Голос в голове

На следующее утро Николая выписывают, предварительно сделав ему МРТ. Около получаса пролежав без движения в огромной трубе, издающей пренеприятные звуки, Гоголь готов ко всему, но диагнозом оказывается просто ушиб. Врач настоятельно рекомендует несколько дней покоя, а на языке Николая вертится один-единственный вопрос: что делать с мужским голосом в его голове? На удивление, с самого утра Яков Гуро не произнес ни слова. Это заставляет Николая думать, будто бы вчерашнее ему просто привиделось. Ровно до того момента, пока Николай не переступает порог своей палаты. — Молодой человек, что же это вы, просто уйдете? Гоголь едва не врезается в дверной косяк. — Аа, это вы… — А вы думали, я вам приснился? — И стали бы самым худшим кошмаром, — бормочет Николай, — где гарантии, что вы — не галлюцинация? — А вы пораскиньте мозгами, — в голосе мужчины прорезываются жесткие нотки, — сходите в регистратуру, поинтересуйтесь, нет ли здесь меня, то есть, Якова Петровича Гуро. Николай скрипит зубами и сдерживает рвущиеся наружу не слишком вежливые слова, однако предложение невидимого собеседника оказывается вполне здравой мыслью. Хорошенькая медсестра приветливо улыбается Гоголю и любезно отвечает на его вопрос: да, пациент с такими данными поступил несколько дней назад, его привезли с места ДТП, и теперь он лежит в коме. Услышав ответ, Яков Петрович надолго замолкает и никак не реагирует на попытки Николая его подбодрить. — Я, конечно, не силен в медицине, но знаю, что люди выходят из комы… Сейчас такая медицина… — Помолчите наконец! — довольно резко вырывается у Гуро. Николай прикусывает костяшку указательного пальца и хмуро оглядывается по сторонам — ему все время кажется, что это дурацкий розыгрыш и из-за угла покажутся «шутники». В полном молчании он едет домой. Голова еще немного побаливает, но это не смертельно. Куда больше его волнует вся эта ситуация. А что, если это признак какого-то серьезного заболевания? Но МРТ показало, что никаких опухолей, внутренних кровотечений не обнаружено. Значит, все это… правда? Как это вообще возможно? — Молодой человек, от ваших мыслей у меня болит голова, — спокойно и немного ехидно замечает Яков Петрович. — Та, которая в коме? — уточняет Николай. — Именно. Внезапный приступ смеха заставляет Николая сдавленно фыркнуть и прикусить костяшку указательного пальца, чтобы не расхохотаться в полный голос. Не слишком вежливо получается, но так или иначе… — Почему вы вдруг оказались у меня в голове? И, судя по всему, видите все, что вижу я. — Мое сознание оказалось у вас в голове, молодой человек, — вежливо отвечает Гуро, но Николай различает тон, которым разговаривают с недалекими людьми. — Даже если вас что-то во мне не устраивает, все равно вы ничего поделать не сможете! И вообще, молчали бы, хоть из вежливости! — раздраженно отвечает Гоголь. Яков Петрович, кажется, всерьез обижается и умолкает. Это Николаю только на руку. Он принимает душ, звонит Пушкину и предлагает встретиться, только в этот раз не на катке. — Согласен, — смеется Саша, — как голова? — Терпимо, — мрачно отзывается Николай. Не станет же он рассказывать другу, что теперь слышит в ней мужской голос. Всю прогулку Саша разливается соловьем: то об идее нового творения рассказывает, то о ссорах с Наташей, своей девушкой, то о спорах с издательством. Николай только кивает и поддакивает время от времени. За всю прогулку Гуро не издает ни звука. Все произошедшее за последние сутки начинает казаться последствиями травмы. Всякое бывает, действительно все могло просто показаться. Николай прощается с Пушкиным и отправляется в магазин — дома закончилось молоко и хлеба нет. — Николай… простите, не знаю вашего отчества… — тихий, вкрадчивый голос раздается так неожиданно, словно собеседник стоит совсем близко. Николай подпрыгивает и оглядывается по сторонам. — Ну нельзя же так пугать! Полдня молчали, и тут — нате! — Прошу прощения, — вежливо отзывается Яков Петрович. — Что вы хотите? — Дело в том, что пока вы со своим другом отогревались после прогулки в кафе, я заметил, что могу ощущать всё, что чувствуете вы. В том числе и вкус еды. Николай замирает и через мгновение заливается краской стыда. Значит, и всё остальное невидимый собеседник способен чувствовать? — Так вот… Не могли бы вы кофе крепкого сделать? Уж очень хочется… От странного в своей простоте желания Николай не сразу соображает, что сказать, однако собеседник расценивает это по-своему: — Прошу прощения, Николай. Более не побеспокою. — Нет, подождите! Да выпью я кофе, просто не ожидал, что человеку в коме так захочется именно этого! Яков Петрович выжидает еще несколько минут, потом осторожно интересуется: — И мясо на ужин запечь сумеете? — Ну это, знаете ли! — с притворным возмущением отзывается Гоголь и тут же мягко улыбается словно самому себе: — готовлю я так себе, но мясо запечь, думаю, сумею… — Я вам помогу, — приободряется Гуро, — вообще, хорошая еда — моя слабость… — А кто вы по профессии? — с любопытством спрашивает Николай, взяв при входе тележку и входя в магазин. К счастью, в канун Нового года температура на улице резко отрицательная, и Николай надевает еще дома теплую шапку так, чтобы закрыть уши. Поэтому в магазине он делает вид, будто бы болтает по телефону, а под шапкой у него беспроводные наушники. — Я не помню, — с тяжелым вздохом признается Яков, — только свое имя. — Жаль… — искренне жалеет Николай, — ну может, еще вспомните. Про еду-то вспомнили вот. — Да за этим дело не станет, — фыркает Гуро. Общаясь подобным образом, Николай добавляет к привычному пакету с молоком и батоном хлеба еще и охлажденное мясо, незнакомые приправы, овощей и даже бутылку вина. Со стороны кажется, будто бы он собирается устроить романтический ужин. К вечеру подобное ощущение только усиливается. Николай даже в душ идет и вместо привычных футболки и спортивных штанов надевает брюки и рубашку. — Если честно, всё это очень странно… — задумчиво подмечает он, делая глоток вина и пробуя результат своих кулинарных трудов. — Но очень вкусно, — добавляет Яков и негромко смеется. Голос у него низкий, обволакивающий, очень приятный. От подобных мыслей краснеют уши. — А вот вы, Николай, с кем Новый год праздновать собираетесь? — немного погодя спрашивает Гуро. — Сначала хотел с друзьями, — признается Николай, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. От пары бокалов вина привычно тянет в сон, — но они все с девушками своими придут, а я… — А вы в данный момент свободны как ветер, — спокойно, без малейшей попытки задеть заканчивает за него Яков Петрович. — Верно, — негромко смеется Николай, — а вы что же? — А что я… — собеседник глубоко вздыхает. Николаю с закрытыми глазами кажется, что Яков Петрович Гуро сидит рядом. То ли это вино, то ли последствия травмы, но кажется, в воздухе разливается аромат какого-то дорогого мужского парфюма. — Простите, — смущается Николай, — я не хотел… — Не стоит беспокоиться, — спокойно отзывается Яков Петрович, но Николай интуитивно различает в этом голосе оттенки грусти, — кажется, я начинаю свыкаться со своей новой ролью…