Джекпот

Его нашли солдаты, окровавленный человек у странной штуковины, что исчезла за ним, стоило только тому появиться. Полиция всячески пыталась скрыть происходящее, впервые, наверное, угрожая репортерам в прямом эфире. Данте доставили в ближайшую больницу, поместив в отдельную, закрытую для посторонних глаз палату. Охотник пробыл в бессознательном состоянии пару дней, но то, что его раны затягивались сами по себе, не прибегая к лекарствам, ставило врачей в тупик. Ему снились те беззаботные дни, когда их семья была одним целым. Отец впервые взял мальчиков на охоту, показывая азы этого мастерства. Их целью был олень, они должны были выследить животное и подойти к нему настолько близко, насколько это возможно. Но при этом, не спугнув животное и не ранив его. Спарда внимательно следил за своими детьми, подмечая в пятилетнем Вергилии сдержанность и внимательность, а в младшем сыне предсказуемость и наивность. Они так отличаются между собой, но в тоже время являются дополнением друг друга. Вергилий постоянно останавливал брата, показывая ему более рациональный шаг, младший внимательно слушал. Но…видно не все понимал, все равно делая то, что хотел. Впервые за тысячелетия Легендарный Темный Рыцарь Спарда чувствовал себя таким живым, таким счастливым. Его переполняет чувство любви — запретное для Ада, закрытое и невозможное. На собственном примере он мог сказать, что каждый может научиться высшим чувствам, главное захотеть и не побояться открыться. — Пап! Вергилий оленя отпустил! Несясь на всех парах, Данте не заметил выступающей ветки, споткнувшись, кубарем проехался лицом по земле. Спарда не торопился ему помогать, пусть учится через неудачи. Данте не захныкал, поднявшись на ноги, осмотрел расшибленную ногу. Недолго вглядываясь в выступившую на ране кровь, как ни в чем не бывало подбежал к отцу. — Не отпустил, а поставил свою метку. — Вергилий появился за спиной внезапно, что Спарда не скрыл своего удивления, пятилетний ребенок подкрался к самому сильному демону, а тот даже не заметил. А почему? Потому что отвлекся на Данте. — Молодцы, возвращаемся. Мама мне голову оторвет за это. Мама. Воспоминание рассеялось, словно долгий сон. Данте сел на кровати, привыкая к полутемному помещению. — Я проиграл. Смотря на свои излеченные руки, парень глубоко вдохнул. Запах больницы. Нужно сваливать, пока лишних вопросов не возникло. Его одежда лежала рядом, но вот оружие люди унесли. Ладно, пройдем этот маленький квест по сбору домой. Выломав замок, Данте выглянул из палаты. Пока никого, выскользнул за угол, заметил лифт. Но не стал торопиться подниматься на свет. Если его положили на нижние этажи, значит, и меч с пистолетами должны быть где-то поблизости. Верно? Нет? — Не люблю логично думать. — Цыкнув, парень почесал перебинтованную голову. Стянув с волос бинты, кинул их куда-то в сторону. Врачей на нижних этажах было немного, какие-то пациенты, какие-то операции. — Где гребаная кладовая? — Открывая все двери, что попадались ему на пути, Данте дошел до той, что с электронным замком. Не долго думая, выбил железяку, чем и вызвал вой сирены. — Прошу прощения, но я за своим добром. Заметив Мятежник и пистолеты, быстро вооружился, покинув место преступления. Шум позади все нарастал. Охотник проигнорировал лифт, вбежав на дежурные лестницы. Вверх? Нет, там еще больше народу. Вниз? Какой, блять, умный. Конечно, вниз. Уже в привычку вошло разговаривать в своей голове с внутренним «я», и это не наталкивало на мысль, что крыша поехала. Нет-нет. Перепрыгивая несколько этажей, Данте выбежал на парковку, чуть не попав под колеса проезжающей мимо скорой. — Бонжур, месье. — Открыв дверь машины, парень крепко схватил мало сопротивляющегося человека за шиворот. — Мне нужна машина. К утру верну, окей? — Не дав и слова сказать насмерть перепуганному человеку, охотник быстро сел за руль. Через час Данте гнал под сто километров в час, ловко уходя с одной стороны полосы на другую. Полиция упала на хвост, но быстро отстала, ибо сейчас никто не способен остановить его, никто. Моррисон пытался добиться хоть какого-то внятного ответа от Данте, но парень грубо ему отказал. Он приехал в свой город поздно ночью, и теперь машина скорой помощи очень палилась всем своим видом, но это дело уже не охотника. — Ты врата закрыл? — Постучав костяшками пальцев в закрытую дверь, мужчина услышал шум воды. — Тони? Скажи хоть что-нибудь? — Но ответа старик не получил. — Ладно, остынь, я пойду пиццу тебе возьму. — Закусив зубами сигарету, Моррисон забыл поджечь ее. Данте сидел в лобби, переодевшись в чистую одежду и занимаясь полировкой оружия. Он не намеревался надолго оставаться здесь. У мудака часть его медальона. — Если так жопу рвал, значит, назревает кое-что интересное. — Серые глаза уставились на собственное отражение в мече, охотник перевернул лезвие, смахнув зеркало. — Был еще кто-то. Я помню, что слышал посторонний голос. Мужской. — Кусая в нетерпении губы, Данте пытался вспомнить детали, но все было размыто. Закончил он к трем ночи. Моррисон пару раз звонил ему, говорил, что зайдет с пиццей утром. Данте на слове «пицца» уже бросил трубку. Нужно поспать. Да, сейчас он не станет ничего делать, никуда не пойдет, только в кроватку. — Дам тебе еще шанс. — Хриплый голос настойчиво твердил в его голове. — Дома, перед рассветом. Я буду ждать тебя ровно час. — Холодные губы мягко коснулись мокрого лба, размазывая по нему свежую кровь. Данте подскочил на кровати, словно обезумевший. Сердце неистово билось о ребра, а все тело дрожало от напряжения. — Нереально. Мне не успеть! Как я… Глаза остановились на плаще, вскочив с кровати, Данте принялся яростно трясти его. И действительно. Кое-что нашел. Маленькая вещица, больше похожа на хрустальный шарик, что люди кидают в свои аквариумы, но рыбам как-то поебать, Данте понял, что держит в руке. Разжав ладонь, сосредоточился, думая только о родном доме. Стоило шарику коснуться пола, как охотник исчез из своей конторы. Глаза увидели перед собой старинную картину, а рядом с ней стоял он. С руками, заведенными за спину, что крепко сжимали Ямато, Вергилий обернулся к Данте. — Я почти передумал. — Но, как видишь, зря. — Разведя руками, Данте улыбнулся. — Рад снова тебя видеть, бро. Что будет на этот раз? — Поговорим. — Серьезно? Просто попиздим? Что-то маловероятно. — Твой язык стал еще дряннее, — кивнув брату на кресла, что стояли у камина, Вергилий сел в одно из них. Огонь ярко горел в камине, даруя тепло и некий уют в давно пустующем доме. Данте присел в соседнее кресло, только сейчас поняв, что не захватил даже вилки, не то чтобы Мятежник. Ну, вилка, конечно минималка, но все же оружие. У него и этого нет. Братья молча сидели в гостиной, наблюдая как резвится огонь, как желтый свет скользит по их белым лицам. Данте не удержался от зевка, закрыв лицо руками, сильно потер его. — Если захотел провести эту ночь не в одиночестве, то пошли в спальню. — Мы должны поговорить. — Поговорим в кровати. Я уложу твою дурную голову на свое плечо и буду молча выслушивать твое излияние души. После скажу что-нибудь в ответ, не обязательно хуйню, я все-таки немного умный. А потом мы уснем. — Сморгнув забвение, что так настойчиво навязывал парню огонь, Данте повернул голову к брату. Тот внимательно смотрел на него, ища в его словах хоть каплю лжи. — Серьезно? — Не нашел. — Абсолютно, дорогой. Я заебался с тобой общаться на расстоянии. Хочешь мне поведать свой план, младший братик внимательно выслушает и даст совет. — Маловероятно. — Ну, на плече хоть полежишь. — Звучит заманчиво. — Хочешь чего-то большого? — Секундное молчание. — Засранец, ладно, две подушки, — встав на ноги, Данте протянул ему свою руку, — одну можешь засунуть себе под задницу, слышал так удобно. — Учту. Они поднялись в свои спальни, но выбор остановился на спальне старшего. — Ты ее убрал, что ли? — Данте почувствовал, как в воздухе стоит свежий аромат выстиранного белья, а открытые нараспашку окна создают сильный сквозняк. — Какой дальновидный. Пробурчав себе под нос, Данте первым забрался на чистую кровать. Хлопнув рядом с собой, посмотрел на близнеца. — Я в пижаме, так что прыгай. — Мне не понять твоего воодушевления. Хмыкнув, Вергилий быстро снял с себя плащ, расстегнув жилет, аккуратно повесил его на спинку стула. Сапоги поставил у стены, штаны повесил ко всей одежде. В полутьме Данте не мог разглядеть его тело, а точнее даже не пытался. Пока Его Величество Педант себя раздевал, парень успел задремать. Кровать прогнулась под новым весом, Вергилий улегся рядом, всматриваясь в лицо брата. — Ты сказал, что выслушаешь меня. — Мгм…я весь во внимании, начинай. Не открывая глаз, Данте на ощупь наткнулся на голову брата. Обхватив его шею, прижал старшего к своей груди. Долгое молчание Вергилия снова погрузило парня в сон. Но укус в район ключицы заставил охотника распахнуть глаза, переведя взгляд на белую макушку. — Охуел? — Я не потерплю такого отношения, брат. — Начинай уже! — Злобно зашипев, Данте зарылся пальцами в его волосы, принявшись ломать прическу, накручивая прядь за прядью. — С какого момента? — Что? — Начинать рассказывать тебе. — Горячее дыхание близнеца щекотало шею парня, но Данте это было не в тягость. — Ты ушел тогда, на следующий же день съебался. — Бросив тебя против всех эмоций. — Я пришел слушать тебя, Вергилий. Рассказывай, что ты делал все это время в Аду. — Искал силу. Мое количество поверженных врагов росло с каждым днем. Но от этих побед я не чувствовал никакого удовлетворения. — Пальцы мягко легли на грудь младшего, слегка надавив на ребра. — Сражался и сражался. Пока кое-кто не подсказал мне идею. — Какую идею? — Идею открытия некой силы, что превзойдёт любого демона, даже Мундуса. — Охуеть, и что дальше? — Но до этой силы мне пока не добраться. А вот до силы Спарды, вполне возможно. — Ты узнал что-нибудь об отце? — Совсем немного, и это даже правдой не назвать. Одни лишь слухи блуждают забытыми тенями среди демонов. — Ебанный поэт. — Выдохнув, Данте прикрыл глаза, рука покоилась на плече брата, и Вергилий не пытался ее сбросить. — Это не поэзия. Лишь сухие слова, которые никто не может подтвердить. — Приподняв голову, старший посмотрел на охотника. — Пусть отец и мертв, но его сила все еще запечатана на той стороне. — Угу. — Тихо ответив, Данте приоткрыл глаза. — И ты, жадный сучара, хочешь ее забрать. — Только то, что по праву принадлежит мне. — Оу, прости, что задел твои чувства. По праву, блять, принадлежит, значит. Знаешь, что по праву принадлежит тебе? — От тебя не хочу знать. Вернув голову на грудь Данте, Вергилий прикрыл глаза. А вот у Данте весь сон как рукой сняло. На языке так и вертелось имя пацана, ребенка, что действительно был сыном Вергилия. Но парень проглотил эту правду. Если сейчас он скажет это, может кто-то пострадать, и, скорей всего, это будет малыш. — Зачем тебе мамин медальон? — Изначально он принадлежал Спарде. — Неважно, кому он изначально принадлежал. Скажи, зачем он тебе? — Темен-ни-Гру, это название хоть о чем-то тебе говорит? — Темьян-ни-Хуй? Впервые слышу. — Я так и думал. — Вергилий снова прикрыл глаза, вслушиваясь в спокойное биение родного сердца. — И? Дальше что? — Ничего. Я все сказал, а теперь, как ты и говорил, мы проведём эту ночь вместе. До рассвета. — Ты будешь так спать? В этой позе? — Да. Есть недовольства? — Только по характеру список нескончаемый наберётся. — Позже прочту. Вергилий уснул в ту же секунду. И Данте почувствовал, как ушло сознание близнеца, оставив на груди лишь человека, уставшего, изможденного многими битвами. Он впервые за эти три года спал так крепко. — Ночи, бро. Огладив рукой его щеку, Данте прикрыл глаза. Но нет. Он не уснул этой ночью, все еще не веря, что брат рядом, что живой и здоровый, пусть и пиздит всякую дичь. Позже, обязательно потребует от него четких разъяснений. А сейчас пусть спит.