***
Тошинори усадил Шоту на крыльцо, предварительно постелив край пледа на холодный бетон. Погода словно пошла им навстречу и не стала преподносить такие подарки, как снег и сильный ветер. На удивление был полный штиль, а небо лишь наполовину прикрывали густые тучи. Другая же половина светила яркими звёздами, которые приковали к себе взгляд Всемогущего. Айзава глубоко вдохнул, почувствовав чистый морозный воздух. Дышать сразу стало легче, а то непонятное состояние, которое на самом деле являлось начинающей панической атакой, потихоньку отступало. Шота посмотрел на зависшего Тошинори, и после также осмелился поднять взгляд на небо, но его внимание сразу перескочило на другую половину — со сгустками пушистых туч. Слегка улыбнувшись, Айзава поправил плед на своих плечах. Интересно, позволяют ли Ширакумо хотя бы на некоторое время прийти в себя? Хотя комиссия точно не стала бы так рисковать, поэтому можно отбросить столь глупую и нерациональную мысль как можно дальше. Не в их интересах заботиться о моральном здоровье потенциально опасного преступника. Яги наконец отвлёкся от созерцания и присел рядом с задумавшимся Айзавой. Что его так тревожит? Ситуация с Оборо? Или есть что-то, о чём Шота не хочет признаваться даже себе? Всемогущий взял Сотриголову за руку, ощутив, насколько она стала холодной. Нужно закругляться, но Айзава, видимо, так не считал. — Шота? — поджав губы, Тошинори пристально смотрел на него, боясь задать тот самый вопрос. — М? — Айзава оторвался от густых туч лишь через пару секунд, как-то потеряно переведя взгляд на возлюбленного. — Всё хорошо? — Вроде. — Ты уверен? Послушай, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь рассказать мне. Нахмурившись, Айзава натянуто улыбнулся и сжал своими пальцами чужую руку. Он не знал, как объяснить то, чего сам не понимает. Сказать как есть? Прозвучит максимально глупо. Но Яги не тот, кто будет смеяться над подобным. Сейчас он выглядел обеспокоенным. В последнее время Тошинори в принципе выглядит именно так, и Шота понимал, что он и есть причина беспокойств и потрёпанных нервов Всемогущего. — У тебя никогда не было ощущения, что внутри как-то пусто? Что ты приносишь недостаточно пользы? Что не можешь помочь тому, кто тебе дорог, хотя он на расстоянии вытянутой руки? — Было. Я прекрасно понимаю тебя, и хочу дать один совет: не вини себя в том, в чём ты не виноват. Знаешь, от кого я услышал эти слова? — От меня, — Айзава усмехнулся. — Именно. Я знаю, что простыми разговорами делу не поможешь, но поверь, мы приложим все усилия, чтобы помочь Ширакумо. Всё будет хорошо. — Спасибо. Грустно улыбнувшись, Яги притянул Айзаву к себе, и, крепко обняв, поцеловал в растрёпанную макушку. Тошинори так и не смог задать тот вопрос, боясь сделать хуже. Он мог заблуждаться в своих суждениях, поэтому лучше разобраться в себе и молча понаблюдать. По крайней мере первое время.***
— Итак, ты утверждаешь, что являешься учеником Юуэй по имени Оборо Ширакумо? Инспектор говорил крайне строго и холодно, отчего Сотриголова, держа причуду Тумана под контролем, злобно сжал кулаки. Сущий Мик, Всемогущий и Гран Торино стояли у стены, и тон служителя закона им также не нравился. К этому делу подключился и Геройский комитет общественной безопасности, а один из их работников сейчас сидел за столом рядом с инспектором. Это был растрёпанный светловолосый мужчина средних лет, которому явно не хватает времени на здоровый сон. — Да, — Оборо чаще смотрел на своего друга, чем на серьёзного инспектора, и в один момент с ехидной улыбкой подмигнул Шоте. Сдержав улыбку, Айзава потёр нос и взглянул на недоумевающего инспектора. Ширакумо всё ещё был в поле зрения Сотриголовы, ведь он боковым зрением держал товарища под контролем. Оборо сам попросил не спускать с него глаз, когда придёт время допроса. — Кхм. Итак, как ты примкнул к Лиге Злодеев? — инспектор потерял былую суровость, и это стало зелёным светом для Ширакумо. — Я не помню, как вступил в их группировку. Но помню отрывки. Их старое логово, которое было в том баре. Помню, как Шигараки общался с Все За Одного через, эм... телевизор? — Телевизор? — Да. С помехами. Знаете, когда антенну не настроили или за кабельный не заплатили. — Ты меня за идиота держишь? — Не будьте так категоричны к себе. Но заметьте: я этого не говорил, — прокашлявшись в руку, Ширакумо даже не скрывал, что откровенно издевается над сидящим напротив него снобом. — И мне кажется, что ваш напарник сейчас точно отрубится. Блондин приоткрыл усталые глаза и медленно потёр лицо. Он ещё не представился, хотя отчасти это была вина заносчивого инспектора из другого департамента, который с порога принялся за допрос. — Я не его напарник. И если б ты не упомянул меня, возможно, так бы и произошло. Меня зовут Йокумиру Мера, и я здесь, чтобы помочь тебе. Но и ты должен помочь нам. — Ты мне больше нравишься. А можно оставить только его? — Ширакумо с улыбкой посмотрел на Гран Торино. — Ты помнишь, как тебя превратили в ному? — инспектор не стал ждать, задав вопрос в лоб. Этот вопрос практически выбил Оборо из колеи, что и почувствовал Айзава, когда Гром-Облако стало труднее сдерживать. Фиолетовый туман, который в точности копировал былую причёску Ширакумо, начал то рассеиваться, то снова принимать свою форму. Сотриголова поднялся со своего места и, подойдя хромой походкой к стеклу, прижал к нему свою руку. — Оборо! Посмотри на меня! Нахмурившись, Ширакумо с трудом поднял взгляд на своего друга, и сразу же встал со стула. Шота настоял на том, чтобы Гром-Облако не связывали ремнями, так как это не поможет делу, а лишь расшатает без того подорванную психику и доверие Оборо. В таком случае можно даже не рассчитывать на адекватный разговор. — Всё хорошо, Оборо. Иди сюда. — Да... — Ширакумо подошёл вплотную к стеклу, прижав свою ладонь ровно к ладони друга. Прикрыв глаза, парень тихо выдохнул и посмотрел на Айзаву. — Как ты? — Всё хорошо. У тебя капилляры в правом глазу лопнули. Давай возьмём перерыв? — Я не хочу, чтобы они пускали газ в камеру. — Да ладно тебе! Такими темпами твои глаза из глазниц вывалятся! — рассмеявшись, Оборо как ни в чём не бывало опустил руку и сел на своё место. Он не шутил и действительно хотел, чтобы Шота отдохнул. Ширакумо прекрасно помнил, какие трудности Айзава испытывал в студенческие годы. — Продолжаем. Я не нуждаюсь в отдыхе, — Сотриголова также сел на стул и скрестил руки на груди. Мику и Тошинори не понравился такой расклад, поэтому они подошли к Айзаве с надеждой уговорить его. — Даже не думайте. Продолжаем. — Частично я помню, как меня превратили в ному, — Ширакумо посмотрел на свои руки, словно стараясь выстроить в голове всю цепочку событий. — Можешь не торопиться, — Шота нервно сжал кулаки, готовясь услышать ужасные вещи. Яги и Ямада также напряглись, ибо дальнейшее однозначно не сулило ничего хорошего. — В общем, я помню, как на нас напал злодей. Я, Хизаши и Шота впервые боролись с таким серьёзным противником. Помню, как Мику удалось идеально применить свой звуковой удар. Это было круто. Сущий сглотнул вставший в горле ком, пытаясь сохранить всё своё самообладание. Ширакумо произнёс лишь пару фраз, а он уже готов был покинуть помещение. Слишком тяжело, слишком много воспоминаний и боли. Всё же Ямада ещё не до конца принял тот факт, что Оборо снова с ними. Да и сомнения также пока никуда не делись. — Помню, как Стёрка давал мощный отпор, учитывая, что это было в ближнем бою. А потом... я прикрыл облаком детей, на которых падало множество крупных камней с полуразрушенного здания, но совсем забыл о своей безопасности. Глупо, ведь я не успел среагировать, и один из них упал на мою голову. В тот момент я ещё был в сознании, пока меня не завалило остальными камнями. Потом темнота. Мне казалось, что она продлилась около часа, когда, оказывается, прошло несколько месяцев. Я очнулся в какой-то лаборатории, а надо мной навис противный лысый тип. Он был похож на доктора, так как стоял в медицинском халате. Помню большие круглые очки. Крайне нелепые. Также у него были густые усы. Иногда я сам терял сознание, а иногда он погружал меня в какой-то анабиоз. У меня был сильно рассечён лоб и висок, и я помню, как доктор что-то с ними делал. На затылке, вроде, тоже, плюс переломанные кости во всём теле. После он стал вводить какие-то инъекции, и я случайно увидел, как с моей руки буквально слез кусок кожи. Кажется, это был процесс некроза. Хах, оно и логично, ведь он каким-то образом воскресил труп. Чёртов некрофил, — усмехнувшись, Оборо поднял взгляд на Шоту. Сотриголова едва держался, поэтому Гром-облако внезапно закончил свой монолог и встал со стула. — Айзава нужен перерыв! — Не тебе решать, нужен он ему или нет. Сядь! — инспектор нахмурился, вернув подобие былой власти. Йокумиру это не понравилось, отчего он хмуро посмотрел на коллегу. — А можно без неуместных приказов? — Мера вскинул бровью. — Ему. Нужен. Перерыв. Я не буду говорить, пока Сотриголова не отдохнёт или хотя бы не закапает глаза, — Оборо был непреклонен. Прищурившись, он злобно посмотрел на инспектора и, переключившись на Айзаву, подошёл к стеклу и прижался к нему ладонями. — Всё хорошо, — Шота дышал прерывисто, рвано. Отчасти это и выдавало его текущее состояние. — Ты слышал его, давай. Держи свои капли, — Мик поджал губы, с ужасом наблюдая, как правый глаз Айзавы медленно заполняется лопнувшими капиллярами. — Я не хочу, чтобы его усыпляли. Тошинори с немым вопросом взглянул на Гран Торино, и бывалый герой с уверенностью кивнул головой. Он видел, что Ширакумо на самом деле переживает за своего товарища, а это означало, что сейчас именно он берёт верх над разумом. — Его не будут усыплять, держи капли. Яги присел на корточки, опустив руку на колено Шоты. Волосы Айзавы упали на плечи, а глаза приобрели привычный тёмный оттенок. Оборо почувствовал, как его причуда снова при нём, но также он заметил, что теперь в наблюдательной кабинке все находятся в боевой готовности. Ширакумо не планировал снова играть в дезертира, и поэтому перевёл взгляд на Шоту. Сейчас его волновал только он. — Всё хорошо, можно продолжать, — Айзава закапал глаза, и теперь забавно растирал их руками. По крайней мере так показалось Гром-Облако. — Точно? — вскинув бровью, Оборо с беспокойной улыбкой смотрел на Шоту. — Точно, — слегка улыбнувшись, Сотриголова снова стёр причуду Оборо и тот вернулся на своё место. Сейчас Ширакумо вёл себя так непринуждённо, словно говорил о погоде. Айзава не понимал этого. Или Оборо, в привычной для себя манере, ведёт себя непринуждённо лишь для того, чтобы другим было легче? Тогда это всё объясняет, но легче не становится. — На чём я остановился? Ах, да. Когда он увидел, что моё тело разлагается, а мозг по какой-то причине живёт, то прибегнул к каким-то другим методам. Поместил меня в огромную стеклянную цистерну, наполненную непонятной жидкостью. Помню лишь то, что она была очень горькой. И что помимо меня там были и другие существа. Они также находились в цистернах и ячейках, стрёмные, вы бы их видели. Судя по всему, такие же ному. Этот доктор с кем-то разговаривал, но я не помню с кем. Они размышляли над тем, что мне стоит отрезать руки и заменить их протезами, но, раз руки на месте, этот психопат передумал и каким-то образом восстановил их. Ещё я помню, что они говорили о причуде Айзавы. Не знаю, зачем и почему, но их явно интересовал квирк стирания. После той жидкости меня несколько раз помещали в газовые камеры. Их было две. В одну подавался фиолетовый газ, а во вторую — чёрный. Из-за них очень щипало в глазах, приятного мало. А дальше... всё как в тумане. — Ты говорил про госпиталь. Что за госпиталь? — Этот доктор работает там. Я случайно увидел его бейдж, который валялся на столе, но запомнился лишь адрес госпиталя. К сожалению, я смогу его только написать. Теперь моя память работает иначе. — Хорошо. Сейчас тебе принесут бумагу и ручку. Гран Торино напрягся, чуя в этом какой-то подвох. Медики из наблюдательной кабинки тоже, поэтому они не сводили глаз с Гром-Облако и не убирали руку с кнопки подачи газа. Однако беспокоиться было не о чем, ведь Оборо спокойно написал точный адрес госпиталя. — К сожалению, я больше ничем не могу помочь, — Ширакумо шмыгнул носом, опуская руки на колени. — Больница Джакку?! Гран Торино, выезжаем на этот адрес! Сейчас же. Мик, ты с нами! — Понял! — Хизаши посмотрел на Шоту, планируя отправить его домой, но тот ответил отказом. — Я поеду с вами. — Ты с ума сошёл?! Твоя нога только восстанавливается, ты передвигаешься с помощью трости! — Мик был поражён упёртостью Айзавы. — Шота, поехали домой. Тебе нужно отдохнуть, — Тошинори хотел взять Айзаву за руку, но он просто встал и подошёл к стеклу камеры. Причуда Оборо всё ещё была под его контролем, но Сотриголова знал, что стоит ему уйти, и Ширакумо вновь погрузят в сон. — Я знаю, что ты всё равно поступишь так, как считаешь нужным. Поэтому не буду отговаривать. Только не переусердствуй, Мик прав, — искренняя улыбка Гром-Облако одновременно согревала и резала сердце теневого героя. Они получили всю необходимую информацию, и теперь нужно найти этого «доктора». А после помочь Оборо. Обязательно помочь. — Хорошо. Поспишь пока? — Конечно. Ты же знаешь, теперь я тот ещё любитель подрыхнуть. — Моя школа. — Учился у лучших! — широко улыбнувшись, парень кивнул в сторону двери. Проводив товарища взглядом, Ширакумо заметно погрустнел, а после лёг на кушетку и взглянул в сторону медиков, от которых теперь зависел его сон.***
Два месяца спустя