***
Следующие несколько дней Василиса не покидала свои апартаменты: она заболела. Голова раскалывается, щеки нещадно горят, горло мучает жуткое першение, иногда перерастающее в кашель. Сухой и до жути неприятный. А на руках появляются странные пятна, которые чешутся и раздражают кожу. По длинным ночам ей снятся кошмары, где перед ней сияет алый крест, кто-то кричит «Келисав!» и она превращается в прекрасную прозрачную статую. Просыпается от собственных слез на бледных, потерявших загар, щеках. И от чувств, что давят на нее. Попытка вздохнуть вызывает агонию, будто кислороду некуда поступать, а остатки его поджигают кровь, принося ещё больше страданий. Ее навещал Рок, принося книги и задания, предметы для тиккеровки. Иногда сын Астрагора шутил, рассказывал сплетни или истории из жизни. Как нормальный человек. От этого Василисе становилась лучше, хоть и ненадолго. Каким бы хмурым и злым он не казался, внутри прятался добрый, заботливый и миролюбивый милашка. Через неделю становится намного хуже: температура, мёртвенная бледность и слабость ни на секунду не оставляли Огневу. Мучительное першение перешло в нетерпимый кашель, не дающий жить спокойно, дерущий горло. А в кошмарах появился лёд голубых глаз Фэша. Василиса не думает об этом, пока не просыпается, начиная задыхаться. — Василиса, что с тобой? — в который раз спрашивает Рок, пристально глядя на уставшее лицо и сверкающие васильковые глаза. — Всё нормально, пойдем, — их ждала тренировка по эферам. Теперь сын Астрагора присматривал за Черноключницей, ведь она любит приключения и падать.***
Урок проводили в какой-то просторной зале, где были только двери. Здесь собралось человек 10, все разбились на пары. Огневой попался Марк. Да, он жив, и даже перестал быть злым, грубым и ужасным. Стал дружелюбным, извинился перед Василисой несколько раз. Она простила его, и он стал ее вторым другом в Змиулане. — Лисенок, чур, ты первая, — такое прозвище нравилось рыжеволосой, ведь оно было каким-то родным и забытым. Так называл ее Лешка, когда им было лет 6. — Какой эфер? — Давай страх. Только не сильно, знаю я тебя. — Окей, — как и просил, удар получился совсем не сильным, но ощутимым. Марк вдруг подошёл к ней и пожал руку. Вдруг, перед глазами Василисы появилась тьма, всепоглощающая и устрашающая. Она вновь задыхается, ещё сильней, чем прежде. Отчаянно пытается вдохнуть в себя спасительный глоток воздуха, но что-то мешает ей это сделать. Что-то внутри ее. Кашель разрезает горло в попытках избавиться от чего- то, но они только ослабляют девочку. Ноги подкашиваются, но ее успевает поймать Ляхтич. — Лисенок! Эй, помогите! Ей плохо! К ним тут же подходит Рок, останавливая урок. Они пошли в лазарет, но это им ничего не дало. Даже снотворного или обезболивающего врачи им не выдали, списывая всё на простуду.***
Тем вечером Василиса не спала, искала в книгах какие то ответы на вопрос, не дающий покоя. Что с ней происходит? В произведениях о медицине нет симптомов, в истории такого не было, фантастика мимо. Остались только легенды. Китай, Греция, Япония, Скандинавия. Она выбрала Японию, ведь всегда мечтала в ней побывать. Цветущая сакура, пагоды, Фудзияма, горы… Своего рода идеал спокойной и мирной жизни, о которой пишут в сказках. Ближе к рассвету, Огнева натолкнулась на заголовок:"Ханахаки (с японского «цветок») — болезнь неразделённой любви. Чаще всего приводит к летальному исходу. Почему и откуда она взялась? Эта болезнь присутствует у людей, что безмерно влюблены в кого-то. Цветы распускаются непосредственно в сердце, окутывая его, но позволяя нормально функционировать. Однако, если болезнь запустить и ничего не предпринимать, начнется кашель цветками растения, что растет у сердца и в нём. Постепенно дыхательные пути забиваются цветами и человек умирает. Эта болезнь не лечится, но её можно нейтрализовать взаимной любовью» Внутри нее похолодело от страха, сердце, охваченное цветами, пропустило удар. Из васильковых глаз хлынули слезы, рыжеволосая даже не пыталась их спрятать. Теперь все ясно и до чёртиков просто. Ее руки дрожат, хватаясь за горло в попытках вздохнуть и откашлять лепестки. Василиса падает на холодный безжизненный пол, когда с ее губ слетают лепестки, окрашенные в алую кровь. Лепестки его любимых цветов. Ландыши. В глазах застыло одно: непонимание. За что?Однажды ты полюбишь не того И всем тогда придется поплатиться…*
Эти строчки всплыли из какого-то стихотворения неизвестного автора, как ни кстати подходящие под ситуацию Огневой. Она засыпает там, на ледяном полу библиотеки. В этот раз ей ничего не снится, но это даже лучше, ведь Черноключница устала от кошмаров. Как и от мыслей, что ее спасут друзья. Рок и Марк.***
На Эфларе, в Черноводе. — Отец, мы должны ехать к ней, — громко сказала Норт, стоя в кабинете у отца. Рядом стояло кресло, где сидела Дейла, нервно теребя подол юбки. — В скором времени будет бал в Змиулане по поводу очередного похода в Расколотый замок. Лучше подумайте, как Вы попросите у нее прощения. А я подумаю план, который поможет избежать исполнение договора. — Хорошо, папа, — прошептала его старшая дочь. — Мы спасём Василису от Астрагора, будьте уверены.