Немного лишнего

      Александр Леонидович Маракулин встретил следующее утро с ужасной головной болью и неприятной сухостью во рту. На улице было уже светло, радостно чирикали воробьи под окном. Яркие солнечные лучи светили через окно прямо на кровать и резали глаза сквозь веки. Саша зажмурился, перевернулся на живот и закрыл голову подушкой, что привело к боли по всему телу. «Что вчера было?..» — пронеслось у него в голове и тут же все воспоминания всплыли огромным комом. Из-под подушки послышался тяжёлый стон.       Через некоторое время, пытаясь оклематься, Александр потянулся на прикроватный столик за телефоном, чтобы посмотреть время. После нескольких неудачных попыток в поисках сотового, под подушкой послышался тяжёлый вздох. Надо было вставать. Зашуршав одеялом, он сел на краю кровати, осторожно потянулся — старость не радость — и уставился на себя в зеркальную дверцу шкафа. Из отражения на Сашу глядел уставший мужчина, сидящий на кровати в помятой кофте и джинсах, на голове гнездо из волос, а под глазами синяки. Отражение вместе с его обладателем медленно зевнуло, поднялось на ноги и зашаркало на кухню.       С кухни доносился звон посуды, и шипение еды на плите. Тёплый аромат жареного картофеля приободрил Александра и тот уже в более веселом расположении духа зашёл на кухню.       У плиты стоял Игорь по прежнему в пижаме, но теперь ещё и в зелёном фартуке с розовыми рюшами и цветочками, подаренным когда-то ему на день рождения Сашей в шутку, и что-то колдовал со сковородой. Тут Александра посетила идея: он как можно тише подкрался сзади к Игорю, прицелился, хорошенько замахнулся и звонко ударил по правой половине Игоревой упругой пятой точки. Звонкий шлепок раздался эхом по квартире, вслед за ним что-то не очень приличное крикнул и Игорь. — Совсем с дубу рухнул?! — Балалаев повернулся к Саше и дал ему хороший подзатыльник деревянной лопаткой. — Тут плита горячая!       Александр залился хохотом. — Тебе ещё и смешно?!       Игорь поставил руки на бока, но не мог получить ответа от человека, который от хохота уже согнулся пополам и явно не собирался останавливаться. Он бы продолжал возмущаться по поводу ущерба его правой ягодице, если бы не знал этого человека и при этом не находясь у горячей плиты. Немного растерянный от случившегося повар повернулся обратно к плите, чтобы проверить свой кулинарный шедевр.       Вдоволь насмеявшись и даже смахнув пару слёз с глаз, Александр опустился на стул у стола и постарался поскорее отдышаться. — Ну что? Всё? Выдохся? — Игорь вновь повернулся к Саше, но уже постаравшись сохранить спокойное лицо. — Я — не ты, — Саша заулыбался. — Да пошёл ты!       Балалаев вновь отвернулся и принялся раскладывать еду на тарелку. — Я тут стараюсь ради тебя, а ты…       Положив со сковороды пищу, он поставил тарелку на стол перед немного смутившимся Сашей. — Прости… — он уставился на тарелку и нахмурился. — Картошка? На завтрак? — Уже половина третьего, — непринуждённо произнёс в ответ Игорь. — ты почти весь день проспал. Кстати…       Он присел за стол напротив Саши и сложил руки в замок, смотря на друга. Тот начал медленно кушать обед. — Где ты был? Я всю ночь тебе звонил, но ты так и не соизволил мне хотя бы как-то ответить. — Мы с Серёжей Ли… — Я просил тебя с ним не задерживаться. Каждый раз, когда вы собираетесь куда-то, потом приходится тебя искать по всей Москве! — Серёжа предложил немного отпраздновать конец блока Карениной. Почему нет? — Немного? — Игорь поднял одну бровь. — Ну… перебрали немного…       Балалаев вздохнул. Немного — понятие растяжимое. В случае с этими двоими и временем, во сколько вернулся Саша, «немного» — как минимум две бутылки коньяка. — В театре посидели немного, — начал рассказывать Саша. — потом Серёжа предложил в бар пойти. Там засиделись, он мне такси заказал, вот я и приехал…       Последовала маленькой пауза, после Игорь спросил: — А телефон твоё где?       Александр пожал плечами. — Не помню…       Игорь в очередной раз вздохнул. — Маша-растеряша ты! — Зато твоя. — Саша виновато улыбнулся, от чего Игорь не смог больше злиться и кивнул в ответ. — Ладно, Маша-растеряша, ешь давай.       И Маракулин принялся за обед.