Если я скажу, что люблю тебя, просто пристрели меня, ладно?

Дни проходили быстро, незаметно, но очень и очень однообразно. Ларссон упорно занимался своим любимым делом, то есть, ничего не делал и лишь с пафосным видом курил у окна. Иногда, конечно, он получал нагоняя от своего друга и ему все же приходилось убирать на кухне, мыть посуду или, когда Том не мог придумать что-то подобное, просто мёл метлой и так чистые дорожки около дома. А Риджуэлл... А Риджуэлл страдал, чем только мог. Каждый раз, когда он начинал думать, в голове всплывал вопрос, который до жути его бесил и пугал... Так любит или нет? Именно поэтому он старался не думать, а работать за четверых - тогда уже в голову ничего не лезло. Сейчас же он сидел в библиотеке, вливая в себя очередную порцию отменного коньяка, хотя в этот момент ему было насрать, пьет ли он божественный нектар или чисто спирт. Перевернув страницу, он облизнул губы и сухим взглядом пробежался по буквам, которые уже вовсю скакали и плыли, пытаясь закрутиться в какую-нибудь фантастическую спираль. Свет фонарика неестественно вздрогнул и потух, оставляя его в гордом одиночестве. — Че-е-рт... - прохрипел парень, закрывая книгу и поднимаясь с насиженного в кресле местечка. Шатаясь из стороны в сторону, гитарист направился в коридор, в надежде все-таки найти гребаные батарейки, чтобы продолжить столь интересное провождение вечера. Прицелившись, он с первого раза ухватился за ручку двери и, оперевшись на дверь, распахнул ее, издав громкий хлопок о стену. Грохот разнесся по мрачному дому и затих где-то в другом конце комнат. — Иегова, у тебя там все хорошо? - послышалось из какой-то комнаты. В ответ Томас как можно громче промычал что-то невнятное. Опираясь на стены, он направился к одной из тумбочек и, вывалив ее содержимое на пол, начал разглядывать все добро. Пистолет, какой-то блокнот, пара цветных карандашей, ридикюль* с косметическими средствами, зеркальце и старый нерабочий телефон. Потеряв равновесие, алкоголик опустился на пол и прижался спиной к стене. Взяв в руки пистолет, он провел рукой по стволу и довольно выдохнул. Безопасность - это его главное средство. Успокоив очередной порыв адреналина, британец прислушался к своему сердцу, что билось так тихо... судорожно... беспомощно. И парню это вовсе не нравилось. Вовсе. Рявкнув что-то неразборчивое, он откинул оружие в сторону так, что оно ударилось о стену и исчезло за приоткрытой дверью. Вдохнув так сильно, что, казалось, легкие были на грани разрыва, пьянница приподнялся и направился к окну. Мрачная неприветливая глазница, в которой можно было разглядеть очертания хитросплетений улиц, уставилась на него, как на врага. Подойдя к ней, Том оперся о подоконник и уставшим взглядом оглядел подножия старых домов. Все казалось таким сложным, непонятным и ужасающим настолько, что волосы на затылке незамедлительно начинали свой изящный танец. Прикрыв глаза, гитарист кое-как взобрался на свою опору, провожая взглядом свою тень. После, он вновь посмотрел на улицу и тихо, почти беззвучно, прошептал: — Я знаю... Ч-то вы там... Резкими грубыми движениями Риджуэлл открыл окно и вдохнул свежий воздух, который почти мгновенно его протрезвил. Но пускай даже так, он все равно видел и чувствовал любопытные, и, одновременно с этим, бесчувственные взгляды снаружи. Они перебегали с места на место, вовсе не скрываясь в тени домов. Им это и не было нужно, ведь чем больше жертва запугана, тем меньше у нее желания жить. От мысли о том, что смерть бродит настолько близко, горло свело, а глаза наполнились несдержимой влагой. — Чертов... алкоголь... - выдавил Джехо лишь для того, чтоб убедиться, что все еще владеет собственным голосом. — Иегова? Чего тут сидишь? - послышался надоедливый голос совсем рядом. Ларссон подошел, и нахально оперевшись о край подоконника, начал изучать глазами алкоголика. Заметив слезы, которые еле сдерживал Ридж, он наклонил голову и закусил щеку изнутри. — Что случилось? - после длительной паузы выдохнул русый. — Мы умрем... Очень скоро... Я чувствую это... - на последней фразе голос надломился и Томас отвернулся к окну. — Воу, воу, воу. Это еще что за пессимистическое настроение? - притворно-возмущенно отозвался Торд и состроил недовольную мордашку. - Где тот Том, который с адским огнем в глазах рубил этих тварей направо и налево? Где тот Том, который без проблем мог придумать план к любой ситуации? И где, черт возьми, тот Том, который так любит со мной собачиться!? — Абонент временно недоступен... - буркнул пепельноволосый, на что "рогатый" тихо и расслабленно посмеялся. — Так. Я слышу, как от тебя воняет алкоголем, так что сейчас ты пойдешь и проспишься, ясно!? - твердо, на улыбке, сказал норвежец, когда друг наконец повернулся к нему. — Вообще, я собирался еще книгу дочитать... Там... немного осталось... - промямлил пьянница, не желая сейчас ложиться. Он был уверен, что когда закроет глаза, Торд уйдет куда-нибудь в другое место. А этого чертовски не хотелось. — Ох, ну если тебе настолько хочется дочитать ее, то давай я тебе прочту? Ну как идея? - поинтересовался Ларссон. На самом деле, ему уже очень хотелось лечь в объятия постельки, но бросить британца в таком состоянии он не мог - не дай Боже еще суициднуться надумает... — Еще чего... Я тебе не ребенок. - раздраженно ответил собеседник. Постаравшись, он криво сполз с подоконника, но тут же рука куряги ухватила его и притянула к себе. — Не ребенок. - утвердительно кивнул хентайщик. - Но так я хотя бы буду уверен, что ты не сдохнешь в какой-нибудь канаве. Давай, что там за книга?...

***

Томас улегся на прохладную подушку, положив руки за голову. Его пьяную головушку слишком заинтересовала такая своеобразная забота со стороны коммуниста и он хотел знать, что из этого получится. Торд уселся на край кровати и включил фонарик. Положив книгу себе на колени, он на секунду задержал взгляд на румяном из-за алкоголя лице и, вздохнув, открыл книжку на нужной странице. Прочистив горло, парень начал читать с какой-никакой расстановкой. — Она медленно и величаво надвинулась и нависла над утесом, прежде, чем обрушиться на изломанное тело Хьюго с грохотом, потрясшим основание скалы... Охренеть, еле прочитал. Это вся книга такая или мне так повезло? - спросил Ларссон, покосившись на друга. Тот слабо улыбнулся и выбрал второе. На это русый только закатил глаза и продолжил чтение: — ...Он поднял Трейси со стола и отнес ее в каюту Серджио. Укладывая девушку на койку, он прошептал: - Я рад, что ты этого не видела, дорогая. - на секунду норвежец замолк, а его брови без промедления поползли на лоб. Словив непонимающий взгляд черноглазого, он пояснил: - Я читал хентай, который начинался точно так же. В этот же момент оба парня взорвались смехом, не обращая внимания ни на что. Ни на фонарик, который закатился под кровать. Ни на ветку, что била по стеклу, предвещая дождь. Ни на завывания где-то с улицы. Это все отошло на второй план. Сейчас оба просто смеялись от души, пускай и шутка была не самая-самая, но все же... Это было лучше, чем ничего. Хотя нет, даже не так. Это было шагом, толчком, ступенью, что разделяла их от этого самого "ничто". Теперь им просто было хорошо. Наконец, прекратив смеяться, Джехо выдохнул и сонно потер правый глаз, отчего что-то внутри коммуниста приятно защемило и заиграло. "Чертовски мило..." - решил он, глядя на то, как Том переворачивается на бок и сдержанно зевает. Чуть улыбнувшись, "рогатый" отложил книгу на комод и, поднявшись, сделал пару шагов к двери. А что...? Он не брезгливый. Ляжет на диване или где-то в детской, пускай кровать там и была для него, как спичечный коробок. Ничего, человек способен адаптироваться. — Торд. - послышался сзади неуверенный и тихий голос алкоголика. — Да? - на одной ноге крутнулся сероглазый, и в ожидании уставился на собеседника. Сейчас он готов был сделать всё. — Спасибо. Я не знаю... что делал бы без тебя... - после небольшой паузы ответил Риджуэлл, отчего Ларссон чуть не растаял. Для него это стало каким-то переломным моментом. "Он меня принял..." - осознание этого вонзалось в голову, заставляя улыбаться широко, как настоящий идиот. — О-обращайся... - бросил куряга и пулей вылетел из комнаты, ликуя изнутри. Голова кружилась, его начало подташнивать, а бабочки в животе устроили дикую оргию. Ему было чертовски хорошо.