Множественные умы Габриэля Новака

-Разница между субличностью и персональностью заключается в том, что в первом случае контролирующее "я" знает о существовании субличности и может влиять на нее, а во втором случае "я" может и знать, но не может оказывать влияние на персональность. Как уже говорилось, первое расщепление личности происходит либо в утробе, либо в момент рождения, когда закладывается шизоидный характер. Сэм никогда не любил проводить лекции, но в договоре о практике и временной работе в «Оut of mind corporation» был уговор, что практикующий врач, раз в два месяца будет проводить лекцию для первокурсников. Винчестер боится большой публики, поэтому при монологе всегда смотрит в пол и частенько представляет, что он находится в пустой комнате. -В нашем случае больной начал распадаться на личности приблизительно с трех до десяти лет. – Сэм оборачивается к белому полотну за его спиной, предварительно переключив на проекторе фотографию Габриэля. – Это Габриэль Новак. Обратите внимание, как меняются черты лица, стиль одежды, осанка, цвет радужки глаз пациента при нахождении в его теле разных альтернативных личностей. Винчестер по очереди переключал фотографии: Гейб, Гавриил, Локи, Ричард, Джеймс, Джоанна, Дороти… Даже была фотография Марлы, которую он сделал на телефон, будучи в квартире Новака. -Можно ли симулировать множественное расстройство личности так, что бы врач мог диагностировать симуляцию как реальную проблему психики? Сэм поднял взгляд на девушку, что задала вопрос. Кажется, даже сам декан ее хвалил как преуспевающего студента. -Мисс.. -Джоанна Харвел, Джо. – Подсказала девушка, и Сэм благодарно кивнул. -Мисс Джоанна, конечно же, симуляция является возможной, но и так же является бессмысленной. Поэтому такие случаи являются очень редкими, и в основном обман раскрывается уже после нескольких недель лечения. *** Габриэль не был симулянтом, хотя бы потому, что переход одной его личности в другую происходил так мгновенно, что даже самый виртуозный актер не смог бы так же из одного образа войти в другой. -Как ты себя чувствуешь? – Сэм садится на край своего стола, наблюдая за Габриэлем, который скинув с ног ботинки, улегся на диван. -Я чувствую себя прекрасно, Сэм. – С самой первой секунды, что Габриэль появился в кабинете он так и норовил назвать Винчестера по имени, будто его звучание приносило ему особое удовольствие. – Ты тогда ушел рано утром, да? -Эм, прости, что? – Сэм только было собирался начать запись, как его остановил вопрос Новака. -Ты уснул вчера у меня в кондитерском магазинчике, в подсобке. Я привез тебя к себе, а когда проснулся, то тебя уже не было. Это конечно не мое дело, но… -Постой, Гейб. – Сэм вскинул руку, останавливая речь парня. – Это было не вчера, это было три дня назад. Вот тут-то Сэм и понял, что допустил ужасную ошибку. Почему Габриэль, тогда в квартире, не удивился наличию парика и мундштука в руке? Только потому, что это был не Габриэль. -У Габи провалы в памяти. – Габриэль взмахнул рукой и перевернулся на живот, уложив подбородок на быльце дивана. – Привет. -Здравствуй… -Марла. -Марла. – Повторил Сэм и нажал-таки запись. – Ты меня обманула, не было никакого Габриэля, верно? -Подумаешь. – Марла пожимает плечами. – Не угостишь даму сигареткой? -Скажи, в вашей семье Габриэля насиловал брат или отец? Габриэль вздрогнул и скатился с дивана. Он медленно отполз к стене за диваном, закрывая ладонями глаза. -Что они с тобой делали, Дороти?! – Сэм вскочил на ноги, в два шага пересекая комнату и нависая над Габриэлем. -Я ничего тебе не скажу! – Габриэль преобразился в лице, отползая в сторону и вскочив на ноги, переметнулся к столу. -Жалкий смрад, да как ты вообще смеешь на меня кричать! – Локи стирает ладонями слезы, которым позволила появится Джоанна. -Скажи мне, что они делали?! – Сэм осторожно попятился назад, становясь напротив Локи, забравшегося на стол. -Не лезь в мою голову! – Лицо Габриэля вновь исказилось и он, опустившись на четвереньки, спустился на пол, забившись под стол и снова захныкал. -Джоанна. – На этот раз спокойно позвал Винчестер, обогнув стол и присев рядом с Новаком на корточки. -«Дрянной ребенок, что ты делаешь».* – Габриэль как будто впадает в транс, говоря тихо и интенсивно откидывая голову назад, тем самым ударяясь затылком о дерево стола. – «Отец тебя не любит». Любит, ты все врешь! «Пошли со мной, Габриэль, научу тебя хорошим манерам!» Не надо, не надо, не надо! Пожалуйста, Люц, пожалуйста. Я хочу к маме… Мама! «Мама давно сыграла в ящик, придурок» Мне больно. Больно! Больно! Больно! Новак протяжно завывает и выбирается из-под стола, заставляя Сэма посторониться. Габриэль подбегает к стене, опускается на колени и начинает слепо водить по ней ладонями. -Я все расскажу папе! «Расскажешь - я тебя в порошок сотру и по ветру развею». – Голос парня менялся с тем, как сменялись говорившие в нем лица. – «Давай проверим, хорошо ли ты висишь вверх ногами» Ты меня не тронешь, не тронешь, не тронешь! Нет! Нет, нет, нет, нет. Новак вздрагивает всем телом, когда Сэм зовет его по имени и, вскочив на ноги, оборачивается к зовущему. Сначала несколько минут всматривается в лицо Винчестера и только потом, невероятно хриплым голосом, произносит: -Ты работаешь на правительство. Ты застрял в моей голове. Ты манипулируешь мной и моей семьей. Меня тащат сюда насильно! -Успокойся, Габриэль! -Я башку тебе снесу! – Габриэль ткнул пальцем по направлению Сэма. Его голос опять исказился. – Я хочу к маме… Мне нужен выход. Выход, выход, выход… Кастиэль, Касси, Кас… Не говори ему где я, не говори, не говори, не говори. Новак попятился назад. Столкнувшись спиной с дверью, он нащупал рукой ручку и открыв дверь выбежал в коридор. Босиком. -Габриэль, стой! – Сэм поднялся с колен и ринулся следом, но Новака уже и след простыл. – Твою мать. Господи. Что это только что было? *Слова, взятые в кавычки, это речь человека, который обращался к Габриэлю в то время, и которую воспроизводил сам Новак, "лепя" диалог.