***
Гермиона и Джинни по сети каминов отправились в Дырявый котел, где их встретили Молли Уизли и родители Гермионы. Девушка тщательно замаскировала синяки под глазами и надела объемный свитер, чтобы худоба не сильно бросалась в глаза. Не то чтобы она выглядела совсем нездоровой, но все равно лучше было не выделять этот факт. Она обняла сначала родителей, потом Молли, и они направились в магазины. Миссис Уизли сильно постарела. В рыжих волосах появилось больше седых прядей, а паутинка морщин на лице стала четче. - Что за прием? Гермиона, милая, ты не рассказала про него в письмах подробно. - Мама тепло улыбнулась дочери. - Это вечер в Министерстве, посвящённый восстановлению большинства объектов инфраструктуры. - Девушка прекрасно помнила, что уже рассказывала об этом родителям, но по всей видимости провалы в памяти все еще их беспокоили. Она постаралась никак не выдать того, насколько тяжело ей стало от осознания этого факта. - Магический мир снова наладил отношения с магловским министром магии, Больница святого Мунго получила новое крыло, мракоборцы ведут успешную борьбу с оставшимися пожирателями. Поэтому они решили устроить небольшой праздник, чтобы показать единство восстанавливающегося мира. Кроме того, туда приглашены послы других стран. - Да, а еще Артур говорит, что такие вечера нужны ребятам со Слизерина. - Молли поправила волосы Джинни, в которых застрял маленький уголек. - Это необходимо для того, чтобы общество снова начало их принимать. И так показывают, что министерство побороло в их умах все предрассудки. - А разве эти люди не сражались на стороне того темного волшебника? - Спросил отец Гермионы. - Да, но я видела их в битве. Они не хотели там быть. Я не думаю, что они заслуживают быть отвергнутыми нашим миром. Это скорее позиция того, с кем мы боролись. - Молли тщательно подбирала слова. - Мой сын, Перси, работает в Министерстве. Он знает, что эти люди много жертвуют на восстановление мира. Я поначалу думала, что они просто хотят откупиться, но потом Артур начал курировать пару проектов, а соответственно лично встречаться с финансирующими их людьми. Так вот, старшее поколение таких волшебников, которым удалось избежать Азкабана действительно просто ведет игру, а вот младшее… - Она замялась. - Артур говорит, что они правда раскаиваются. Большинство из них. Знаете, я иногда думаю, что дети не выбирали сторону. К тому же Джинни много говорила мне про прошлый год. О, вот мы и пришли. - Женщина открыла дверь и зашла в теплоту магазина. Диалог как-то сам сошел на нет, когда они начали выбирать наряды для девушек. В итоге для Джинни выбрали зеленое платье, которое очень красиво сочеталось с ее оттенком волос. С Гермионой все было несколько сложнее. Ей подошли два платья: темно-синее и розовое. Однако, девушке больше пришелся по душе первый вариант. Заплатив за наряды, они забрали пакеты и вышли на морозный воздух. - Предлагаю посидеть где-нибудь и съесть по десерту. - Сказала мама Гермионы. - Полностью поддерживаю. - Улыбнулась Миссис Уизли. - Давайте зайдем во Фортескью. Там потрясающее мороженое. - Джинни радостно улыбнулась. У нас с Гермионой есть еще два часа до возвращения. Десерт как всегда был очень вкусным. Девушка смотрела на улыбающихся родителей, которые смеялись над рассказами Джинни о проделках младшекурсников, которые очень любили раздражать Пивза. На душе у Гермионы было легко, а губы сами по себе растягивались в улыбку. - И вот, я шла по коридору, а там целое болото. И лягушки прыгают. Я из-за этого чуть на зельеварение не опоздала. - Закончила рассказ Джинни. - Ох, я помню, в мое время, шутники тоже вечно что-то замышляли. Однажды они подвесили шар, который создавал неправильные предсказания прямо в кабинете трансфигурации. Вот переполох был, когда одной девушке он напророчил облысение. - Молли Уизли усмехнулась, вспоминая былые времена. - Да, помним нам один раз пришло письмо, что Гермиона что-то натворила. Кажется, это был пятый курс. - Джин Грейнджер улыбнулась. - правда вроде в тот год была другая директриса, которая устанавливала странные правила. - Да, именно в тот год мы их чаще всего нарушали. - Гермиона усмехнулась, вспоминая удивленное выражение лица Рона, когда она сказала, что правила нарушать весело. Молли Уизли грустно улыбнулась, вспоминая как в тот год двое ее детей покинули школу. Да еще и устроив напоследок потрясающий фейерверк. Прошло полгода с момента смерти Фреда. Ей было больно, но она знала, что сын бы хотел видеть улыбку на ее лице при воспоминаниях об их с братом проделках. Казалось, Гермиона тоже вспомнила о близнецах и тут же посмотрела на Молли, которая улыбнулась ей в ответ, незаметно смахнув с глаз выступившие слезы. И уже через пару секунд женщина начала рассказывать о призраках, которые когда-то устроили им розыгрыш на Хэллоуин. Так, за разговорами, пролетели два часа. И Гермиона и Джинни, попрощавшись с родителями, пошли к Дырявому котлу. - Думаю, мальчики уже заждались. Сегодня мы ведь собирались устроить небольшую вечеринку для Симуса. Все-таки девятнадцать не каждый день исполняется. - Это точно. - Гермиона улыбнулась. - Надеюсь они ничего не перепутали в заклинаниях для украшения гостиной, которые я им подсказала. Да уж, надеюсь. Насколько я помню, Дин должен привести Симуса в гостиную к шести, так что у нас с тобой будет полтора часа на то, чтобы им помочь.***
В гостиной Слизерина было шумно. Кто-то притащил две бутылки огневиски из кабинета Филча. И теперь семикурсники сидели у камина и пили обжигающую жидкость. В тот день Малфою пришло письмо от матери, в котором она писала, что отец заболел, и тюремные медики дают неутешительные прогнозы. - Знаете, меня все задолбало. Ну серьезно. - Панси Паркинсон усмехнулась. - Скоро еще этот чертов прием, где мы должны будем делать вид, что вся эта хрень нас не затронула. - Это не самое страшное, поверь. - Угрюмо заметил Нотт. - Смотря с какой стороны посмотреть. - Задумчиво протянул Драко. Все поняли про что он. Их опять лишили выбора, заставив подстраиваться под мир, в котором им было не место. Но никто не произнес этого вслух. Эта мысль была не из тех, которые надо было озвучивать. Они сидели около горящего пламени. Не друзья, а так, приятели. Сидели и в очередной раз выпивали, не затрагивая больных тем, не изливая душу, только иногда едко комментируя суровую реальность. - Знаете, взять ту же Грейнджер. - Панси явно на этот раз слегка перебрала. Ее глаза слегка затуманились. - Чертова Грейнджер. Вот уж у кого жизнь неплохо сложилась. Драко захотелось выбить стакан из рук Паркинсон и заорать, что та ни черта не знает. Что после этой войны уже нельзя судить, кому хорошо, а кому плохо. Нельзя знать, что пережил другой человек, потому что никто не кричал о своих страданиях на каждом углу, а люди и не спрашивали, они были сыты своим персональным адом по горло. Этими словами она задела не столько Грейнджер, сколько его самого, потому что напомнила, что полмира думает о нем также, будто Малфой легко отделался. И от этого было гадко. - И знаете, я ведь даже ее не осуждаю. Она со своими дружками вовремя свалила. Жила себе в палатке, спала со своим ненаглядным Уизли и двигалась к хоть какой-то цели. А мы даже не знали к чему идем. - Слова Панси почему-то больно резанули. Малфой просто почувствовал волну злости на Панси, на Уизли, на Грейнджер, на весь чертов мир. Он не знал, что именно окончательно вывело его из себя. От фразы про Уизли почему-то на душе стало противно. Но Драко быстро одернул себя, ведь дело было не в Грейнджер, а в последних словах Паркинсон. Да, определенно в них. Он и сам не заметил, насколько его мысли были похожи на самовнушение. Малфой поставил стакан на стол и вышел, не говоря ни слова. Никто ничего не сказал, никто даже не удивился. Ему нужно было на воздух. Проветрить голову. Позволить холодному ветру остановить ощущение тепла и легкой пелены, что окутала мысли. Стоять под пронизывающими порывами, пока тело не начнет дрожать. Но чертова Грейнджер как всегда нарушила его планы. Они столкнулись в коридоре, который вел к Северному дворику. - Малфой. - Сухой кивок. - Грейнджер. - Почти такой же кивок. Спокойный. Медленный. А в душе ненависть ко всему миру. - Пришли мне сегодня полный список книг, которые ты взял. - Она думала о чем-то и говорила словно на автомате, словно до сих пор витая в своих мыслях. И это взбесило. - Грейнджер, хватит думать, что чертов мир вертится вокруг тебя. - Хотелось задеть, унизить, пусть страдает как он. - Твоя глупая жизнь, никчемные друзья. - Он усмехнулся. Получилось как-то зло и одновременно отчаянно. - Неужели ты думаешь, что мне есть дело до твоих просьб? Катись к черту со своими «ты не такой плохой, каким кажешься». Катись к черту. - Он выплюнул последние слова, смотря прямо в карие глаза, в которых читалось замешательство. - Ты пьян, Малфой. - Голос спокойный, но глаза выдают с головой. - Грейнджер. Я не пьян. Просто ты опять возомнила, что все хотят тебе помочь. Так вот, твоим загадочным недомоганием я занимаюсь когда мне скучно, а не когда тебе вздумается. Поэтому катись к своим дружкам и не лезь ко мне. И до завтрашнего разбора книг полечи лучше свою гриффиндорскую слепоту. - Ты придурок, Малфой. - Она сказала это без злости, лишь с еле заметным вздохом. - Знаешь, кажется я передумала гулять. - С этими словами она развернулась с гордо поднятой головой и пошла по коридору обратно к башне. Малфой так и остался стоять там, не находя в себе сил пойти дальше. Одно он знал точно - легче не стало. Этот хорек умел надавить на больное. Малфой был пьяным идиотом, и она это понимала, но все-таки в его словах была истина. В тот момент, смотря в серые глаза, она увидела в них сталь. И хрупкое ощущение того, что ему не все равно, разлетелось на сотни осколков. Девушка усмехнулась. Иронично, что она действительно начала верить, что он хотел ей помочь. И что он не желает ей зла, что он как минимум не испытывает презрения. Впрочем, это уже не играло такой роли. Мотивы Малфоя не должны были ее волновать, но отчего же тогда в груди образовался тяжелый ком? Гермиона не собиралась идти в гостиную, ей все еще нужно было проветриться, но вариант с улицей отпадал. Она повернула к Астрономической башне, когда ее накрыл приступ клаустрофобии. Девушке показалось, что стены сжимаются. Она села на пол и постаралась дышать ровнее. Но паника не отступала. - Грейнджер? - Теодор Нотт, возникший словно из ниоткуда, подошел к ней. - Что с тобой? - Я не знаю. - Ее голос звучал так, словно она только что пробежала километра два. - Так, тебе надо в больничное крыло. Ты можешь встать? - Слизеринец подал ей руку. - Стены. Они сжимаются. - У девушки тряслись руки. С трудом она смогла встать, опираясь на руку неожиданного помощника. - Мы сейчас дойдем до больничного крыла. Такое уже бывало раньше? - Нотт словно начал проводить медицинский опрос. - Нет. - Еле смогла произнести Гермиона. - Тебе тяжело дышать? - Да. Как будто не могу отдышаться. - Это как приступ паники? - Парень нахмурился. - Да. - В тебя попадали заклинания за последние несколько дней? - Нет. - Хорошо. Когда они дошли до больничного крыла, мадам Помфри дала девушке выпить какое-то зелье. - Мисс Грейнджер, похоже у вас паническая атака. Вам не пришлось пережить никаких стрессов за последние несколько дней? - Женщина хмурилась. - Нет, мадам Помфри. Это не паническая атака. - Мадам Помфри, мисс Грейнджер права, это похоже на проклятье. Когда я ее нашел ее зрачки были очень узкими, а такое бывает при воздействии на организм темной магии. - Нотт говорил уверенно. - Но я проверяла мисс Грейнджер на проклятия. Уверяю вас, она чиста. Специалисты из Мунго подтвердили мою догадку. А теперь вам, Мисс Грейнджер, пора идти спать. Когда дверь больничного крыла закрылась за спиной Гермионы, слизеринец развернулся к ней и сказал. - Грейнджер, не нравится мне это. Хоть Помфри и считает, что ты чиста, рекомендую пить настойку календулы и симонита. Это помогает побороть бытовые проклятия. - Нотт говорил как настоящий врач. - Спасибо. - Девушка была удивлена его познаниями. - Откуда ты это знаешь? - Я хочу устроиться в Мунго после Хогвартса. - Сухой ответ, но правдивый. - Хороший выбор. - Гермиона была благодарна ему за помощь. - Обязательно воспользуюсь твоим советом. Парень только молча кивнул и ушел. Так странно было получить такую неожиданную помощь от одного Слизерина сразу после откровений другого.***
На следующий день Гермиона пришла на встречу с Малфоем заранее, после того, что произошло прошлым вечером она не знала, как себя вести. С одной стороны было видно, что он просто сорвался, но это было действительно больно слышать. И проблема была даже не в самих словах, а в том, что она почему-то никогда не срывалась, держала в себе, боролась, чтобы не выплескивать злость на людей. И это было несправедливо. Ей казалось, что их своеобразная терапия подкреплена негласным контрактом о взаимоуважении. Но очевидно, он был эгоистом до мозга костей. Что ж, в сущности ей было плевать. Нужно было лишь получить необходимое. В итоге она решила просто от этого абстрагироваться и полностью сосредоточиться на своем здоровье. До вечера она много прочитала про снятие и замедление проклятий и поняла, что воспользоваться советом Теодора Нотта было хорошей идеей. - Грейнджер. - Малфой. - Уже стандартное для них приветствие. Она стояла у окна, облокотившись на подоконник и наслаждалась видом. - Что-нибудь новое? - Он не заметил, что ее волосы отливают рыжим на солнце, раньше Драко никогда не обращал внимания на эту деталь. Он понимал, что вчера перегнул палку. Ему не стоило срываться на ней. Но чертова Грейнджер необъяснимым образом вывела его из равновесия. - Да. - Каким-то образом ее тон звучал крайне непринужденно, словно она говорила о погоде. - Вчера у меня случился приступ клаустрофобии, которой я никогда не страдала. Это странно. Нотт сказал мне пить настойку календулы с симонитом. - Вот так просто она сообщила ему о том, что ей было хуже. Несколькими предложениями заставила почувствовать вину. - Подожди, при чем здесь Нотт? - Легкая тень непонимания в голосе. Гермиона посмотрела прямо ему в глаза. Это уже стало привычным. Он и сам не знал почему спросил именно это. - Он нашел меня вчера. - Черт, Грейнджер, заканчивай ходить в одиночку. У тебя совсем мозги что ли исчезли? - Накопившееся за день раздражение было готово выплеснуться. Он был зол на себя, на то, что сам оставил ее в тот вечер, на нее, на мир. На душе тут же стало паршиво. - Будто тебе есть дело. - С легкой издевкой сказала Гермиона. И приподняла бровь, совсем как он. Добивая. В сущности его же фразой. За секунду Малфой сократил метровое расстояние между ними до пары сантиметров. А потом он накрыл ее губы своими. Властно, хищно. Гермиона от неожиданности застыла на долю секунды, после чего, с удивлением поняла, что отвечает ему. А еще через секунду она оттолкнула Малфоя от себя. - Что ты творишь? - В ее широко распахнутых глазах плескался страх. Она боялась не его, она боялась своих желаний. И это сводило с ума. Однако, Малфой взял себя в руки, подавив секундный порыв. - Доказываю, что мне нет никакого дела. - зло выплюнул он и вышел из класса, громко хлопнув дверью. Книги, которые они должны были изучать, так и остались лежать на парте. Гермиона смотрела на закрывшуюся дверь и не понимала, почему сердце так сильно бьется в груди. И снова она полностью провалилась в анализе поведения Драко Малфоя.