Любой ценой (Рождественское предсказание 2)

Майкл вошёл сквозь двери люка, сильно хромая на левую ногу. От его виска до шеи тянулся длинный след запёкшейся крови. Двое оперативников за его спиной тащили на себе третьего, потерявшего сознание от боли. — Вам удалось взять сэмплы? — спросил шэф, праздно покачиваясь на каблуках и держа руки в карманах. Командир группы вытащил из внутреннего кармана ампулу с голубоватой жидкостью и молча протянул руководителю. — Хорошо, — улыбнулся Пол. — Через час жду подробный отчёт и план по Либерии. Майкл кивнул и приказал остальным оперативникам отнести раненого в медотсек. Сам он направился прямиком в оружейную, превозмогая ноющую пульсацию в колене и нечеловеческую усталость после двух дней без сна. — Судя по всему, на пляж вам заскочить не удалось, — нахмурился Вальтер, принимая от младшего мужчины пояс с боеприпасами. — Трое убиты, один смертельно ранен. Старик покачал головой и окинул взглядом рассечённый висок оперативника. — Она никогда не умела проигрывать, — пробормотал он, косясь на Вышку, где шеф и Мэдлин что-то увлечённо обсуждали. — Игра ещё не завершена, — тяжело выдохнул Майкл. Он не был дома уже почти неделю. За это время его отправили на восемнадцать миссий, каждая из которых завершалась крупными потерями боевого состава. Мэдлин не могла убить его — пока ещё он был нужен им для того, чтобы взять Вачека — но она явно решила наказать его за неповиновение, в буквальном смысле выпороть за то, что посмел пойти против её воли. И он бы с радостью терпел всё это, терпел любые пытки, если бы это гарантировало безопасность Никите и ребёнку, но где-то на задворках сознания пульсировала мысль, что по его вине погибли уже десятки оперативников, и сколько ещё их будет — неизвестно. — Есть новости от нашей девочки? — прошептал Вальтер, наклоняясь над столом. — Она жива, — Майкл отвёл взгляд. — Хочешь сказать, у тебя нет с ней никакой связи?!.. — старик укоризненно цокнул языком. — Ты хотя бы уверен, что у неё есть всё необходимое? Еда, медикаменты? Младший мужчина внезапно почувствовал, как его щёки захлёстывает волна стыда. Пока он был поглощён собственными романтическими переживаниями и изводил бумагу на стихи, Никита вполне могла умирать с голоду или даже заболеть. И почему он не подумал об этом раньше, почему был так слеп?.. Вальтер сверлил его негодующим взглядом и ждал ответа. — Сегодня же отправлю посылку, — пробормотал Майкл, опуская голову. Оружейник с треском бросил беретту в отсек и шумно выдохнул. Через несколько секунд, однако, его настроение как будто изменилось. — Знаешь что, — сказал он, кладя ладонь на плечо младшего мужчины, — оставь это мне. У тебя и без того забот полон рот. И не вздумай сейчас спорить со мной! Майкл сдавленно кивнул и, отдав последнюю гранату, направился к себе в кабинет на трясущихся ногах. *** Мэдлин сбрызнула водой молодые цветки орхидеи и бережно приподняла их ладонью. Они были идеальны: белые с нежно-лиловыми прожилками и тёмными глазками посередине, на ощупь, словно тончайший шёлк. Такой безупречный результат мог возникнуть только в контролируемой среде, в природе же всегда выживали побеги с изъянами — неправильной формы, слишком мелкие или грубые. В попытке приспособиться к изменчивым условиям, они теряли свою естественную красоту и превращались в уродцев. Естественный отбор всегда требовал жертв. Дверь в офис открылась почти бесшумно, и на пороге появился шеф. — Я только что получил отчёт из лаборатории, — по его лицу блуждала довольная улыбка. — Результаты впечатляют. Старший стратег вежливо кивнула в ответ и продолжила смотреть на цветы. — Должна признать, идея соединить вирус с галлюциногеном действительно гениальна. Вещество действует индивидуально на каждого поражённого: у одних вызывает сильнейший жар и слабость, у других — неконтролируемую агрессию и видения. Эксперименты подтвердили, что достаточно всего нескольких часов, чтобы уровень смертности достиг 98 процентов. — Хорошо, что мы убрали эту штуку с улиц. Мэдлин чуть сжала губы и брызнула водой на другую орхидею. Иногда Пол был на удивление недальновиден. — Мы уничтожили одну подстанцию, и вместе с ней — того, кто придумал формулу. Но мы не знаем, кому передавалась информация и как быстро они смогут воссоздать реагент. У нашей же лаборатории уйдут недели на расшифровку. — Твоё умение видеть опасности бесценно, — усмехнулся шеф. — Но иногда оно мешает тебе наслаждаться успехом. Старший стратег отложила пульвелизатор и стрельнула в руководителя тёмным взглядом. Последнее время она терпела одно поражение за другим: Майкл и Никита ускользали от неё, словно играючи, и надменно плевали на все правила Отдела. Она всё больше чувствовала себя беспомощной, бессильной что-то изменить, чувствовала, как внутри разливалась горькая злость и обида. Это ведь она научила их всему, зная, что копает себе могилу. Зная, что однажды они наступят ей на пятки, а затем — на горло, присвоят всё, чего она с таким трудом добивалась, и выбросят на улицу, словно старую больную кошку. Так же, как двадцать лет назад они с Полом избавились от Эдриан, теперь Майкл и Никита дышали им в спину и планировали свой переворот. Может быть, не сейчас, но очень скоро… Её время подходило к концу, и рассчитывать на милосердие не приходилось. Как она ни старалась в первые годы заменить Никите мать или старшую сестру, стать примером для подражания, эта уличная девка так и осталась той, кем была, и, вместо благодарности, носила в себе лишь презрение. Пол был прав: существовал только один способ исправить ситуацию. — Мы до сих пор не закрыли другой вопрос, — кашлянул шеф. — Ещё немного, и Джордж заметит, что статус Никиты и Вэла Смита не менялся уже несколько недель. — Я попрошу Биркоффа списать обоих в расход. — Ты уверена, что Смит не сбежал? Мэдлин скептически вскинула бровь. — Ему некуда было бежать. В России его никто не ждал. Пол кивнул и расплылся в довольной улыбке. — Я рад, что мы наконец-то преследуем общие цели в этом деле. Он наклонился и коснулся губами её щеки. Старший стратег ничуть не изменилась в лице и продолжила смотреть на цветущую орхидею. Когда Пол вышел из кабинета, она протянула руку и решительно надломила молодой побег. *** Биркофф исподлобья посмотрел на пустующую Вышку, облизал языком пересохшие губы и заблокировал компьютер. Было два часа ночи, и в Отделе царила вязкая полудрёма: двое администраторов клевали носом в экраны, выполняя рутинную архивацию и проверку данных, несколько аналитиков в сотый раз просматривали отчёт по Марокко, пытаясь найти зацепку на возможные пути распространения Эйч-вируса, и где-то в глубинах оружейной Вальтер возился с заклинивающими автоматами. Именно туда направился Биркофф с колотящимся, как у белки, сердцем. — Вальтер… — чуть слышно прошептал он, склонившись над рабочей станцией старшего мужчины. — Что стряслось, амиго? Шеф заметил, что ты играл в стрелялку на казённом компьютере? Парень помотал головой и принялся рассеянно заламывать пальцы. — Мэдлин попросила поменять статус Никиты на “расход”, — ответил он, подозрительно косясь на интерком, словно их могли подслушать. Вальтер отложил автомат и посмотрел на коллегу поверх рабочих очков. — Майкл знает? — Он на задании, — Биркофф закусил губу. — Через три часа его группа приземлится в Либерии. Старик тяжело выдохнул и посмотрел на Вышку, словно в её стеклянных стенах сосредоточилось всё зло мира. — Они уже отправили кого-то? — процедил он сквозь зубы. — Если и да, то на этот раз не оставили следов… Все новые операции — плановые. Вальтер неодобрительно помотал головой и прищурился. — Достань мне схему тюрьмы и список всех людей там. Биркофф подошёл к компьютеру оружейника и принялся набирать команды на клавиатуре. — Ты же не поедешь туда сам, правда? Это же безумие… — бормотал парень, на автомате щёлкая клавишами. Через мгновение он замер и уставился на экран. — Вальтер, что это? Ты выходил отсюда в интернет? Зачем ты гуглил пренатальные витамины? Старший мужчина окинул коллегу взглядом с головы до ног. — Наша девочка в положении, — наконец выдохнул он. Биркофф раскрыл рот, и его глаза расширились почти до размеров очков. — Что? Как?.. От Майкла? — Если хочешь, спроси его, когда он вернётся из Либерии, — съязвил старик. Парень судорожно замотал головой, понимая, что лучше уж собственноручно застрелиться. — За дело, амиго! — Вальтер постучал костяшками по экрану. — Ей сейчас никто не поможет, кроме нас. Биркофф судорожно сглотнул и с головой погрузился в поиск. Через несколько минут на экране появилась схема здания, списки сотрудников и заключённых и внутренние протоколы. — Не похоже, что они ждут новеньких, — пробормотал старик, просматривая данные. — А этот Валентин… Узнаёшь? Вальтер открыл фотографию, и Биркофф присвистнул от удивления. — Он мёртв, — проговорил парень, водя глазами по тексту отчёта, — здесь говорится, что некая Ольга Кочеткова зарезала его и пропустила через мясорубку. Биркофф позеленел, читая подробности дела, и почувствовал, как к горлу подступает съеденная ранее пицца. Он перевёл взгляд на старшего коллегу, но тот, казалось, совершенно выпал из реальности. Он не отводил взгляда от изображения убийцы и, покачивая головой, бубнил себе под нос: “Нет, нет, не может быть… Нет, это же просто… Нет-нет…” — Эй, Вальтер! Ты чего? Старик моргнул и вытер банданой капли пота, собравшиеся на лбу. — Много будешь знать — скоро состаришься, — отрезал он. — Вряд ли у Мэдлин уже есть план, а Никиту списали, просто чтобы её файлы никому не мозолили глаза в Центре. Помоги-ка мне лучше с посылкой. Парень кивнул и с радостью закрыл тюремные протоколы. Несмотря на то, что он вырос в Отделе, любые проявления насилия вызывали в нём ужас и отвращение.