HUSH

      Да и Эдди вовсе не был грубым, просто иногда его импульсивность давала о себе знать. То закурит у приоткрытого окна прямо в палате, то вдруг внезапно полезет целоваться, не дав закончить предложение. Второе Ричи, конечно, нравилось, но случалось редко и на том останавливалось, никакого продолжения, хотя Ричи один раз попытался намекнуть своему парню переместиться в уборную, на что получил смешок и «твоя комната мне нравится больше, так что я готов подождать».       «А я не готов», — как-то обиженно думал Ричи.       Просто он чертовски скучал. Эдди прогуливал много и из-за этого повздорил с отцом, поэтому всю прошлую неделю, пока Ричи метался из крайности в крайность, не пропуская ни одного приёма пищи (он всё-таки решил попробовать вегетарианство, и оно шло намного лучше), им пришлось в основном переписываться, виделись они только в четверг (Каспбрак при этом вечно отвлекался на домашнее задание), а всё потому, что на Эдди вдруг нахлынули долги по учёбе и причитания папаши.       — Не жмёт? — спросил Эдди, указав на самодельный браслет.       — Нет, в самый раз.       Вчера Каспбрак пришёл поздно, когда больница уже не принимала посещающих, он прошмыгнул мимо регистрации и обошел старшую медсестру. Когда Эдди зашёл к Ричи, тот не мог не удивиться: — «Эдди? Что ты здесь, мать твою, делаешь?». «— Ты надел мою толстовку? — спросил Каспбрак тогда, с полным недоумением на лице. — Она ведь на два размера меньше- — Я знаю, — перебил Ричи, чувствуя себя невыносимо неловко. — Я просто… — он устало вздохнул. — Знаю. Это глупо. — Тоже скучал? — улыбнувшись, спросил Эдди. — Если тебе станет легче, я иногда ночую в твоей футболке. И это не глупо.»       А потом Каспбрак подарил ему плетеный браслет, из ниток, тонкий — в пять, может шесть рядов, — просто белый. «— Типа готовность к чему-то новому? — спросил тогда Ричи. — Скучновато, конечно, и может легко запачкаться, но у меня из ниток светится в темноте только такая, — сказал Эдди, пожав плечами, а затем на чужой вопросительный взгляд добавил: — Ты говорил, что ночники тебе больше не помогают.»       Вес Ричи, к слову, встал. Тозиер даже выпил побольше воды, надеясь, что это прибавит ему хоть немного, а в итоге позавчера на весах снова зловещее 83. «Лучше бы скинул».       Такие мысли приходили к Ричи слишком часто. Они крутились в голове Тозиера постоянно, и казалось, Ричи не может думать ни о чём другом, кроме цифр на весах и калорийности потребляемой еды, но у него был Эдди.       Эдди поддерживал его, отвлекал его. Всё ещё носил для Ричи в больницу всякое: комиксы, одежду, носков купил цветных пар десять, а ещё впарил медсестричке килограмм лимонов, сказав, что Ричи их просто обожает (враньё). В целом, соскучившись за всю прошлую неделю, Ричи с Эдди не отлипали друг от друга и валяли дурака вместе.       — Как дела с папой?       — Не может долго злиться, — сказал Эдди.       Он был в своих старых сиреневых кедах, на одном высоком носке пошлое: «ебут тебя, платят мне», на другом «давайте помолимся», в скучном чёрном худи, но зато в розовых пижамных штанах с классическими мордами Хелло Китти. «— Откуда Ричард Третий знает, как выглядит Хелло Китти? — У меня, к сожалению, есть младшая сестра. — Она мне уже нравится.»       Стоял Эдди, забравшись ногами на стол, вертел в руках настенные часы, которые встали ещё вчера.       — …так что всё отлично, — живым голосом закончил он, поправив серёжку в ухе.       — Хорошо. Я рад.       — Рад, потому что я не смогу приходить к тебе во время уроков?       — Потому что твой отец не будет меня ненавидеть.       — За что это он должен тебя ненавидеть?       — Ты же из-за меня прогуливаешь- Каспбрак фыркнул.       — Не-а, больно ты мне нужен, — сказал Эдди. — Я так, по приколу.       Ричи встретился с чужими улыбающимися глазами, Эдди послал ему воздушный поцелуй, на что Тозиер лишь закатил глаза, но всё равно не сдержал улыбки.       — Круто конечно, что он перестал контролировать мою успеваемость, — снова заговорил про отца Эдди. Он повесил часы обратно, а затем спрыгнул на пол, положил старые батарейки на стол и подтянул штаны.       — Вот бы он только не узнал, что сегодня я опять прогулял. Ричи покачал головой.       — Ты неисправим.       Эдди с довольной улыбкой пожал плечами. Покрутился и во время поворота плюхнулся на кровать. Ричи окончательно отложил свой телефон, поправив очки, натянув рукава толстовки на ладони и сев поудобней. Тозиер уже второй день порывался поделиться с Эдди тем, что вес не падает, но и не растёт, но, почему-то, не мог. И сейчас даже об этом подумал, пока Каспбрак тёр свои сонные глаза, перед этим невыносимо сладко зевнув.       Сказать? А может не стоит? Лучше, наверное, не говорить с Эдди на эту тему вообще, пока он сам её не начнёт. А вдруг похвалит? А если просто скажет, чтобы Ричи постарался набрать?       — Ты устал, — протянул Эдди, прищурившись.       Ричи только после этой фразы почувствовал, что да, он пиздецки устал, даже вздохнул тяжело в подтверждение. От еды должна была приходить энергия, так говорила медсестра, так говорили Мистер Филипс и Мистер Вебер. Нет. Нифига. Не-а. Вообще нет. Ричи всё равно уставал, и уставал, казалось, сильнее прежнего.       — С чего ты взял? — тихо спросил Ричи.       И, услышав свой голос, Тозиер понял, что спустился до интимного — немного тише, чем вполголоса, но не шепотом. Каспбрак словно уловил это, также спустившись на тихий хрип.       — Тебя шатает, — сказал Эдди. — Вчера заметил.       — Иногда кружится голова, — признался Ричи. — Доктор сказал, что это нормально, но анализы всё равно пришлось сдать.       — Синяки под глазами, — сказал Эдди.       — Плохо сплю.       — И ты больше не смеешься.       Ричи сглотнул, удивившись тому, как это трогательно прозвучало из уст Эдди. Каспбрак смотрел на него понимающе, его глаза блестели от света, а уши снова покраснели. Тозиер наклонился к чужому лицу, прикрыл глаза, почти невесомо поцеловал, замер на секунду и, распробовав щекотку на собственных губах, поцеловал снова.       Да, в Ричи слишком часто просыпалась нежность, с тех самых пор, когда Эдди превратил лёгкие поцелуи в обыденность, а объятия и держание за руки — в привычку.       — Просто сейчас мне вечно хочется… — Тозиер замолчал, пытаясь подобрать слова. — Грустить, валяться и ничего не делать. Он выпрямился, не отрывая взгляда от чужого лица.       — А ты думал, почему?       — Да, — вымученно улыбнулся Ричи. — Альберт говорит, что я сейчас переживаю трудный период.       — Фу, — улыбнулся Эдди. — Классическое клише от психотерапевта. Ричи пожал плечами.       — Хорошо, док, а у вас есть предположения на этот счёт?       — Очевидно, что ты тухнешь в больнице, — ответил Эдди. — Здесь скучно, вот ты и деградируешь.       — Да, здесь чертовски скучно-       — Вянешь, — продолжил Эдди. — Чахнешь, разлагаешься-       — Я понял-       — Слабнешь, — снова проигнорировал Эдди, перечисляя и уже загибая пальцы. — Засыхаешь, угасаешь, увядаешь…       Ричи решил больше не перебивать, дослушать, и когда Эдди замер и замолчал, Тозиер хотел уж было продолжить говорить, но снова оказался перебит:       — Чахнешь.       — Было.       — Ладно, — вяло посмеялся Эдди. — В любом случае — тут пиздецки скучно.       — И что ты предлагаешь? — спросил Ричи.       — А ты?       — Здесь есть зал на втором этаже.       — Чтобы ты умер на беговой дорожке? Эдди посмеялся.       — Давай лучше прогуляемся по парку, — сказал он.       — Скоро обед, — неловко сказал Ричи. — Я не могу.       Эдди вздохнул, разрешил взять себя за руку, снова зевнул, а после его глаза вспыхнули. О нет. Сейчас точно скажет что-то про Неудачников.       — Ричи!       — Что, — вяло отозвался Тозиер.       — Завтра приведу ребят. Чёрт.       — Я не очень хочу их видеть. Точнее вообще не хочу.       — Почему нет? — спросил Эдди, явно загоревшись идеей с Клубом Неудачников. — Все уже давно знают, почему ты его ударил — нет, не смотри на меня так, это не я рассказал, это Билл, — но они правда всё понимают, ты им нравишься- Ричи закатил глаза.       — Что он рассказал? Каспбрак почесал подбородок пальцем.       — Что малыш-Билли был плаксой, — сказал Эдди. — И не мог помочь своему другу, потому что был напуган до дерьма в штанах.       «Другу», — с какой-то ядовитой ноткой пронеслось в голове.       Как же. Другу. Ага. Ну да. Ричи вздохнул немного раздраженно, Эдди отвлёк его, постучав по его колену костяшкой указательного пальца.       — Ему правда жаль, что он не мог ничего сделать, — сказал Каспбрак. — И ты заехал ему по лицу дважды, Ричи, может с него хватит?       Ричи фыркнул. Ему уже откровенно плевать, что там с Биллом. Тозиер предпочитал игнорировать его существование в целом, чтобы не портить себе настроение.       — А ещё Кейси очень расстроена тем, что ты её игноришь, — пролепетал Эдди. — Я подумал, может мы расскажем ребятам, что мы… Ричи замер, прислушался.       — Ну, что мы… — снова повторил Каспбрак, словно ожидая, что Ричи скажет это сам.       «Мы… что?», — пронеслось в голове, когда Эдди замолчал. — «Мы, что?».       — Что?       — Встречаемся? — наконец, сказал Эдди. — И как бы… я подумал, может поступим в один университет? Начнём снимать квартиру, заведём кошку, будем выращивать травку.       О. Вау. Так Эдди уже думал о их будущем? Нет, подождите, это же тот самый Эдди? Ну, который встречался сразу с двумя и подбивал Ричи переспать с Кейси? Это точно он?       — Что ещё? Родить тебе ребёнка? — тихо, с внезапным облегчением, посмеялся Ричи.       — Возможно, — протянул Каспбрак. — Ты же в курсе, что мне перед этим придётся в тебя кончить?       — О нет, так ты не знаешь? — спросил Ричи.       — Что?       — На самом деле я парень.       — Что? Нет, не может быть! — подыграл одноклассник. — Так ты врал мне всё это время?       Ричи улыбнулся, накрыл чужое смеющееся лицо ладонью, Эдди схватил его за бок и сжал, заставив вздрогнуть, хохотнуть, извернуться от руки и отмахнуться от новой попытки схватить за чувствительное место.       — Нет! Нет- Эдди, — не сдерживая смеха, настороженно говорил Ричи. — Не смей, только не это, я убью тебя, если ты- если ты сделаешь это ещё раз, я убью тебя.       Каспбрак вдруг сел, игриво улыбнулся, прищурив глаза, приготовил руки для новой атаки. Дёрнулся. Ричи неконтролируемо запищал, беспомощно схватив чужие руки, не давая им шевельнуться и приблизиться.       — Не смей, — снова произнёс он. — Клянусь, я выгоню тебя из комнаты-       «Палаты», — мысленно исправил Ричи.       Спустя минуту, Тозиер уже убегал от Эдди, конечно, тот его всё-таки словил (не стоило забегать в маленькую ванную), но вместо ожидаемой щекотки, Ричи получил короткий поцелуй. После этого действия они неловко замерли напротив друг друга — Ричи, прижатый к стене, и Эдди мило улыбающийся прямо перед его лицом.       Каспбрак отстранился, заметив чужое наваждение, внезапно сменившийся настрой Ричи, а затем фыркнул, дал ему шуточную пощёчину — лишь легким толчком, плавно отвернул чужое лицо в сторону. Ричи не стал закрывать на это глаза и сделал тоже самое. Эдди снова повторил своё движение, и Ричи снова ответил тем же. Ну и так вышло, что теперь Эдди убегал, а Ричи догонял.       Чуть позже ребята шуточно подрались, потом разыграли до невозможности глупую детскую игру. Ричи замахнулся — ударил, Эдди увернулся и — о нет, у него палечный пистолет! — выстрел — бам! Но Ричи не Ричи — он Нео, матрица-бой, эпично уклонился и выстрелил ему в грудь — бах! — Эдди схватился за сердце, хрипя, упал сначала на колени, попросил передать своей маме, что он любил её пироги по четвергам, и медсестра, с полным недоумением на лице, обошла лежащего на полу, и поставила тарелку на стол. Мило.       Ричи на самом деле нравилось делать вместе с Эдди детские и глупые вещи. Например, как-то раз, когда Тозиер ещё был дома, а Эдди приходил к нему ночевать, они часа в три ночи давали имена пальцам (рылись в интернете, просмотрели все русские, немецкие, польские, испанские и итальянские имена), потому что Эдди не нравилось, что в обучающей песенке для детей поётся просто «мама-палец», «папа-палец» и так далее. — Им просто необходимы имена, Ричи. — Это тупо. — Ага. Вот этого пусть будут звать Донателло. — Скульптор есть такой. — В черепашках-ниндзя он был самым крутым. — Я думал, тебе из черепашек больше Микеланджело нравится. — Да, он тоже неплохой, особенно его фреска «Сотворение Адама».       Тозиера их игра так чертовски развеселила, что он не мог перестать смеяться, ощущая напряжение в горле и до странности приятное чувство беззаботности внутри тела. Подумать только, когда в последний раз ему было так весело?       — Во что это вы, мальчики, играете? — спросила медсестра.       — Я немного мёртв, — серьёзно произнёс Эдди, улёгшись на бок, подперев голову рукой. — Не могу ответить. Медсестра, посмотрев на Эдди, как на больного, перевела взгляд на Ричи, который, едва успокоившись, всё ещё улыбался до боли в щеках. Он прочистил горло, закашлявшись.       — Не обращайте внимания, — сказал Ричи. — Мы просто дурачимся. Беверли закурила.       — Я это знала, — сказала она, затянувшись.       Они гуляли в парке, рядом с больницей. Когда Ричи отпрашивался погулять в первый раз, старшая медсестра очень удивилась: «Конечно можно! Это же не тюрьма! Просто перед тем, как идти, предупреди меня». Свежий воздух стал холодным и влажным, небо пасмурным. Наступила настоящая осень. Эдди, забравшись на спину Майка, коротко посмеялся.       — Что? — спросил он. — Как?       — Типа Эдди становился слишком гиперактивным придурком, когда Ричи появлялся на горизонте, — сказала та.       — Ты тоже заметила? — откликнулся Бен.       — Он всегда такой, — сказал Майк.       — Я знаю его с пятого класса, — сказала Марш. — Он не контролирует себя, когда видит красивую девчонку, выделывается весь и превращается в полного придурка-       — Эй, — перебил Эдди. — Придурок всё ещё здесь!       Майк подкинул его, чтобы тот не соскользнул, и перехватил ноги, чтобы тот не упал. Билл и Хенском спокойно плелись рядом слушая разговоры, а Стэн молчал, видимо переваривая информацию о том, что Ричи и Эдди встречаются.       — А ещё когда мы ночевали, помнишь? — сказала Кейси. Беверли вдруг раскрыла глаза, мол «Да! Да, помню!». А затем те одновременно сказали:       — Без рубашки-       — Эдди пришел без рубашки- Кейси хлопнула Ричи по плечу.       — Быстро вы, конечно.       — Нет, нет, — сказал Ричи, осознав, о чём они говорят. — Тогда ничего не было.       Тозиер вцепился взглядом в Эдди, как в спасательный круг, «пожалуйста, сделай так, чтобы они нас не обсуждали», но Каспбрак лишь довольно улыбнулся.       — И кто сверху-       — О боже, — стыдливо прижал руку к глазам Ричи.       — Ваши ставки! — крикнул Эдди. Майк поморщился, попросил быть потише.       — Думаю Ричи, — сказал внезапно проснувшийся Стэнли.       — Эй, почему Ричи? — возмутился Каспбрак.       — Потому что ты дышишь ему в подбородок, — предположил Майк. — Было бы странно, если бы ты был тем, кто доминирует-       — Вообще-то, — подал голос Денбро. — Роли распределяются не только по росту. Кто как предпочитает, сечешь?       — А ты видимо сечешь, — хитро прищурилась Беверли. Денбро внезапно покраснел.       — Нет, просто это всё стереотипы, — а затем обратился к Ричи. — Стереотипы же, ведь так? Ричи пожал плечами.       — Не думаю, что готов быть снизу-       — Он готов, — подал голос Эдди. — Поверьте, девочки, он не против побыть подо мной.       Они встретились взглядами, Каспбрак ему подмигнул, Ричи одним лишь вздохом послал всем сообщение о том, что Эдди дурачок, судя по секундному молчанию — все уловили эту мысль и согласились.       — Я всё же поставлю на Ричи, — сказала Кейси. Эдди хмыкнул, перевёл требовательный взгляд на Марш.       — Эдди кого угодно уломает, так что думаю, это Эдди, — сказала Марш, снова затянулась, передала сигарету Каспбраку.       Ричи, если честно, пока не хотел об этом думать. Ему просто нравилось делать это так, как они делали это дома. Тозиеру уж точно не хотелось экспериментировать, по крайней мере, сейчас он к сексу с проникновением не был готов.       — А как? — вдруг подал голос Урис. Он со стеклянным взглядом уставился куда-то вперёд, задумчиво прищурившись.       — Как вы, ребят, ну, занимаетесь этим, — спросил он. — Я всё понимаю, но… Вы же типа знаете, что… Все замолчали, уставившись на Стэнли, который пытался родить вопрос.       — Ну, что… Типа там же… ну дерьмо, ребят-       — Боже, Стэн, — проворчала Беверли.       Майк, Билл и Эдди заржали, остальные просто улыбались. Ричи вдруг ощутил себя пиздецки неловко. Он тяжело вздохнул.       — Всё зашло слишком далеко, — нервно огладил лицо Ричи, пока Эдди продолжал хохотать от чужого вопроса. — Я отказываюсь развивать эту тему.       — Гугл, Стэнли, — с умилением улыбнулась Кейси. — Просто спроси у гугла, малыш.       Все разошлись, Эдди снова позвонил папа, узнав об очередном прогуле, так что ему тоже пришлось уйти, сначала он всё равно собирался остаться, но «Эдди, всё окей, не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Мы встретимся завтра, ладно?». И вот Ричи вернулся в тихую палату. Вместе с Биллом Денбро.       — Мне нравится твой браслет, — сказал он, неловко сев на кровать.       Ричи подвинул тарелку ближе, но, осознав, что перед Биллом поесть точно не получится, Тозиер развернул стул. Взглянул сначала на него, а затем на свой браслет. И Ричи невольно улыбнулся, вспомнив, как был восхищён тем, что браслет действительно слабо светился зелёным в темноте. Было довольно темно, Ричи не включал ни гирлянду, ни ночники, просто выключил свет, вцепившись взглядом в своё запястье с полоской зелёного свечения. В тот момент он внезапно утонул в тёплой, горячей любви, и улыбался, улыбался, улыбался.       — Да, знаю, — сказал Ричи, подняв взгляд на одноклассника.       Тот выглядел как-то напряжённо. Виновато, и при этом как-то до странного спокойствия обычно. Тозиеру вдруг стало жаль Билла. Его неловкие попытки всё наладить… он и в детстве был таким — неловким, неуклюжим.       Может, Ричи правда погорячился? Может, с него правда хватит? В конце концов, они были детьми, да и сейчас особо тоже не тянули на взрослых, всего два с половиной года прошло. Иллюзию большой давности случившегося, скорее всего, создавали их внезапный рост и огрубевшие голоса.       — Я рад, что у вас с Эдди… — неловко заговорил тот. — Всё так сложилось.       — Я тоже, — также неловко ответил Ричи. Он вздохнул.       — Слушай, — снова обратил на себя внимание он. — Ты ещё злишься на меня?       — Честно? — устало потёр глаза под очками Ричи. — Нет. Мне сейчас не до этого. Оба замолчали. Но тишина не продлилась долго:       — Я всё равно хочу извиниться.       И на этот раз это прозвучало по-другому. Тогда на кухне Билл Ричи жутко раздражал — каждым словом, действием, даже интонацией. Сейчас Ричи ничего не чувствовал. Всё стало нейтральным. Выжатым. Остывшим. Куда делись воспоминания? Злой голос внутри его головы? Куда всё испарилось?       — Я правда был малолетним придурком.       «Нет, ты не был», — хотел сказать Ричи. Потому что настоящими придурками были те парни.       — Ты прав, я мог позвать на помощь, — сказал он, нервно перебирая свои пальцы. — Но я боялся что-то делать до усрачки. Мне жаль. Он зажевал губу, всё также не поднимая взгляда.       — Мне действительно жаль… Знаешь, это, конечно, меня не оправдывает, но тогда моё тело не хотело двигаться, — сказал Билл. — Когда ты пытаешься что-то сделать, но твоё тело не слушается тебя, это чувство очень… очень…       — Паршивое, — помог однокласснику Ричи.       Денбро поднял голову, они встретились взглядами. Да, Ричи хорошо знает это ощущение. Когда ты порываешься что-то сделать, но не решаешься, не можешь, и тело отказывает, протестует. Всё нормально. Ладно. Всё правда нормально.       — Всё окей, — сказал Тозиер. — И прости, что ударил тебя.       — Я заслужил-       — Нет, ты не заслужил. Никто такого не заслуживает. Я не должен был, — сказал Ричи.       Билл, поколебавшись, также кивнул. И вдруг, совершенно внезапно, Ричи ощутил, будто это всё — всё то дерьмо, что он чувствовал раньше, — поблекло, стало серым, зернистым, как старая киноплёнка. И было так странно, вспоминать о тех событиях, о боли и тошноте, но ничего не ощущать. Ничего, кроме, разве что, маленькой, крохотной грусти, жалости к тринадцатилетнему себе.       — У меня здесь все мои комиксы, хочешь глянуть? — спросил Ричи.       — Серьёзно?       — Да, мне несколько штук Эдди подарил, и ещё у меня сохранилась парочка твоих. Билл Денбро вдруг покраснел.