Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      То, что мы, в итоге, одержали верх в противостоянии с чёртовым Демоном, я узнала от коллег по удалённой связи капельку запоздало.       Не шибко следя за временем да перманентно пялясь на изображение в ноутбуке, я искренне решила, мол, Йосано позвонила с кличем о помощи или ради оповещения про какие-нибудь нехорошие новости. Ан нет.       Неким неясным способом товарищи из ВДА ухитрились скорешеваться с людьми из Портовой Мафии.       Ну, Аллилуйя, блин! Наконец, до кое-кого дошло, что сотрудничество гораздо лучше потаканию планам врага.       Вся та скооперировавшаяся компания сообща безо всяких проблем прижучила эспера, распространившего смертельный вирус на начальников наших организаций. Самого́ Достоевского поймать и упечь за решётку подсобил — внезапно! — бывший злейший оппонент Вооружённого Детективного Агентства — восставший (не иначе, как из самого дна морского) Фицджеральд!       Короче, одна весть поразительнее другой, ей-богу.       Жизни Директора (и, естественно, Босса преступной группировки до кучи) больше не угрожала критическая опасность. Слава Богу, те двое не успели поцапаться настолько, чтоб довести всё до летального исхода для одного из них. Компромиссы — порой весьма полезная штука, стоит отметить.       В общем, победила дружба. Кратковременная дружба трёх сторон в давнем конфликте, конечно же! А «Каннибализм» между двумя нарочно стравленными фракциями благополучно окончился.       Бой был успешно выигран. Но… касается ли это войны?       Ох, проклятье, и отчего у меня возникает смутное дурное предчувствие на сей счёт?.. Как-то уж слишком легко далась в финале победа моим союзникам. Недоброе это знамение…       Мне же сообщить в ответ соратникам, к сожалению, было совсем нечего. Все те длительные часы наблюдения за поистине затягивающим шедевром литературы пока не принесли никаких плодов. Помещение склада с прямоугольным предметом по центру оставалось статичным. Увы, Рампо из иного книжного возвращаться не спешил, и сие не могло не порождать тень лёгкой тревоги, стискивающей моё сердце леденящими когтями.       Хочется верить, что с ним всё в порядке. Хочется. Однако неумолимо нарастающее волнение за непревзойдённого подопечного начинает перевешивать столь зыбкую надежду.       Очертя голову с разбегу прыгнуть в творение одарённого автора — с каждой минутой казалось мне всё более привлекательной затеей.       Нет, я, конечно, очень терпелива. Но этот факт не отменяет постепенно увеличивающегося в геометрической прогрессии уровня беспокойства!       Изысканное блюдце, на котором до сих пор сиротливо покоился нетронутый бисквит, стояло возле давненько опустевшей от терпкого напитка элегантной чашки.       Недурственно вымотанный доселе Эдгар по-прежнему беспробудно спал на диванчике неподалёку. Подле кемарящего писателя крайне умилительно сопел енот. Н-да, хозяева и питомцы воистину всегда отдалённо похожи друг на друга.       И эта около-медитативная, неизменимая атмосфера продолжалась уже битый, мать его, час.       Впрочем, кое-кто, до одури обожающий портить любые идиллии подобного рода, всё-таки соизволил вмешаться и в конкретно данный случай.       На сей раз я была лишь неподдельно счастлива такому раскладу.       Экран наблюдательного прибора вдруг озарила знакомая слепящая золотистая вспышка, полыхнувшая именно в транслируемой камерой картинке скудного интерьера здания.       Когда яркий всполох потух так же внезапно, как и появился, взгляду моему открылся вид на узнаваемую тщедушную фигурку, облачённую в привычный коричневый костюм. Рядом чинно валялся на полу уже раскрытый фолиант.       Разумеется, он выбрался наружу первым. Причём даже гораздо раньше срока, назначенного самим владельцем заколдованного романа. По-иному попросту не могло произойти.       Силуэт на изображении, как померещилось, без особого интереса озирнулся по сторонам. Важно отряхнул убранство от наверняка несуществующей пыли. С готовностью традиционно поправил козырёк излюбленного картуза на макушке. И без каких-либо промедлений помаршировал на выход.       Все эти действия заняли от силы дюжину секунд. Хе, не зря хоть в дисплей таращилась, не переставая. Ибо за этим умником реально необходим только глаз да глаз.       Дождалась. Наконец-то. Судя по первичному впечатлению, он жив-здоров. А, самое главное, никакого мафиози в поле зрения. И-де-аль-но.       Непроизвольно растянула уголки сухих губ в довольно вялой усмешке эфемерного торжества. Повернула было голову к сообщнику, дабы моментально уведомить его об освобождении нашего дедуктивного горюшка. Однако решила смолчать, поскольку уж больно умиротворённо выглядел крепко дремлющий соперник Эдогавы.       Потом. Пусть отдыхает. Он заслужил.       Только вот практически полностью сползший с него плед быстро возвращу на место и тотчас отправлюсь навстречу к подзащитному.       На манипуляцию бережного укрывания тёплой тканью корпуса хозяина взамен неожиданно отреагировал Карл, почуявший мою опасную близость. Животное сразу же встрепенулось, забавно недружелюбно нахохлилось да обозлённо заурчало на нарушительницу спокойствия в моём обличье.       Я исключительно мягко улыбнулась зверушке и аккуратно прислонила указательный палец к устам в призывающем соблюдать тишину жесте. Почти бесшумно издала едва различимое ответное примирительное шипение, заодно добродушно прищурив очи, нещадно щемящие после долгого гипнотизирования экрана электронной техники.       Осторожно ступила в обратном направлении под откровенно враждебным взором чернеющих глазёнок-бусинок.       Не переживай, дружочек, я уже ухожу. Не буду вас тревожить. А ты продолжай верно охранять чужой сон.       Информацией о том, где дислоцируется та самая постройка, Эдгар поделился со мною перед тем, как окунуться в мир сновидений. Чисто на всякий пожарный. Ну, тут он не прогадал. Умничка, что ж здесь добавишь?..       Я как раз чеканной, ускоренной походкой шествовала вдоль узковатой безлюдной улочки, ведущей к складу, когда вдалеке на горизонте замаячила знакомая тощая фигура, каковая чересчур неторопливо топала сюда. Подобное событие элементарно не позволило мне сдержать непослушные краешки рта, пуще прежнего разъехавшиеся в стороны.       Безумно радостно видеть этого надменного Лисёныша в целости и сохранности. Нет, честно, что бы я без него делала вообще, а?       Несомненно, его воистину эгоистичный девиз по жизни известен абсолютно всем в Агентстве. Мой же жизненный лозунг с недавних пор звучит немножко иначе.       «Я в порядке, если он в порядке».       Детектив по-прежнему шёл чрезвычайно неспешно, типично неохотно, кажется, даже еле-еле стопы переставляя. Кошмарно утомился после своего давешнего экстремального приключения, как пить дать.       А мой стремительный шаг, в противовес, помалу набирал обороты в быстроте. Покуда не перерос в полноценный бег.       Рефлекторно зажмурившись, молнией ринулась навстречу всем телом. Сокращая дистанцию данным единым порывом, в мгновение ока очутилась подле и буквально налетела на сыщика, заключив в объятия. Как почудилось, подобными опрометчивыми действиями я невзначай выбила воздух у него из лёгких да едва не сшибла бедолагу с и без того ослабших ног.       Однако мы выстояли. О, мы все выстояли. Мы такие молодцы. Мы справились. Каждый с собственным отдельным заданием, но всё же справились. Теперь всё вернётся на круги своя.       Слава Всевышнему. Слава Вооружённому Детективному Агентству!       Поскольку ухо того, чьё туловище я ныне максимально бережно обвивала руками, находится на мизерном расстоянии, в громкости нет особой нужды.       — Ты в порядке, — вместе с выдохом несусветного облегчения констатировала практически на грани слышимости. Иронично, но, ежели не ошибаюсь, идентичную фразу я произносила напарнику в последний раз пред его исчезновением. Он, кстати, перманентно предпочитал изображать из себя столб да, очевидно, даже в мыслях не имел намеренья обнимать меня в ответ. Ну и пофиг. Мне так тоже, в принципе, неплохо… Самозабвенно прильнула подбородком к чужому твердоватому плечевому суставу. Будучи под переизбыточным эмоциональным потрясением, повторила, аки заветную мантру: — Ты в порядке. — Ещё раз: — Ты в порядке. — И ещё, однако уже в более расширенном варианте да значительно окрепшим тембром: — Как хорошо, что ты в порядке! — Засим вмиг опомнилась, худо-бедно избавляясь от короткого наваждения. С горем пополам взяла лишние чувства под хрупкий контроль. Отпрянула корпусом назад, чтобы не без явственного осуждения заглянуть в насыщенно-малахитовые глазищи, частично прячущиеся за густыми чёрными ресницами. Порицающе обратилась к подозрительно отмалчивающемуся собеседнику, изрекая то, что давным-давно жаждала ему изречь: — Зачем ты вообще полез на рожон?       Сей неимоверно важный укоризненный вопросец уже впрямь давненько вертелся у меня в черепной коробке на протяжении всего того времени, пока я наблюдала за статичной картинкой погружённой в полумрак комнаты.       Впрочем, нормально отвечать — это, вероятно, совершенно не в стиле Рампо Эдогавы.       — Представляешь, у меня тот же вопрос и к тебе, — почти ядовито процедили мне в качестве отклика, заставив слегка изумлённо выгнуть брови, разомкнуть пальцы на материи накидки в области лопаток подопечного да аж чуть интенсивнее податься в противоположном направлении из-за настолько непривычной прохладной интонации. Просто оная чрезмерно контрастировала с моим недавним изрядно приподнятым настроем.       Известный сыщик, казалось, выглядел не только капельку устало, но и чрезвычайно угрюмо или, быть может… и вовсе рассерженно? С необъяснимой досадой поджимал тонкие губы. То и дело хмурил тёмные брови. Зыркал исподлобья не менее неодобрительно.       Ах, точно. Поняла теперь.       Злится. Он ведь сто процентов злится на меня за мой крупнейший просчёт. Естественно. Ну, вполне логично, что нагоняй я заслужила по праву. Однако попробовать оправдаться всё равно стоит.       Тем паче вину-то мы, по идее, на двоих делим. А нечего было кое-кому нарываться на дуэль с одним из могущественных эсперов в стане врага! Именно в той ситуации, как мне сдаётся, мы оба отменно напортачили.       — М-м, я… — не шибко твёрдо начала, параллельно чуток стыдливо отведя взгляд вбок. — Я согласна, что, возможно, поступила немного необдуманно тогда. — Заново возвратила взор к приметно раздражённому юношескому лицу визави. Постаралась одарить его приободряющей пародией на улыбочку, ибо былой всплеск искренней радости плавно схлынул по причине столь противоречивого поведения детектива. Очень убедительно, вкрадчиво попытались растолковать всё сему недовольному великовозрастному ребёнку: — Но ты же сам понимаешь, что у меня просто-напросто не было выбора. И времени на план получше тоже не хватало. Всё ведь обошлось! Все в порядке. Мы победили.       Однако, разумеется, мои успокаивающие, натянуто-весёлые увещевания не возымели никакого эффекта.       Он как стоял напротив мрачным безмолвствующим изваянием, так и остался стоять.       Ох, ну что ты будешь делать?..       Измученно да наиболее тихо выдохнула через нос. Прикрыла очи, в которые, судя по ощущениям, насыпали далеко не один грамм песка.       Ладно. Без разницы. Не так уж это и приоритетно. Главное, что он жив и невредим. Пусть дуется, ежели есть желание и повод. Подобные выкрутасы в его исполнении для меня не в новинку.       Терпимо. И переживаемо.       Аналогично сохраняя молчание, крутнулась на пятках на сто восемьдесят градусов, собравшись неторопливо двинуться туда, откуда явилась, тем самым невербально показывая дорогу сердитому напарнику. Уже даже успела совершить шаг, как интуиция забила тревогу. Инстинктивно отпрыгнуть моментально напрягшемуся телу я не позволила исключительно потому, что тотчас смекнула о личности того, кто решил нагло нарушить очередное моё назидание.       Чужие тонкие фаланги с еле разборчивым поскрипыванием сгребли в кулак ткань на рукаве кожаной куртки, ощутимо так дёрнули назад, насильно развернули мне туловище обратно к недавнему собеседнику.       Сперва машинально сомкнувшиеся веки в невесомом ошеломлении распахнулись шире обычного. Недоумевающий взгляд пересёкся с определённо раздосадованным взором бесцеремонно сцапавшего меня за конечность подопечного, каковой малость согнулся в пояснице, слегка угрожающе подаваясь вперёд, да чересчур требовательным, командным тоном припечатал:       — Ты больше никогда не будешь так делать. Поняла?       Приказ. Не просьба. Это был чёртов приказ… От того, кто действовал на поле боя не меньше неразумно?!       Гнев буквально заструился по жилам заодно с щёлкнувшим тумблером усмирения негативных эмоций, оглушительный звук от которого раскатистым эхом грянул в голове.       — О, конечно, я больше никогда не буду так делать, — медлительно, с расстановкой прошипела в свою очередь достаточно едко. Аналогично наклонилась навстречу сыщику. Пятерня чисто на автомате сжала шёлковую материю вечно бесящего меня синего галстука, болтающегося на ветру туда-сюда. Ещё ближе притянула за данный элемент гардероба явно чуть оторопевшего, однако не менее возмущённого Рампо. Из-за сего мы практически столкнулись носами. А я почти яростно прорычала прямёхонько ему в лицо: — Но только если ты тоже дашь гарантию на то, что перестанешь лезть на опасность вперёд паровоза. Это тебе ясно?       Ага. Как же. Хрена с два ему ясно. По его жутчайше негодующей моське сие особенно заметно.       Он постоянно упорно будет делать всё по-своему, невзирая на чувства окружающих.       Кто бы сомневался. Чего я вообще ожидала от социопатического гения дедукции? Ежели Догадливость это якобы моё второе имя, как он изволил некогда выразиться, то его — грёбаная Самонадеянность.       Плевать сему дитяти на то, что о нём кто-то там волнуется аж до одурения, за малым с ума от ужасающего беспокойства не сходя. И не имеет значения, что он может быть кому-нибудь взаправду небезразличным.       У него есть цель, и он её добивается. Любыми средствами. Классика.       Прервала восстановившийся меж нами зрительный контакт. Цыкнула в сторонку не без откровенного огорчения.       Всё же тактика «минимального контакта» была вполне отличной идеей. Так лучи этого света хотя бы обжигали не настолько болезненно. Возможно…       Отпустила ткань чужой вещицы, проворно выскользнувшей из пальцев. Моя рука аналогично прекратила ощущать какую-либо скованность.       С излишней резкостью снова повернулась, дабы мгновенно направиться прочь.       На сей раз я умудрилась неспешно прошествовать примерно несколько метров… Как подзащитный ни с того ни с сего решил учудить для меня новый «сюрприз».       Теперь уже в моё тело со спины с размаху врезалась чужая худощавая тушка. И нынче конкретно мне туловище сноровисто обвили загребущими лапами. Вынудив мою донельзя ошарашенную персону оцепенеть истуканом, по инерции чуток нагнуться вперёд, распахнуть глаза на всю ширь да в искреннем неверии покоситься в сторону Эдогавы, без зазрения совести водрузившего острый подбородок мне на плечо.       Уж не ведаю, что на него нашло, ей-богу? Его непредсказуемые перепады настроения периодически поистине выбивают из колеи.       Однако это… приятно, наверное? Да, само собой. И, естественно, означает очень, очень многое.       Получается, он в действительности… переживал? Мне не хотелось бы обманываться напрасными иллюзорными надеждами, честное слово. Хе. Но в тот же час мне до безумия хотелось бы, чтоб это было так.       Лгать самой себе ведь не запрещено, верно? Или же… Это всё-таки Правда? Моя Правда.       Дрогнувшие уста постепенно против воли растянулись в вялой, практически ласковой полуулыбке.       Иногда он так любит меня удивлять.       Глупенький Лис. Выходит, я тебя перепугала. Ну а ты — меня. В ответку, так сказать. Славный обмен «любезностями» получился. Очень даже в духе взаимоотношений нашего горе-дуэта.       Рефлекторно капельку расслабила мышцы, слушая шумное, умиротворяющее сопение возле уха. Позволила себе немножко откинуться назад, удачно отыскав надёжную опору во внезапно изъявившем желание пообниматься напарнике.       Кожный покров в районе шеи гаденько щекотали чужие косо остриженные выровненные пряди волос.       Обоняние дразняще будоражил шлейф из приторного аромата сладостей, коим насквозь пропиталось его повседневная одежда. А ему самому, готова поспорить, отнюдь не импонировало вдыхать тот горчащий флёр, каковым наверняка пропахла я вся. Для меня-то данное амбре не чувствуется. Попросту внюхалась уже давно.       Плавно закрыла очи, будто при смиренном погружении в морскую пучину. Кажется, я и вправду тону.       Тепло. Уютно. Век бы вот так стояла в столь бережных, почти робких объятиях моего по традиции противоречивого Лисёныша.       Да только нехило изнеможённое тело принялось наливаться дискомфортным одеревенением, исподволь затекать по причине чрезмерно длительной статичной позы.       — Долго ещё? — без такой уж особой охоты высвобождаться хрипло полюбопытствовала на грани слышимости. Плюс вновь не шибко-то уверенно скосила взгляд на беззастенчивого оккупанта моей немилостиво немеющей тушки.       — Пару минут, — спустя краткую паузу пробормотали в ответ слишком глухо, параллельно чуть плотнее приникнув к материи куртки, обтягивающей мне плечевой сустав. Буркнутое дополнение к предыдущей реплике заставило меня окончательно сдаться: — А лучше — вечность.       Улыбнулась ещё нежнее, ещё мягче, натужно выталкивая воздух через нос с минимальным количеством звуков. Аккуратно уложила озябшую кисть на сцепленные у меня в области живота горячие ладони. Воздела взор разомлело прижмуренных глаз в ослепляющее лазурным оттенком небо над нами. Из ярко-синей вышины убаюкивающим гулким эхом доносились пронзительные крики чаек. Лёгкий солёный ветерок приятно обдувал кожу лица.       Вечность так вечность. Я не против.