Если бы у Василисы спросили - какой твой любимый цвет? В прошлом она бы ответила, что это зелёный или голубой. А сейчас ее выбор — алый. Как ее крылья.
Длинное шёлковое платье цвета крови, рубиновая диадема в распущенных, чуть завитых волосах, алая помада на губах. Зачем? Она будет сиять, гореть. Возможно, в последний раз, но она должна. Ради них.
Все присутствующие в Каменной зале одеты в темные костюмы с белыми рубашками, в черные или фиолетовые платья. Несмотря на «бал», атмосферы праздника нет и в помине. А Огнева и ее два спутника одеты иначе: у них кроваво-красные рубашки под идеально черными пиджаками. Которые, честно говоря, им очень идут. В безжизненном освещении коридоров кожа троицы казалась бледной, фарфоровой, как у вампиров из фильмов. Да и алые наряды будто твердили об этом забавном факте.
— Рок, ты можешь наэферить музыку? Я хочу войти пафосно.
— Какую мелодию, миледи?
— The beginning of the end (Valerie Broussard).
*Читателям! Включаем тоже!*
— Лисенок, мы и так нарушаем дресскод, на нас буду смотреть как на того, — Марк покрутил у виска. Через секунду он остановился, с ужасом глядя на стену, возле которой они и стояли. На ней была надпись изо льда:
«Я, Фэшиар Драгоций, лично зачасую Василису Огневу» Рыжеволосая равнодушно пожала плечами, пепельноволосый закрыл глаза и что-то пробурчал под нос, а Рок… Внутри него бушевал настоящий опасный пожар. Как он посмел?! Что стало с тем добрым и хорошим мальчиком, который никогда не обидит и мухи? Где Фэш, которого воспитал сын Астрагора? Как он посмел угрожать беззащитному Васильку?
Сквозь маску равнодушия Василисы нельзя было видеть рану от предательства возлюбленного. Тогда, на ёлке, она смотрела на него, как на спасителя. И он, в то счастливое и беззаботное время, действительно спас ее. А сейчас… Несчастная любовь была васильками и ландышами, душащими ее.
— Василис, все в порядке? — заботливо спросил сыр Астрагора, придерживая Огневу за локоть. Она чувствовала, как сердце все сильней оплетали цветы, но нельзя было подать виду. Особенно, перед друзьями.
— Ханахаки, — едва шевеля губами произнесла Черноключница. Но он услышал.
— Василиса! Так это действительно не простуда? И ты нам ничего не сказала. Пожалуйста, не сгорай. Мы найдем способ, — она лишь улыбнулась, давая ложную надежду друзьям.
Reckless behavior
Безрассудный поступок —
Is looking at a man
Смотреть на человека,
Like he was a savior
Будто бы он спаситель.
Blind leading blind
Слепой ведёт слепого.
Everything looks darker
Всё кажется темнее,
When you close your eyes
Когда закрываешь глаза.
When you close your eyes
Когда закрываешь глаза…
What were we thinking?
О чем мы думали?
Back at the beginning
Возвращаясь к началу —
The beginning of the end
Началу конца…
The end
Конца…
The beginning of the end
Начало конца.
The beginning of the end
Начало конца.
The rise and the fall
Взлет и падение,
Descending into madness
Погружение в безумие,
The writing's on the wall
Письмена на стене.
Starting a fire
Разгорается пожар,
Cause all you really wanted
Ведь все, что вы действительно хотели, —
Was just to watch the world burn
Просто наблюдать агонию мира.
So watch it burn
Так смотрите же, как он полыхает.
The beginning of the end
Начало конца.
The beginning of the end
Начало конца.
What were we thinking?
О чем мы думали?
Back at the beginning
Возвращаясь к началу —
The beginning of the end
Началу конца…
What were we thinking?
О чем мы думали?
Back at the beginning
Возвращаясь к началу —
The beginning of the end
Началу конца…
The end
Конец.
Они вошли в залу, когда был припев, где все взгляды были прикованы к Василисе. Конечно, ведь она была не одна, а с одними из самых важных личностей в Змиулане. Она была с теми, в кого влюблены многие. Можно было увидеть несколько испепеляющий взглядов несчастных девиц, направленных на Огневу, но та лишь выпрямилась и, сжимая крепкую ладонь Марка и руку Рока, она гордо прошла на свое место. Повезло, что рядом с ней сидели настоящие друзья, а напротив - Норт, Дейла и отец. Они выглядели очень удивлёнными и шокированными. Хищно улыбнувшись, Василиса заметила ОД с Резниковой. Все смотрели на нее с холодом и омерзением. Все, кроме Маара. Он был взволнован и что- то кричал своим друзьям, а те не слушали. Интересно, о чем они говорят?
— Ты не понимаешь, что натворил, — вдруг донеслось до нее. Это кричал Броннер, смотря только на голубоглазого брюнета, — ты не понимаешь, что сделал! Мало того, что мы — предатели, так и ты — убийца!
Огнева-младшая отвернулась от них и ее взгляд упал на площадку, где готовились танцевать пары. Марк и Дейла, Ник и Диана, протестующий Маар и Захарра. Фэш и Маришка…
— Потанцуем? — пригласил ее Рок она ответила кивком. Танец - один из самых приятных способов выражения чувств и способ стать ближе друг к другу. Вальс не зря считается королём среди направлений танцев. Это самый романтичный парный танец.
***
Мелодия вальса приближалась к концу. Все, кроме Рока и Василисы, остановились и отступили друг от друга на шаг, словно ждали разрешение покинуть танцпол. Но не они. Держась за руки, они смотрели друг на друга счастливым, трепетным взглядом. Не понимая, кто они и где они, ребята поцеловались. Просто, но со вкусом пепла. Отстранившись, он аккуратно дотронулся большим пальцем её лица и мягко погладил её по щеке. Они встретились глазами. В его черных глазах будто читалась фраза «Всё будет хорошо», а в её — лёгкое недоумение, трепет и одновременно доверие. Сын Астрагора ещё никогда не видел таких красивых, сияющих васильковых глаз. Он приобнял её за осиную талию, и в этот момент у неё замерло цветочное сердце, а по спине пробежало стадо мурашек. Рок затаил дыхание и взял её лицо в руки. В этот момент весь остальной мир для них перестал существовать… и они вновь страстно поцеловались.
От этой картины Норт-младший упал в обморок, а его отец судорожно схватился за сердце.
— Лекаря, помогите, — сдавленно прошептал он.
Кто-то из слуг исполнил просьбу Нортона-старшего и наэферил лекарство, в то время как остальные смотрели на Рока и Василису. Они нарушили самый главный запрет в Змиулане - запрет на любовь. Но им плевать. Плевать.
Огнева крепче прижалась к парню, словно хотела, чтобы он защитил ее от недоумевающих взглядов окружающих.
Даже сам Великий Дух Осталы пребывал в немалом удивлении. Впервые за жизнь его родной сын нарушил правила.
Как бы они хотели, чтобы эта секунда долгожданного счастья длилась чуть больше, чем они могли себе позволить.
— Спасибо, — нежно пролепетал Василиса, бросая на друга (А друга ли? Или он кто-то больше?) затуманенный взгляд. Ей снова плохо, цветы рвутся в очередном порыве кашля. После нежных, чарующих поцелуев сил практически не осталось. Шаг, и все в зале меняется, вертится и становится до жути неправильным. Ноги, после бессонных ночей, подгибаются и Огнева падает, падает, готовится к встрече с холодным полом. Но какое удивление, когда ее ловит Рок, нежно поднимая на руки и прижимая к себе. Перед тем, как ее сознание окончательно растворилось во мгле, она заметила четыре взволнованные взгляда: от отца и сестры, Маара и Марка.
***
Сын Астрагора смотрел в окно, находясь в комнате Василисы. На ее просторной кровати сидел Нортон-старший, нервно гладя дочь по рыжей макушке. После произошедшего на балу она ещё не пришла в себя.
— Рок, можно тебя попросить побыть с моей дочерью, пока я ищу близнецов?
— Хорошо, господин Огнев, — учтиво сказал парень.
— Василиса, проснись, лисенок, — отчаянно прошептал он, когда ее отец покинул помещение. Вдруг, со стороны кровати послышался всхлип. И ещё один, и ещё и ещё.
— Ты как?
— Плохо, — робко произнесла Василиса.
Сын Астрагора хотел ей помочь, но как? Ханахаки не лечится, а Фэш никогда ее не полюбит. - Я позову твоего отца?
— Не надо. — тихо всхлипнув, сказала Василиса и вновь ее сознание погрузилось в спасительное забвение.
Рок нежно обнял рыжеволосую и отправился на поиски Нортона Огнева.
***
Перед глазами- алый крест.
И тихое «Келисав»
А потом всепоглощающая тьма.
И в ней Василиса слышит голос Рока и отца.
Но до нее долетают лишь обрывки фраз.
— … Это болезнь неразделённой любви, когда… Васильки и ландыши… Мне очень жаль.
— … Я не могу… Нет спасения?
И снова звенящая тишина…
***
Как бы Рок не любил Василька, он ее ослушался и привел ее отца. Он был напуган, а в глазах читалась паника. Голос немного дрожал:
— Чем она болеет?
— Ханахаки. Это неизлечимая болезнь неразделённой любви, когда в лёгких и сердце прорастают цветы.
— Какие?
— Васильки и ландыши, — грустно сказал Рок, — мне очень жаль, что я… Мы не сберегли ее.
— Я не могу ее потерять… Нет… Нет спасения?
