Я обязательно украду твою девственность.

Хосок пьёт не потому, что ему нравится. Он это делает потому, что не хочет показаться в глазах новых знакомых куском дерьма. Он чуть ли не блюет и плачет. «Зачем я только согласился!» - жалобно стонет тихо он уже в который раз, думая, что лучше бы он сидел дома сейчас и смотрел какую-то комедию, поедая любимые печенья. Ещё и этот Чонгук напрягает: не пристает, держится на расстоянии и лапает баб, но взгляд, этот взгляд дикого зверя заставляет чувствовать себя как на иголках. — Тебе здесь нравится? - откуда ни возьмись появляется пьяный в доску Тэхен и обнимает Хоби за плечи, чуть ли не пересаживая на свои колени. — Нравится, - неуверенно отвечает юноша, стараясь осторожно улизнуть, однако Ким, несмотря на свою худобу, сильнее Хосока. — А как тебе алкоголь? Танцы? Я? Хо, распахнув глаза, смотрит непонимающе на Кима, который улыбается хитро и самодовольно «Что за компашка недотраханных...» - думает Хосок и хмурится, напрягая все свои извилины. Грубить он не может, точнее не умеет. Попросить вежливо не вариант тоже, ибо вряд ли это сработает. — Ну, я жду ответ. — Ну... Хосоку ничего сказать так и не удаётся, ведь его неожиданно грубо отбирают у Тэ и прижимают к своей груди, чмокая в макушку. — Тэ, иди нахуй. Это моя детка. Чонгук говорит трезво, от него не пахнет алкоголем. Странно, Хо уверен, что тот пил, он все это время видел, как Чон раз за разом опустошал бокал. Тэхен, скривив рожу, громко матерится, посылая обоих, а потом кое-как встаёт, собираясь искать новую жертву. Ему правда похуй, с кем ебаться, когда он пьян. — Ещё бы чуть-чуть, и тебя бы трахнул этот придурок. Не хочу, чтобы такую розу сорвали раньше меня. Юноша хмурится, пытаясь выбраться из чужих объятий. — Чонгук, с чего ты решил, что я достанусь тебе? Неожиданно бедра юнца беспокоят сильные руки блондина, которыми он сжимает аппетитные бока. Чонгук слушать не хочет. Ему больше по нраву соблазнить малыша и заставить раздвинуть стройные ножки в стороны. — Безумно сексуальный, - шепчет Гук, опаляя горячим дыханием ушко юноши и только ближе прижимает к себе за бедра Хосока, давая тому пятой точкой ощутить кое-что пытающее вырваться из ширинки. Однако Чона это пугает, заставляет состроить гримасу отвращения. А Чонгук это видит, и его задевает. — Хорошо, раз не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. Блондин резко отстраняется и, схватив за запястье, тащит пацана за собой прямиком к выходу. — Что ты творишь?! А как же ребята? У шатена разгорается паника. Чонгук его пугает. Очень пугает. — Заткись, - грубо произносит Чон и, впечатав того в первую попавшуюся стену какого-то магазинчика на улице, прижимает к ней своим телом и жадно начинает целовать. Здесь хорошо, так хорошо Чонгуку, ведь люди тут не ходят, а это значит, что никто не помешает овладеть мальчиком прямо тут (Чонгук не против секса в общественных местах, очень даже за).