***
Лиса надела наушники. В такой несуществующей тишине это было сродни кощунству. Потому, собственно, она так и сделала. Вопреки здравому смыслу, ожиданиям, логике. Почему бы и нет? Убирая маленькую сумку обратно на полку, девушка покосилась на водителя. С завистью. Сама бы с удовольствием прокатилась за рулём хоть чего-нибудь, если бы не… зрение. Если бы не полная невозможность как-то, да хоть временно, исправить положение. Впрочем, воспоминания об этом вызывали едва ли не физическую боль, поэтому Лиса поспешила отвлечься. За окном проносился снег. Он укутывал новыми слоями деревья, кустарники, одинокие ветки, каменные нагромождения. Ковром выстилался на дороге, в одно мгновение исчезая. Надо же: а снег настоящий! Живой. Ещё немного, и опять заговорит. В этот раз даже не шёпотом. — Добрый вечер… — Лиса решила говорить первой. Даже голос почти не заглушала: автобус полупустой, и все спят. — Добрый-добрый. — То ли ответ, то ли эхо. Наверное, больше лучше не экспериментировать. Вот был бы здесь Ветер или кто-нибудь из друзей — скорее всего, развела бы снег на сказку. Чтобы похвастаться, чтобы показать им, как она умеет… Чтобы не забывали про чудо. Да мало ли по каким ещё причинам! Главное: сейчас, в одиночку, молчать гораздо приятнее. Ехать ещё долго. Три часа от Нижней, пешком — от вокзала до аэропорта. В ночь самолёт. Лететь ещё часа два с лишним. Впрочем, не привыкать. Людей, боящихся собственного дома, долгие пути не испугают. В бессознательном, но не сонном состоянии Лиса провела почти всю дорогу до города. Смотрела в окно, почти не моргая и не двигаясь, не прислушиваясь к песням из наушников, наблюдала опускающуюся темноту. "Наступила темнота — выходи за ворота". А вот это надо будет записать. «Выходи» вместо «не ходи» — очень в её, лисьем, духе. Невольно закралось в голову сравнение автобуса и лисьего духа из Настоящей Тайги (не самой Лисы, ни в коем случае!). Появилось даже ощущение некоего родства… Такая же чужеродность посреди огромной дороги, если допустить, то и бескрайней. Та же не в меру шумная тишина движений. То же отсутствие следов. Пробежали, заявили о себе самому небу, да и исчезли. И жизни у обоих переполнялись дорогами. Им принадлежали вокзалы, города, странные дали за окном, неизменно открытым. Леса, белые заснеженные поля сказочника-снега, вечернее небо. На подъезде к городу, стоя в привычной предновогодней пробке, Лиса почувствовала, как водитель включил кондиционер. Видимо, стало совсем душно. Недовольные полтора пассажира засуетились в поисках курток и свитеров. Кое-кто поспешил занавесить окна. Спросонья замёрзли, ну ещё бы… После сонных мечтаний о скорейшем прибытии и тёплом душе и не так испугаешься мелкого дуновения. Лиса наоборот прильнула к стеклу. На улице стемнело, так что иначе зарево надвигающегося города, за которым стыдливо прятались звёзды, было не рассмотреть. Жутковатое зрелище. Веяло от него опасностью, типично городской хищностью. Но взгляд приковывало. …буквально символ конца пути для некоторых. Символ его же бесконечности — для Лисы. Вот и размышляй после этого о различии взглядов: одинаковых, но поставленных под разным углом. Девушка глянула на телефон, осторожно возвращаясь к реальности. Размяла затёкшие пальцы… Вот странно, а блокнот с карандашом за всю дорогу не выпустила — чёртовы привычки художников! В автобусе совсем некстати включился свет. Правильно, надо будить пассажиров, а то сольются с сиденьями, да и останутся местными призраками. А призраки, как известно — дело не выгодное, клиентов распугивают… Новых, конечно, тоже приводят, но сплошь неадекватных мазохистов! Последняя мысль рассмешила Лису. А что, автобус с метафизической начинкой — она бы прокатилась. Снова она поднялась на ноги — взять рюкзак с полки и оглядеть салон на наличие призраков. Естественно, не найдя таковых, коротко шепнула всему автобусу: — Только окна бумагой не заклеивай, через неё снежных сказок не слышно. Песен Ветра, звучащих от самой тайги, тоже. Зря они все стараются, что ли? Слова следов не оставили.Только дорога
31 мая 2020 г. в 19:29
Автобус не оставлял следов. Тихо крался по замёрзшей дороге между двумя глухими стенами белых деревьев, полностью покрытых снегом. Лисе его движение казалось невесомым. Как будто это только видимость автобуса. Красивая дорожная иллюзия. Или сон. Но если так, то чей-то чужой или совсем одинокий.
«Будь я памятью, стала бы осенним снегом, чтобы, едва познакомившись с землёй, уйти навсегда».
Почему вспомнился именно осенний снег, непонятно. Однако эти слова ещё долго не выходили из головы Лисы. Кажется, это она же их и записала когда-то давно… И тогда они пришли так же спонтанно. Может, ночью. Или перед самой зарёй, в невнятно-серебристой полуяви из гроз и слов.
Будь я сейчас памятью, стала бы безумием. Просто так… — новая мысль тоже хотела быть записанной. Но девушка предпочла сохранить её разве что в своей памяти. Безумие всегда слишком личное, чтобы доверять его бумаге. Лиса доверяла безумие только Ветру.
…а может, ещё и этим бесконечным дорогам. Как минимум, в знак благодарности. Они ведь водили её каждый раз самыми странными тропами, заставляя намеренно забывать планы. Они могли провести её куда угодно, в том числе — туда, куда боялись заходить даже человеческие фантазии… Только домой — никогда. Там темнота и обывательство. Слишком страшно, невыносимо!..
Как максимум — из любви. Тогда дороги и Ветер вполне логично стояли рядом.
Автобус, казалось, не издавал ни звука — так, будто время навсегда остановилось. Только молчал в такт лесу… Его походка не трогала тишину тайги. Настоящей ли Тайги или же той, у которой есть лишь общее название? Скорее всего, обеих. Получалась нетронутая тишина. Кажется, дороги в этот раз не собирались отходить от темы любви.
Следом вспоминалось прощание с Ветром. Очень странное, неестественно лёгкое, как будто никто до конца не верил, что Лиса сядет на чёртов автобус… Были только быстрые объятия и столь же невесомый поцелуй, с едва уловимым касанием языками. Поцелуй, которого как будто не было. Со стороны он вполне мог сойти за довольно эмоциональное, но чисто дружеское прощание. Почти без подтекстов.
Но таковым оно не было. Короткий диалог, прошедший на каком-то не слишком сознательном уровне, служил тому свидетелем.
— Люблю тебя… — Прозвучало то ли не в меру тихо, то ли наоборот, теперь не вспомнить.
— Я тебя тоже.
— Автобус сейчас уедет.
…и больше ничего. Шаг к автобусу — как побег.
Все слова искренние и почти все — призрачные. Классическая, в общем-то, аномалия.