Расскажи мне о своей катастрофе

      Вообще-то, Стив сам был во всём виноват. Слишком уж он заигрался в героизм, слишком гордыня затмила его взор, ограждая от всего и всех, находящихся в стороне.       Стив начал мнить себя держателем судеб. При этом совершенно забывая о тех, кто находились вокруг него.       Он предал Тони, разбил его и бросил одного, сбегая от него, как от поверженного врага. Баки, ради которого всё это затевалось, в конце концов он тоже предал. Вернее... слишком близко подошёл к опасному краю.       Они знали друг друга так давно. С недавних пор они ещё и были женаты. Но Баки смотрел на Стива и не узнавал его. Гордыня и эгоизм ослепили его, и великий Стив Роджерс видел вокруг себя только великие цели и великие опасности.       Повседневность, друзья, муж — всё это, в конце концов, оказалось для него второстепенным и неважным.       Баки с болью и сожалением наблюдал за тем, как Стив меняется. Но как бы ни пытался он достучаться до него, доблестный кэп лишь отмахивался. Всё в порядке, всё под контролем, убеждал он, приторно, фальшиво улыбаясь, хотя на деле...       Всё разваливалось как карточный домик. В конце концов, Баки это просто надоело.       Его жизнь и судьба и без того были ломаны-переломаны. Терпеть боль ещё и от, казалось бы, самого родного и близкого человека было просто невыносимо. Баки хотел хотя бы какого-то покоя, а потому, собрав немногочисленные вещи, он просто ушёл в один прекрасный день.       Стив слишком поздно понял, что натворил. Потерял доверие того, ради кого клялся перевернуть весь мир; ради кого был готов вцепиться в глотки даже собственным друзьям. Но упиваясь своими силами и предназначением, он больше был похож на драматического актёра одной роли, не замечающего реальный мир и то, что в нём происходит.       Реальность была далека от сладких иллюзий. Реальность была безжалостна и сурова. В реальности он вот-вот мог потерять всех, кем дорожил, если не успеет спохватиться вовремя.       Телефонные гудки отзываются внутри горькими сожалениями. Стив терпеливо ждёт, когда они прервутся, и на той стороне провода возьмут трубку. Ожидание его получается мучительно долгим, но меньшее, через что ему ещё предстоит пройти. — Привет, Бак, — Стив выдыхает, горько улыбаясь; та сторона молчит. — Я знаю, что вёл себя в последнее время как мудак. Я хочу измениться и всё исправить. Вернись ко мне, пожалуйста. Без тебя моя жизнь пуста... Я люблю тебя, — он говорит бессвязный бред, и Баки молчит. Слушает, но молчит, и это вселяет в Стива робкую надежду.       Возможно последнюю надежду, что у него всё-таки получится всё исправить.