***
— Сэр Миллер, — обратился к Грегори адъютант, — что прикажете делать с аборигенами? Блондин расплылся в лукавой улыбке, в глазах заплясали чёртики. — Альберт… — протянул Четвёртый рыцарь. — Я Вас понял, — произнёс мужчина-шатен с карими глазами, лет двадцати семи. — Может быть, привезти Его Величеству какую-нибудь… — начала адъютант. — Альберт, — остановил шатена Миллер и усмехнулся. — Не думаю, что Его Величеству это понравится. — Ну вдруг? Я просто пытаюсь придумать, как его задобрить, он ведь зол на… нас, — рвано закончил мужчина. — Просто убейте этих дикарей и подорвите пещеру. — И на что ему эти дикари сдались и эта пещера? — вздохнул Альберт. — В них есть что-то необычное? Грегори серьезно посмотрел на собеседника. — Я понял Вас, — пробормотал адъютант, — никаких больше вопросов, — он потупил взгляд. Альберт нажал на маленькую кнопку на микронаушнике и уже через секунду нажал на кнопку ещё раз. — Мы почти на месте. — Долина Омо… — вздохнул рыцарь. — Не убивайте этих дикарей сразу, пусть покажут свою пещеру, не хочется искать её самостоятельно, у нас ведь есть переводчик, да? — Да. Шатен опять заговорил по микронаушнику. Миллера самого интересовало, что же это за пещера такая, что сам император Священной Британской империи обеспокоен ею. Грегори пошёл в свои комнаты. Покои не были большими, это было непозволительно для флагмана, всё по необходимости: кровать, рабочий стол с ноутбуком, ванная комната, Четвёртый рыцарь сам не любил лишнюю роскошь. Блондин присел в кресло и бережно взял чёрную книгу, на которой витиевато переплетались две алые буквы «М». Это был подарок Эмили ви Британии. Грегори судорожно вздохнул.***
— Вот, возьмите, можете не отдавать, — красивая девушка лет двадцати протянула рыцарю книгу. — «ММ»? Что это? — не понял Грегори, прочитав название. — Вы недавно сказали, что не понимаете сути любви. Прочитайте, там не только о любви. — А о чём ещё? — О трусости, преданности и о части той силы, что «вечно хочет зла и вечно совершает благо». — Последнее — это из «Фауста», но это ведь не он? — Миллер настороженно посмотрел на девушку. — Нет. Это о Мастере, что платит за свой роман, и о женщине, которая готова пойти на сделку с Дьяволом, чтобы спасти своего Мастера. Рыцарь понуро опустил голову и открыл книгу на первой странице. — Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина… — пробормотал Грегори. — Это один из них будет Мастером? — он заинтересовано посмотрел на императрицу, которая улыбнулась. — Читайте, сэр Миллер, не всё же Вам в найтмере кататься. — Я не катаюсь в найтмере, — фыркнул Миллер и перевернул страницу назад, — «Мастер и Маргарита»… Знакомое название, но не читал. В чём Вы нашли смысл? — Каждая Маргарита будет на стороне своего Мастера, какой бы роман он не написал и какой бы не планировал писать, она будет с ним до последнего, — русоволосая присела на диван. — И спасёт от чёрных щупалец, что могут ему мерещиться, — улыбнулась. Он прочёл этот роман за пару дней, читал столько, сколько мог, всё свободное время, сперва потому, что этот роман дала ему ОНА, потом, потому что было интересно. — Пора бы Вам уже найти себе такую Маргариту, ну или Мастера — усмехнулась она. — Я… — мужчина запнулся, — уже нашёл. — А говорили, что не знаете любви. И кто же? — девушка приподняла брови. Грегори стушевался, что ей ответить. Все в таких ситуациях краснеют, а он почувствовал, как побледнел, как кровь отлила от лица. Мужчина резко подорвался с места и отвернулся. — Сэр Миллер? Что с Вами? — Плохо… — соврал он. — С утра что-то голова жутко болит… — Отдохните, со мной в этих комнатах уж точно ничего не станет. — Прогоняете? — усмехнулся рыцарь. — Забочусь. — Заботитесь? — выдохнул он. — Никто никогда… — пробормотал он и замолчал. Никто и никогда не заботился о нём, даже когда он был ребёнком. Он почувствовал, как она прикоснулась к его плечу — и его затрясло. — У Вас температура, наверное… — пробормотала императрица. — Идите отдыхайте. — Нет! — резко крикнул он и сам удивился этому крику. — Нет… — в его глазах, редко таких единых в проявляемых эмоциях, можно было прочесть страх. А вдруг с ней что-то случится? Нет, он будет с ней, чтобы защитить, он поклялся в этом.***
«Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию секунду, вернули моего любовника, мастера, — сказала Маргарита, и лицо ее исказилось судорогой», — прочёл Миллер. Он провёл рукой по странице и внезапно понял, что-то тут, то там по странице были видны влажные пятна, что он сам прерывисто дышит и что его лицо тоже исказилось судорогой. Воланд вернул Маргарите её Мастера, а кто вернёт ему его… нет, и всё же его ОНА не была никогда. — Сэр Миллер? — услышал он настороженный голос своего адъютанта. Он словно очнулся. Хорошо, что он сидел спиной к Альберту, никто не должен знать, что находится за маской Четвёртого рыцаря. — Что? — за раздражением Грегори спрятал горечь. — Мы садимся, — спокойно ответил шатен, точно он уже давно привык к такому поведению Миллера. — Хорошо, — блондин с шумом захлопнул книгу и встал с кресла. Блондин взял светло-голубой плащ с вышитым золотым гербом Британии и накинул тот на себя, сверкнув своим светло-голубым глазом.***
— Рад вас видеть, — произнёс почти равнодушно Лелуш, задумчиво смотря на сыновей-близнецов. Император Британии встал с чёрного кресла и подошёл к детям. — Что это вы такие напряженные? — он улыбнулся и изогнул бровь. Кловис усмехнулся и радостно посмотрел на отца, после чего произнёс: — А где Юфи? Улыбка спала с лица брюнета, лицо его внезапно потемнело. — Отец? — не понял Кловис. Гэбриэль всё это время стоял полный задумчивости и серьёзности, жгучий вопрос был готов сорваться с его губ каждую секунду, но первый принц держался. «Хотя бы ради сэра Куруруги… нельзя его так подставить…» Лелуш, пребывающий в своих собственных раздумьях, совсем не замечал странного горящего гневом взгляда одного из близнецов. — Она плохо себя чувствует. Кловис выдохнул и успокоился. — Навестите её, думаю, она будет рада… — император присел в чёрное кресло и вздохнул, отстранённо смотря на окружающий мир. — Тебя что-то тревожит, Гэбриэль? — взгляда не заметил, но прекрасно почувствовал тревогу сына. Первый принц слегка испуганно посмотрел на отца. — Можешь не отвечать, вижу, что это так, — Лелуш положил голову на ладонь. — Не поделишься? — брюнет, сам того не замечая, как-то угрожающе сощурился, но сын молчал. — Как хочешь… — пробормотал Лелуш. Кловис обеспокоенно поглядывал на брата. — Я надеюсь, вы научились в этой поездке хоть чему-нибудь полезному, — спокойно проговорил Кровавый император. — Вы свободны. Об остальном поговорим после — Винзенсу, кажется, что-то не терпится мне сказать, — он взглянул на главу Тайной канцелярии, стоявшего в стороне. Кловис нахмурился и обернулся. «Стаффорд был здесь всё это время или зашёл только что?» — не понял второй принц. Умение оставаться незаметным по желанию было какой-то врожденной способностью Винзенса, ему даже гиасс не нужен был, впрочем, он его и не имел. — Ваше Величество, — поклонился Гэбриэль, вслед за ним повторил Кловис, и два принца вышли. — Ваше Величество, — осторожно начал Стаффорд. — Не нравится мне Гэбриэль, что-то случилось… Ладно, это я узнаю. Есть одна вещь… — он замолчал. — Что такое? — Лелуш взял в руки отчёт от министра финансов и внимательно просматривал тот. Блондин не знал, как начать, он знал, что нужно было сказать, но слов не находилось, а потому он молчал, пытаясь подобрать правильные слова. — Ну, ты говорить будешь? — вздохнул ви Британия, поджав губы и смотря на главу Тайной канцелярии. — Наш Третий рыцарь, Элайджа Тод… — он замялся. — Умер? Пожалуй, Лелуш был готов к такому исходу, как бы досадно это не было и как бы это не рушило его планы. И к такому исходу не был готов кое-кто другой. — Нет. Ранен и в плену. — Британия не пойдёт на переговоры с террористами. Найдите этих крыс и уничтожьте, по возможности спасите нашего рыцаря, а если не выйдет спасти, то и его убейте, — брюнет перелистнул страницу отчёта. — Ещё бы найти их… — вздохнул Винзенс. — Ну так ищи, твоя работа, — раздражался император. — Или ты хочешь, чтобы этим занялся я? — он изогнул бровь. — Прочесать сотни гектаров леса? — хмыкнул Стаффорд. — Зачем? — удивился Кровавый император. — Сожгите дотла, — он улыбнулся и глаза его блеснули недобрым огоньком. — Нам что, впервой сжигать всё? — улыбка ещё шире. Лелуш встал и подошёл к белому роялю, отбарабанив по нему пальцами. — Я говорил Элайдже, что эта его излишняя деятельность, однажды станет причиной чего-нибудь нехорошего. Он не смог бы искоренить террористов, никто не смог бы… — он поджал губы. — Винзенс, иди погуляй, сегодня я больше никого не принимаю, — мужчина прилёг на диван и закрыл глаза, проваливаясь в мир сознаний.***
— Сэр Готтвальд, а обязательно сопровождать нас по дворцу? — начал раздражаться первый принц. Человек с бирюзовыми волосами усмехнулся. — Таков приказ Его Величества, — мягко ответил обладатель золотой маски на пол-лица. — Кстати, сэр Готтвальд, — начал Кловис, — что это за дверь, — блондин кивнул на дубовую закрытую дверь, — куда она ведёт? Джеремия оторопел и остановился, он нахмурился и сжал правую руку в кулак, если бы в руке сейчас что-то было, то оно непременно бы треснуло. — Сэр Готтвальд? — второй принц непонимающе посмотрел на Первого рыцаря. Джеремия усмехнулся и произнёс: — Признаться честно, я без понятия, — он развёл руками в стороны и сжал губы, единственный глаз сощурился, смотрел на принцев даже как-то виновато. — И Вам не было интересно? — спросил Гэбриэль, стоявший к Джеремии в пол-оборота. — Нет. И не хочу. Есть вещи, которые нам никто никогда не расскажет, и их лучше не знать. Хотя, — Первый рыцарь взглянул на дверь, — думаю, к этой двери это не относится. Кловис вздохнули и произнёс: — Ладно. Пойдём, сестра, должно быть, уже заждалась. Гэбриэль в последний раз взглянул на позолоченные дверные ручки и в следующее мгновение развернулся так, как это умел делать только его отец. Джеремия по привычке подбросил монетку. Орёл. — Неужели? — пробормотал он и взглянул на спины принцев неверящим взглядом. Неужели орлу пора расправить свои крылья? Прокричать свой клич, чтобы спустить с цепи цербера?***
Испуганный смуглый черноволосый мужчина лет тридцати смотрел на Четвёртого рыцаря Священной Британской империи, который, наклонив набок голову и сощурившись, придирчиво осматривал его. — Так значит, — начал блондин, почти чёрные глаза стоявшего перед ним мужчины встретились с его глазами, настолько разными в выражении эмоций: левый был слишком тёплым и производил обманчивое впечатление, которое, впрочем, рассеивалось ледяным, точно лёд, правым глазом, — ты и есть переводчик? — Д-да, сэр Мил-лер, — переводчик вздрогнул под взглядом Грегори, в котором из-за таких разных глаз, казалось, жило два абсолютно разных человека, которые в равной степени управляли рыцарем и которые иногда сливались в едином безумии, но это было редкое зрелище. — А зовут-то тебя как? — высокий рыцарь наклонился к мужчине и непроизвольно давил на того. — Бекеле Мекдес, — брюнет совсем сжался. Миллер разогнулся и хмыкнул. — Ты будешь полезен империи, Бекеле, — протянул Грегори и растянул тонкие губы в улыбке, из-за чего они стали казаться ещё тоньше, его голубой глаз сверкнул, как сверкала сталь Четвёртого меча, когда он доставал тот в солнечный день, а вот левый глаз потемнел. — Далеко отсюда до поселения этих… Мурси? — блондин выплюнул название племени, выражая всё своё презрение к этим «недолюдям», так Грегори называл едва ли не всех, кто не был британцем, впрочем, по каким критериям он выбирал кого-либо в британцы, до сих пор было тайной за семью печатями абсолютно для всех. — Мурси? — выдохнул Мекдес. — Но они ведь очень агрессивные… — пробормотал он. — Я спросил, далеко от них? — Миллер раздражённо посмотрел на смуглого мужчину. — Двести километров к югу отсюда, — спокойно произнёс молчавший до этого и листающий что-то на планшете адъютант Грегори. — Спасибо, Альберт, хоть кто-то меня слышит. Пусть летят на юг, — приказал он адъютанту. Шатен, прижал правую ладонь к сердцу и поклонился: — Как прикажете, — он улыбнулся такой улыбкой, которая больше напоминала оскал шакала. — Полагаю, тебе уже объяснили твою задачу? — Грегори посмотрел на брюнета. — Да, — выдохнул собеседник и склонил голову, нахмурившись, предчувствуя беду — она случалась везде, где появлялся «Британский кровопийца». — Замечательно. И раз уж ты так боишься этих агрессивных аборигенов, то могу специально для тебя продемонстрировать на них способности найтмеров, хотя пистолета будет более, чем достаточно, — Грегори насмешливо посмотрел на переводчика. — Ну так что? — Не стоит… — промямлил собеседник. Грегори прошёлся к трону и раскинулся на нём, прикрыв глаза и думая о чём-то своём. «Врата, что за врата?» — судорожно билась в его голове мысль. Альберт спросил его о том же, и он просто сделал вид, что не хочет говорить об этом, что его адъютанту не стоит этого знать, но ведь он и сам не знал, чёрт возьми! Император просто воспользовался тем, что он не задаёт вопросов, никогда не задавал, идеальный исполнитель, но эти врата взволновали рыцаря так, что очень давно не волновало его, словно благодаря им он сможет узнать что-то важное. «Что за врата, как они вообще выглядят?» В голову почему-то то и дело лезли различные иллюстрации с вратами в ад или рай. Грегори мотал головой, отгоняя эти образы. «Что это за врата, если сам император Британии явно обеспокоен ими?» Лелуш всегда был весьма равнодушен едва ли ни ко всему, он с какой-то апатией и бесстрастием смотрел на происходящее в мире: бунт, война, теракт, кризис… всё ему было до лампочки, всё осточертело, ничего не приносило ему радости или счастья, но император более чем исправно исполнял свои обязанности и правил миром в целом прекрасно. Волновали его только собственные дети. Но в тот раз он увидел отголоски какого-то волнения в глазах ви Британии. — Сэр Миллер, мы прибыли, — возле рыцаря стоял адъютант. — Уже? Я уснул, наверное… — мужчина встал и размялся. Грегори посмотрел на переводчика, который стоял на том же месте и всё так же затравленно смотрел на рыцаря. — Ну что же, пойдём, посмотрим, что такого нашли эти дикари…***
— Похоже, без пыток тут не обойтись, — пробормотал тот самый Ганс. Сидящий на полу, связанный Элайджа не знал, где он находится, он уже час рассматривал тёмную комнату, освещенную только тусклым фонарём. — Наконец-то! — воскликнул второй немец. — Из-за тебя, ублюдка, умерли все мои братья! — голубые глаза блондина зло посмотрели на рыцаря. — Люди вроде твоих братьев умирают от собственной глупости, — спокойно ответил Элайджа. В ответ ему прилетел удар коленом об лицо. Рыцарь не издал ни одного звука, напоминающего какое-либо шипение и выдающего его боль. — Я правда не понимаю, как вам всем поможет то, о чём вы спрашиваете, вы всего лишь кучка террористов, что вы можете сделать? — пробормотал Тод. — И тем не менее ты здесь, Третий рыцарь, Чёрная смерть, преданный пёс Кровавого императора, — улыбнулся Ганс. — Не забывай и про ОЧР, помнишь, как однажды они… — Я помню, как лично добивал их отряды, — рассмеялся Тод, — без своего настоящего Зеро ОЧР оказалось лишь кучкой клоунов в чёрном. Разница между вами и ОЧР лишь в том, что вы в сером… — Элайджа, — услышал шепот рыцарь. Тод насторожился. Голос ещё раз позвал его. — Ваше Величество, — невнятно пробормотал рыцарь и потерял сознание. — Что за?.. — два шокированных немца смотрели на брюнета, открытые глаза которого слегка светились золотом. Элайджа стоял на парящей в воздухе платформе и смотрел на императора Британии, стоящего прямо перед ним и недовольно смотрящего на него. — Ну? Что я тебе говорил? — Лелуш явно был зол. — Я два часа убил на то, чтобы понять, где ты находишься; два часа, Элайджа, мне пришлось лазить по чужим сознаниям. Почему ты до сих пор не использовал на этих террористах гиас? — После того, как они перестреляют друг друга, что мне делать с простреленными и сломанными руками и ногами? — спокойно спросил Тод. — Я даже не знал, где я. Ви Британия вздохнул и присел на упавшую колонну. — У меня рыцари Круга один другого краше… — пробормотал Лелуш. — Один дуэли устраивает каждые пять минут, другой по Пруссии носится за террористами, будто заняться больше нечем. Ты что и вправду намеревался вот так умереть? — Да. Кровавый император внезапно оказался прямо перед рыцарем и схватил того за горло. — Ты умрёшь тогда, когда Я того захочу, — прошипел Лелуш и отпустил зеленоглазого. — Было мне мало одного идиота, появилось ещё двое… Я уже сообщил Альфреду твоё местонахождение, будем надеяться, что пока он доберётся до тебя, ты не лишишься какой-нибудь части тела. Полагаю, что держать твоё сознание в мире Си, сейчас — это лучшее, что можно сделать. — Отец меня на атомы расщепит… — пробормотал Тод. Лелуш расхохотался. — Боже мой, Элайджа! — он опять засмеялся. — Боишься собственного отца больше, чем Кровавого императора, надо же… — Лелуш весело прошёлся по платформе. — Меньше, чем через месяц, у Юфимии день рождения, очень некультурно с твоей стороны, Элайджа, дать ей в прошлый раз обещание прийти и не исполнить его. Тод усмехнулся. — Ну, теперь я мертвец точно… принцесса меня убьёт. — Да, теперь некому будет спасать её от приставучих кавалеров — одна нога сломана, другая простреляна, танцевать не сможешь, Миллер на задании, врата уничтожает… — пробормотал Лелуш. — Врата?! — вскричал Элайджа. — Какие врата? — он растеряно оглянулся. — Я Вас умоляю, только не говорите, что отправили его уничтожить врата в мир Си… — Ладно, я буду молчать, — ви Британия прислонился к одной и колон, казавшимися жёлтыми в свете вечно заходящего солнца мира Си. — Зачем? — прошептал Тод. — Он ведь не знает о гиассе. Почему не сэра Готтвальда, почему не меня? — Он не задаёт вопросов, так какая разница, ты ли уничтожишь врата или он? — пожал плечами Кровавый император. — Джеремия занят был. — Если он узнает о гиассе, если он не дай бог коснётся сознаний людей, то… — То умрёт от перегрузки сознания или сойдёт с ума, как и любой смертный. Я ещё не встречал тех, кто мог бы вынести это, не обладая кодом. — Ну хорошо, а если он начнёт копать, если ему кто-то проговорится… или поможет? — Элайджа сощурился и напоминал хищную птицу. — Ну, я узнаю об этом, — улыбнулся Лелуш. — В конце концов, это будут уже мои заботы. «Ваши заботы и мои тоже…» — подумал Третий рыцарь — и его мысли эхом пронеслись по миру Си. — Забыл что ли? Здесь тебе не скрыть мыслей, по крайней мере, от меня, — протянул Кровавый император и усмехнулся. — Терпеть не могу это… Вы специально так сделали, чтобы слышать мысли присутствующих здесь? — Элайджа уселся на пол. — Этот Миллер нам ещё боком выйдет, а если он ещё что-то узнает о… — он запнулся. — Вдруг он план сорвёт? — Тод придирчиво посмотрел на Лелуша. — Ты так хочешь его исполнить, — усмехнулся император. — Я хочу исполнить Вашу волю, а не план, — собеседник обхватил руками колени и положил голову на те. — Ну и ну… Скажи, Элайджа, ты считаешь меня слабаком? Черная смерть удивленно посмотрел на своего господина. — За моё решение, ты считаешь меня слабым? Зеленоглазый долго молчал, точно раздумывая, но на самом же деле он думал, как это сказать так, чтобы император не засомневался в его ответе, но придя к выводу, что молчание затянулось, а придумать он ничего не может, в голове попросту пустота, рыцарь просто ответил: — Нет. Я никогда не буду считать Вас таковым. — И всё же, разве не именно слабаки расстаются с… — Нет! — закричал Тод и подорвался, заставив Лелуша изогнуть бровь. — Вы расстанетесь с этой участью. Разве с проклятием расстаются слабаки? Как по мне, то только сильные могут это сделать. Император Британии хмыкнул. — Я хочу исполнить Ваш приказ, но когда осознаю, что… — Элайджа запнулся, — что нужно будет сделать, хочется застрелиться. — Скажи, Элайджа, что бы ты хотел поменять больше всего в прошлом? Сотни образов замелькали на золотистом небе, рыцарь перебирал все возможные варианты. И Лелуш ожидал любого ответа, в частности, не дать погибнуть Эмили, но только не того, что ответил его вернейший подчиненный: — Я бы молчал. Он был бы готов молчать. Но куда больше ему хотелось оказаться в академии в тот день, когда туда пришёл Кадис Эстрама ди Рейзел, и не дать ему даже шанса заговорить с Эмили Рузенкрейц. Так бы он удовлетворил своё эгоистичное желание в полной мере. И Лелуш это знал. Он, должно быть, и сам был бы рад такому.***
Грегори осматривал поселение аборигенов, которое казалось ему слишком маленьким, он бы его даже деревней не мог назвать. — Хах, а я думал, они с палками ходят, — рассмеялся адъютант. Дикари из племени Мурси представляли из себя весьма экстравагантное зрелище: чёрные полуголые (а иногда и абсолютно голые) люди с автоматами в руках и с дисками в губах. — Лучше бы с палками… — нахмурился Миллер. — Будьте готовы, — рыцарь повернулся к хмурым военным, которые кивнули, и лица их скрылись за чёрными визорами. — Но эти их диски в губах… это что-то с чем-то… — глазам Грегори, непривыкшим видеть что-то, что хотя бы отдалённо напоминало культуру Британии, было тяжело отвести взгляд от разукрашенных лиц аборигенов. — Где их главный? — рыцарь наконец-то отвёл взгляд и посмотрел на адъютанта. — Думаю, нам нужен их жрец… — пробормотал Альберт. Миллер взглянул на переводчика и сказал тому: — Скажи, что мы хотим поговорить с их жрецом. Бекеле произнёс что-то на незнакомом для Грегори языке, казавшемся ему каким-то корявым и несуразным. Чернокожий абориген ответил что-то на том же языке. — Они говорят… с чего им… — он запнулся, — звать жреца. Глаза адъютанта Четвёртого рыцаря загорелись на этих словах. — Я могу продемонстрировать им, — прошипел шатен и уже развернулся по направлению к флагману, возле которого стояло несколько найтмеров. — Альберт, стоять, — громко прозвучал голос Миллера. — Передай им, — мужчина посмотрел на переводчика, — что нам нужен жрец, потому что нужно поговорить насчёт… — он словно задумался, — врат, — резко произнёс Грегори. Ещё через несколько секунд он мог наблюдать шокированные лица воинов племени и в очередной раз слышать этот их корявый язык, дикари навели на британцев автоматы, явно зная, как ими пользоваться. — Они спрашивают, откуда Вы знаете про врата, про Тумви. — Я буду говорить об этом только с их жрецом, — начал раздражаться рыцарь. — Довольно, я жрец, — услышал чистую британскую речь Грегори и посмотрел на говорившего. Ничего, что отличало бы его как-то от других: такая же чёрная кожа, те же диски в губах и те же белые татуировки по телу. — Откуда ты знаешь наш язык? — сощурился Миллер. — Тумви дали мне знание. — Что такое «Тумви»? — спросил Грегори. — Они так богов называют, духи неба, часто представляют их в виде птицы, — прочитал с планшета Альберт. — Очередной бред… — Тумви существуют. Откуда тебе известно о вратах Тумви? — жрец выглядел злым. — Ты один из просветлённых? «Каких ещё просветлённых? Врата Тумви? Значит это они научили его языкам?» — крутились в голове Четвёртого рыцаря мысли. — От императора Священной Британской империи — Лелуша ви Британии, — Грегори еле заметным жестом подозвал к себе Альберта и тихо шепнул ему короткую фразу, приказ. Шатен посмотрел на переводчика и произнёс: — Пойдёмте, раз уж жрец может говорить сам на британском, то Вы свободны. Пойдёмте, — повторил Альберт. — Стало быть, твой император один из посвященных. — Он и твой император, — спокойно произнёс Грегори. — У меня только один господин — Ямда — бог смерти. Миллер сощурился и хмыкнул: — Знаю я одну такую «смерть»… любит чёрное надевать и волосы зализывать назад… ну или набок, когда настроение плохое, ещё и глазищами своими зелёными сверкает. — Сверкает глазами… — пробормотал жрец. — Неужели тоже посвященный?.. — он сказал это тихо, но у Грегори был слишком хороший слух. «Что за посвященные? Они знаю что-то, чего не знают обычные люди… это точно. Этот дикарь назвал императора посвященным, а теперь ещё и Элайджа? Ничего не понимаю. Стоп. Задание. Уничтожить врата, что они покажут. Что ж, пусть я и не понимаю, почти что ничего, но это ещё не значит, что они знают об этом незнании». — Я хочу увидеть эти врата… Неужели… они имеют ту же природу, что и наши? Жрец нахмурился и стал сверлить глазами рыцаря. По сравнению с тяжёлым взглядом Кровавого императора, этот взгляд дикаря на Миллера был ничем, а потому выдержать его было слишком легко. — Ваши? — пробормотал чернокожий. «Ну давай же… Ты должен мне поверить!» — Да, наши. Неужели, они способны дать то же, что и наши. Похоже, что да, только мы это по-другому называем. «Твою мать, что я несу?!» — Вы покажете? — спросил Миллер. — На всё есть цена. — Вы получите, всё, что нужно. — Ты не сможешь дать нам всё, — хмыкнул жрец. — Император сможет, — ответил рыцарь с полной уверенностью в своих словах. — Он не сможет дать, он не всесильный. Грегори тихо засмеялся: — Тогда вы точно не знаете нашего императора. Если он захочет, то сделает всё что угодно. «Да что эти дикари себе цену набивают? Убить бы их всех и дело с концом. Но эти врата как назло стоят непонятно где…» Должно быть, Миллер говорил это с такой уверенностью, что эта уверенность передалась и жрецу. — Хорошо. Но ты идёшь один и без оружия. «Я вас и голыми руками придушить могу, недалекие», — подумал «Британский кровопийца» и еле сдержал усмешку. — Договорились. Грегори отстегнул пояс для меча, отдал тот одному из солдат своего личного отряда, за ним последовал и пистолет. Пришедший Альберт схватил Миллера за руку: — Постойте, Вы уверены? Позвольте идти с Вами хотя бы мне! Миллер посмотрел на жреца и тихо произнёс: — Вряд ли он позволит. Ты сделал?.. — Да, — шатен отпустил Грегори и посмотрел на жреца. — Если в течении этого дня наш рыцарь Круга не вернётся целым и невредимым, то долина Омо забудет о том, что здесь когда-то жило ваше племя, — спокойно проговорил кареглазый. Он уже давно привык к такой иногда наглости — ни один адъютант в присутствии своего рыцаря никогда не выставлял никакие условия, но Альберт был на попечении Четвёртого рыцаря едва ли не с пелёнок, а потому многое этому взрывному шатену сходило с рук, в конце концов… Миллер знал, что Альберт Лоусон действительно беспокоится за него. — Я думаю, они понимают, что меня трогать нельзя, — Миллер пошёл навстречу к аборигенам.***
Брюнет, согнувшись и сложив руки, сидел на самом краю парящей в пустоте платформы, погрузившись в воспоминания. Элайджа боялся пошевелиться, лишь бы не нарушать тот покой, который образовался в мире Си. Тод видел только неподвижную спину Лелуша, он сейчас не дышал и напоминал зеленоглазому то ли памятник, то ли мертвеца. Третий рыцарь не хотел спрашивать о чём думает император — он знал. — Элайджа, — внезапно заговорил ви Британия, нарушив тишину, — я… впрочем, не важно, — он вздохнул и, кажется, сжался. — Вас что-то гложет, — кивнул брюнет. — Забудь, — попытался отмахнуться император. — Нет, не забуду, — возразил рыцарь. — Почему Вы не позволяете мне больше увидеть? Держать всё в себе, так ведь жить невозможно… — Долго ли осталось?! — огрызнулся Лелуш. — Вы не хотите? — не понял Тод. — Нет, нет… Я просто всё думаю, что осталось так немного до финальной стадии плана, и как бы не ошибиться, когда осталось так мало? Элайджа молчал, он не знал ответа. — В последнее время, — начал император, — меня преследует чувство, что вот-вот произойдёт что-то ужасное, но сколько бы я не лез в головы к людям, не могу понять, что же это… — он вздохнул, — я ничего не могу найти. Ненавижу неизвестность. А может быть, я просто боюсь? — мужчина усмехнулся. — Вы боитесь?.. — пробормотал Тод. — Может быть… может быть, Вы боитесь не за себя, а детей? — Ты ведь защитишь их? — Разумеется, как только смогу. — Я хотел отослать тебя в академию Эшфорд вместе с ними. Элайджа хмыкнул и грустно улыбнулся: — Интересно, а Сато всё ещё там преподаёт? — Кажется… — пробормотал Лелуш. — Я должен буду защищать принцев и принцессу? Остальных учащихся будет напрягать не только присутствие членов императорской семьи, но ещё и Третьего рыцаря. — Какое мне до них дело? — ви Британия встал. — Если ты так уж сильно заботишься об учениках, то используй гиасс. — Как думаете, какое лицо мне подойдёт больше? — Сам решай, что надеть на себя, — фыркнул император. — Почему я? Из-за гиасса? Миллер и без гиасса любого на куски порвёт… сэр Джеремия… из него лучший сопровождающий. — Ну, Джеремия не так много контактировал с детьми в отличие от тебя, а Миллер… это же Миллер, я даже знать не хочу, что он может учудить, если посчитает, что кто-то оскорбил Юфимию. — Он Вам просто не нравится, — констатировал факт зеленоглазый. — Ну, это тоже. Элайджа, который всё же бывал во дворце и не весь последний год сидел в Прусии, если не знал, то догадывался, почему Лелуш отослал именно Грегори за вратами: Четвёртый рыцарь смотрел на принцессу так, как когда-то смотрел на Эмили, таким же взглядом иногда смотрела и Юфимия. Зеленоглазый усмехнулся, ви Британия попросту ревновал и злился на Грегори, как злится любой отец.***
— Юфи! — забежал с криком в комнату брюнетки Кловис. В ответ послышалось сонное бормотание. — Юфи? — осторожно поинтересовался Гэбриэль. — Что? — прохрипела девушка, сонными глазами смотря на братье в. — Ты заболела? Опять что ли легко оделась? Боже, ну вот как можно так безответственно себя вести! — воскликнул первый принц. — От тебя слышу, — пробормотала синеглазая и отвернулась. Кровать просела под весом второго принца. — Ну, Юфи, мы не хотели тебя обидеть, — Кловис положил голову на бок принцессы. — Ты совсем не рада нам… — пробормотал блондин и сжал губы. — Если бы вы оставляли свои вечные упрёки при себе, — прошипела девушка. — Отец сказал… — начал Гэбриэль — и Юфимия вздрогнула. — Юфи? Что-то случилось? — Нет, — как-то слишком быстро пискнула синеглазая и сжалась в комочек. Оба брата непонимающе смотрели на спину сестры. — Уходите, потом поговорим, я спать хочу, — она накрылась одеялом, дождалась, пока принцы выйдут, и снова заплакала. Так и заснула единственная принцесса Священной Британской империи. Ей редко снились сны, этот раз исключением не стал.***
Двое британцев стояли в огромной слабо освещённой пещере возле чернокожего жреца. Оба, точно поражённые смотрели на огромную чёрную стену, высеченную из какого-то чёрного то ли монолита, то ли из какого-то металла. Вся стена была словно изрезана чем-то, но изрезана ровно, с геометрической точностью. «Это те самые врата?» — задался вопросом рыцарь. По центру этих врат он увидел схематичное изображение летящей птицы, которое искрилось алым. — Что это за?.. — адъютант не договорил — слов не было. Миллер подошёл к вратам вплотную и протянул руку. — Стой! Не делай этого! — Почему? — не понял Грегори, разворачиваясь и по случайности задевая врата. Секунда — и он в незнакомом месте. — Твою мать! — закричал Четвёртый рыцарь, не понимая, что вообще творится. Он прошёлся по желтой плитке места, похожего на амфитеатр, посмотрел на жёлтое небо. Пройдясь ещё дальше, он отшатнулся — нога едва не соскользнула в пропасть. Грегори резко стало интересно, а не курили ли эти дикари в пещере чего-то такого, что могло бы дать такой эффект. «Запаха вроде не было. Но если это так, то вещь убойная». — Если рассуждать логически… хотя куда там логически? Значит, я подошёл к этой стене, хотел коснуться её, в следующее мгновение я здесь, по-видимому, на какой-то парящей платформе… Разве такое вообще возможно? Рыцарь поджал губы, посмотрел в сторону и увидел две подозрительно знакомые фигуры. — Элайджа? Ваше Величество?! — уже вскрикнул он. Фигуры синхронно повернули на него головы, затем посмотрели друг на друга и исчезли в каком-то золотом свечении, словно рассыпались на маленькие искорки. «Стало быть, твой император один из посвященных… — вспомнил Грегори слова жреца. — Сверкает глазами… Неужели тоже посвященный?..» — уже слова про Элайджу. И вот он увидел их обоих здесь, в этом странном месте. Совпадение, порождение фантазии или правда? «Жреца нельзя убивать, я должен узнать всё. Если эти врата способны давать какие-то знания, то почему император приказал уничтожить их, а не всего лишь установить тщательный надзор, мог бы ведь использовать на полную такой подарок судьбы. Значит, он чего-то боится». — Что это? — побормотал под нос рыцарь смотря на два каких-то чёрных потока. Подойдя к ним ближе, он увидел, как в них то и дело появляются чёрные руки. Одна из таких рук потянулась к мужчине — и тому пришлось буквально отскочить. «Так, если эти врата смогли затащить меня в это место, то эти руки точно что-нибудь похуже могут учудить, по-хорошему здесь вообще ничего не стоит трогать», — рассуждал блондин. — Вот ты где, — услышал Грегори голос жреца. — Не трогай их. Мы уже пытались, все до одного сошли с ума, пришлось их убить. — Что это такое? — рыцарь указал на потоки. — Мы не знаем, ты, похоже, тоже. Ты соврал мне, я уже понял. Ты абсолютно ничего не знаешь о мире Тумви. — Я видел здесь императора и Тода. — Значит, они действительно посвященные, — жрец уселся на упавшую колонну. — Твой император прислал тебя сюда, чтобы убить мой народ и закрыть проход в мир Тумви, это понятно любому. — Поэтому ты пустил меня сюда, чтобы я стал задаваться вопросами, — хмыкнул рыцарь. — У тебя получилось. — Тумви может открыть тебе знания, если поймёшь как с ними связаться. — Зачем мне это, жрец? — протянул улыбающийся Грегори. — У каждого есть то, что он хочет знать. — Надеешься выторговать у меня жизнь? — задумчиво произнёс Миллер. — Эти твои Тумви могут дать что-то ещё? Что-то кроме знания? — А что тебе надо? — абориген сложил руки и склонил голову набок, как птица. — Сила, — чётко ответил блондин. — И зачем она тебе? — Разве я не могу хотеть просто так? Просто хочу быть сильнее, ещё сильнее, — он сощурил глаза. Стать сильнее, чтобы быть рядом с той, кого он любит, — вот его цель уже как девятнадцать лет назад.***
— Ваше Величество! — едва ли прокричал рыцарь, преклонив одно колено перед девяносто девятым император Священной Британской империи. — Прошу Вас, позвольте… — он безумными, расширенными и одновременно болезненными глазами исподлобья смотрел на спину монарха. — Грегори Миллер, — мягко начал Лелуш, от этой мягкости у блондина по спине прошли мурашки, — я ведь уже сказал, нет. Ты ДЕСЯТЫЙ рыцарь, я не могу позволить тебе защищать императрицу. Для этого больше подойдёт… ну взять хотя бы Элис. Разные глаза Миллера слились в едином порыве гнева: правый был готов пронзить льдом, левый — сжечь в пламене, бросить в чёрную бездну. — Если бы ты был хотя бы Пятым, тогда я бы ещё подумал, — ви Британия уселся в чёрное кресло. Грегори с вызовом посмотрел на Кровавого императора, который мягко улыбался и с интересом смотрел на Миллера. — Значит, я стану сильнее. Он встал с колен, не дожидаясь разрешения. Неслыханная дерзость. Но первое, что должен сделать Десятый рыцарь для того, чтобы охранять Эмили ви Британию, чтобы быть рядом с ней, — это отбросить страх перед императором. Он станет сильнее, он пойдёт на всё, в том числе и против приказа императора, лишь бы получить желаемое. Он перебьёт всех рыцарей Круга, но доберётся до этого чертового титула Пятого рыцаря. «Хотя бы Пятого», — поправил себя Миллер. — Ну попробуй, — ещё шире улыбается Лелуш. И блондин понимает, что ви Британии пришлась по вкусу его выходка. Грегори Миллер был до сих пор Десятым рыцарем не потому, что не мог получить более высокий титул, не мог победить соперников, а скорее потому, что у него не было пока что веских причин для повышения титула. Да, чем выше титул, тем больше власть, но Грегори всегда стремился побывать на поле боя, чем влезать в какие-то интриги, как это любили делать рыцари Круга при Чарльзе. — Не сомневайтесь, Ваше Величество.***
Девушка проснулась от того, что почувствовала, как кто-то сел рядом с ней. — Спишь? — услышала она тихий шёпот отца и задрожала. «Если не ответить, то уйдёт? — судорожно размышляла Юфимия. — Нет, не уйдёт». — Спала, — прохрипела она, и сама того не заметила, как ответ прозвучал недовольно, даже как-то грубо. Император шумно выдохнул, словно готовился к чему-то, хотя должно быть, оно так и было. — Юфимия, я прошу тебя не злиться на меня, — начал твёрдо мужчина. Злилась ли она? Скорее попросту боялась. — Я до сих пор не могу понять, что произошло со мной… — он сжал губы и прикрыл глаза, после чего снова шумной выдохнул. — Пожалуйста, просто забудь об этом и… прости меня. Юфимия повернулась к Лелушу и произнесла: — Обычно ты речи гораздо дольше толкаешь. — Извинения всегда давались мне тяжело. Я прощён? — со спрятанной надеждой спросил ви Британия. Он бы вряд ли простил вот так, если бы был на месте Юфимии, Лелуш не умел прощать, хотя, должно быть, были исключения. Она не могла понять, действительно ли отцу было жаль или нет. Ну что ж, таить обиду и бояться его только из-за этого поцелуя? Нет, она же принцесса Священной Британской империи, дочь самого Кровавого императора, как Лелуша окрестили за пределами Британии ещё два десятка лет назад, разве она может себе такое позволить? Тем более, ухудшение отношений с императором — это не самая хорошая вещь. — Да, — коротко ответила брюнетка — и император выдохнул. — Ну что ж, если с этим мы покончили, то теперь ты мне объяснишь, почему ты ОПЯТЬ лежишь больная, — монотонно и несколько угрожающе произнёс Лелуш, девушка молчала в ответ. — Юфимия, сколько раз мне говорить: оденься потеплее, не переохлаждайся, а? — он повернулся и возмущённо посмотрел на дочь. Она опустила свои синие глаза и выглядела бы виновато, если бы не еле сдерживаемая улыбка и какие-то чёртики в глазах. — Что ты улыбаешься? — прошипел Лелуш, Юфи еле слышно хрюкнула и отвернулась. — Я тут вообще-то волнуюсь за тебя. Значит так, ещё раз хотя бы чихнёшь, в академию не поедешь. Сейчас уже она возмущённо смотрела на довольного мужчину. — Но… — Я сказал. Принцесса отвернулась и пробурчала что-то про излишнюю строгость, беспокойство отца и что он ещё пожалеет о таком решении. Лелуш усмехнулся: — Эмили тоже так бурчала на меня, но разве это помогло? Она всё равно вышла за меня замуж, так что Юфимия, — он развёл руками. — Мне холодно. — Конечно холодно, у тебя температура, а всё почему? Потому что… — начал брюнет. — Ну я поняла, не надо только мне тут два часа рассказывать о том, какая я безответственная и всё такое! — воскликнула девушка. — Ну что мне сделать? — наигранно раздраженно спросил ви Британия. — Могу лечь рядом. Юфимия отодвинулась, и похлопала рукой по пустому месту на кровати. — Господи, тебе скоро семнадцать лет… — он лёг рядом и обнял брюнетку. — Можешь уйти, не держу, — разозлилась девушка. В ответ на эти слова Лелуш только прижал её к себе сильнее. — Опять меня прогоняешь? — спросил мужчина. — Ты что всё ещё обижаешься? Это же было десять лет назад! — Ну знаешь, когда ты приходишь вечером к любимой доченьке, чтобы побыть с ней, почитать ей что-нибудь, полежать, а тебе предпочитают какого-то там Грегори и прогоняют, это не лучшее, что может произойти, очень обидно, между прочим. — Ну я же уже столько раз извинялась! Обиженный молчал. В общем-то тогда, именно с этого момента, его нелюбовь к Миллеру и стала снова увеличиваться, со смерти Эмили и до того момента Грегори его особо не волновал.***
Элайджу пронзила острая боль во всех конечностях. — А поосторожнее можно?! — проорал рыцарь. Боль была нестерпимой. Он терпел сколько мог, пока был с террористами, но сейчас уже не было сил, поэтому он просто кривился, тяжело дышал, орал на подчинённых, орал просто так. — Потерпите, сэр Тод, — услышал брюнет голос своего адъютанта. — Альфред, сволочь, заткнись! — Элайджа нашёл новый предмет для злости. В общем-то это были последние цензурные слова Третьего рыцаря. Следующие минуты все подчинённые зеленоглазого могли услышать весь весьма богатый лексикон своего начальника, который ругался как извозчик, знающий, казалось, всю нецензурщину минимум на десяти языках. Когда Элайджа понял, что начал повторяться, то просто заорал от боли и возмущения. — Куда меня везут? — спросил рыцарь. — Сначала в больницу, проведут операции, потом отправляетесь в Авалон. Название столица Британии прозвучало как гром среди ясного неба. — Мне нельзя в Авалон. Меня убьют, — Элайджа с самым что ни наесть неподдельным ужасом посмотрел на адъютанта. — Альфред, я серьёзно. Куда угодно, но не туда. — Бросьте, не убьёт Вас никто. Ну, по голове, конечно, не погладят… но он же Ваш отец. В ответ брюнет обреченно посмотрел на лицо адъютанта и безжизненным взглядом стал сверлить пустоту, предвкушая встречу с бывшим королевским лекарем, по совместительству его отцом.***
— Я опять проиграл, — вздохнул Кловис. — Сколько не пытаюсь, всё никак не могу обыграть тебя, отец. Лелуш улыбнулся. — Если бы ты, Кловис, стал думать, как я, то выиграл бы. Я жертвую фигурами, а ты пытаешься их всячески спасти. Фигуры не главное, главное — победа. — Звучит жестоко, — второй принц стал расставлять маленькие фигурки на свои места. — А есть те фигуры, которыми ты не смог бы пожертвовать? Император молчал, молчал долго, словно сам никогда не думал об этом. — Есть, — наконец-то ответил брюнет. — Должно быть, это весьма ценные фигуры. — Они ценны в большей степени для меня, чем для партии, хотя кто его знает? — Ты противоречишь себе: говоришь, что главное — это победа, что фигурами нужно жертвовать, но тут же утверждаешь, что есть фигуры, которыми не пожертвуешь. Если будет выбор: победа или та самая фигура, что бы ты выбрал? — Именно поэтому, Кловис, чтобы не было такого вот выбора, и нужно обдумывать всё с самого начала. Если потеряешь такую фигуру, то вряд ли победа будет сладкой. Я не знаю, что я выберу. Вероятно, фигуру, партию можно будет закончить и несколькими ходами позже. Лучше он проиграет, но эти фигуры должны остаться на поле. В комнату ворвался Нулевой рыцарь. — А, вот ты где, — улыбнулся Сузаку. — Даже не встретил. Как тебе не стыдно? Лелуш изогнул бровь и вопросительно посмотрел на рыцаря. Кловис решил тактично промолчать и притвориться, что его тут нет. — Что прости? — не понял брюнет. Куруруги вздохнул и прикрыл глаза. — Опять шахматы? Не надоело? Давай я тебе новое хобби найду? — предложил Сузаку, нагло усаживаясь на диване. — Я надеюсь, это будет не как в прошлый раз… — А что было в прошлый раз? — не выдержал второй принц. — Ему вязание не понравилось, представляешь? — Нулевой рыцарь посмотрел на блондина. — Нет, я думаю, что он просто не понял, как спицами пользоваться: он почему-то не с нитками работал, а пытался мне их в глаза вставить. — Я и сейчас готов ими тебе глаза проткнуть, если не заткнёшься, — улыбнулся Лелуш. — Зачем ты пришёл? — Я тут подумал, раз уж наши принцы и принцесса буду учиться в академии Эшфорд какое-то время, то, значит, они будут жить в императорском дворце Токио, да? — Какая академия? — не понял принц. — Эшфорд, я же сказал. А, Лелуш тебе не сказал? Ну теперь ты знаешь, — пожал он плечами. — Так вот… — Да-да, Сузаку, придётся тебе потесниться, не сможешь уже больше спать в любой спальне, а то придумал: по понедельниками — зелёная спальня, вторник — красная, среда — кабинет, четверг — несколько смен спален… — Нормальный график, стабильный, — возмутился Куруруги. — Просто мне нужна смена обстановки, в Японии скучно. — Тебе где угодно скучно. Кловис вздохнул и сказал: — Я, пожалуй, пойду. Благодарю за партию, Ваше Величество. Сэр Куруруги, — кивнул он рыцарю и вышел из кабинета. — Ну, он ушёл, прекращай цирк, — ви Британия взял какие-то документы и стал что-то подчёркивать в них. — Очуметь можно, Лелуш, ты представляешь, как вообще организовать их охрану? Я — нет. В Авалоне их тяжело защищать, Япония… это ведь… когда только Гэбриэль один был, знаешь, сколько террористов и не только повылазило, а? На Кловиса покушались несколько раз за время пребывания в Пруссии, только Элайджа и спасал… Кстати, что с Элайджей? — Его раненого везут в Авалон. — Кошмар. Значит, скоро здесь будет разъярённая бестия по имени Алестеир? — Угу, — ви Британия что-то размашисто чирканул на бумаге. — Я-то устрою им защиту, но ты же сам знаешь, — Сузаку поджал губы. — Да, трое наследников на престол вместе за пределами не то что дворца и даже столицы, а за пределами страны, в колонии, заманчивая возможность, чтобы их прикончить. Элизабет уж точно захочет, — прошипел брюнет. — Ты сам виноват в этом. Сам из неё такую сделал. — С другой стороны, — ви Британия улыбнулся, — почему бы нам с тобой не сделать то же самое? Куруруги вздохнул и посмотрел на друга. — Какое упущение со стороны императорской личной гвардии, всей Тайной канцелярии: и MI5, и MI6, допустить атаку террористов на дворец, позволить императрице Элизабет погибнуть, и её сыну, кстати, тоже. — Надо будет Винзенсу по шее надавать за такое безалаберное отношение к безопасности императорской семьи. Слава богу, хотя бы остальных членов императорской фамилии не было во дворце. — Кошмар, — закончил Сузаку.***
— Значит, вот как? — императрица нахмурилась и посмотрела на служанку. — Всё так, как сказали. Элизабет скривилась и опёрлась о стол. «Значит, придётся действовать ещё быстрее. Чёрта с два у тебя получится, Лелуш!»