Вторая жизнь

А в это время на главном рынке Личфилда вовсю кипела торговля. Сновали горожане, кто с тяжёлыми сумками, кто налегке, подходили к лавкам купцы, расплачивались с покупателями торговцы. Очереди за товарами никак не желали убывать, пополняясь всё новыми людьми. Покупали всё: от ожерелья за пятнадцать пенсов до новых лакированных туфель за полфунта. В мясной лавке, где торговал мнимый Чарльз Баксон, всё также шло своим чередом. Клиентов было не так уж и много, но в целом приемлемое количество, двадцать пять – пятьдесят человек в день. Выручка от продажи отменной говяжьей вырезки на сегодня составила шестьдесят три кроны. — Вчера было больше. К прилавку вдруг подошёл высокий мужчина в чёрном. Он не стал ничего спрашивать насчёт товара, а сел рядом с прилавком. — Вам нужно что-нибудь, сэр? — спросил Джон, убирая выручку в карман. — Нет. Мне ничего не надо, — едким тихим голосом ответил незнакомец. — Мне нужно с вами поговорить. Мордаунт подозрительно оглядел незнакомца. Тот продолжил: — Так вот. Вы знаете такого человека, как Чарльз Баксон? Что-то подсказывало Джону, что придётся солгать. По-крупному. Впрочем, он и так уже много лгал за эти годы. И потом всячески проклинал себя за это. Но понимал, что без лжи в этом мире не обойтись. Каждый раз каждого дня, все сказанные слова – гнусная ложь. — Нет. Никогда о таком не слышал. — Ясно. А жаль… У меня с ним счёты. — А почему вы решили обратиться именно ко мне, сэр? Неужели других горожан нет для такой важной беседы? Джон невольно выпрямился и заинтересованно покосился на собеседника, не показывая недопонимания со своей стороны. Тот, поправив и так низко надвинутую на глаза шляпу, натянул хитрую ухмылку и ничего не ответил на поставленный мнимым Баксоном вопрос. — Если же вам ничего не нужно, сэр, то скажу вам вежливо: идите, куда шли. Незнакомец вытаращил глаза, и слегка скривил рот. Ещё сильнее натягивая шляпу на нос, он изрёк: — Падший человек, еретик, государственный изменник, отравитель, ненавистный всем, губительный для всех, кто его знает – он скоро умрёт, проклятый небом и землёй. Вот кто этот Чарльз Баксон. И тут Джон понял, с кем имеет дело. Только что сказанные незнакомцем слова напомнили об оскорблениях в адрес его матери, которые не будут произнесены через двадцать лет. Незнакомец одёрнул плащ и быстро ушёл, стуча каблуками. Джон посмотрел ему вслед, и решил, что сегодня нужно закончить торговлю пораньше. Быстро пересчитав выручку, он вышел из-за прилавка, повесил на гвоздь табличку «Закрыто» и направился в сторону дома. Подозрительный тип, что-то хочет, а сказать не смеет.

Тем временем Миледи сидела в спальне и читала сборник пьес Шекспира, купленный за два фунта. Истории этого драматурга воодушевили её, заставив убрать все флаконы с духами в прикроватный столик, поскольку теперь в них чудились яды самых разных видов и свойств. Кинжалы отправились туда же. Сам столик теперь заперт на крошечный медный ключ. Она чувствовала свою безопасность. Вспоминала летние дни, когда можно спокойно уехать на окраину города, к реке, и сидеть весь день у берега. Помнила хрипловатый смех «брата», проскальзывающие в разговорах слова из Библии, помнила заунывные песни церковного хора и потушенные вечерним сквозняком свечи у окна. Слова напева о женщине, возле чьего дома растут лилии, и о мужчине, до сердечной боли обожающего её, но не имеющего возможности вернуться к ней, появились как-то сами собой. Миледи, несмотря на страх перед разоблачением, втайне ото всех изготавливала всяческие притирания, чтобы хоть как-то стереть свою отметину в форме лилии. Не все способы срабатывали, и тогда флакон с едва готовым снадобьем, издавая звонкий, приятный уху хруст, разбивался вдребезги об каменный пол. В глубине души женщина считала себя колдуньей. Почему-то процесс изготовления притираний напоминал ей корпение над смертельными зельями, проводимый почему-то именно под этот мотив. Да и в своем расцвете Анна очень напоминала ведьму. На самом деле она ненавидела лилии до зубного скрежета. Дочитав книгу, Миледи встала с кровати, никак не желавшей отпускать её, и осмотрелась. На часах уже три. Быстро спустилась вниз, выбежала в сад, и обвела взглядом кусты белых и красных роз. Вдруг послышались ровные шаги. Быстро подбежала к калитке и натолкнулась на «брата». — Почему вы так рано? Обычно вы приходите позже. — Приношу свои извинения, Анна. Джон завёл мать в прихожую и нервно сжал её тонкое запястье. — У меня сегодня возникли подозрения, что нас раскрыли. Держим ухо востро.

Следующие пять дней прошли гладко. Странный незнакомец в чёрном больше не попадался мнимому Баксону на глаза, вследствие чего тот немного успокоился. Миледи поняла, что надо поскорее уезжать из Личфилда, а иначе всё кончится просто ужасно. На этот раз выручка от торговли мясом составила целых десять фунтов. Если продолжать работать в таком режиме, то можно сколотить недурное состояние. В этом семейство де Бейль прекрасно разобралось. На шестой день всё пошло совсем не по плану. Сначала обо всём по порядку. Торговля на рынке проходила неплохо, с большой денежной выгодой. Погода немного подпортилась: по дороге летели листья, предвещающие скорую осень, а небо заволокли полупрозрачные серые облака. Ухудшение погоды можно было опознать ещё по заметно утеплившимся горожанам, по их шляпам, шарфам и перчаткам. Народа сегодня было не так много, как обычно. И их можно понять. Сегодня в лавку «Чарльза Баксона» решил наведаться городской палач, оправившийся от недавнего сеанса выпивки пива. — Ну так вот, — начал палач свою тираду. — Стою я, значит, на крыльце. Ко мне подходит незнакомец в чёрном. Я б ему лет тридцать дал. Спрашивал: не знаю ли я про вас что-нибудь. Я сразу смекнул, что здесь что-то не то. Хлебнул пива и ничего не сказал. Пусть он сам думает. Джон перевёл дух: — Не слишком ли много совпадений, господин палач? — Вы прочли мои мысли, сэр, и пусть никто из нас этого и не может. Я человек суеверный, поэтому лучше заранее подготовиться ко всем ударам ветреной особы, которую называют Судьбой. Я, к слову, чем-то обидел эту особу, и в итоге лишился дочери. — Не стоит упоминать об этом, господин палач. Вам же больно о ней говорить. Палач небрежно отмахнулся от собеседника, и заключил: — Да. К моему сожалению. К слову, если уж мы с вами знакомы, то зовите меня Эдвард. Эдвард Саммер. — Жан де Бейль. Ваш должник. Незаметно к лавке подошёл низкорослый, немного сгорбленный человек. Мы имеем в виду слугу лорда Винтера по кличке Вимп. Он и его хозяин уже пять дней обосновывались в Личфилде, чтобы выследить семейство де Бейль, являвшееся в люди под другой фамилией. — Добрый день, — елейным тоном сказал слуга, ещё сильнее сгорбившись. — Я бы хотел с вами поговорить. — Со мной уже пытались поговорить пять дней назад. Не вышло, — огрызнулся протестант. Вимп промолчал, почесал затылок и ответил: — Ясно. Но это дело не терпит отлагательств, знаете ли. Что-то не давало слуге сказать всё сразу. И это «что-то» было страхом провала. А за провалом следует жёсткая расправа. — Если бы я мог, то послал бы вас далеко, — Джон небрежно махнул рукой и издал короткий свист, — и надолго! Вимп слегка оторопел от такого ответа. — Ну, знаете, это вам с рук не сойдет, господин Баксон. — Чем же я вам насолил? Живу уже девять лет в этом захолустье, мясом торгую, в церковь хожу, налоги выплачиваю. Что ещё вам надо, отродья Сатаны? Слуга вытаращил глаза и выпалил: — А кто тогда изничтожил банду скупщиков детей? Они же на власть работают! Палач резко его оборвал, дёрнув за хлипкий рукав. — За это отвечу я. Закрой свой рот, крысоподобное существо! Вимп принялся извиваться перед Саммером, чтобы его разжалобить и заставить забрать свои слова назад. Но тот сурово сдвинул брови и оттащил слугу лорда Винтера в сторону, не собираясь поддаваться его неправдоподобно звучащим словам, стремящимся к подлому обману. Схватил за шиворот и пару раз потряс воздух. Шепнул пару ласковых и пригрозил топором. Когда палач всё же ушёл, Вимп, потирая ушибленные места, коротко, хоть и с запинками, вынес свои обвинения в адрес Джона, и решил, что выполнять поручение лорда Винтера надо как можно скорее. — Вы неправы, сударь. Моей вины ни в чём нет. — Докажите это, — произнёс слуга подрагивающим тоном. — Вам уже вынесли приговор. — Что?! На этом слове речь оборвалась. Вимп применил один из быстрых способов лишения сознания – вогнал в шею иглу с мгновенно действующим снотворным. Тонкую. Едва заметную. Лицо слуги, и так от природы некрасивое, ещё больше исказилось широченной улыбкой от уха до уха. Воспользовавшись бессознательным состоянием молодого мужчины, слуга быстро принялся за перенос к ближайшей заброшенной тюрьме, предварительно закрыв лавку с помощью таблички. Это заняло почти полчаса времени. Но якобы осуждённый на подходе к камере вскоре пришёл в себя, и Вимп получил пару-тройку ударов каблуком по спине, проклиная слишком короткий срок действия снотворного. Поблагодарил бога, что их обоих никто не заметил.