Спираль Фибоначчи

На экране были только звёзды и краешек диска Земли. Все было кончено. Сканеры не обнаруживали присутствия сверхмассивного объекта, который ещё недавно угрожал уничтожить все живое на планете. Вздох облегчения пронесся по мостику и тут же все станции ожили запросами, а Ухура едва не подпрыгнула на месте, когда волна входящих сообщений нахлынула на корабль. Официальные требования доложить обстановку, за которыми прятались обычный человеческий страх и надежда. Кирк был счастлив передать сообщение о том, что угрозы больше нет, что никто не пострадал, за исключением навигатора Алии и капитана — он особенно подчеркнул – капитана Деккера. Но даже их исчезновение Джим никак не мог назвать трагедией. Он вновь вспомнил с какой уверенностью и воодушевлением Уилл сказал ему: – Джим, я хочу этого. Я хочу этого настолько же сильно, насколько вы хотели «Энтерпрайз». И потом, все эти огни и сияние. Это не было смертью, это было началом новой жизни. К тому же, Джим ни на секунду не сомневался, что если бы на месте Айлии оказался Спок, он сам сделал бы тоже самое. Спок. От одного лишь этого имени Джима окутывало золотистое облако счастья. Ему хотелось забыть обо всем и отдать приказ включить доступный теперь седьмой варп куда глаза глядят. Отправиться открывать новые удивительные миры, знакомиться с замечательными людьми и инопланетянами, и всегда и везде делить этот прекрасный мир со Споком. Однако реальность никак не сочеталась с этими мечтами. Эйфория от успешного завершения миссии среди членов команды продержалась недолго. За прошедшие трое суток практически все они не имели возможности полноценно выспаться и теперь усталость брала свое. Сам Кирк за это время поспал всего пару часов, но не имел права расслабляться, пока экипаж не покинет корабль. Всей команде выдали три дня увольнительных, а «Энтерпрайз» предстояло вернуться в док для завершения модификаций. Из-за спешного вылета на корабле не функционировало множество вспомогательных систем, даже репликаторы были запрограммированы только на базовый рацион. По расчетам Скотти, требовалось ещё две недели на то, чтобы полностью привести корабль в порядок и протестировать все системы. Самому Кирку предстояло подготовить подробный рапорт о миссии, особенно о той части её, что касалась исчезновения Уилла и Айлии. Джим предполагал, что у командования будет много вопросов по этому поводу. Многообещающий молодой капитан и первоклассный навигатор — это была заметная потеря для Звёздного флота. В настоящее время в строю были всего четырнадцать кораблей класса Конституция, а класс Эксельсиор пока ещё находился в чертежах. При без малого миллионе служащих Звёздного флота, считая все космические станции, корабли, базы и учебные заведения, каждый из этих четырнадцати капитанов был, по старинному выражению, на вес золота. Деккера назначили на эту должность после полугода различных испытаний и тестов, выбрав его из более чем двухста кандидатов. Поскольку его первый профиль был научным, а не командным, ему пришлось для этого пройти дополнительную подготовку в Академии. Там они и познакомились с Кирком, на его лекциях по тактике космического боя. – Капитан. – Да, мистер Спок? – немедленно откликнулся Джим, очнувшись от своих мыслей. Вместо ответа вулканец глазами показал ему на что-то за его правым плечом и, оглянувшись, Джим понял, что прибыли техники, готовые принять у него корабль. Перекинувшись парой слов с руководителем работ и подписав все документы, Кирк пожелал всем удачи и вместе со Споком направился в ближайшую транспортерную. Короткий путь туда они провели в тишине, но перед нужной дверью Джим вдруг остановил вулканца коротким прикосновением к плечу. – Спок. – Да, Джим? Против воли улыбнувшись обращению по имени, капитан продолжил весьма сумбурно: – Я подумал, вы, наверное, хотите проведать отца, и я буду рад, не в том смысле, что я не буду рад, если вы со мной, просто я не... – Джим. Тот выдохнул, замолкая. Потом потер лоб и добавил с извиняющейся улыбкой: – Простите, я видимо просто устал. – Извинения излишни. Отвечая на ваш вопрос, нет, у меня нет намерения сейчас встречаться с отцом. В действительности, – продолжил Спок неожиданно для самого себя, ощущая, как невесть откуда взявшийся огненный шар пытается разрастись и вырваться за пределы его тела, – единственная персона, с которой я бы предпочел сейчас вступать в контакт, это вы. Если вы не имеете возражений, – добавил он, пока капитан не успел ответить. Счастливая улыбка Кирка на несколько мгновений затмила собой все окружающее. Несмотря на то, что никто из них не двигался, Споку вдруг показалось, будто Джим внезапно оказался ближе, чем был до этого, и, что было совсем непонятно, каким-то образом даже реальнее. – У меня нет возражений, – ответил Джим, продолжая улыбаться. Несколько мгновений они продолжали все также стоять и смотреть друг на друга, пока коммуникатор на запястье Кирка не подал сигнал. – О, нас наверное уже потеряли, – почему-то понизив голос, сказал Джим и ответил на вызов. – Кирк слушает. – Капитан, центр управления разрешил отправку. Если вам не нужно на Меркурий, рекомендую поторопиться. – Принято, мы уже у транспортерной. – Удачи, капитан. – Доброго пути. Кирк закончил. Становясь на платформу транспортера, Джим не удержался от того, чтобы посмотреть на вулканца. Два с половиной года назад он точно также покидал опустевший корабль. Тогда на Земле его также ждало неизвестное будущее, но тогда с ним не было Спока. Джим пока не решался на что-то надеяться, но ведь спустя годы их связь все ещё существовала, и там, в медотсеке, они вместе разделили что-то очень важное. Через несколько мгновений они были на Земле. Улыбнувшись знакомому лицу за пультом, Джим спросил: – Служебный выход? – Так точно, сэр, – ответил ему оператор, явно довольный тем, что капитан его запомнил. Когда они со Споком оказались на улице, Джим не удержался от того, чтобы вздохнуть полной грудью. Сентябрь в Сан-Франциско всегда был самым благодатным месяцем и в этом году он не стал исключением. Туманы уже практически сошли на нет, обнажив элегантные линии знаменитого моста. Солнце садилось медленно и величаво, перед закатом окидывая город теплым взглядом и желая ему спокойных снов. – Адмирал! – чей-то высокий голос вдруг нарушил и без того недолгий момент покоя. Обернувшись на голос Кирк тут же пожалел, что сделал это. К ним практически бежал молодой человек, со всех сторон обвешанный различной аппаратурой, которая подпрыгивала и грозила свалиться с его плеч и головы при каждом шаге. За ним мельтешили ещё парочка журналистов разной степени укомплектованности техникой. Джим устало вздохнул, смиряясь с неизбежным. Спасение пришло с неожиданной стороны. Знакомый звук заставил Кирка поднять голову за несколько мгновений до того, как аэрокар с эмблемами Звёздного флота на бортах опустился на землю, отгородив Джима и Спока от журналистов. Не раздумывая, Кирк направился к открывшейся двери автомобиля и забрался в салон. Пока вулканец занимал соседнее сидение, Джим успел поприветствовать их спасителя. – Энди, я ваш должник. – Забудьте, – только отмахнулся Макрайт, поднимая аэрокар в воздух, – нынче вся планета у вас в долгу, так что это самое меньшее, что я могу сделать. Поднявшись на разрешенную высоту и передав управление автопилоту, Макрайт повернулся к своим пассажирам и продолжил: – Это и к вам относится, мистер Спок. И кстати, добро пожаловать обратно в семью. – Уверяю вас, адмирал, моя семья... - начал было вулканец, но Джим остановил его, легко коснувшись рукава. – Я думаю, адмирал имел ввиду Звёздный флот. Кстати, Энди, я смотрю, мистер Спок не единственный, кто вернулся. – Да уж, Джим, не одного вас вытащили из чулана в связи с этой заварушкой. Когда вы умчались спасать наши задницы, Ногура все-таки воспользовался положением о мобилизации и вернул меня на активную службу. Так что согласно протоколу, я освобождаю вас от должности руководителя операций флота, капитан. Глядя на разом помолодевшего друга, Кирк усмехнулся и ответил не по протоколу: – Значит я был прав два года назад, что не удалил шаблоны документов с вашими настройками. – О, да, хотел поблагодарить вас, они сэкономили мне кучу времени в эти три дня. – Кстати, как вы тут эти дни? – Поверьте мне, Джим, это был сущий кошмар... Предположив, что в ближайшее время его внимание к беседе не потребуется, Спок погрузился в собственные мысли. С момента контакта с Виджером у него не было возможности спокойно осмыслить происходящее и оттого мир вокруг казался неприятно зыбким. Без ментальных барьеров он ощущал себя беззащитным и это тоже не добавляло душевного равновесия, а также определяло приоритет номер один на ближайшее время. Ему было необходимо уделить время медитации и восстановлению хотя бы той части барьеров, которая сделает его пребывание среди землян терпимым. Приоритет номер два он так и не успел сформулировать, потому что аэрокар, огибая высокое здание, заложил крутой вираж и, равнодушная к проблемам вулканца, гравитация бесцеремонно придвинула к нему сидящего рядом человека. Капитан, увлеченный беседой, не обратил на это никакого внимания, в то время как Споку потребовалось немало усилий для того, чтобы никак не отреагировать на прикосновение. Дыхание оставалось таким же ровным, руки все так же лежали на коленях и только едва-едва подрагивали, но это можно было списать на вибрацию аэрокара. Неожиданно контакт прекратился и внешний мир снова возник вокруг Спока. Беседа к тому времени закончилась и адмирал Макрайт вновь вернулся к управлению аэрокаром. Бросив взгляд в окно, вулканец понял, что они снижаются. Eдва лишь автомобиль коснулся посадочной площадки Спок поспешил выбраться наружу. Холодный ветер тут же мазнул его по шее, словно напоминая, что он снова находится на Земле. Пока капитан прощался с Макрайтом, Спок успел оглядеться. Они находились на крыше одного из зданий в жилом массиве, располагавшемся на самом берегу. Закатное солнце высвечивало противоположную сторону залива и по очертаниям береговой линии вулканец мог с большой долей вероятности определить своё точное местонахождение. Позади раздался гул поднимающегося аэрокара и Спок обернулся на звук. Капитан стоял в двух шагах и смотрел на него, готовая родиться улыбка искрилась в уголках его глаз. – Сюда, – Джим махнул ему рукой и двинулся ко входу в здание. Спок последовал за ним и через несколько минут оказался в гостиной апартаментов, принадлежащих, по всей видимости, капитану. Тот прямо с порога направился к терминалу управления, скрытому в стене, и принялся что-то менять в настройках. Слух вулканца сразу же уловил изменения в еле слышных звуках, которые издавала система вентиляции. Закрыв панель, Джим обернулся к Споку и торопливо спросил: – Чаю? Или может воды? – Нет, благодарю, – вежливо ответил вулканец. Капитан хотел было сказать что-то ещё, но, по всей видимости, передумал. Несколько мгновений Спок наблюдал за тем, как Джим молча кусал губы, как он часто делал, когда пытался принять трудное решение. Неожиданно на Спока навалилась уверенность в том, что капитан чего-то ждёт от него. Эта простая мысль практически парализовала его. Какова вероятность, что его предположение правда? Шансы на то, что он заблуждается, высоки, а ошибка в выводах приведёт к непростительной оплошности. Если все-таки от него действительно чего-то ждут, то чего? Как можно понять это, если нет никакой входящей информации, никаких данных для анализа? Потом Джим неожиданно зевнул и напряжение момента прошло так же быстро, как возникло. Потерев глаза кончиками пальцев, капитан неопределённо взмахнул рукой. – Ладно, тогда будьте как дома, а я с вашего позволения отправлюсь в душ, у меня после двух дней в этой новой форме все тело зудит. Не дожидаясь ответа Джим отправился вглубь квартиры, оставив Спока одного. Спустя пару мгновений послышался приглушённый звук льющейся воды. Совершенно не понимая, что ему делать, вулканец огляделся по сторонам и сразу обратил внимание на миниатюрную копию древнего парусного судна, возвышающуюся в центре стола. Хаос, окружавший модель, не оставлял сомнений в том, что она была построена именно здесь. Пока он разглядывал корабль, шум воды словно бы приблизился, все больше и больше завладевая его вниманием, словно пытаясь ему что-то сказать. Оторвавшись от созерцания корабля Спок сосредоточился на звуке, пытаясь понять, почему тот вызывает в нем лёгкое беспокойство. Тренированная память вулканца немедленно вытащила на свет воспоминание, связанное со всеми тремя переменными: сам Спок, капитан и шум воды в душе. Спок невольно глубоко вздохнул и опёрся о стол, когда вместе с воспоминанием на него нахлынули связанные с ним эмоции. За те часы, что прошли с момента контакта с Виджером, это была самая сильная волна. Предыдущие приходили и уходили, оставляя Спока в обманчивой уверенности, что он может справиться со своими вновь обретёнными эмоциями. В этот раз ему потребовалось целую минуту потратить на дыхательное упражнение, которое сняло спазм. Однако, сами эмоции никуда не делись, вызывая в его теле непредсказуемые физические ощущения, от покалывания кожи на голове до уже знакомого ему огненного шара в животе. Осторожно вернувшись к воспоминанию, Спок легко смог провести аналогии между текущей ситуацией и прошлым опытом. Но не только этот анализ заставил его сделать шаг, а потом и ещё, и ещё. При одной мысли о Джиме пламя внутри Спока видоизменилось, затапливая все его тело волнами жара и размывая границы разума. Потому оказавшись перед дверью в ванную комнату, Спок разделся совершенно буднично, сложив одежду на полу аккуратной стопкой. А потом открыл дверь. * * * Джим балансировал на грани между сном и явью, прислонившись спиной к мокрой стене. Потоки воды стекали по его бессильно опущенным плечам, темные завитки волос налипли на лоб и щеки, с кончика носа то и дело срывались и падали капли. Ему надо было выключить воду и отправляться спать, но усталость вместе с неуверенностью нависли на нем тяжким грузом, заставляя его глаза непроизвольно закрыться. В какой-то момент он видимо все-таки задремал, потому что Спок почему-то оказался рядом, совершенно голый и такой же мокрый. Потом тот обнял его и с прикосновением пришло понимание, что это настоящий Спок, но сознание Джима уже не могло увидеть особых различий между реальностью и сном, а потому он нисколько не удивился. Он потянулся было поцеловать вулканца, но его тело от макушки до пят налилось свинцом, а потому он просто уткнулся лбом в горячее плечо и закрыл глаза. В тот же миг Спок подхватил оседающего Джима, крепко прижав его к себе, и тут же чуть не рухнул сам. Судорожно дыша, он пытался вернуть себе контроль, но дыхательные практики плохо сочетались с высоким уровнем дисперсии воды в воздухе. Сконцентрировавшись на этой мысли Спок сумел дотянуться до крана и выключить душ. Дышать стало сразу намного легче и, хотя спазм все ещё не отпустил его, это было уже неважно. Игнорируя проблемы собственного тела, Спок сосредоточился на том, кого держал в руках. Одеревеневшие мышцы не слушались, а нервная система продолжала посылать противоречивые импульсы и ему сложно было определить, с каким усилием он сжимает грудную клетку человека. Спок отбросил бесплодные попытки и постарался вычленить из хаоса, обрушившегося на его разум, только один конкретный поток информации. Тот был слаб, задавлен, заглушён ментальными барьерами и едва ощутим, но чем больше вулканец пытался найти его, нащупать, услышать его, тем больше успокаивался его разум, тем больше контроля обретал он над собственным телом. Через несколько минут Спок пришёл в себя на столько, чтобы понять, что капитан спит и не испытывает дискомфорта. Рискнув пошевелиться, вулканец дотянулся до полотенца и максимально осторожно обернул им Джима. Отодвинув в сторону дверь душевой, он подхватил человека на руки и вышел из ванной. Ближайшая дверь оказалась кабинетом, а вот со второй ему повезло больше. Размотав полотенце, Спок аккуратно уложил Джима на кровать и накрыл одеялом. Затем он отнес полотенце в ванную, попутно заметив, что в квартире стало ощутимо теплее, а также что его кожа успела впитать часть влаги и практически высохнуть. Забрав свою одежду с пола, он вернулся в спальню. В этот раз всего доля секунды понадобилась ему на то, чтобы принять решение. Оставив одежду на кресле возле окна, Спок забрался в кровать. Впервые за долгое время они были так близко и только вдвоём. Джим крепко спал и огонь внутри Спока, недавно грозивший сжечь его дотла, казалось, тоже уснул. Эмоции вулканца словно бы жили своей жизнью, все так же сопротивляясь контролю и не следуя логике. Невозможность предсказать свои собственные реакции на то или иное событие озадачивала Спока. Как могут вести рациональный образ жизни существа, в которых столько противоречий? Как сможет он сам жить дальше, не подавляя эмоции? И сможет ли? Ясно было одно, Споку предстояло найти свой собственный, уникальный баланс между логикой и чувствами. С этой мыслью он и заснул. Через одиннадцать часов восемнадцать минут Спок проснулся и открыл глаза. Негромкий звук, который стал причиной его пробуждения, раздавался с противоположной стороны кровати и постепенно нарастал. Определив в источнике звука будильник, вулканец осторожно дотянулся до прибора и выключил его, стараясь не потревожить спящего рядом человека. В комнате было достаточно тепло для того, чтобы Спок не испытывал дискомфорта, а вот Джиму, судя по всему, было очень жарко. Тот во сне разметался по большей части кровати, скинув с себя одеяло. До восхода солнца оставалось ещё как минимум тридцать минут, но было уже достаточно светло для того, чтобы Спок мог разглядеть капли пота, выступившие на лбу и над верхней губой человека. И без того тёмные волоски на груди намокли от влаги и резко выделялись на фоне светлой кожи. В очередной раз за последние сутки Спок отметил про себя, насколько сильно Джим изменился внешне. Чувство, очень похожее на неуверенность или даже растерянность, защекотало вулканца внизу живота. В этот момент будильник начал звонить снова. На этот раз, потянувшись выключить прибор, Спок едва-едва достал до него и тут же почувствовал, что заваливается на спящего. Инстинктивно выставив руку для опоры, вулканец упёрся прямо в грудь человеку и тут же дернулся всем телом в запоздалой попытке отстраниться. Однако тёплая ладонь перехватила его запястье, возвращая его руку на прежнее место, удерживая её и поглаживая кончиками пальцев. Несколько ударов сердца вулканец просто смотрел на свою ладонь, лежащую на груди Джима, и только когда человек отпустил его, Спок перевёл взгляд на его лицо. Тот несколько мгновений смотрел на него, а потом медленно закрыл глаза, запрокидывая голову, будто открываясь навстречу вулканцу. Что-то внутри Спока содрогнулось, словно где-то там в глубине взорвалась бомба, но до поверхности дошло лишь эхо этого взрыва. Однако следом за первой ударной волной тут же пришла вторая и обожгла вулканца огнём гнева. К третьей он приготовился заранее, но оказался наименее к ней готов. Он был готов к чему угодно, но не к тому, что его захлестнёт отчаяние. На мгновения или на столетия он потерялся в этом океане неизбывного одиночества, он блуждал без смысла и цели в горько-соленом мраке, он боролся за каждый вдох и с каждым выдохом неизбежно терял ещё и ещё одну каплю надежды. У него не было других мыслей и желаний, кроме как найти, отыскать, вернуть, прикоснуться, соединиться, слиться воедино... Когда вулканец убрал руку с его груди, Джим тут же открыл глаза, встревоженно глядя на Спока, и тут же расслабляясь, когда тот прижал пальцы к его лицу знакомым жестом. – Джим. – Да, Спок? – Уберите щиты. Голос вулканца был хриплым и глаза блестели лихорадочным огнём, так что Джим снова забеспокоился. – Вы уверены? Вместо ответа Спок только напряжённо кивнул и Кирк вдруг понял, что вулканцу трудно дышать. Лихорадочно вспоминая, как он когда-то это делал, Джим попытался представить себе свои ментальные щиты и приказать им опуститься. Ничего не произошло, только теперь Спок уже совершенно задыхался и его рука на лице Джима начала дрожать. Это нисколько не помогало Кирку сосредоточиться, но он изо всех сил снова и снова пытался убрать ментальные барьеры, однако те стояли, словно каменные. Внезапно осознание ударило его, словно молнией. Его повторяющийся кошмар не был обычным сном. Каждую ночь его подсознание пыталось освободиться от того, что должно было быть защитой, а стало его тюрьмой. Пытаясь скрыться от боли, он сам себя запер в небольшом уголке собственного разума и оказался в ловушке. Однако решение нашлось сразу же и Джим закрыл глаза, сосредотачиваясь. Картины самого первого его кошмара обрушились на него с неправдоподобной реальностью. Ему во чтобы то ни стало надо было добраться до мостика, пробираясь сквозь старые и новые препятствия. В этот раз он был к ним готов и вскоре оказался на мостике, немедленно направляясь к инженерной консоли. – Компьютер, это капитан Джеймс Т. Кирк, запрашиваю доступ к системе безопасности. – Капитан Джеймс Т. Кирк, личность подтверждена, доступ разрешён. – Компьютер, инициировать самоликвидацию. Последовательность один. Код один один А. – Последовательность инициирована. – Компьютер. Инициировать последовательность два. Код один один два Б. – Внимание. Для инициации второй последовательности необходимо подтверждение другого старшего офицера. Джим опёрся о консоль сжатыми кулаками и шумно выдохнул. – Компьютер, ты всего лишь образ из моего подсознания, так какого черта тебе чьё-то подтверждение?! Я создал это место и я хочу его уничтожить! – Внимание. Для инициации второй последовательности необходимо подтверждение другого старшего офицера. – Да чтоб тебя! - Джим с размаху врезал кулаком по консоли, вызвав сноп искр. Корабль тряхнуло. Воодушевлённый этим, Кирк врезал по консоли ещё и ещё раз, на четвёртый раз тряска сбила его с ног. К тому моменту кругом все искрило и взрывалось, мостик заволокло дымом. При следующем вдохе лёгкие Джима заполнились истошным запахом горящей плоти и перед глазами все поплыло. Внезапно сильные руки подхватили его, поднимая на ноги. Где-то далеко и при этом прямо над ухом Кирка раздался голос Спока, отдающего какие-то приказы компьютеру. Мостик вокруг них вспыхнул и рассыпался на миллионы звёзд, ярко сияющих во тьме. Джим не успел удивиться тому, что они в открытом космосе, как звёзды задрожали, поблекли и исчезли. Остались только две звезды и Джим несколько мгновений вглядывался в них, пока не понял, что это рассветные сумерки отражаются в глазах Спока. Тот практически лежал на нем, опираясь только на локти, пальцы обеих рук все ещё прижаты к контактным точкам на лице Кирка. – Джим, я должен был... Вулканец начал что-то говорить, но знакомое острое чувство, которое всегда толкало Кирка к действию, шепнуло «сейчас!» и Джим поцеловал Спока, перебив его на полуслове. Спустя всего мгновение он упал обратно на подушку, задыхаясь. Почти минуту Спок молча наблюдал за тем, как человек мечется в его объятиях, постепенно затихая. Наконец Джим замер, сделал один спокойный вдох, затем другой. Только после этого его лицо окончательно расслабилось и он открыл глаза. Несколько раз моргнул, словно проверяя, что видит, а затем перевел взгляд на Спока. – Что это было? – Самым коротким ответом на этот вопрос будет «это был я». Спок увидел, как глаза человека расширились в момент понимания, однако тот ничего не сказал в ответ. Тогда вулканец решился: – Что вы почувствовали? Джим помедлил с ответом, рассеянно рисуя круги на плече вулканца. – Сперва я принял это за боль. Физическую боль. Теперь же, когда это ощущение ослабело, оно больше всего напоминает, – Кирк на мгновение остановился, словно не был готов озвучить следующее слово, – нежность. – Нежность? – переспросил Спок. Одна его бровь взметнулась вверх, добавляя ровному тону вулканца ноту скептицизма. Джим улыбнулся столь привычному жесту и осторожно провел пальцем по вздернутой брови. Спок едва вздрогнул под еле ощутимой лаской, и тут же Джим прикрыл глаза и закусил губу. – Вот опять, – слегка задыхаясь произнёс он через какое-то время. Несколько мгновений Спок внимательно смотрел человеку прямо в глаза, а потом спросил: – Это не доставляет вам беспокойства? Кирк ничего не ответил, но его улыбка неуловимо изменилась и он чуть повернулся, так, чтобы прижаться пахом к бедру вулканца. Спок был вынужден констатировать наличие у человека явного сексуального возбуждения. Его собственная реакция была моментальной и, как Спок успел отметить про себя, неизбежной. Тот огонь, который дремал в нем последние часы, пробудился к жизни быстрее, чем его сердце успело сделать десяток ударов. В этот раз Спок не стал даже пытаться его контролировать, а просто позволил огню быть. Его обдало таким жаром, словно он стоял посреди Yon-ku-li* в полдень, когда все три Глаза обращают на Вулкан свой пристальный взор. – О, боже! – услышал он сквозь набат в ушах и весь его мир сузился до источника этого голоса. Дальше была только бесконечность, наполненная ощущением, вкусом, прикосновением, запахом, звуком. Было немного странно полностью осознавать свои действия, но при этом не пытаться их активно контролировать, позволяя рукам трогать и гладить, сжимать и отпускать. Позволяя губам целовать, языку исследовать и ощущать. А потом Спок вдруг почувствовал замешательство Джима и моментально остановился. – Что-то не так? – мысленно спросил вулканец, не тратя дыхание на речь. – Нет, все отлично, – сбивчиво произнёс Джим, а потом прикрыл глаза и продолжил уже про себя, – но, боюсь, у нас кое-чего нет. Ментальный образ этого «кое-чего» был достаточно ярким для того, чтобы Спок его понял, несмотря на некоторую спутанность человеческого сознания. – А. – Только и ответил он, и на несколько мгновений замер, размышляя. Джим мог с точностью до секунды сказать, когда именно вулканец нашел решение и принялся претворять его в жизнь. Спок приподнялся ровно настолько, чтобы просунуть между ними свою руку. Джим ожидал, что тот что-то будет делать, но Спок просто оставался неподвижным несколько секунд, а потом вдруг дернулся всем телом и снова замер. Тягучий мускусный запах ударил человеку в нос, подстегивая его возбуждение словно катализатор химическую реакцию. Не удержавшись, он приподнял бедра, чтобы прижаться пахом к животу вулканца и тут же почувствовал, как что-то горячее и скользкое уперлось ему меж ягодиц. Не успел он воспользоваться ситуацией, как Спок отодвинулся, но уже в следующее мгновение Джим почувствовал как не менее горячий палец скользнул по его ложбинке и вглубь. Предвкушение накрыло Кирка сладкой волной и некоторое время он вообще ни о чем не думал. Однако в какой-то момент любопытство пробило себе дорогу в его сознание. – Ты... твой... – спутано думал он, – он что, может выделять?.. Ммм, да! – Если ты имеешь ввиду, может ли мой фаллос выделять естественную смазку, то ответ отрицательный, – ответил Спок, ни на секунду не прекращая свои действия. – В климате Вулкана это означало бы нелогичную потерю влаги. Я сейчас использую свой эякулят для облегчения пенетрации. В ответ на это Кирк мог только хрипло простонать и выгнуться навстречу вулканцу. В следующий раз он немного пришел в себя, когда Спок прекратил свои действия и снова замер. В этот раз Джим знал, чего ожидать, и завороженно смотрел, как тот каким-то немыслимым для человека усилием воли выплеснул ещё одну порцию, оставаясь при этом все таким же возбужденным. Это зрелище заставило Джима нетерпеливо ерзать на кровати, стараясь устроиться поудобнее. Мысль о нечеловеческих возможностях вулканца взбудоражила его и он чувствовал, что ещё немного и он начнет умолять Спока поторопиться. И тут внезапно собственные мысли Кирка подвели его. Словно молния, цепочка ассоциаций пронеслась от возможности Спока управлять своим телом, до Клааста и его желез, выделяющих прочный полимер, а затем и до их поцелуя. Джим замер, парализованный ужасом. Не осознавая этого, он до боли в пальцах вцепился в Спока, словно держался за жизнь. Переход от экстаза к кошмару был настолько быстрым, что у него не было сил и времени овладеть собой, в нем кричал первобытный инстинкт. И не в нем одном. Несколько мгновений Спок пытался сдержаться, но от древнего зова крови ещё не скрылся ни один вулканец. И сейчас кровь горела в нем и велела заявить своё право на то, что принадлежит ему. Кирк мог ожидать чего угодно, но только не того, что Спок коснется его руки знакомым ему жестом, однако поспешил ответить на прикосновение. В следующую секунду вулканец отпустил его руку, легко приподнял его бедра и вошел в него полностью. Джим закусил губу, чтобы не закричать от ощущений. Облегчение, боль, удовольствие, отголоски страха и проблески надежды, все это едва нахлынуло и вдруг оказалось смыто обжигающей волной желания. Отбросив все мысли Джим отдался пульсирующему ритму, неустанно твердившему «мой, мой, мой». – Твой, твой, твой, твой, – говорил он это вслух или мысленно, он не знал, но продолжал повторять и повторять. А потом, невыносимо медленно и одновременно слишком рано, водоворот из эмоций и физических ощущений сконцентрировался в одну точку и прострелил его тело разрядом удовольствия. И пришла невесомость. *Yon-ku-li - Долина Огня - место на Вулкане. Пустыня с большой вулканической активностью и электрическими штормами.