Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      Ничего не предвещало беды.       Рабочая смена была благополучно завершена. Посему я тенью выскользнула из офиса да, тщательно убедившись в отсутствии свидетелей на горизонте, осторожно занырнула в аккуратно отворённый дверной проём нашего с Рампо временного жилища.       Умаялась я сегодня за составлением уймы отчётов зверски, поэтому прилечь на диванчик и забыться чтением литературы хотелось как можно быстрее. Именно потому я и не стала по обычаю дожидаться часа, когда же помещение штаба окончательно опустеет. Спасибо технике, каковая здорово способна подсобить мне тайно проникнуть в наш с напарником дом-дефис-подсобку.       Кстати, моему подопечному (который, в принципе, постоянно плевал на чужое мнение с высокой колокольни да вечно заваливался в каморку открыто, даже при посторонних неподалёку) с бухты-барахты приспичило срочно отправиться за покупками в ближайший магазин. Запасы вкусностей у него, видите ли, закончились.       Поразительно, что он не потащил меня с собой либо и вовсе не закомандовал, чтобы я плелась за пожитками самолично, пока Его Величество расслабляется после «тяжёлого трудового дня». С него бы сталось.       Но уж лучше бы он сделал всё вышеперечисленное, ей-богу. Ибо… случилось кое-что кошмарно плохое.       Иными словами, из-за собственной халатности я в очередной раз облажалась как телохранитель.       Комфортно умостившись на сложенном нынче койко-месте, я увлечённо почитывала детективный роман. Однако на раскрытую дверцу в наши скромные апартаменты отреагировала молниеносно. Воздела автоматически взор на вошедшего. И обомлела.       Лицевые мышцы, судя по ощущениям, буквально окаменели. Кровь вмиг отхлынула от щёк. Сердце сперва бахнулось в область горла, а засим решило традиционно низвергнуться куда-то ближе к пяткам. Потом оно банально застыло неопознанным объектом, как и я сама напрочь оцепенела на диване в статичной позе, параллельно во все глаза пялясь на возвратившегося блудного индивидуума. Картинка в поле зрения аж затемнилась на краткую толику мгновения по причине необъятного шока, сопряжённого с подлинным страхом. Протяжный визгливый писк заполонил всё в ушах.       Книжка мягко, незаметно для меня вывалилась из неподатливых, малость ослабевших пальцев.       Звук шлёпнувшегося о пол твёрдого предмета грянул среди гробовой тишины, аки самый натуральный выстрел.       — Только не истери, — сразу с порога хрипловато и с разборчивым изнеможением приказал мне Эдогава, заодно слегка удручённо возведя очи горе да мимолётом утирая выуженным из кармана платком обильно сочащуюся из носа багровую субстанцию. Аналогичная жидкость исподволь выступала у него и на весьма серьёзных ссадинах в районе скулы да чуток повыше, около глаза, и вдобавок вытекала из уголка рта на той же стороне лица. В довесок аляповатые кляксы маячили на воротнике раньше кипенной рубашки, к тому же впитавшись в шёлковый материал синего полосатого галстука и отчасти угодив даже на ткань коричневой накидки.       Общий вид у едва уловимо ссутулившегося да опёршегося о косяк Рампо был, откровенно говоря, помятым. Будто его недурственно поваляло по земле. Вероятно, так оно, в общем, и было. В придачу потерпевший придерживался свободной ладонью за рёбра.       Боже. Боже-Боже-Боже. Лишь бы не перелом, лишь бы не перелом!       Твою-то мать. Вот просто… Твою-то. Мать!       — Кто. Это. Сделал?! — с утробным рыком рассвирепевшего зверя почти по слогам отчеканила я спустя короткую миллисекунду тотального ступора, за которую успела чисто машинально рывком вскочить на ноги. Даже сама не ухитрилась приметить, как очутилась подле Известного сыщика, неизменно сохраняющего стоическую, явно напускную невозмутимость.       Однако предательский факт того, что пострадавший порой болезненно морщился, держался пятернёй за увечье в области грудной клетки да иногда еле различимо шипел или покашливал сквозь плотно стиснутые челюсти как бы красноречиво намекал на определённо не удовлетворительное состояние его здоровья.       Но даже скверное самочувствие не помешало сему поистине невыносимому персонажу элементарно традиционно проигнорировать мой вопрос. Взамен он, не без досады сощурившись, по привычке раздражённо и типично повелительно провозгласил:       — Я ж сказал тебе: не истери! — и, периодически глухо кряхтя, неспешно побрёл к постели, минув по дуге перманентно пребывающую в лёгкой степени прострации меня, попавшуюся на пути, аки самый натуральный столб.       Я, честно, искренне желала бы помочь ему в упрощении передвижений, но… банально побоялась. Побоялась, что задену повреждения у него на туловище, спрятанные где-нибудь под знатно потрёпанным нарядом. Побоялась, что непреднамеренно причиню ему ещё больше боли. Ведь он — мой несчастный Лис — столь хрупок! В особенности теперь. А я своими очерняющими всё кругом руками лишь на разрушения и горазда.       — Эдогава, я не шучу! — молниеносно опомнившись от эфемерного транса, вскинулась я да крутнулась на сто восемьдесят градусов к регулярно пошикивающему из-за, очевидно, отнюдь не приятных ощущений соседу, каковой моментом ранее ничком плюхнулся на мерзко заскрипевший старыми пружинами диванчик. — Кто это сделал с тобой?       — Да никто! — чрезмерно рассерженно огрызнулся потерпевший, обозлённо насупив чёрные брови. Затем, пуще прежнего нахохлившись и параллельно заново бережно подтирая некогда белоснежным клочком материи сочащуюся из ноздрей алую жижу, оратор менее экспрессивно пробурчал в сторонку: — Подумаешь, с лестницы упал. Тоже мне, горе. Чего вообще кипишевать-то опять?       Н-да. А Правде-то справляться с Ложью порой аналогично довольно тяжело, как я посмотрю.       Ну что за беспонтовые отмазки, дорогой, ей-богу? С лестницы он упал. Ага, как же. Нет, честное слово, пооригинальнее нельзя было что-нибудь сочинить?! Либо ему просто-напросто лень даже достойную моего доверия историю выдумать?       Да я такие лестницы с явно прицельными ударами в гробу, блин, видала! Причём, клянусь, вскоре сие станет не только фигуральным выражением. Желание узреть в гробу (ну или попросту без сознания, на крайняк) тело того, кто сотворил это с моим невинным Лисёнышем, неумолимо заострялось с каждой минутой наблюдения его очень болезненных страданий.       Плюс возрастало неуёмное чувство вины. Опять я не доглядела. Сколько бы себе в мыслях ни твердила везде и всегда ходить за подопечным по пятам, но всё равно, чересчур расслабляясь во время относительного затишья, продолжаю умудряться допускать подобные крупнейшие огрехи.       В общем, хреновый из меня телохранитель. И человек. И также «мамочка» (либо всё-таки девушка?) для одного покалеченного ныне бедолаги.       Доставлять проблемы всем подряд — это, похоже, для меня уже долбаное призвание, мать его перемать.       — Если я, по-твоему, полная идиотка, то ты глубоко ошибаешься, — наконец, процедила сквозь крепко сжатые зубы, когда совладала с приступом скепсиса да невесомого удивления чужим бестолковым оправданиям. А дальше плотину доселе филигранно сдерживаемых эмоций элементарно прорвало: — Я, чёрт побери, знаю, как выглядят ушибы от падения с высоты и следы от побоев! Различить их я способна, уж поверь! И ничего указывающего на первый вариант в твоём виде в помине нет!       — Блин, да уймись ты уже! — тоже повысив голос, практически рявкнул в ответ Рампо, не слишком дружелюбно сверкая в моём направлении чуточку потемневшими малахитами очей, которые аж ещё пуще распахнуться соизволили. Ох, ну что за упёртое дитя?.. — Надоела со своим нудением, — проворчал гораздо тише, а засим максимально аккуратно улёгся на бок, осторожненько распластавшись на нашем общем ложе. — Дай отдохнуть, — почти измученно натужно выдохнул он и на сей раз именно в качестве просьбы, а не приказа.       От его весьма угнетённой интонации у меня невольно защемило в груди да засосало под ложечкой.       Однако сдаваться «оппоненту» я не собиралась. Не в такой ответственной, невообразимо патовой ситуации.       Поэтому, недолго размышляя, стартовала с «козырей» и наиболее предостерегающе изрекла:       — Если ты мне сейчас же нормально не объяснишь ситуацию, то я буду вынуждена обратиться к Фукудзаве-доно. Тогда всё станет лишь хуже, потому что он узнает о твоём незаконном проживании здесь.       Господи, мы прямо как два ребёнка, вечно грозящихся наябедничать «папочке» друг на дружку. О, игры с подобным грязным приёмчиком в образе безбожного шантажа — та ещё ересь, честно! Увы, «соперник» просто не оставил мне выбора.       А Директор за данную недопустимую оплошность, кстати, как пить дать не погнушается отсоединить мою бедовую головушку от остального тела. При помощи собственной излюбленной катаны, вестимо.       Но это будет потом. Нынче же я обязана разобраться в произошедшем. Причём не на одних лишь словах.       — А Фукудзава-сан и так в курсе, между прочим, — снова обмакнув тканью платка кровь под носом, совершенно индифферентно проинформировал меня названый сын того, кого мы сейчас обсуждаем. Настолько ошарашивающие вести не могли не вызвать чувства смутного дежавю. Сие прозвучало так похоже на мою же фразу, каковой я когда-то давно, во время посиделок в кафе, парировала подобную угрозу от Эдогавы… Оный, к слову, ностальгии, вероятно, не испытывал, ибо преспокойно сообщил: — И он давным-давно дал добро на это, чтоб ты знала. Так что тебе нечем на меня давить! — не без крупицы эфемерной торжественности объявил детектив да тотчас злостно скривился, приглушённо цыкнул от, по-видимому, усилившегося жжения в области лица. А меньше надо мимические мускулы нагружать своими практически ликующими воплями, недоразумение ты гениальное!       Проклятье. Лады, согласна, давить мне, возможно, реально нечем. Зато вот точно есть на что. На жалость. Ежели таковая у него, конечно, по отношению к моей персоне вообще существует.       Безмолвствуя, резко сократила дистанцию меж нами. Подрулила к молниеносно зыркнувшему из-под густых тёмных ресниц потерпевшему, с лёгкой настороженностью уставившемуся на опасно нависающую меня.       Максимально пронзительно взирая сверху вниз на сие лисье горюшко, негромко произнесла:       — Пожалуйста, Эдогава. Скажи, кто это был, — попросила со всей мыслимой убедительностью. Жутко безжалостного собеседника, который исключительно недовольно, преувеличенно надменно фыркнул, надуто шмыгнув носом, мой тон, впрочем, за живое не задел. Конкретно данный нюанс и заставил меня вдруг окончательно утратить контроль над эмоциями да неимоверно отчаянно скороговоркой выпалить: — Нет, мне что, серьёзно, нужно умолять и на колени перед тобою упасть, чтобы ты прекратил упрямиться?!       И я бы упала. Без шуток. Наплевала б на гордыню, позабыла бы про любые принципы. Только бы узнать, кто посмел сотворить этот форменный кошмар с моим несчастным подопечным.       Я готова пойти на что угодно ради него. Даже если сие означает новую порцию коробящих унижений. Даже если пред ним.       Очевидно, именно из-за того, что столь категоричные намеренья наверняка кристально чётко отразились в моих глазах, взгляд каковых преисполнился неподдельной слепой безнадёгой, Рампо устало закатил очи и всё же удосужился крайне утомлённо вздохнуть, прерывая краткую паузу:       — Эх, ты ведь не отстанешь от меня, да?.. — Я мгновенно помотала головой в рьяном отрицании, заодно испытав несусветное облегчение на душе. Пощадил. Мой милый Лис меня пощадил. Иногда я в действительности умею убеждать, хех. Изувеченный ни за что ни про что напарник тем часом принялся чрезвычайно неохотно да лаконично вещать, рассекречивая личность виновника собственного плачевного состояния: — Тот идиот, который бесновался на меня во время прошлого дела.       По причине внезапного осознания и нехило напрягшихся мышц почти по всему телу у меня непроизвольно аж челюсти друг о друга заскрежетали.       Бугай, каковой накануне за малым не начистил физиономию моему сожителю, был тогда в рядах простых свидетелей. Однако, к сожалению, они с Величайшим сыщиком элементарно не сошлись характерами (впрочем, как сие частенько и бывает с основной массой людей) ввиду чрезмерной прямолинейности да обожания затевать всякого рода бравады кое-каким небезызвестным уникальным балбесом, который безумно любит выводить окружающих на эмоции, на чистую воду и из себя.       Вот они с тем громилой и повздорили. Причём прилично так. Чуть до рукоприкладства не дошло. Предотвратить оное у меня едва получилось не без труда и посильной помощи расторопного офицера Миноуры.       А теперь злопамятная оскорблённая сторона недавнего конфликта решила всё ж наверстать «упущенное» методом грубой силы, банально подавшись по грёбаной мстительской стезе. Зря он так. Ох и зря.       Наверное, захотел преподать физически слабому вундеркинду «урок хороших манер». Сволочь. Просто сволочь.       Благо, хотя б живым и на целых ногах беднягу восвояси отпустил.       Ух. Мне, честно, до корёжащего тремора по всему организму больно и невыносимо страшно представлять сам процесс данного чудовищного действа.       Что ж, теперь и для него не за горами время «учиться». Попробую себя в роли педагога. Мой нынешний сенсей подобное, кстати, оценил бы. Или как раз наоборот?.. Особенно ежели вспомнить его наставления не ходить на задания поодиночке.       Но это уже личное, ей-богу. Плюс тут вновь имеет место быть исключительно мой просчёт. Ну а я непременно всё исправлю. Мне ничегошеньки не стоит поквитаться с идиотом, возомнившим себя «неуловимым мстителем», настолько наивно не опасающимся гнева Вооружённого Детективного Агентства.       Не пропадать же моим тренировкам с навыками боя насмарку, в конце-то концов. Не защитила своё Сокровище, так покараю по заслугам того упыря, отважившегося на столь омерзительный, непростительный поступок.       — Правду я тогда говорил, что не такой уж он порядочный гражданин. Как обычно, в принципе, — меж тем продолжал пугающе апатично повествовать Эдогава, валяющийся безвольной истрёпанной ветошью на обивке дивана. — Не зря он настолько бурно тогда на это отреагировал. У него, как я сразу и понял, действительно имеется что-то вроде небольшой бандитской шайки, во главе которой находится именно он. — Ах, так, выходит, тот ушлёпок ещё и не в одиночку нападал? Крыса. Попросту ублюдочная крыса… Тем временем сыщик периодически вытирал пропитавшимся кровью платком скатывающиеся из ушибов струйки багровой жидкости да неизменно равнодушно бормотал: — Они-то и подстерегли меня не так далеко отсюда. Наглости этим имбецилам не занимать — шастать недалеко от Агентства, — чрезвычайно раздосадованно процедил в финале. Затем оратор неожиданно взялся более импульсивно восклицать, кажется, практически оправдываясь: — Но им просто-напросто повезло застигнуть меня врасплох! Если б меня кто-то не толкнул и я не отвлёкся на упавший пакет с едой, то вряд ли бы они ко мне вообще подкрались и затащили в ту подворотню!.. — Да ему ж, судя по его чрезмерно негодующей интонации, преимущественно своих потерянных харчей жальче, нежели себя самого! Классика, мать его за ногу.       Боже, да и что б ты вообще сделал им в противовес, скажи на милость, умник? Продемонстрировал бы долбаное кунг-фу при помощи феноменальных способностей собственного мозговитого котелка?       Сомневаюсь, что подобное мастерство прокатило б против компании грёбаных свихнувшихся на отмщении упырей. Надо смотреть Правде в [зелёные] глаза: бесспорное могущество даже невообразимо экстраординарного разума не во всех случаях может потягаться с разрушительной мощью кулаков. Особенно если их обладатели — вероятно, отбитые на бошки дебилы, которые элементарно не ведают про то, что ВДА лучше дорогу не переходить. Ещё и столь открыто, нахально.       О, теперь их ждёт вовсе не сладкая жизнь. Уж я-то — чёртова Горечь во плоти — обязательно об этом позабочусь.       — Уб-лю-дки, — протянула буквально по слогам через секундную заминку, за каковую я бесцельно старалась обуздать вскипевшее внутри инертное бешенство, параллельно аж сотрясаясь из-за неистовой ярости да люто стискивая кулаки вплоть до побелевших костяшек.       — Ну вот. Началось, — меланхолично констатировал Известный детектив, в очередной раз чуток убито воздев очи кверху. Белая материя платка в ладони у пострадавшего, к слову, уже давненько почти целиком перекрасилась в алый оттенок.       На откровенно вялые ёрничества недюжинно обессиленного партнёра я внимания не обращала.       Необходимый план действий выстроился в черепной коробке за один-единственный миг.       — Так-с, — будто бы подводя своеобразный итог собственным рассуждениям, веско припечатала я вместе с вытолкнутым из лёгких разгорячённым воздухом.       Присела на корточки возле недоумевающе зыркнувшего на меня из-под чёрных ресниц Рампо, таким образом очутившись примерно на одном уровне с его лицом, изувеченный вид которого вгонял всё моё естество в безмерную тревогу и немыслимую свирепость до кучи.       Нет. Нет-нет, я так этого не оставлю.       Однако сейчас лучше уж передать несчастного пациента в более надёжные руки, каковые, скорее всего, горазды профессионально и — что самое главное! — без лишних неприятных ощущений справиться с его травмами.       Я-то в курсе, что мой бедный Лисёныш, к сожалению, аналогично (как и его горе-телохранительница) не шибко в ладах с болевым порогом.       А мне до безумия страшно даже самую малость навредить ему. Не хочу причинять ещё больше боли этому ни в чём не повинному созданию.       Тем паче у меня есть на примете человек, который запросто согласится ему помочь. Моя же миссия заключается в совсем ином. В возмездии.       Максимально утешающе, с невесомой ободряющей полуулыбкой принялась увещевать для своего покалеченного «ребёнка»:       — Иди-ка в лазарет, солнце моё, — еле-еле затронула подушечками пальцев измятую ткань в районе предплечья визави. Прочувствованно взирая в странновато расширившиеся бездонные зелёные омуты возлежащего на боку напарника, практически на грани слуха тепло продолжила: — Если не ошибаюсь, Йосано-сан ещё должна быть там. Пусть она обработает тебе твои «боевые ранения». Уж постарайся её уболтать не прибегать к своей технике, а ограничиться простой перевязкой, ладно?       — Ну а ты? — не преминул нежданно-негаданно поинтересоваться собеседник не без явственного раздражения по поводу того, что им опять командуют. Это вот прям доходчиво читалось у него в нестандартно тихом голоске. Или мне померещилось?.. Впрочем, не важно. Нынче приоритет совершенно в ином.       — А я, с твоего позволения, схожу прогуляться, — бескомпромиссно изрекла, заодно с максимально реалистичным подбадриванием пуще прежнего разулыбавшись отчего-то подозрительно замершему сыщику. — Прошвырнусь до ближайшей подворотни, если ты не против. Они ведь там остались, верно? — задала воистину риторический вопросец, и без того зная ответ на него. Настолько наглые больные ублюдки, по-видимому, не ведают про такой термин, как «инстинкт самосохранения». Уверена, они не удосужились даже сменить дислокацию по причине собственного слабоумия и, естественно, тупой отваги. Отыскать их для меня — ищейки и сенсора в одном флаконе — не составит особого труда. Мотивации у меня сейчас хоть отбавляй, ей-богу. — Вот пойду и проведаю наших зарвавшихся «товарищей». Я ненадолго, не беспокойся. Не заставлю ждать слишком много, как обычно, — перманентно не теряя ласковой улыбки напускного умиротворения, очень убедительно заверила в финале настораживающе сохраняющего молчание потерпевшего.       Собиралась уже благополучно встать да чеканным шагом отправиться на подвиги отмщения, как была цепко перехвачена за рукав блузки сбитыми в кровь тонкими фалангами.       — Давай не надо, — почему-то чересчур хмуро обратился ко мне с неким подобием просьбы владелец зафиксировавшей меня на месте пятерни.       — Надо, Эдогава, надо, — на выдохе парировала не без щепотки нежности в тоне. Параллельно наиболее аккуратно отстранила от материи своей одежды чужие пальцы, бережно придержав за запястье ту кисть. Исключая любые резкие движения, убрала тщетно попробовавшую затормозить меня конечность назад на мягковатую обивку.       — Блин, да я всё равно сделаю так, что они уже завтра будут сидеть за решёткой! — когда я всё ж распрямилась, тотчас взялся со шлейфом бахвалистой досады выкрикивать Известный детектив и аж соизволил худощавый корпус приподнять с помощью ладоней, упёршихся в поверхность дивана внизу. — Мне это на раз плюнуть, между прочим! Просто… оклемаюсь немного и тогда сразу же всё сделаю, — в итоге почти невнятно пробубнил да заново утомлённо бухнулся в исходное положение.       — Не стоит тебе напрягаться лишний раз понапрасну, о Великий, — капельку порицающе покачала головой я. Засим благожелательно посоветовала: — Приляг отдохни уже, наконец. Дальнейшее твоё участие в этом деле не понадобится. А когда чуть-чуть очухаешься, обязательно наведайся к Йосано-сан, хорошо? — Активированной юлой крутнулась на пятках, отвернувшись от слегка недовольно расфырчавшегося Лиса. Далее говорила уже до жути ровным, многообещающим тембром, не шибко торопливо шествуя к двери: — И да, они загремят за решётку. Но немножко пораньше. И конкретно моими стараниями. Легко они не отделаются, это я гарантирую.       От ранее подозрительно затихшего компаньона, пострадавшего в неравной драке, я не ожидала ни ответа, ни каких-либо слов на прощанье. Попросту, пообещав расквитаться с недругами, размеренной поступью выбралась в коридор. Дверная створка практически бесшумно хлопнула за спиной.       Целенаправленно устремилась к лифту, плавно набирая оборотов в быстроте продвижения к поставленной перед собою мишени. Доселе усердно сдерживаемая дикая ярость выплёскивалась в пространство вокруг меня буквально осязаемыми волнами угрожающей ауры.       Я в курсе, кому сегодня несдобровать. Я ведаю, кто будет дрожать от страха под влиянием моей убийственной энергетики. Я приберегу это для них.       Натянутая лыба постепенно сползла с мертвенно-бледного лика.       Ждите меня, ушлёпки. Поскольку я уже в пути. Выдвинулась по ваши нечестивые души. О-о, искупление будет отнюдь не сладким. Ужасающая Горечь накроет вас по самую макушку.       Вам. Не. Поздоровится.       Советую прятаться по своим норкам, глупые крысы, посмевшие посягнуть на Святое.       Хотя… от меня вам всё равно не затаиться. Не от той, которая жаждет нести правосудие за столь непростительную провинность. Бегите не бегите. Прячьтесь не прячьтесь. Я всё равно настигну вас. Заслуженная кара ожидает всех грешников. Не рассчитывайте на пощаду, ибо совсем скоро вы в действительности поплатитесь, ублюдки.       Прогневанная «мамочка» идёт на разборки, чёрт подери!