Вторая жизнь

Джон понял, что он теперь захвачен врасплох. Окружён. Взят в плен. Он быстро сделал пару шагов к стене, скованный непонятным изумлением, смешанным с ужасом. Только что Джон порывался уйти, но всё вмиг оборвалось приходом троих человек. Атос и Арамис вместе с лордом Винтером стояли возле двери гостевой. Генри злорадно потирал руки, сверля юношу взглядом. — Что вам нужно от меня, господа? Арамис с учтивым видом снял шляпу. Заявляться в резиденцию Кромвеля было совсем не в его мыслях. Генри неизвестно для чего завел их сюда. Видимо, у него были свои планы. — Приносим свои соболезнования по поводу смерти вашего родственника. Нам, честно, очень жаль, — скорбно улыбнулся аббат. — Мы его очень хорошо знаем. Лорд Винтер резко одёрнул его и с язвинкой ответил: — Да. Полностью согласен. А теперь я, господа мушкетёры, скажу вам некоторые вещи про этого замечательного молодого человека. После вы можете уходить с чистой душой. Джон слушал лорда, и не верил самому себе. Только что тот оклеветал его, приписал множество преступных дел, которые ни за что не были им совершены. Генри обвинил его во многом: в государственной измене, колдовстве, дезертирстве, предательстве, бесчестье и ещё во многом другом. Хотелось перебить его, крикнуть, что это ложь, но юноша застыл как камень. Не мог даже просто пошевелиться. — Ну что скажете, господа? Какого же наказания он заслуживает? — Генри, вы не можете обвинять его, – прервал Атос лорда. — Как? — Это сын мадам де Бейль. Перед Богом и людьми. Винтер побагровел и выпалил: — Да кто она такая, чтобы иметь такое привилегированное положение? Граф ответил ему, не меняя тона: — Она моя жена. Генри замолчал, вытаращив глаза. Такой удачный момент клеветы был безжалостно упущен. Атос словно пронизывал лорда насквозь и видел, что тот лжёт. Предпочёл его остановить. — Спасибо, граф, — смиренно сказал Джон. Атос и Арамис быстро вышли из комнаты. Они собирались поскорее добраться до Гринвича, чтобы сесть на судно, везущее их и короля Карла во Францию. Но лорд тонко намекнул им, что надо чуть-чуть задержаться. Буквально на несколько минут.

После этого барон Шеффилд схватил племянника за руку и вытащил на балкон резиденции. Внизу плескалась полноводная могучая Темза. — Ну что же, — начал Генри. — Если бы у меня было право, я бы прикончил вас прямо здесь и сейчас. Если вы законный наследник моего брата, то я отклоню приговор. Если нет, утонете в Темзе. Кто ваш отец? Молчание. От лёгкого шока. Смертельная бледность от сказанных слов. Никакого приговора! Генри вытащил из-за пазухи кусок бумаги и сжал его в руках. После этого он наглухо закрыл дверь, ведущую на балкон. Он чувствовал своё полное, непоколебимое превосходство над юношей. — Ну вот. Про что я и говорил. Приходится переходить на крайние меры. Если не скажете, я подпишу эту бумагу. Она вмиг лишит вас имени и наследства. Едва услышав эти жуткие слова, Джон бросился на лорда и вырвал злосчастную бумагу из его побелевших рук. Он так и горел желанием разорвать это прошение напополам. Что и сделал. Знал, что подпись лорда ничего ему не сделает. Ведь для подтверждения прошения нужен росчерк самого короля. — Мой отец – ваш брат, покойный муж моей матери. Она сама говорила мне! Она не лжёт! Не станет! Генри усмехнулся, спокойным нерезким движением забрал прошение, воспользовавшись оцепенением племянника, и мягко провел рукой по его волосам. Этот ласковый жест со стороны покойного капитана де Бейля превратился в издевательство со стороны лорда Винтера. Как иногда человек меняет значение действия просто своим существом! Просто своим присутствием! — Да, дружок. Она не лжёт. Эта ехидна, исчадие ада всегда изрекала обратное истине. Она лгала в лицо всем и каждому. А сейчас...

Мушкетёры, стоявшие в коридоре, через дверь услышали громкий всплеск воды. Для них это означало, что один из оставшихся наедине больше не с ними. Генри зашёл в комнату и незаметно убрал порванное надвое прошение в ящик стола. Его вид показывал полное торжество. Это был вид человека, который спустя много лет добился желаемой цели, которую он так долго держал в мыслях. Прошёл в коридор и с довольной улыбкой остановился. — Господа, лучше ничего у меня не спрашивайте. Я сам всё скажу: мальчишка не выдержал своей позорной участи и бросился вниз. Я не стал его уговаривать, он и так много в жизни нахлебался. Особенно с такой матерью... А сам подумал, отвернувшись: «Думаю, он утонул. Я так хорошо его сбросил...»

Подрагивающее пламя камина. Уловимый треск дров, ласкающий уши. Окна зашторены, поэтому комната заключена в полупрозрачный сумрак. Анна неотрывно глядела на плящущие искры, позволяя саже растекаться по щекам, поскольку порцию слёз она уже недавно пролила. — Госпожа Анна... Какой-то господин стучит в нашу дверь, — нарушила тишину Нэнси. — Пусть войдёт, — проронила Анна, не двигаясь. В комнату важным, надменным шагом прошёл человек в тёмно-синей роскошной одежде с иголочки. Анна повернула голову и признала в госте лорда Винтера. Не изменился за эти годы. Иссиня-чёрные волосы ровно подстрижены, лёгкая щетина на лице – всё, как раньше. — Мой любезный деверь. Не ожидала увидеть вас здесь, в этом захолустье. — Леди Винтер, блистательная и неповторимая, — в голосе лорда скользила противная приторность. — У меня новость. Миледи встала лицом к лицу с лордом Винтером. Тот прочистил горло. — Ваш сын, Джон Френсис, скончался сегодня. Удар направлен метко. Миледи сжалась от этих слов, упала на колени и отвернулась, пряча вымазанное в саже лицо. Склизкий холод забрался в её истерзанное материнское сердце и больно обжёг. Не хотелось слышать больше ничего. Она не верила. Только что она утешала рыдающего в плечо сына, проводила рукой по тяжёлым локонам. Успокаивала как могла. Сейчас говорят, что его больше нет. Снова ломают душу вдоль и поперёк. Лишили её самого дорогого, ради чего она и жила. Миледи подняла полный слёз взор. Округлые плечи дрожали, волосы ниспадающей волной упали на лоб. Поднялась с колен, не зная, куда выплеснуть концентрированное горе. Теперь она поверила в злой рок, тяготевший над её семьёй. Неотступный, преследующий, устрашающий. По оголившимся, бьющимся в вечном ритме нервам снова пробежал липкий, противный холод, добрался до самого мозга и опалил его до самых краёв. — Вы смерти моей хотите, да...

Лорд Винтер чуть уловимым движением надел на шею Миледи колье из прозрачных бриллиантов и алых рубинов, поверх отложного пуританского воротника. Невестка не реагировала, хоть её губы, внезапно побелевшие, подрагивали. Она не верила. Деверь взял её правую руку и надел на указательный палец солидный медный перстень, украшенный гранёным агатом. Протянул купчую на особняк в Париже, противно улыбаясь, надеясь скрыть свою вину. Получилось это на высшем уровне. Не догадалась. — Баронесса Шеффилд, отчасти вы готовы уехать. Вы свободнее самой вольной птицы, — лорд наклонился к уху Миледи, и его дыхание опалило завитки её волос. Она даже не шевельнулась. Наконец она дрожащим голосом позвала служанку. Нэнси появилась в комнате почти молниеносно. — Милая, сделай что-нибудь красивое на моей бедной голове. Пожалуйста... — Миледи на сей раз просила искренне, с нежностью. Нэнси без лишних слов приступила к делу. Щипцы в её умелых руках создавали из мягких золотых волн тугие, пружинящие кудри. Это только по бокам головы. Остальные невесомые волны собраны в высокий пучок чуть выше затылка, обвязанный чёрной, гладкой лентой. Тихие слова благодарности. Чуть слышное «Спасибо». Снова незаметный всхлип. — Госпожа Анна, а куда вы собираетесь? — полыхающий взгляд зелёных глаз упал на роскошные украшения. — Уезжаю, милая. Навсегда. Меня здесь больше ничего не держит, — всё ещё слёзы в голосе. Лорд Винтер при этих словах ядовито осклабился, глядя на невестку из-под полуопущенных черепашьих век. Миледи медленно поднялась со стула, избавилась от белого воротника и оправила тяжёлое колье. Целомудренное декольте, не такое открытое, как в ранние года, всё же привлекло жадный взгляд Генри. Обронил пару слов, что карета уже ждёт. Служанка получила от госпожи право уехать в свой город, продав эту скудную дешёвую квартирку. Служанка обрадовалась и убежала вниз по лестнице. Вслед за ней вышла и Миледи с чемоданом, в который она собрала все свои скромные пожитки. Шла, как на заклание, опустив белокурую голову. В сердце стучит и пульсирует сплошной комок боли, пробивая красивую грудь. Карета неспешно доехала до лондонского поместья Винтеров. Лорд вышел из неё и сухо попрощался с невесткой. Когда карета скрылась за поворотом, лорд прошёл в свой кабинет, где его ждала высокая пожилая женщина в вуали, перебиравшая карты. — Вот и всё, Жервеза. Одна уже выбыла, — Генри перевернул одну из трёх карт, на которых были схематично изображены де Бейли. Карта с Жаном де Бейлем уже давно лежала перевёрнутой. Вторая карта – с Анной де Бейль – перевернулась только сейчас. — Совсем забыла, — дама любовно погладила пальцами третью карту и тут же её положила изображением вниз. — Вы исполнили свой план, Генри. Ваша стратегия великолепна. Великолепна от начала и до конца.