Объятия виселицы

Раннее утро. Над горизонтом поднимается солнышко, заглядывая в открытое окно, протягивая ручки–лучики к личику кудрявого мальчишки. Боец приоткрыл свои красивые глазки и похлопал густыми ресницами.  Он совсем не выспался. Всю ночь не давали заснуть раздумия. Ведь мальчик, которого он калечил разными жестокими способами, всё равно его любит.    Леон встал с кровати и посмотрел на полку, где стояла банка со спиртом и глазом. Подросток вспомнил вчерашнее. Эти покусанные губы с привкусом крови. Те самые секунды, что застряли в памяти навечно и теперь не дадут покоя. Чувство вины.    Мальчик взял с полки баночку и стал рассматривать это болото, что затягивало Леона каждый раз, как он взглянет на него. Но подросток уже не чувствовал прежних эмоций при виде глаза Сэнди. Почему? Уже не то. Это не тот живой детский взгляд. Хотя сонный мальчик старше, Лео никогда не воспринимал его как более взрослого. Для него это всего лишь мальчишка. Глупый, но запавший в душу, мальчишка. Глаза Леона наполнились слезами. Он зажмурился и крепко сжал в руках банку. Сделал больно. Сделал больно тому, кто смог его полюбить.    Монстр. Мальчик сидел ещё пару минут, после чего, поставил баночку на тумбочку, что стояла у кровати. Он вытер мягкими пальчиками тёплые дорожки слёзок. Леон направился вниз, в подвал. К своей жертве, что он так любил мучать и чьи страдания обожал.  Он вошёл. Сэнди спал на полу, тихо посапывая. Лео сел рядом с ним на колени. Подросток провёл подушечками пальцев по порезам на руке мальчика. Грязный, лохматый, болеющий и изуродованный. Но такой же тёплый и красивый.    Леон не стал ждать пока Сэнди проснётся. Он взял его на руки, хоть и с трудом, понёс наверх. Придя в комнату, Леон положил мальчика на свою кровать, укрыл пледом и ушёл готовить завтрак.    Спустя некоторое время Сэнди проснулся. Подросток ничего не понял. Почему он в комнате Леона? Мальчик почувствовал приятный аромат омлета. Сэнди попробовал встать. Это трудно, ноги ужасно болели и были слабы. Но со второй попытки мальчик справился. Он пришёл на кухню, упираясь рукой о стенку. Леон стоял у плиты и готовил. Подросток заметил Сэнди и взволнованно произнёс:      — Кто позволял тебе ходить? — он усадил мальчика на стул, — Тебе нужно отдыхать. Посиди немного, завтрак почти готов, — Леон вернулся к плите.    Сэнди не понимал что происходит. Этот человек ещё вчера лишил его глаза, а уже сегодня такое поведение, словно ничего и не было вовсе. И как к этому относиться?      — Леон, почему я здесь? — прохрипел мальчик.      — Не важно, — с некоторым холодом ответил он. Сэнди не стал распрашивать Лео, ведь тот мог разозлиться. Через некоторое время подросток поставил перед воином тарелку с омлетом. Мальчик стал неторопливо есть, с некоторым страхом, что в пище может быть яд. Но еда вкусная и сладкая. Сэнди в первый раз за последнее время кушал что-то чистое, питательное и безвредное.    Леон сел за стол и печально смотрел на мальчика, на его жалкий вид. Сэнди не решался спрашивать ничего. Он боялся рисковать.    После того, как воин позавтракал, Леон спросил: — вкусно?      — Зачем ты это сделал? До этого мне нельзя было есть, — хрипло произнёс мальчик.      — Я… Я сожалею. Извини. Знаю, если попрошу прощения это ничего не изменит. Но знай, мне жаль. То, что было вчера заставило меня задуматься… Давай поговорим об этом позже? Сейчас пойдёшь мыться, — Лео встал из-за стола. Сэнди сделал тоже самое и уже направился к ванной, когда услышал:      — Ты думаешь я пущу тебя одного? Ты же еле стоишь, — Леон провёл Сэнди в ванную комнату, придерживая мальчика, потому что тот шатался и мог упасть. Пол покрыт голубой плиткой, а стены — бирюзовой, которая была слегка грязной. Боец включил воду и посадил мальчика на табуретку, присев на колени, он снял его обувь.      — Что ты делаешь? — слабо спросил Сэнди.      — Тебе нужно помыться, ты весь грязный, — Леон снял с воина кофту.      — Я и сам могу раздеться, — сказал мальчик, смотря в сторону.      — Позволь помочь. Прими это в качестве извинения, — боец раздел Сэнди, от чего тот даже покраснел, и усадил в ванну с тёплой водой. Воину было приятно наконец-то почувствовать горячую чистую воду и он даже прикрыл глаз от удовольствия.    Леон взял душ и стал мочить волосы Сэнди.      — Я могу сам справиться, — сказал мальчик.      — Успокойся и грейся, самостоятельный. Можешь не волноваться, я буду нежен с твоей израненой кожей, — Леон начал мылить волосы воина. Тот хоть и боялся, но решил довериться. Чувствовался приятный аромат малины. Сэнди уж и позабыл запах мыла. В подвале пахло лишь кровью, сыростью, грязью и картошкой.      — Ты будешь ещё вредить мне? — осмелился прервать тишину Сэнди.      — Что? Нет, ни в коем случае. Сейчас я тебя помою, приведу в порядок и мы пойдём в больницу. Там о тебе позаботятся.      — И я буду там один? — расстроился мальчик.      — Нет. Я буду приходить к тебе, обещаю.      — А мама с папой?      — Да, я всё им расскажу. Хотя потом нам вряд ли разрешат общаться. Меня вообще могут посадить, — Леон смыл пену с головы Сэнди. Намылив руки, он стал аккуратно мыть спину воина. Вода в ванне уже стала грязной.      — Не хочу в больницу, — мальчик грустно смотрел на воду.      — Это необходимо. Не волнуйся. Скоро всё закончится, — подросток мыл тело бойца. Тот молчал. Он не верит. Да и как можно доверять тому, кто так жестоко с ним обращался? Может это лишь обман и Сэнди обречён просто страдать в этом доме изо дня в день? Каждый раз будет одно и то же. Боль, слёзы, синяки, кровь… Из раздумий его вывел голос:      — Всё, теперь ты чистенький, — закончил Леон. Подросток вытер мальчика промакивающими движениями, всё так же осторожно, чтобы не сделать больно. После одел в свои вещи. В свою жёлтую кофту. Ростом и телом он чуть побольше Леона, из-за чего одежда была слегка мала. Хотя в последнее время Сэнди сильно исхудал.    Лео расчесал непослушные волнистые волосы воина и повел его в больницу.    Мальчик шёл с неохотой, было страшно. В больницах всегда делают больно. Да и вообще по дороге он даже начал сомневаться, что они идут именно туда. Что, если Леон просто хочет привести его в место, где сможет спокойно убить? Это было бы ужасно.