я и добивалась.       — Попалась, малявка!.. — хрипло орёт в истинном триумфе громоподобно мчащийся сюда Оокубо. Затем, кажется, не своим гласом пророчит мне скорую гибель. Со всего маху заносит у себя над головой, словно секиру для казни, собственный внушительный атакующий агрегат. Целится прямёхонько в перманентно «не оклемавшуюся» меня, якобы растерянную из-за давешнего падения и ничком валяющуюся на полу. Недруг определённо желает применить всю имеющуюся в его распоряжении немыслимую силищу. Наконец-то.       Уста против воли искривляет широченная коварная ухмылка, преимущественно напоминающая хищный оскал. Опирающиеся оземь ладони непроизвольно стискиваются в кулаки, чуточку приподнимают туловище.       Полнейшая готовность. Полнейшая Концентрация. И терпение, естественно. Ещё треть секунды.       — Нет, — умудряюсь на грани слуха предвкушающе изречь ровно пред молниеносным манёвром. А следующая реплика теряется в ошарашивающем громыхании каменной кладки на том месте, где мгновенье назад лежало моё тело, в последний миг улизнувшее перекатом вбок из-под летящего сверху наконечника молота: — Это вы попались.       Ведь надо было нормально старые дыры в полу заделывать, а не на тяп-ляп, более тонким слоем.       Кирпичная крошка фейерверком взмывает в воздух. От точки соприкосновения металлического предмета с твёрдой поверхностью снизу змейками извиваются паутины трещин. Могущества замаха соперника хватает, дабы пробить в дефектном полу весьма нехилую дырень. Арену моментально заполоняет плотное облако пыли. Мне сие лишь на руку.       Совершаю стремительный рывок обратно, к прошлой позиции, где я недавно изображала из себя поверженную бедняжку. Буквально стелясь по земле, проскальзываю к образовавшемуся с лёгкой подачи противника отверстию. Как раз вовремя, поскольку рефлекторно попятившийся от сотворённых разрушений мужчина именно сейчас удосуживается заприметить мои поползновения. Слишком поздно, к его сожалению.       Невзирая на частично раздираемую одежду и грубо счёсываемый кожный покров под нею, споро протискиваюсь в еле подошедшую мне по размеру дыру. Над макушкой на прощанье свистит массивный наконечник несостоявшегося орудия моего убийства.       Пока-пока, болваны! Мне ваши дурацкие игры даром не сдались. Я тут ради спасения. Ради Него.       Внизу, куда я проворно спрыгнула, находился узкий коридор. Мне было известно сие заранее благодаря предварительному тщательному сканированию территории. Порой я не могу не обожать свою дико полезную технику, пусть и множество омерзительных событий натерпелась за годы её освоения.       Итак, где мне искать мою цель? Я попросту не успею перерыть всё громадное здание. Время поджимает. Там, на воображаемой сцене чужого безумного спектакля, пока царит коротенькое замешательство по причине настолько дерзкого побега из кадра «главной героини». Однако когда пылевая завеса развеется, до моих недругов дойдёт, что за неведомая хрень произошла минуту назад. И Рампо элементарно убьют за то, что я нарушила правила. А этого допускать ни в коем случае нельзя.       Значит…       Выпрямилась в осанке. Глубоко вобрала в лёгкие максимальный запас жизненно важного кислорода. Выровняла слегка отклонившийся от нормы ритм сердцебиения. По укоренившейся традиции сомкнула веки.       А значит… Здесь и сейчас я обязана реально выложиться на полную. Как никогда. Мне придётся осознанно пойти на риск. Мне придётся сделать это. То, чего я практически ни разу не пробовала совершить из-за своей глупой боязни.       Кулаки судорожно сжались, мелко потрясываясь. Засим я позволила телу малость расслабиться.       А потом на резком выдохе… со всей дури шандарахнула стиснутыми вместе костяшками одной руки по металлической поверхности стены напротив. Интенсивно впившиеся в нижнюю губу резцы помогли эффективно подавить так и рвущийся наружу вскрик боли.       Увеличение силы удара, соответственно, увеличивает и дальность радиуса импульсов. Мне нужно очень детально просканировать до жути огромный периметр.       Кожа на пятерне, давеча нанёсшей хук по чрезвычайно твёрдому материалу стенки, аж пылала неистовым жжением. Я её хорошенько содрала, конечно же. Тепловатая жидкость вмиг принялась сочиться из повреждения в районе многострадальных костяшек. Плавно, капля за каплей начала ниспадать аляповатыми кляксами на пол.       Не проблема. Не беда. Ибо у меня есть вторая кисть! Мне необходим абсолютно доскональный мониторинг, посему парочкой постукиваний кулаками по стене я не отделаюсь.       Удар, удар, удар…       Дыхание постепенно становилось натужнее. Вниз по подбородку из прокушенной губы уже вовсю тонкими струйками скользила липкая субстанция. В носу аналогично хлюпала гадкая вязкая жижа. Челюсти готовы заскрежетать по поводу невольно нарастающего напряжения. Брови в сосредоточении сдвинулись к переносице.       Левой. Правой! Левой. Правой!..       Ну же. Где ты? Да где ж ты?!       Уши плавно наполнял неумолимо набирающий обороты монотонный писк. Перегруженные доселе, ноющие мышцы запульсировали с новой мощью. Лоб пуще прежнего покрылся горячей испариной.       Ещё раз… Ещё!.. Ещё!       Поочерёдное вдалбливание изувеченными в кровь костяшками продолжалось вплоть до того момента, покуда мне не удалось отыскать и, наконец, почувствовать…       Длинный коридор, располагающийся восточнее места, где я ныне пребываю. Небольшая комната. Почти нет мебели. Исключительно прямоугольная коробка на тумбочке. Телевизор, естественно.       Четверо человек.       Двое у дверей. Охрана, ясно. Один стоит ближе к центру помещения. И ближе конкретно к последнему. Его я знаю. Он обездвижен. Запястья связаны при помощи крепящейся к потолку конструкции то ли из верёвки, то ли из цепи. Будем надеяться на первое, иначе со вторым проблем будет побольше.       Так вот где тебя спрятали от меня, Лис…       Теперь «прятки» кончились. Я нашла тебя.