Облачное затмение

Резко оттолкнув от себя Айзаву, Ширакумо схватился за голову. Болезненно поморщившись, он с громким истошным криком снова покрылся густым слоем тумана, словно на самом деле вовсе не хотел этого. Шота, среагировав на дестабилизацию и стерев причуду Оборо, поспешил вынуть из кармана сотовый для набора экстренного вызова. Так и не успев нажать на кнопку, Курогири одним сильным замахом выбил из рук Айзавы телефон, а самого его на бегу впечатал в стену, по которой тут же пошли крупные трещины. Несмотря на то что его квирк временно стёрли, немыслимая физическая сила всё ещё была при нём, а Сотриголова в урон себе потерял бдительность из-за лишней сентиментальности. Помня, на чём базируется причуда Айзавы, Ширакумо воспользовался его секундным помешательством и накрыл чужие глаза плотной пеленой из чёрного облака. — Я... не... герой... — Борись, Оборо! — Шота поморщился от распирающей боли в спине, однако несмотря на это он и не думал отступать. Его друг где-то там, и теперь Айзава только убедился в этом. — Я не Оборо! Меня зовут Курогири, ты, чёртов манипулятор! — из обычно уравновешенного и спокойного существа Чёрный Туман превратился в сильного озлобленного ному, что был дико взбешён и отчасти напуган из-за неоднократного вторжения в его мозг. — Нет, ты мой друг! И всегда был им! Сотриголова оставался непреклонным, однако Ширакумо будто отключился, или же его сознание смешалось с сознанием Курогири. Сильнее вдавливая Айзаву в стену, злодей внезапно отшвырнул его в шкаф и мгновенно приблизился вплотную, после обволакивая густым чёрным облаком чужую талию. Шота пытался избавиться от тумана, напрасно царапая область глаз — пальцы просто проходили сквозь своеобразную повязку из тёмного облака, а противное чувство беспомощности постепенно подползало к бывалому герою с каждой неудачной попыткой. Все противники, которые знали о причуде Сотриголовы, всегда первым делом пытались ослепить его, и это являлось основной слабой точкой Айзавы. — Знаешь, ты всегда был симпатичен мне. Шота искренне недоумевал, к чему это вообще было сказано и что последует после столь двусмысленной фразы. Ному хищно прищурился и склонил голову в бок, наблюдая за полулежащим Сотриголовой. Отчасти Айзаве крупно повезло, что сейчас он не видит нападающего, так как одна злобно улыбающаяся половина лица принадлежала Оборо, а вторая — Курогири. Этот искажённый образ точно бы застыл в его памяти и отразился в самых страшных кошмарах. Шота снова стал вырываться из сильной хватки, но существо сместило вторую руку к его шее и сжало так, чтобы он не задохнулся сразу. — И тогда, в академии. Ты всегда отвергал меня, делая вид, что не замечаешь явные ухаживания. Или ты был настолько глуп, считая, что я относился к тебе как к другу? А теперь, смотрю, ты обзавёлся аж двумя ухажёрами. — Давай поговорим, Ширакумо... — Айзаве удалось прохрипеть только эту фразу, после чего он резким рывком был впечатан в кровать с такой силой, что одна ножка сломалась и мебель накренилась в сторону. — Мы достаточно поболтали. Пришла пора перейти к делу, — Курогири туманом плавно скользнул над полом, и спустя пару секунд образовался прямо над Сотриголовой. Ному искренне сожалел, что не может открыть Айзаве глаза, ибо каким бы это было наслаждением — увидеть в его взгляде настоящий страх и осознание собственной беспомощности. Сущность Курогири давала о себе знать, и она стремительно сочилась в сознание добродушного паренька с голубыми волосами. — Прекрати! Оборо, послушай! Это не ты! — Верно, это не я. Туман скользнул под широкую чёрную футболку Шоты, с лёгкостью разрывая её на две части и оставляя лежать под чужим телом. Тот начал вырываться, пытаясь хоть как-нибудь отпихнуть от себя свихнувшегося Ширакумо, но противник при помощи своей причуды надёжно зафиксировал ноги и руки Шоты, погрузив их в подобие небольших порталов. Теперь при желании он мог запросто лишить про-героя конечностей. — Чёрт, да очнись ты! Айзава не прекращал попытки достучаться до Оборо, но тот будто не слышал его. Скользнув рукой к домашним штанам Сотриголовы, Туман ловко развязал шнуровку и приспустил их, тем самым заставив Шоту запаниковать по-настоящему. Он понял, к чему всё это ведёт, и не горел желанием участвовать в подобном. Вот только его старый друг, судя по всему, был другого мнения. — Я так скучал по тебе... Беспардонно сорвав с Шоты брюки и откинув их куда-то в сторону, в итоге Курогири оставил его в одном нижнем белье. Айзава был готов провалиться сквозь землю как от стыда, так и от происходящего в целом, ибо ему, к счастью, никогда не доводилось находиться в подобной ситуации. Туман рассматривал каждый шрамик, каждую отметину на сильном, но в то же время стройном теле, которые когда-то получил теневой герой. Он лежал перед ним словно открытая книга, и Ширакумо понимал, что каждый шрам имеет свою особую историю. Какие-то Шота получил давно, ещё в юном возрасте, а какие-то были достаточно свежими. Хотелось оставить собственный след, поэтому Оборо грубо развернул Сотриголову на живот, одной из множества рук обволакивая его шею и тут же сжимая её до чужого хрипа. Шота дышал тяжело, и теперь не скрывал подступающую истерику. Пытаясь сделать хотя бы один маленький вдох, герой чувствовал, как сознание медленно плывёт, а руки и ноги вовсе становятся ватными. Отчаянно стараясь прохрипеть хоть одно слово, Айзава потерпел неудачу и ощутил, как что-то коснулось внутренней стороны бедра и медленно приблизилось к чёрным боксерам. Зажмурившись, Шота снова начал вырываться, давая Ширакумо понять, что ему не нравится это. Внезапная пронизывающая боль словно отрезвила Сотриголову. Кажется, Туман воткнул в бедро что-то острое, и теперь медленно вёл этим вдоль мышц. Зажмурившись, Айзава издал хриплый крик, пока остриё не добралось до внешней стороны бедра и не разрезало боксеры сбоку. Мелкие капли крови быстро падали на белую простынь, пачкая её и стремительно делая красной. Взглянув на это, Курогири лишь усмехнулся и вынул свою конечность в виде острого предмета из ноги Шоты, после сместив её к спине. Входящий звонок и громкая мелодия валяющегося на полу телефона отвлекла Оборо, отчего он разозлился пуще прежнего и неосознанно сжал горло про-героя до громкого хруста. Теперь доступ к кислороду был полностью перекрыт, и Шота, слабо вырываясь из туманных пут, постепенно терял сознание. — Добей его! — НЕТ! Распахнув глаза, Ширакумо в шоке отпустил лежащего на кровати Айзаву и словно ошпаренный свалился с постели, безумным взглядом смотря то на разрывающийся от звонков телефон, то на бездыханное тело своего друга. Словно пробудившись от страшного кошмара, Оборо подлетел к Айзаве и, развернув его на спину, аккуратно взял за плечи. На глазах больше не было той облачной пелены, но они по-прежнему оставались закрытыми. — Шота! Прощупав слабый пульс, парень успокоился и, прижав теперь тяжело кашляющего брюнета к себе, тихо всхлипнул. Туман не мог поверить в то, что он едва не убил своего лучшего друга. Как он мог причинить ему боль? Как он вообще посмел? Взглянув на окровавленную ногу, Ширакумо первым делом начал искать в доме аптечку. Благо, она лежала на видном месте, поэтому Оборо быстро перевязал сочащуюся рану, дабы остановить кровь. Взяв одеяло, валяющееся на другом конце кровати, ному заботливо укрыл Сотриголову, пока тот постепенно приходил в сознание от нашатыря, которое Гром-Облако также вынул из аптечки. — Прости... прости... прости... — поджав губы, Туман прижал Айзаву к себе, неосознанно окутывая мягким облаком красивого светло-фиолетового цвета. Теперь лицо Ширакумо было нормальным, не разделённым на две половины, а эмоции проявлялись намного чётче. Он словно в бреду продолжал шёпотом просить прощения, но Шота перебил его. — Больше так не делай... Айзава окончательно прокашлялся, чувствуя в горле сильную ноющую боль. Наверняка останутся синяки, но за лентами их не будет видно, так что по этому поводу он особо не беспокоился. Неприятное ощущение и лёгкий страх ещё давали о себе о знать, но в данный момент стояла куда важная проблема: Оборо и его раздвоение личности. А что, если он в любой момент снова может слететь с катушек? В таком случае пострадают невинные люди. Телефон замолчал примерно на несколько минут, а после снова заиграл красивой мелодией. Гром-Облако протянул туман к гаджету и, взяв сотовый с теперь разбитым экраном, виновато отдал его своему другу. На дисплее высветился номер Тошинори. Шота не стал медлить и ответил на звонок. — Да? — стараясь говорить как можно тише, дабы не выдавать отчётливую хрипоту, Айзава слегка поморщился и приподнялся на одной руке. — Шота! Я звонил тебе около десяти раз, почему ты не брал трубку? — Не слышал, был в ванной. Всемогущему этот ответ показался странным, ведь Айзава всегда берёт телефон с собой, дабы быть на связи. Однако Яги решил не задавать кучу вопросов, а обратить внимание на главный. — Ты не заболел? Твой голос какой-то хриплый. — Да, просто уснул, пока принимал ванну. Ты что-то хотел? — Хотел сказать, что Мик скоро должен зайти к тебе. Ты забыл в академии свой планшет, он отдаст. Просто сейчас я в мастерской Загрузчика, тестирую костюм. — Чёрт... — Что? — Нет, ничего. Удачи там, будь осторожен. Выключив сотовый, Айзава беглым взглядом осмотрел главную комнату. По ней словно ураган прошёлся: одна стена была в труху, а кровать и шкаф вовсе раздолбаны. Благо, не пострадала неприметная комната Эри. Облизнув пересохшие губы, Сотриголова посмотрел на Оборо и, пытаясь сесть, поморщился от боли в бедре. Кажется, были задеты нервы, а это не сулило ничего хорошего. Ширакумо чувствовал себя ужасно виноватым, и корил себя за то, что ничего не может сделать. — Тебе нужно спрятаться, — выдохнув, Шота при помощи своего друга сел на кровати и спустил дрожащие ноги на пол. Ему всё равно пришлось накрениться в левую сторону, чтобы изрезанную правую ногу не дёргало так сильно. — Но куда? — А откуда ты шпионил за мной? Вот туда и возвращайся. — Хорошо... — Только прошу тебя, никуда не уходи. Будь там, я позову. А потом мы решим, что делать дальше. Хорошо? — Да... Айзава осторожно протянул дрожащую руку к лицу Оборо и только хотел прикоснуться к нему, как в дверь позвонил Сущий Мик. Указав на окно, Гром-Облако поспешно ретировался на улицу, а Шота, прикрыв одеялом кровавый след на простыне, сам обернулся в плед и хромой походкой прошлёпал к двери. — Слушай, ну ты и распизд... — вскинув бровями, Хизаши осмотрел товарища с ног до головы, а после заглянул за его плечо. Он сразу почувствовал неладное, и не обращая внимания на возражения Айзавы, всё же вошёл в дом и увидел весь этот погром. — Что произошло?! — Я решил устроить генеральную уборку. Вскинув бровью, Ямада прошёл к покрытой трещинами стене и сразу понял, что сюда пришёлся удар. Но чем и как? Также он заметил валяющиеся на полу штаны, разбитую фоторамку с памятным фото, сломанную кровать и торчащий из-под одеяла кусок футболки. Подозрительно взглянув на своего растрёпанного и помятого друга, Сущий сократил между ними расстояние и дёрнул за край пледа. — Что ты творишь?! — Снимай! — Дай мне закрыть дверь! — Сотриголова всё же отдёрнул плед к себе, раздражённо прикрыв входную дверь. Он старался не делать большие шаги, дабы не выдавать хромоту и раненую ногу. Позже Шота скажет, что просто повредил её на патрулировании. — А теперь снимай, — Мик был непреклонен. Он прекрасно видел, что Шота какой-то бледно-синий, растрёпанный, капилляры в одном глазу сильно полопались, а на шее вовсе красовались странные красные отметины. — Нет. — Почему? — Я... голый. — Какого хрена? — Потому что был в ванной! — Что за бред? — скрестив руки на груди, Хизаши прошёл к сломанному шкафу. В него также словно кинули что-то тяжёлое, а из тяжёлого и относительно подъёмного в этом доме был только Айзава. — Мне нужно одеться. — Сперва скажи, что тут произошло. — Дай мне одеться и я всё объясню. — Хорошо, буду на кухне. Я принёс выпечку и твой планшет. Мик решил не давить на Шоту, и, подозрительно прищурившись, всё же ушёл на кухню и поставил чайник на разогрев. Сотриголова воспользовался моментом, кое-как доковылял до сломанного шкафа и нашёл другую одежду, вот только надеть её на себя оказалось целым испытанием. Ногу ужасно саднило, а при каждом шаге ягодицу и правый бок вовсе неприятно дёргало. Было ощущение, что боль отдаёт даже в икры. Стоило подумать, как более правдоподобно наврать Ямаде и как преподнести ему новость о возвращении Ширакумо. — А куда ты дел чашки? Мик вышел из кухни, став свидетелем нелицеприятной картины: Шота, скинув с себя плед лишь наполовину и согнувшись пополам пытался надеть другие штаны, но на его лице отчётливо прослеживалась болезненная гримаса. Сжав кулаки, Хизаши всеми силами старался не терять самообладание. Но сам факт того, что Айзава снова скрыл нечто важное, буквально выводил извечно позитивного Ямаду из себя. Вряд ли Шота изменяет Тошинори, кувыркаясь с каким-то садистом, поэтому и дураку понятно, что на него было совершено нападение. Этот человек просто невыносим со своими извечными тайнами и загадками, но разве не эта черта когда-то привлекла Хизаши и Тошинори? — Эм. Я всё объясню. — Уж потрудись, — злобно сверкнув зелёными глазами, Мик прошёл к согнувшемуся Айзаве и, перекинув его руку через свою шею, помог добраться до кресла. — Только не звони Гран Торино. — Да что произошло? — В общем, Ширакумо объявился. — Так это он устроил?! Шота, это не Оборо, пойми! Выбрось эту больную идею из головы и прекрати гнаться за тем, что давно осталось в прошлом! Сущий схватил Айзаву за плечи и слегка потряс его в надежде, что он перестанет бредить. Однако Сотриголова был как никогда серьёзен. Мик в страхе за лучшего друга поджал дрожащие губы и аккуратно приоткрыл нижнюю часть пледа. Айзава действительно был обнажённый, но внимание Ямадык приковали бинты на бедре Шоты. Они успели насквозь пропитаться кровью, а какая-то часть теперь тонкой струёй текла вниз по ноге. Ранение было серьёзное и требовалось вмешательство врачей, поэтому Хизаши вынул свой сотовый, собираясь набрать номер скорой. Но ему пришлось отвлечься на странную фразу Сотриголовы. — Ширакумо, можешь войти. Вздохнув, Айзава взял Ямаду за руку и успокаивающе улыбнулся. Мик поднял напряжённый взгляд, наблюдая, как в окно влетает нечто бесформенное чёрно-фиолетового цвета, но назад не отступил. Перед ним образовался знакомый образ, и вместо привычного подобия головы Курогири у этого существа был вид Оборо — их давнего погибшего друга. — Здравствуй, Хизаши... — Оборо грустно посмотрел на товарища, которого вспомнил буквально несколько минут назад после очередной «перезагрузки». — Нет, этого не может быть... ты не Ширакумо! — Сущий растерянным взглядом посмотрел на спокойного Шоту, а после снова взглянул на подобие его друга. Он не мог поверить, что это действительно Гром-Облако, а не ному, который всего лишь имеет его воспоминания. Мик не знал что делать, поэтому стоял на одном месте и только отпрянул от Айзавы. — Я сам не знаю, кто я. — Это ты устроил? Что ты собирался сделать с Шотой, подонок?! — Мик сделал шаг вперёд, до хруста сжав кулаки и активировав акустическую систему. — Я не хотел, правда! В моей голове иногда звучит голос, после которого я отключаюсь и начинаю творить нечто ужасное! Поэтому я прошу вас отвести меня обратно в ту тюрьму. Пожалуйста... — Нет! — Сотриголова резко поднялся со своего места, несмотря на распирающую боль в правой ноге. Оборо показалось, что его хромота только усилилась. Айзава, еле придерживая спадающий плед, встал перед Ширакумо, демонстративно закрывая его от Мика. Сущий бросил короткий взгляд на дорожку из капель крови, которую оставил Шота, и только сильнее разозлился на ному. — Отойди от него! — Он не опасен! — Посмотри, что он сделал с тобой! Ты не в себе! — Ему нужна помощь! Но вы не посадите его в ту клетку, а обеспечите нормальные условия и лечение! Пойми, Хизаши. Оборо снова с нами, и он пережил такое, что никому и не снилось. Будь на моей стороне, пожалуйста. — Мёртвые не возвращаются. — Однако мы видим обратное. — Ты абсолютно уверен? — Да. Верь мне, Ямада. Ширакумо нужна наша помощь, ему необходимо избавиться от личности Курогири. Сжав переносицу, Мик начал размышлять, как в итоге поступить. Неужели Айзава и правда верит, что какой-то безумный учёный и Все За Одного столь зверским образом воскресили Гром-Облако? Это невозможно и идёт вразрез естественному ходу событий. Нервно вздохнув, Хизаши поднял взгляд на заметно поникшего Оборо и уверенно настроенного Сотриголову. — Хорошо. Я позвоню Гран Торино и всё ему объясню. Уверен, мы сможем договориться. За всё это время лицо Ширакумо впервые озарилось счастливой улыбкой, а глаза были полны надежды. Хизаши с грустью смотрел на него сквозь оранжевые линзы очков, вспоминая весёлого парня, который был таким же заводилой, как и он. У сердца неприятно кольнуло. Может, это и правда Оборо? Или просто его точная копия? Шота развернулся к ному и, увидев его улыбающимся, сам расплылся в широкой улыбке. Их друг снова с ними, и такого поворота событий не было даже в самых извращённых фантазиях Айзавы. Над правой бровью виднелся шрам, который Сотриголова заметил ещё в их первую встречу, и от одного его вида в груди больно щемило. Непонятно, что ещё скрывает покров чёрного тумана и насколько сильно пострадал Ширакумо. — Мы поможем тебе. Обещаю, — Шота положил руку на плечо товарища, переведя взгляд на хмурого Сущего. Он всё ещё не мог поверить во всё это безумие, и, судя по всему, ему нужно переварить это в тишине и одиночестве. Но сперва необходимо оказать Айзаве первую медицинскую помощь.

***

— Он вёл себя на удивление спокойно. Гран Торино не верил своим глазам: Мик и Сотриголова всё же нашли Курогири, но как потом выяснилось, он сам нашёл теневого героя. По просьбе Шоты Хизаши через силу молчал о нападении, ограничившись объяснением потери контроля и необъяснимой агрессии Оборо. Сам Гром-Облако ради безопасности окружающих был добровольно усыплён газом и заключён в другой камере. Однако героям была необходима вся информация касательно Лиги Злодеев, а вторая личность в лице Чёрного Тумана наверняка в курсе дел. Ширакумо обещал сотрудничать и в дальнейшем сделать неоднократную попытку вспомнить злодейское прошлое. — Что с ним будет после того, как он выложит всю информацию? — Сотриголова задумчиво смотрел через стекло камеры. — Я не могу дать гарантий, но, возможно, мы попробуем провести терапию. — Возможно? — Пойми, это очень сложно. В нём теперь заключены две личности, и вторая явно хочет главенствовать. Мы не можем рисковать окружающими только из жалости к вашему старому другу. — Я найду специалистов, не волнуйтесь. Плюс ко всему сейчас я занимаюсь тренировкой Эри. Если всё пойдёт как надо, она сможет вернуть Ширакумо в нормальное состояние. Только дайте добро на его реабилитацию и дальнейшую амнистию. — Айзава, ты просишь невозможное. — Возможно всё, пока это в наших силах. И я не отступлю. — Хорошо. Но пока ты должен присутствовать на допросах, чтобы держать его на мушке. — Без проблем, — Шота с трудом оторвался от безмятежно спящего Оборо, и, заметно хромая, покинул помещение. Хизаши хотел было попрощаться с Сорахико, но тот поинтересовался, что с ногой Сотриголовы. — Повредил во время патрулирования, — ограничившись коротким ответом, Ямада под подозрительный взгляд Гран Торино поспешил за коллегой и нагнал его в коридоре. В машине Айзава был неразговорчив и снова погружён в раздумья, однако он больше не выглядел как зомби. Вся эта заварушка с Гром-Облако не на шутку оживила его, и Сущий не знал: радоваться или нет. Ситуация была странная, Тошинори ждал их дома и был в курсе всех событий. Эри пришлось задержаться у Мирио, ребёнку незачем видеть конфликты взрослых. В голове Мика проскользнула мысль, что сейчас он устроит грандиозный скандал, ибо по телефону голос Яги звучал ну очень грозно. По приезде Хизаши помог Шоте выйти из автомобиля и, предложив ему дальнейшую помощь, наткнулся на отказ. Сотриголова двигался очень медленно, а по его сдержанному лицу и стиснутым зубам было понятно, что он испытывает сильную боль. Сущий не мог спокойно смотреть на это и, несмотря на ярые возгласы Айзавы, поднял его на руки и понёс в дом. — Опусти меня на землю! — Вот как заживёт нога — тогда и будешь передвигаться на своих двух, улитка. Не хватало, чтобы ты ещё и швы порвал, — Ямада оставался непреклонен, и в итоге донёс ворчащего Шоту до дома. Открыв дверь, они оба увидели хмурого Всемогущего, который всем своим видом показывал, насколько он недоволен. Сидя в кресле в деловом бежевом костюме и перекинув ногу на ногу, Яги расцепил раннее сложенные руки в замок и опустил их на подлокотники кресла. — Только не бей по лицу, ладно? А то из-за одного у меня теперь будет шрам под губой, — пытаясь разрядить обстановку, Айзава нелепо улыбнулся и сел на кровать, куда его предварительно усадил Мик. Тошинори поднялся со своего места и, подойдя к Шоте, с нескрываемым отчаянием крепко обнял его. — Прошу, не делай так больше. Не рискуй собой, не проворачивай за нашими спинами какие-либо планы и махинации. Не закрывайся от меня. Яги взял Айзаву за плечи и обеспокоенно посмотрел на него. Оружие захвата скрывало проявившиеся синяки, но Сотриголова понимал, что рано или поздно Всемогущий всё равно увидит их. Поэтому отпираться не было смысла, и он позволил ему снять с себя ленты, отведя виноватый взгляд в сторону. Увиденное ввергло в шок не только Тошинори, но и Хизаши, который словно вкопанный стоял позади него. До этого Ямада видел лишь свежие красные следы, но теперь, спустя некоторое время, фиолетово-синяя шея Айзавы выглядела действительно ужасно. — Только не вините в этом Оборо. Он не виноват, — Шота поднял на Тошинори и Хизаши серьёзный взгляд, убеждая их в своей правоте. — Мы не виним. Но факт остаётся фактом: ты пострадал от его рук. — Эта ерунда по сравнению с тем, что пережил он. Над его телом буквально надругались и сделали из него марионетку, не до конца стерев былую личность. Я не представляю, какой кошмар он перенёс... — Я понимаю, Айзава. Мы понимаем. Но пойми и ты, что твоё здоровье для нас не на последнем месте. Не рискуй собой и не жертвуй, так как в твоей жизни есть как минимум три человека, которые дорожат тобой. И они не вынесут такой потери, — Всемогущий взял Сотриголову за руки, слегка сжимая их своими длинными пальцами. — Хорошо. Простите меня. — Не извиняйся. Просто учти это, — Мик улыбнулся, скрестив руки на груди и взглянув на ранее незамеченную трость у кресла, в котором сидел Тошинори. — Что это? — Ах, это. Я на время позаимствовал запасную у Гран Торино. — Для меня? — Шота вскинул бровью. — Да. Просто подумал, что так тебе будет удобнее передвигаться. Пока нога не заживёт. Кстати, что сказал доктор? — Жить буду. Вздохнув, Яги поднялся и посмотрел в сторону кухни. Подробности он узнает у Ямады. Сейчас нужно как следует накормить Айзаву, поэтому он заранее накупил максимальное количество продуктов, дабы приготовить его любимые блюда. Доверять это Хизаши точно было нельзя, но к счастью, Тошинори любил готовку. — Ты хочешь есть? — Если честно, немного. — Да ладно? Неужели твоя диета подошла к концу? — прильнув к Шоте, Ямада ехидно улыбнулся и два раза пихнул его в плечо. — Возможно. — Но это не отменяет похода к специалисту! Кстати, я записал тебя! — Я не пойду. — А тебя никто и не спрашивает! Фыркнув себе под нос, Айзава лёг и укрылся одеялом. Только сейчас он заметил, что кровать кто-то перестелил и починил, весь мусор был прибран, а разбитое стекло фоторамки заменено на новое. Шкаф так и остался сломанным, однако дверь была прикручена на своё место. Неужели всё это сделал Тошинори? Шоте стало очень неловко, и стоило обязательно поблагодарить его за предстоящим ужином. Растирая сухие глаза, Айзава уткнулся в подушку и погрузился в глубокий сон, который через пару часов прервёт громкий голос Сущего Мика. Завтра предстоит насыщенный день, и всей троице стоило хорошенько отдохнуть.