1497г. Э.Д. — 7г. П.Э.
Ненавидел ли кто-то Моргота так, как я сейчас? Сомневаюсь. Разве что ярость Феанора могла сравниться с пламенем в моей груди. Эльфы действительно были возвышенными, почти идеальными созданиями, они просто не умели ненавидеть. Меня же этому учить не было нужды. Пожалуй, только чувство долга перед моим народом и час его несчастья заставили меня остаться в Нуарэне. И постоянно мелькающие рядом Милаэ и советники. Не будь этого, я бы уже бросилась в Ангбард или сотворила ещё какую-нибудь глупость. В тот момент я даже не до конца осознавала, что происходит. Перед глазами стояла пелена, а в ушах звенело. Но, как позже рассказала Милаэ, я вела себя уверенно и спокойно, как истинная Владычица. В себя я пришла только когда вновь стояла на той площадке в Хартимаре, где стояла несколько лет назад, когда исчез Свет Древ. Я много говорила о нашей потере, о том, что погибшие квенди обретут покой в Садах Мандоса, исцелятся душой, и уйдут в благословенный Валинор. Священную землю Валар, где будут ждать и нас. Когда придёт время, мы встретим их вновь, так как для квенди смерть тела всего лишь ступенька на жизненном пути. Но больше всех остальных хотела себе верить я. И верила. Это души атани, людей, уходят из Арды, и неизвестно, что с ними происходит, а у эльфов фэа остаётся в Арде и никогда ничего не забывает. Можно считать это переездом на другой континент. Так легче. А так как телефона здесь нет, то и связаться никак. Разве что самому переехать, но к этому я не готова. Именно осознание этого позволило мне взять себя в руки и притушило ненависть. И как только это произошло, я испытала невообразимое облегчение, словно до этого момента носила тяжёлые и неповоротливые доспехи, которые сейчас рассыпались пылью. — О, Эру, неужели? — устало усмехнулась, устроившись в кресле и смотря на звёзды. — Значит, это правда? Эльфийская душа не может держать в себе столь сильные негативные эмоции? Может, на самом деле это и есть Искажение? Но тогда создал ли его Моргот или мы сами искажаем себя?.. Тем временем за пределами Древнего Леса война с орками не прекратилась. Волчьи всадники приносили редкие вести. Западная армия орков, проникнув в Западный Белерианд, была встречена армией эльфов Гаваней Фаласа во главе с Кирданом Корабелом. В ходе сражения эльфы потерпели поражение и отступили к своим гаваням Эгларест и Бритомбар, где были наглухо блокированы с суши — морских сил у Моргота не было. Моя душа всё ещё рвалась в бой, желая видеть кровь врагов, но разум сдержал порыв. Мои подданные ничем не могут помочь тэлери, а бросить их и пойти через половину Белерианда в одиночку, чтобы удовлетворить свои кровожадные мечты, я не смею. У меня ещё целая Эпоха впереди, чтобы отомстить. Элу Тингол собрал всех выживших эльфов в пределах лесов Нельдорета и Региона, и его жена создала некую Завесу, Пояс Мелиан. Никто не мог пересечь Завесу из теней и запутанных троп без желания создательницы или короля синдар. Теперь Эгладор получил название Дориат, что с синдарине переводится, как «Ограждённое королевство». Честно говоря, даже несмотря на уничтожение одной из двух армий орков, положение эльфов было плохим. Моргот всё равно побеждал. Не ровен час, все квенди будут уничтожены или уведены в рабство. Спасти нас могло только чудо. И это чудо пришло. Войско орков оставило Гавани и отступило на север. Мы долго ничего не могли понять, пока не узнали, что именно там причалили суда первого дома нолдор во главе с Феанором. Им навстречу вышло резервное войско из Ангбанда, но было разбито. И нолдор двинулись дальше. Та же участь постигла и орков, что оставили Гавани — их встретили мечи эльфов Келегорма, третьего сына Феанора. За десять дней были уничтожены все полчища, что подготовил Моргот для покорения Белерианда и, думается мне, Владыка Тьмы был напуган. Приплывшие родичи оказались весьма воинственными и прекрасными воинами в отличии от проживающих в Средиземье. Эту битву в будущем назвали Дагор-нуин-Гилиат, что на квенья означает «Битва под звёздами», так как не было на небе ни Итиль, ни Анара, ни света павших Древ. Горстке орков удалось бежать в Ангбанд; устремившийся за ними в погоню, отряд нолдор во главе с Феанором вырвался вперёд, далеко оторвавшись от основных сил. В Дор-Даэделот они были окружёны телохранителями Моргота — балрогами. Чего он нёсся? В одиночку с небольшим отрядом решил Тёмную твердыню штурмовать? Но я его понимаю — сама была в таком же состоянии недавно. Чуть не сорвалась. Не позволила себе. Зато сорвался Феанор. Не захотел себя сдержать? Или не смог? Как бы там ни было, Верховный Король нолдор-изгнанников погиб от ран, полученных в схватке с балрогами, его титул унаследовал старший сын Феанора, Маэдрос. Меня всё устраивало — Моргот временно обезврежен и теперь ответственность нолдор. Меня намного больше волновали авари и лаиквенди. Многие воины погибли, семьи разрушены, дети остались без отцов, а некоторые и без матерей — женщины тоже пожелали встать на защиту Леса, пусть таких было немного. Сильнее всего пострадала численность нандор. Здесь не было злого умысла, просто Д… Дэнетор предпочитал охранять Оссирианд силами своего народа, вот и забирал в первую очередь тех, кто знаком с землями. Вот я и занималась организацией госпиталей, распределением еды, помощью семьям… Мне вообще не было дела до того, что происходит за границами Нуарэна. Отбросила все мысли, погружаясь в работу, разве что читала отчёты. Просто чтобы знать и быть готовой. Конечно, вести приходили с опозданием и многое в виде слухов, так как сейчас нолдор общались только с эльфами Митрима. И с трудом понимали друг друга из-за сильного различия языка. Но пока этого было достаточно. Погрузившись в дела Леса, я не забывала общаться не только с собратьями, но и гномами. Раньше авари не видели смысла ковать оружие и доспехи. Мы были лесными рейнджерами, в чем не знали себе равных ни среди синдар, ни фелатрим, ни даже нолдор. Нам не нужны были доспехи, чтобы легко вырезать целые отряды орков, вторгшихся в Оссирианд. Первая Битва за Белерианд показала, насколько мы ошибались. Не всегда мы можем принять бой на своих условиях, не всегда ренджеры могут увести врага на удобные нам территории, не всегда можно вести скрытую войну… Теперь мы это знаем. И авари с нандор готовы трудится, чтобы обезопасить себя. Мы всегда готовимся к предыдущей войне, не так ли? Вот и мы строили кузни, собирали и обучали мастеров. Нам нужны были мечи, доспехи на эльфов и волков… Много чего. Но для этого нужны кузнецы и металл. С мастерством искусников нолдор нам пока не сравниться, но ведь авари изначально состояли из телери, талантливых в мореходстве и искусствах, и нолдор, чьи воинские таланты и искусство в обращении с металлом не знают равных. И мы можем преуспеть и там, и там. Со временем. Сейчас же кузнецов, чьи корни действительно почти всегда уходили к нолдор, было не так много. Это тяжелая, сложная работа, а некоторые были в отрядах Эльмо и погибли. Зато многие авари вызвались изучать это кузнечное искусство. Эол самый лучший, но не боги горшки обжигают. Так что проблема с мастерами скоро решится. В отличии от проблемы с металлом. Его нам не хватало. Найденные залежи в северной части Нуарэна были невелики и их не трогали, а пробовать себе в роли рудокопов в Эред Луин было не безопасно и ненадёжно — опыта у лесных эльфов в этом не было. Поэтому пришлось поднимать старые договора на поставку металла с гномами. И вот тут начались проблемы. Наверное, мне повезло познакомится с ними на заре их прихода в Арду. Теперь они стали более жадными, пытаются увеличить цены… Это надолго. Если с Азакхалом мы потихоньку приходим к согласию, то Наугладур хочет многим больше. И с этим нужно считаться. Но время пока есть: некоторые запасы имеются, а мастерам ещё предстоит пройти обучение. Может, получится отправить кого-то к нолдор? Их учили боги. Да, это было бы прекрасно, но стоит повременить. Тем временем случилось столь ожидаемое мной, но забытое за круговертью дел событие.***
Меня разбудили возбуждённые крики. С трудом открыв глаза, покосилась на окно и тут же вскочила. Набросив халат, выбежала на балкон. Солнце. Солнце взошло! Подставив лицо под первые лучи небесного светила, я счастливо улыбалась. Первый рассвет Средиземья исцелял мою душу, даря такой желанный покой и гармонию. Свет нёс радость и блаженство всем, кого освещал. Лес преобразился, листочки словно тянулись ввысь, навстречу Анару. Всё, что было благим, прекрасным или достойным, виделось в этом свете таковым сполна. Нуарэн вздохнул полной грудью и приобрёл полноту красок. И все его обитатели тоже. Казалось, я жила с тёмной вуалью на глазах, и вот сейчас прозрела. Больше двух тысяч лет я ждала восхода Солнца. И дождалась. Остальные эльфы были растеряны, рады и испуганы небесным светилом, а затем и вторым, Итиль. Мне пришлось их уверять, что так, видимо, майар решили проблему с рухнувшими, как по слухам рассказывали нолдор, Древами. Мы не дали светилам имён, называя дневным и ночным светилом. Подождём, да и не до того было. Было тяжело. Пусть свет Анар и Итиль нам оказался приятен и красив, он внёс сильные изменения в устоявшуюся жизнь Леса. Раньше один день занимал 84 часа, половина из которых была более светла, а вторая темна. Это не слишком влияло на жизнь квенья — мы любили встречать «рассвет», но каждый жил в своём ритме. Кто-то больше любил светлую часть дня, кто-то тёмную. Сон мог быть в любое время и в любом количестве. Эльфы могли контролировать часы сна — некоторые могли бодрствовать всю светлую часть дня и отсыпаться в тёмную, другие, как и я, дробили это время. Но теперь… Теперь у нас появились ориентиры, время ускорили свой бег, а в сутках осталось всего 24 часа. Эльфам придётся ещё долго приспосабливаться. Авари и лаиквенди постепенно отходили от горя, и я вместе с ними. Мы учились улыбаться Солнцу, любоваться Луной и вновь танцевать под звёздами, и это приносило равновесие в наши сердца. Вот только… Глубоко в груди помимо радости появилось непонятное тягучее чувство, словно что-то безвозвратно изменилось. Мир изменился. Исчезло нечто неуловимое, что ещё больше роднило квенди с Ардой. И появилось другое, то, что однажды изгонит нас отсюда. Под этим новым светом от моего народа однажды останутся лишь легенды. Я видела те же смутные тревоги и ощущения на лицах авари. Не только я это чувствовала. И от этого было страшно… Свет звёзд Варды возвестил о начале Эры квенди. Свет Солнца и Луны - о начале нашего заката и приходе людей, кому через тысячелетия будет безраздельно принадлежать этот мир... Пусть авари и отгородились от остального мира за непроходимой границей Нуарэна, сам мир о нас не забыл. В Лес вернулся мрачный Эол. Эльф сумрачно косился на солнечное небо покрасневшими глазами, щурился и прятался в тени деревьев, хмуро наблюдая за мной. Его бледная кожа быстро краснела и раздражалась, что просто жутко бесило эльфа. Он даже окончательно переехал в Нан Эльмонт, где царил вечный полумрак. Я же неспешно читала переданное мужчиной письмо от Элу Тингола и отчёты о происходящем в Средиземье, расположившись на самом солнцепёке. Эол смог собрать наиболее достоверные сведения о нолдор и их войне. Оказывается, Маэдрос был захвачен слугами Моргота и провёл в плену почти десять нынешних лет. Его спас Фингон, и Маэдрос передал титул Верховного Короля нолдор-изгнанников Фингольфину. Теперь члены дома Феанора стали называться лишенными наследства, так как верховная власть перешла от них к старшей ветви к дому Фингольфина. Ныне нолдор основали поселение в Хитлуме у северных берегов озера Митрим и осадили Ангбанд с запада, юга и востока. Нолдор разослал во все стороны вестников, чтобы изучить земли Белерианда и договориться о союзе с народами, живущими там. И Эльвэ приглашает меня в Менегрот, куда скоро прибудет один из посланников. — Эол, ты же меня проводишь? Думаю, пришло время представить меня по всем правилам. — Думаю, будет весело, — хмыкнул эльф. — Мне будет только в радость хм… Как ты говоришь? Утереть нос этим заносчивым синдар. И на нолдор посмотреть интересно. Давно я из Нан Эльмонт не выезжал. — Вот и славно.***
— Силмэрит! — послышалось от дверей. Поставив изящный бокал с вином на столик, встала с кресла и направилась в гостиную. Комнаты, которые приготовили мне в Менегроте, были велики и довольно удобны. Только отдохнуть с дороги мне явно не дадут. — Галадон? — я вздрогнула, узнав вошедшего. С сыном Эльмо я не общалась и старательно избегала с тех пор, как брат погиб. Просто боялась смотреть ему в глаза. — Я… Я рада тебя видеть. — Я тоже, тётя, — сероглазый и сереброволосый синда, так похожий на отца, улыбнулся и подошёл ближе, поманил за собой сына. Келеборн выглядел лет на восемнадцать, скоро уже совершеннолетие… — Я тоже рад, что ты приехала. Я обняла Галадона и посмотрела на Келеборна, который держал что-то в руках. — Тётушка, я хочу представить тебе кое-кого, — хитро улыбнулся племянник и забрал у сына свёрток. — Это Галатил, твой двоюродный племянник. Я дрожащими руками взяла свёрток и заглянула внутрь. На меня смотрели серьёзные, чуть насупленные карие глазки, серебряные волосики стояли торчком, словно крича о нашем родстве. На глаза навернулись слёзы, и я прижала ребёнка к себе, словно хотела защитить от всего. — Галадон, Галадон… Эльмо… он… — Он защитил нас, Силмэрит, — племянник обнял меня и осторожно посадил на кресло. — Сделал то, что должен. Я тоже был на том поле боя, я тоже мог не вернуться. Ты не виновата. Уверен, знай он всё заранее, поступил бы так же. — Спасибо, — тихо прошептала, положив голову ему на плечо. — Если однажды тебе или твоим детям понадобится помощь, только позови. Я найду способ, обещаю. И ты, Келеборн, слышишь? — Да, тётя, — подросток сел с другой стороны и тоже обнял меня. Грустно улыбнувшись, я вновь посмотрела младенца. Так похож на Эльмо, на меня. Сердце тоскливо сжалось, хотелось так же держать своё дитя. Может, я тогда ошиблась? Может, именно Дэнетор мог сделать меня счастливой? Может, тогда он бы более отчаянно старался сохранить себе жизнь? Тряхнув головой, вздохнула. Я просто устала. Прошлое не вернуть и не исправить. Не скоро, но Дэнетор выйдет из Чертогов Мандоса и, дай Эру, женится на красавице-эльфийке в Валиноре. А мне строить жизнь в Средиземье. Надеюсь, счастье встретить любовь и растить своих детей не обойдёт и меня. А пока нужно отдохнуть и набраться сил перед новыми сражениями.***
Каменная лестница с искусно сделанными перилами, похожими на пенную волну, казалась удивительно воздушной и изящной. Её ступени вели вниз, в огромный зал Менегрота, чьи каменные стены с прекрасными барельефами терялись в высоте. У стен были точно выточенные проёмы, из которых росли мощные стволы деревьев. В другом конце зала мозаичный пол заканчивался у ступеней, ведущих на возвышение, где сейчас стояли три трона. Из-за них вытекал ручей и наполнял два бассейна с высокими бортиками по обе стороны от возвышения. Красота и изящество, застывшее в веках доказательство искусства синдар. Многочисленная свита Эльвэ и прибывшие со мной расположились по всему залу около стен и на лестнице. — Я приветствую нолдор в Дориате! — Тингол сидел на троне, по его левую руку сидела Мелиан, по правую я. — Садитесь, — король указал на кресла, стоящие около возвышения, рядом был небольшой стол. — Мы многое слышали о вашем прибытии в Средиземье. Что привело вас в Дориат? Лишь один из нолдор занял место, остальные трое отошли к стене, где были придворные Эльвэ и мои сопровождающие. — Приветствую вас, владыка синдар, — поклонился блондин. — Моё имя Ангрод, я внук Финвэ и Ольвэ. Моя мать Эарвен, дочь Ольвэ. Мне дозволено говорить от лица всех нолдор, приплывших в Средиземье, — эльф сделал паузу, позволив нам осмыслишь сказанное. Значит, он мой… внучатый племянник? Интересно. Но бабушкой я называться не согласна. Слава Эру, тут такие обращения не используются — зовут всех по именам. — Нолдор многое слышали о прекрасной стране, спрятанной за барьером. Мы желали высказать вам своё уважение и наладить дружеские отношения. — Я буду рад услышать историю наших родичей, но сперва позволь представить мою жену, майа Мелиан, королеву Дориата, — Ангрод уважительно склонил голову, немного настороженно смотря на женщину. — И мою сестру, Силмэрит, Владычицу авари и лаиквенди Оссирианда. Возможно, ваша память сохранила её под именем Амаурэя, младшая из детей Энеля. По залу пронёсся шёпот растерянных синдар, Эол довольно вздёрнул подбородок и высокомерно обвёл взглядом придворных. В его глазах так и читалось: знай наших! Такой забавный… Тем не менее, решения представить меня, как лидера авари и лаиквенди было принято мной и советом после довольно долгих размышлений. Ничего спонтанного в этом не было. Мой статус позволит многое, и, самое главное, говорить с лидерами нолдор на равных. И им придётся считаться со мной. — Брат мой, увы, но лаиквенди Оссирианда осталась слишком мало после боя с Морготом, — мой тихий и грустный голос заставил всех замолчать и посмотреть на меня, — поэтому пройдёт всего несколько столетий, и они полностью сольются с авари. Элу Тингол назвал на синдарине мой народ эсгал, что, как и на аварине, означает «скрытый за завесой, лиственным покровом». Думаю, теперь, когда авари объединились с другим народом квенди, будет честно взять это имя, которое нам подходит, хотя и от имени авари мы не отказываемся. Пусть нолдор сами выберут, как нас звать… Но полно о грустном… Скажи, Ангрод, есть ли у тебя вести от моего второго брата, отца твоей матери, Ольвэ? Или других тэлери, родственных мне? Я безжалостно била по ранам эльфа, замечая, как он дрогнул и слегка побледнел. — Простите, Владычица, но мне нечего сказать. Уход нолдор вслед за Моринготто был слишком скор и внезапен, чтобы кто-то мог попросить передать послания. — Вот как? Очень жаль, ведь недавно мы потеряли в бою Эльмо, нашего третьего брата. Надеюсь, Ольвэ примет его в своём царстве, ведь он погиб, как герой, защищая отступающих до последнего. Племянник побледнел ещё больше под моим изучающим взором, замялся. Что ж… посмотрим на его дальнейшее поведение. Память о весёлом сереброволосом брате, что теперь убит нолдор на пороге собственного дома, переплелась с горечью от гибели Эльмо. Злость и желание отомстить боролись во мне с пониманием, что во многом виноват именно Феанор, остальные следовали за ним и поддерживали по разным, но значимым причинам. Разве я сама пойду против Эльвэ? И не подчинилась бы я приказу атаковать, если бы была в числе синдар? А остальные нолдор? Думаю, многие хотели именно покинуть Валинор, где чувствовали себя безмолвными слугами Валар. Они надеялись быстро победить и спокойно зажить здесь. Не могу их за это винить. Тем более, что именно Валар безразлично смотрели на бесчинства Моргота и запретили всем помогать нам, а нолдор спасли эльфов Средиземья от смерти и рабства. Ненавидеть или благодарить мне ныне мёртвого Феанора и всех нолдор? Как же тяжело… — Расскажи нам о том, что случилось в Валиноре, почему твой народ прибыл в Средиземье, — мягкий голос Мелиан прервал затянувшееся молчание. Ангрод благодарно посмотрел на майа и начал рассказ. Для меня ничего принципиально нового он не нёс, зато мне стало ясно, что ни о Резне в Альквалондэ, ни о сожжении кораблей в Лосгаре, ни о Клятве Фэанора эльф не рассказал. Понятно. Неприятно, но понятно. Я бы тоже так же защищала свой народ или синдар. Именно я увела авари от озера, здесь я чувствую родство с Финголфином, что провёл Второй дом нолдор через льды. И как мне теперь разобраться с этим клубком противоречивых мыслей и чувств? Как же всё сложно… — Вот что передай от меня тем, кто послал тебя. Дозволяется нолдор селиться в Хитлум и в нагорьях Дортониона, и в диких пустынных краях к востоку от Дориата; но в других землях живут многие мои подданные; и не желаю я, чтобы стесняли их тем более — гнали с насиженных мест. Потому остерегайтесь, принцы с Запада, держите себя с оглядкой: ибо я — Владыка Белерианда, и всем, кто желает поселиться здесь, мое слово — закон. В Дориат же не вступит никто, кроме, разве, тех, кого призову я как гостей или кому понадоблюсь я в час нужды. Что ж, слова брата не были неожиданностью для меня. Немного грубо, но ожидаемо. До недавнего времени он действительно был единственным владыкой в Белерианде. Я не считаюсь, так как не выдавала своё присутствие. Но и теперь, когда я раскрыла, что давно стала предводительницей одного из народов эльфов, которые обосновались в Восточном Белерианде всего на полтора десятилетия позже, чем короновали самого Эльвэ, ему пришлось смириться со мной. Из-за кровного родства, хороших отношений и удалённости наших королевств. Дориат невелик, но синдар ещё меньше, чтобы заселять новые территории, а авари живут далеко на юге, разделённые огромным незаселённым пространством. Где точно, я умолчала, но Оссирианд остаётся за лаиквенди и, соответственно, мной. — В таком случае скажу от имени эсгал, — мягко улыбнулась, сверля Ангрода холодным взглядом. — Моему народу принадлежит Оссирианд, но большинство живёт дальше на юге, а более, пока в Средиземье есть Моринготто, никому знать не нужно. Эсгал не воины, а охотники, и потеряли мы многих, поэтому в войну мы не вступим, но готовы помочь и приютить в час беды. Но помните, что те, кто найдёт наш город, не покинет его ради нашей безопасности, — я спокойно сидела, не обращая внимания на удивлённые взгляды. — Но, если владыки нолдор пожелают, мы будем рады дружбе наших народов. Я хочу посетить Химлад и поговорить с ними. Эльвэ недовольно нахмурился, но промолчал. — Я передам ваше желание, Владычица Силмэрит, — склонил голову после короткой растерянности блондин. — Увы, сейчас земли на пути в Химлад не безопасны, а владыки нолдор не могут оказать вам достойный приём. Но в скором времени они будут рады принять вас у себя. — Прекрасно… племянник.