Движения в ритме боли

Данишевский медленно брел с козочкой по улице, иногда пиная попадающие под ноги камушки. Оксана сказала ему сегодня не сопровождать ее, даже оставила дома свою Джали - так хотела, чтобы у ее поступка не было ни одного свидетеля, но разве мог он остаться в стороне? Следовать за владычицей его мыслей так накрепко вошло в его привычку, что, кажется, когда Оксана пропадала из поля его зрения даже на несколько секунд, он не жил, пока не видел ее снова. Когда она уходила, он думал только о ней, не знал, что ему делать. Оксана казалась Алексею его единственной связью с реальностью. Он был уверен лишь в том, что танцовщица - настоящая, а значит, настоящим становилось и все остальное, когда она была рядом с ним. Поэт давно уже смирился с тем, что она никогда не будет его, не удостоит его нежным взглядом, не улыбнется ему так, как улыбалась тому, кого любила, не коснется ласково его руки и не сожмет его пальцы. Эти прекрасные картины уже даже почти перестали являться Данишевскому во снах. Оксана не принадлежала ему и никогда не будет ему принадлежать, несмотря на то, что сама выбрала его своим мужем. И все же, несмотря ни на что, он дал себе обещание не взглянуть больше ни на одну девушку так, как он смотрел на нее. Даже если красавице это обещание было не нужно. Пусть их брак и не имел ничего общего с церковным таинством, не был заключен на небесах, и все же воспитание Алексея давало о себе знать: он считал, что хранить верность супруге - его обязанность. Этим вечером он побрел к месту ее тайного свидания с полицмейстером, благо он точно знал, куда направилась девушка. Кажется то, что супруг подслушивал все ее разговоры, нисколько не волновало и не смущало танцовщицу. Алексей оправдывал это тем, что просто волнуется за Оксану. Хочет убедиться, что она будет в порядке. Хочет точно знать, что ее возлюбленный не обидит ее и не сделает ей больно. Как будто поэт в действительности смог бы чем-то ей помочь. Как будто, если бы Бинх захотел сделать что-то против воли Оксаны, он бы узнал об этом, бродя вокруг постоялого двора. И все же, куда она, туда и Алексея вело его сердце. Без нее оно биться не хотело. Интересно, знала ли об этом Оксана? Или девушка была слишком горда, слишком увлечена собой и своим "Сашенькой", чтобы заметить, что не только полицмейстер смотрит на нее с обожанием? что есть еще один мужчина совсем рядом, готовый пожертвовать ради нее жизнью, отдать свою душу хоть ей, хоть сразу самому дьяволу. Данишевский старался утешать себя тем, что Оксана просто юна и неопытна, вот и не может заметить его чувств. Ведь сильнее всего поэт боялся того, что Оксана намеренно своими красивыми ножками отплясывает на осколках его сердца, которые разбивались на все более мелкие кусочки после каждой ее встречи с полицмейстером. Невольно он размышлял над недавним разговором со священником. Сперва он как мог пытался убедить себя в том, что его мысль воспользоваться щедрым предложением Гуро, была минутной слабостью, проблеском надежды, которой ему так давно не хватало. На одной чаше весов была она, обворожительная танцовщица, его прекрасная супруга, за один лишь взгляд зеленых глаз которой он был готов отдать все, что имел, пусть и имел он лишь свой сомнительный талант и свою душу, которую с каждым днем губил все больше. На другой же чаше соблазнительно поблескивал и манил шанс искупить все свои грехи. Должно быть, ему еще было не поздно начать все заново. В конце концов, поэт, хоть, может, и не был молод, но, пожалуй, не прожил и половины своей жизни. Снова вернуться в родное село, вновь писать стихи, снова силиться ставить свои пьесы с абсолютно бездарными актерами, которые, впрочем, готовы были хотя бы выучить текст за скромный обед. Стоила ли Оксана того, чтобы после своей смерти он горел в аду? Стоило ли ему так безоговорочно и так опрометчиво бросаться в бездну тех чувств, что она заставляла его испытывать, или он должен был заставить себя уйти из того места, где правил грех? Забыть о своих обещаниях, о коих и ведал-то, впрочем, один он - ни перед одной живой душой он не произносил свои обеты вслух: красавице это было не нужно, а с кем бы еще он мог говорить о своей любви к ней? Быть может, ему даже еще удастся найти любовь. Может, если он даст себе время, если попытается забыть Оксану, он сможет еще раз позволить себе полюбить кого-то и позволит кому-то полюбить себя? За этими мыслями он сам не заметил, как почти зашел за танцовщицей на постоялый двор. Ну и дурак! Не хватало ему еще увязаться за ней в комнату, где наверняка уже все было подготовлено для их свидания с полицмейстером. Одернув себя, Алексей в последний момент развернулся и выискал себе укрытие неподалеку, почти под окнами постоялого двора. Что ж, даже если он ничего не услышит, то, по крайней мере, дождется, пока Оксана выйдет, и проводит ее до их дома. Оксана сидела на постели и осматривалась в небольшой, но довольно уютной комнате. Во всяком случае, она была в разы лучше, чем привычное место ее обитания. Тут было прибрано. Пусть и несмотря на внешний хаос, Оксана всегда знала, где и что у нее лежит, все же она не могла не признать, что находиться в такой аккуратной комнате очень приятно. И здесь стояла такая кровать, которую она не видела ни разу в жизни. Оксана невольно слегка сжимала пальцами теплое покрывало, крутя головой из стороны в сторону. Она так боялась опоздать хоть на минутку и потерять драгоценные моменты свидания с Александром, что пришла на постоялый двор гораздо раньше, чем следовало. Заботливая хозяйка тут же проводила ее в комнату, которую заранее снял Александр, предложила ей ужин и ванну, но Оксана так переживала, что пожелала только остаться одна. Верно ли она поступала? Кажется, этот вопрос отказывался так просто отпускать ее из своих сетей и терзал вновь и вновь. Конечно, она была влюблена в своего полицмейстера, сильного, красивого, храброго, но любила ли она его по-настоящему? Как юной девушке было понять, действительно ли ее сердце принадлежало Бинху, если она толком и не знала, что такое любовь? Оксана была восхищена своим избранником, грезила о нем, мечтала о прикосновениях его рук, о его глазах. Но любовь ли это? Как же Яков Гуро, чей взгляд все еще иногда снился ей? Он, наверное, ненавидел ее. Но что испытывала она? Оксана знала лишь то, что чувство это было нисколько не похоже на то, что она испытывала при взгляде на Бинха. Так почему она не могла перестать думать о том, кто с удовольствием уничтожил бы ее при первой же возможности? И верно ли было отдавать себя одному, когда никак не можешь перестать думать о другом, даже если точно знаешь, что другому ты нисколько не нужна? Оксана тряхнула волосами, словно надеялась этим жестом вытрясти дурные мысли из своей прекрасной головки. Хватит. Она уже пришла, она все для себя решила, и уже было до ужаса глупо убегать прочь. Она заслуживала счастья, и Александр хотел ей его дать. - Саша! - она как раз вовремя заставила себя отвлечься от своих сомнений. Уже в следующую секунду тот, кого она так ждала, вошел в комнату, с улыбкой смотря на нее. Как бы было ужасно, если застань он ее растерянной и задумчивой! Вдруг бы Александр подумал, что она засомневалась в нем, обиделся бы. Девушка поднялась на ноги и уже через несколько мгновений оказалась в крепких объятиях Бинха. Он подхватил ее на руки, близко прижимая к себе и с легкостью отрывая от пола, и закружил по комнате, слушая звонкий счастливый смех Оксаны. - Красавица моя, - он улыбнулся, любуясь лицом девушки и, кажется, по-особенному мягкими чертами. Александр с трудом заставил себя поставить ее на ноги, и в следующую секунду лишь крепче прижал к себе. - Ты давно меня ждешь? - Нет, я, - Оксана закусила губу. Сколько она сидела в этой комнате? Она так долго прокручивала в голове свои мысли, что совершенно потеряла счет времени. - Я не знаю. Я просто очень хотела как можно скорее тебя увидеть, - она вновь рассмеялась, крепче обнимая Александра за шею и целуя его в губы. - Я тоже очень к тебе спешил, - Бинх улыбнулся, вглядываясь в лицо Оксаны. Если бы кто-то узнал, как он поступает, его бы точно осудили. Но, когда Александр был рядом со своей красавицей, ему было совершенно не до мыслей о том, что бы подумали о его связи с Оксаной. Он уже даже почти убедил себя в том, что ему стоит рассказать обо всем невесте. Он никогда не будет счастлив с ней. Каждая новая встреча с Оксаной лишь показывала ему это. Когда Александр смотрел на нее, видел, как она улыбалась ему, слушал ее звонкий смех, он чувствовал, как все внутри него буквально пело и трепетало от радости. Испытывал ли он это хоть один раз, когда был рядом с Елизаветой? Нет. Быть может, спокойная жизнь, отсутствие страстей и безумства было и лучше для брака. Но Оксана показала ему, что значит без оглядки увлечься кем-то, думать о ком-то каждую секунду, грезить о следующей встрече. И ему сильнее всего хотелось лишь броситься в эту пучину с головой, позволяя полностью поглотить себя. - Какая же ты красивая. Поверить не могу, что ты моя. Ты не кажешься мне? - Не знаю. А ты не кажешься мне? - она рассмеялась. Рядом с Александром ей не хотелось грустить. Кажется, Оксана столько не смеялась ни разу в жизни. Когда ее возлюбленный был с ней, ей хотелось лишь радоваться, танцевать, позволить себе не думать ни о чем. Вот и теперь все ее мысли постепенно занимал лишь он один и приятное предвкушение того, что должно было произойти между ними. - Может, все это прекрасный сон? - Бинх улыбнулся и, взяв девушку за руку, подвел ее к постели, внимательно смотря на Оксану. Точно ли она уверена? Готова ли она к тому, для чего они встретились? На лице Оксаны не промелькнуло и ни тени сомнения. Она лишь ласково улыбнулась Александру и присела на край постели, чуть сжимая пальцы мужчины. Бинх присел рядом с ней и, мельком посмотрев ей в глаза, приник с нежным поцелуем к ее губам. Оксана тут же доверчиво прильнула к нему, расслабляясь в его объятиях, и прикрыла глаза, стараясь не думать больше ни о чем. Должно быть, если бы они не были так увлечены друг другом, они бы почувствовали, что с самого начала были в комнате не одни. Но влюбленные не замечали никого кроме друг друга, и свидетель этой сцены оставался в своем надежном убежище, скрытым от их глаз. Едва только он узнал о том, что Оксана собирается на свидание с Бинхом, он понял, что это занимает все его мысли. Даже когда Яков Гуро пытался молиться, он в какой-то момент ловил себя на том, что машинально шепчет одними губами слова, а в голове у него лишь мысли о том, что она вот-вот отдаст себя другому. И он решил, что во что бы то ни стало должен помешать этому свиданию. Должен помешать свершиться этому греху. Договориться с хозяйкой постоялого двора не составило никакого труда - как и большая часть обычных людей она обожала деньги. И стоило ему посулить ей позвякивающий кошелек, как она сразу и пообещала дать знать, в какой день голубки придут, и указала ему нужную комнату, и рассказала, как укрыться там. До последнего Яков сомневался. Стоит ли идти? Что сделала с ним эта дерзкая танцовщица, что он помышляет о том, чтобы прятаться в тени, словно вор, и наблюдать за чужим свиданием? И все же ему так сильно хотелось, чтобы Оксана не смела втягивать во грех ничью душу (ничью, кроме его собственной), что в назначенный день он обнаружил себя в своем укрытии и счел, что время для того, чтобы передумать, уже истекло. Первой пришла Оксана. Такая растерянная, смущенная, но, как и всегда, необычайно красивая. Похоже, она выбрала свою самую лучшую юбку для того, чтобы прийти на это свидание. Гуро поймал себя на том, что отдал бы многое, чтобы понять, о чем она думает. Отчего так нервно подергивает головой, хватаясь за покрывало. Что беспокоит ее? Почему ее брови то и дело сводятся у переносицы, будто бы ее терзает что-то серьезное? Почему обычно веселая девушка теперь так хмурится, словно ожидает не свидания, но страшной пытки? Но вся ее задумчивость буквально испарилась, стоило в комнате появиться ему. Как бросилась она в его объятия! Как он обнял ее! И неужели ему было нисколько не стыдно вот так приходить к распутной девке, при этом имея невесту? Невесту, что ждет его, что должна стать его навеки. А он грешит уже даже до брака. Что станет с бедной Елизаветой, когда она узнает, как поступает с ней тот, с кем ей суждено обвенчаться? Яков все более убеждался, что должен стать тем, кто прекратит этот позор. Ведь именно для этого он пробрался в эту комнату. Когда эти двое сели на постель, Гуро невольно сжал пальцами рукоять кинжала, который он прихватил с собой. Ему ужасно хотелось наказать их обоих. И чем дальше шло, тем отчетливее в его голове созревал план. - Оксана, красавица моя, - с улыбкой произнес Александр, наконец, оторвавшись от мягких губ девушки. Он провел пальцами по ее щеке, коснулся ее теплой шеи, мягко ослабил шнуровку на ее рубашке и осторожно приспустил с ее плеч, обнажая грудь Оксаны. Щеки девушки тут же покрылись легким румянцем, она уже было потянулась к рубашке, чтобы поправить ее, но тут же смущенно улыбнулась. Все ведь было так, как и должно быть. Да и Александр смотрел на нее так восхищенно, что ей почти не хотелось стесняться. Заметив, что девушка расслабилась и, кажется, и в самом деле не против продолжить, Бинх полностью снял с нее рубашку, тут же восхищенно выдохнув. Он медленно провел пальцами от основания ее шеи до низа живота, после взял Оксану за руку и стал покрывать неторопливыми поцелуями ее изящную ладонь. Танцовщица все еще была заметно скована, и Бинх не собирался слишком торопиться с ней, чтобы ненароком не напугать. - Какая же ты нежная, красивая. Мне так нравится смотреть на тебя, прикасаться к тебе. Мне иногда даже не верится, что ты и в самом деле моя. Иногда я смотрю как ты танцуешь, и ужасно ревную тебя к каждому, кто тоже смотрит на тебя, - тихо прошептал он, целуя запястье и предплечье девушки и постепенно поднимаясь все выше. - Сашенька, я только твоя, - мягко ответила Оксана, ужасно польщенная такими словами. Заслужила ли она такой любви? Он так смотрел на нее, так целовал... Оксане казалось, что еще немного - и она потеряет сознание от счастья. - Я так люблю тебя. Мне кажется, я не живу, когда ты не рядом. Я только и могу думать о том, как я увижу тебя в следующий раз, - тихо произнесла Оксана, неторопливо раздевая мужчину до пояса. Пальцы едва слушались ее, руки ужасно дрожали от приятного волнения, от сомнений в том, все ли она делает правильно, и Оксана то и дело отвлекалась на то, чтобы ласково погладить своего возлюбленного, хоть самыми кончиками пальцев коснуться его теплой кожи. Поэтому Александру приходилось ненавязчиво помогать ей избавлять его от одежды. Должно быть, она была слишком простой для него. Она не умела говорить красивых слов - ее воспитывали совсем не так, она не писала стихи, как тот, кого она называла своим мужем. Но она говорила искренне. Старалась признаться в любви так, как могла. - Моя милая, - Александр мягко улыбнулся, осторожно укладывая Оксану на спину. Бинх снял с девушки юбку и невольно засмотрелся на Оксану. Кажется, танцовщица и в самом деле искренне, всем сердцем любила его. Хоть он и чувствовал себя из-за этого последним мерзавцем. Она была прекрасна. Она была той самой, кого Александр желал всем своим естеством. И все же кто угодно сказал бы, что она всего лишь его любовница. А Оксана совершенно не заслуживала того, чтобы быть просто любовницей. Быть той, с кем он в глазах людей обманывал бы свою жену. И все же отказаться от нее было немыслимо. А там будь что будет. Сейчас для него была только она. И ему ужасно хотелось, чтобы так было всегда. - Ты любишь меня? - этот наивный вопрос вырвался у девушки сам собой. Казалось, сейчас услышать это было важнее всего. Если Александр и в самом деле любил ее так же сильно, как и она любила его, если бы только она это услышала, Оксана бы точно окончательно отмела все остатки сомнений. Она покорно легла на мягкую постель, невольно вновь немного покраснев, и за руку потянула мужчину на себя. Оксана тихо вздохнула от наслаждения, когда Александр лег сверху, тесно прижимаясь телом к телу. Впервые кто-то был к ней так близко, и, чувствуя каждый вдох любимого, Оксана невольно задышала чаще. Бинх обнял девушку, и та закусила губу, почувствовав, как ей в бедро уперлась твердая выпуклость на штанах мужчины. - Конечно я тебя люблю, красавица моя, - Александр улыбнулся, скользнув ладонями по округлым бедрам Оксаны. Сейчас он бы сколько угодно признавался ей в любви, сказал бы ей все, что бы она только ни пожелала услышать. Когда так близко было желанное тело, принадлежащее лишь ему одному, Александр не мог думать ни о чем другом. Оксана счастливо улыбнулась и медленно скользнула пальцами по разгоряченной спине мужчины, коснулась его поясницы, а после стала снимать с Александра штаны, желая полностью избавить его от одежды. Чтобы помочь Оксане, Бинх сам торопливо выпутался из штанов, сев на колени. Танцовщица чуть приподнялась, бросая взгляд на его пах и тут же стыдливо отвела глаза, чувствуя, как ее щеки вновь предательски краснеют. Сдержав неуместный сейчас смех от такой реакции невинной девушки, Александр склонился к ней и стал стал покрывать неторопливыми влажными поцелуями ее шею. Оксана тихо томно вздохнула от удовольствия и запустила ладонь в волосы Александра, пропуская между пальцев несколько мягких прядей. Еще до сегодняшнего вечера она даже не смела мечтать о таком. Не позволяла себе даже грезить о том, как она прижмется к своему любимому, как он будет целовать ее, обнимать. Это было так стыдно, что она даже не решалась себе представить то, какой будет их ночь. И сейчас она практически таяла под мужчиной, растворяясь в таких новых и таких приятных ощущениях. Александр мягко развел в стороны ноги девушки и спустился с поцелуями к ее груди. Оксана невольно вновь покраснела, тихо выдохнув. Ее немного беспокоило то, что она совершенно не знала, что ей делать, как доставить удовольствие мужчине, куда, в конце концов, деть дрожащие руки, но с каждым новым поцелуем все тревожные мысли будто бы покидали ее. Бинх покрывал ее ключицы и грудь нежными поцелуями, иногда обводя языком соски или слегка прикусывая их. Убедившись, что Оксана расслабилась, он неторопливо провел пальцами между ее ног, ласково касаясь горячей влажной плоти, и тут же улыбнулся, услышав, как с приоткрытых губ девушки сорвался страстный протяжный стон. Невольно Оксана сама шире раздвинула ноги, вскидывая бедра, подаваясь за таким приятным прикосновением. Первое же касание было таким умопомрачительно ярким по ощущениям, что Оксана только и могла думать, как ей хочется еще. Она заскользила ладонями по спине Александра, желая тоже хоть как-то приласкать его. Пальцы любовника все быстрее скользили между ее ног, иногда проникая внутрь, и Оксана начинала стонать все громче, чувствуя, как расслабляется ее тело, а все опасения уходят прочь. Она выгнулась, откидывая голову назад, когда Александр ввел в нее два пальца и стал покрывать поцелуями ее тонкую шею, иногда облизывая горячую кожу или играя языком с мочками ее ушей. Тело Оксаны с готовностью отзывалось на эти прикосновения, и она уже хотела было попросить Александра продолжить поскорее, как вдруг он как-то странно дернулся, рухнув на нее. Оксана выдохнула, замирая. Несколько мгновений она подождала, пока мужчина вновь станет ее целовать, но он как-то странно дрожал. Вдруг Бинх кашлянул, и Оксана почувствовала какую-то жидкость на своей коже. Неужели кровь? Эта мысль так напугала ее, что она вскрикнула и схватилась за его плечи, стараясь приподнять его, посмотреть на любимого, понять, что вдруг произошло. Но ей никак не хватало сил справиться с ним, голова все еще покруживалась, а руки слишком сильно дрожали. Внезапно чьи-то чужие сильные руки оторвали от нее обездвиженное тело, и Александр рухнул на пол. Оксана не знала, что ей делать, туман в голове еще не развеялся, она была полностью обнажена и совершенно не понимала, что происходит. Оксана посмотрела вниз и вновь закричала, увидев, как из спины Александра торчит рукоять кинжала. Девушка судорожно вскинула взгляд и тут же пересеклась глазами с взглядом обжигающе черных очей, выглядывающих из-под темного капюшона. Это он. Оксана точно знала, что это он! Все тот же демон, ее демон, по иронии судьбы облаченный в рясу священника, что постоянно преследовал ее своим взглядом. Что он делает здесь? Неужели Оксана так увлеклась свиданием со своим возлюбленным, что они не заметили, как к ним в комнату пробрался этот человек? И что с Александром? Оксана вновь посмотрела на него, но мужчина лежал на полу лицом вниз, и по нему было сложно сказать, жив ли он вообще. Почему этот священник пытался убить Александра? Или убил? Неужто все это лишь потому, что она выбрала Александра. Из всех, кто любовался ею, она выбрала именно его, пошла к нему. Неужели ее Саша заплатил за то, что она сделала такой выбор? И почему именно священник? Мысли носились в ее голове так бешено, что одна простая догадка вдруг одним ударом пронзила это плотное марево сумбурных рассуждений. Он любит ее. Он хочет, чтобы она принадлежала лишь ему. И не выдержал того, что она решила отдаться другому. Но это же безумие. Оксана беспомощно посмотрела на Гуро. Да, он как мог скрывал свое лицо, но она знала. Не вытерпев больше этого кошмара, в который обратилась дивная сказка, с которой начинался этот вечер, Оксана коротко всхлипнула и лишилась чувств, обмякнув на постели. Невольно Яков замер, внимательно на смотря на девушку без сознания. Ему уже надо было уходить. Да и крики девушки, возможно, привлекли ненужное внимание, хоть и, скорее всего, на этом дешевеньком постоялом дворе едва ли кому-то было дело. Но он смотрел на обнаженную Оксану и никак не мог заставить себя сделать и шаг, казалось, сдвинуться с места было выше его сил. Гуро скользнул медленным взглядом по восхитительному телу девушки. Несмотря на то, что на ее лице так и застыло перепуганное растерянное выражение лица, она была так же прекрасна, как и в те моменты, когда, сияя счастливой улыбкой, танцевала на площади перед церковью. Совсем голая, разгоряченная - Оксана была еще красивее, чем в самых смелых его мечтах. Он чуть было не сошел с ума, когда смотрел, как Александр скользил своими руками по телу девушки, покрывал ее кожу прикосновениями своих губ. Это было мерзко! Этот полицмейстер не заслужил права касаться этого прекрасного создания. На месте Бинха должен был быть он. Это он должен был сжимать ее в страстных жарких объятиях, он должен был покрывать поцелуями каждый миллиметр ее тела, вдыхать ее аромат и слушать ее сладостные стоны. Гуро не удержался и, склонившись, медленно провел пальцами по белоснежной ноге Оксаны, обвел колено, огладил мягкое бедро, коснулся ее впалого живота, а после резко одернул руку, словно его ударило током. И о чем он только думает?! Его план надо было немедленно приводить в исполнение. Последний раз взглянув на Оксану, Яков кликнул стражу - уж такой-то призыв точно никто не посмеет просто пропустить мимо ушей! - и выскользнул в окно, поспешив как можно скорее скрыться в ночи.