Четырнадцать месяцев зимовать

      …Когда прилетаешь без предупреждения, лучше вообще не звонить. Чтобы довести начатое до конца — в тот момент, когда удивлённые хозяева встретят тебя на пороге. Их взгляд и будет наградой. По правде говоря, Лисе было бы совестно так запросто вламываться к кому-то… Если бы все близкие друзья и их семьи давным-давно не привыкли к подобным выходкам…       На улице было чертовски холодно. Пробираться ночью через пол-Москвы до дома Руш после долгой езды и перелёта совсем не хотелось… Хотя приключение вполне в её духе…  — Такси — для слабаков! — шикнула Лиса морозным улицам, щедро освещённым фонарями.       Решила пройтись немного, добыть карту в ларьке и уже с ней сесть на автобус или метро. Другого шанса сориентироваться просто не было. После тайги и в своём-то городе постоянно терялась, не то что здесь… Да и телефон благополучно разрядился ещё в самолёте. Нечего было про постоянно включенную музыку забывать.       Хотя как шанса не было? Если напасть на след, улицы быстро выведут куда надо. В столицах они, конечно, своенравны, да и изначально заточены на насмешки над заблудившимися туристами… Но почему бы не попробовать договориться?       Лиса резко остановилась. Надо ждать… Тогда дух отзовётся. Рано или поздно должен отозваться. Для неё — давней его знакомой — может, сделает поблажку и появится быстро. Девушка вяло изобразила, будто ищет что-то в карманах. Люди всё равно оборачивались, ну да это как всегда. Ничего удивительного. Если бы её это волновало, не стояла бы так, на морозе, в слишком лёгкой курточке, рваных клетчатых джинсах и совсем без шапки. И уж тем более не тратила бы время, надевая на один ботинок красный шнурок, а на второй — тёмно-зелёный.       Где-то через пятнадцать минут самозабвенно рыться в карманах надоело. Негодующие взгляды столичных модниц и мамаш, усмотревших в её внешнем виде дурное влияние на детей, перестали смешить. Лиса слегка занервничала, понимая, что всё это уже просто глупо. Она фыркнула, поводя плечами… Кажется, пора искать путь самой.       Вспомнился холод. Вот он может помочь, он всегда так поступает… Даже вдали от Тайги, здесь, в мегаполисе, мороз позволял возвращать нужный вариант реальности. И зачем только ждала помощи самого города?       Полузакрыв глаза, полагаясь на кого угодно кроме себя, Лиса зашагала по не слишком ещё людным улицам. Закоченевшие ноги двигались неожиданно мягко, почти не скрипя снегом, ловко огибая препятствия. Идти так было очень удобно, но вскоре дала о себе знать усталость и бессонная ночь. Теряя концентрацию и контроль, девушка то и дело впадала в дрёму прямо на ходу. Сознание отчаянно дёргалось в попытках улететь. А вот это уже опасно…       Внезапно Лиса остановилась. Не сама, а скорее повинуясь эху слаженного дуэта улицы и мороза. Огляделась по сторонам. Ни о чём не говорящие однообразные дома, поток машин, автобусная остановка (не она ли нужна?)…       Кофейня. Вот оно. Старая знакомая… Чёрно-белая вывеска в завитушках, узнаваемый лаконичный шрифт. Но почему… здесь? Это ведь заведение не местное, не Московское! Кофейня эта стоит в её родном городе, недалеко от школы, куда Лиса с Ветром ходили когда-то. Прячется там на одной из тихих улиц центра, летом — в окружении деревьев и зелени, зимой — за новогодней ёлкой или снежными тучами. И существует она в единственном экземпляре.       Не долго думая, Лиса толкнула дверь, не зная абсолютно, чего ожидать.       Всё то же. Стойка с маленькими сладостями вроде имбирных сердечек и шоколадно-вишнёвых трюфелей на палочках, за ней — знакомый улыбчивый офицант и списки с возможными напитками — всё тем же шрифтом, что и на вывеске. Маленькие открыточки и рисунки по всем стенам. Что-то здесь рисовала и сама Лиса, в подарок кофейне. У стены перед стойкой эти открытки подвешены на цветные прищепки. Справа зал и четыре столика, крайний из которых стоит у окна, так что можно сидеть на подоконнике, на щедро наложенных подушках, и следить за прохожими или меняющимся небом. Даже пол тот же: светлый, деревянный, с досками зелёного, бирюзового и кремового оттенка.  — Доброе утро! — Лиса сначала даже проигнорировала приветствие официанта.  — Вы переехали? — уточнила она.  — Нет. А вы?       В голову пришла догадка. От перспективы прикоснуться к этой милой кофейной тайне даже голова закружилась.  — Я проездом… Когда вернусь, смогу найти вас по старому адресу, верно?       Бариста по обыкновению улыбнулся, а потом и вовсе задорно рассмеялся. Маленькая серая шляпа — неизменная часть образа — едва не свалилась.  — Столичная жизнь — не для нас. Сядьте за столик у окна и увидите.  — Хорошо… Один момент: работаете тоже по старому времени? Здесь, в Москве, вам ещё полтора часа до открытия.       Собеседник снова растянул губы в улыбке, в глазах забегали озорные искорки.  — И ещё… — Лиса коротко улыбнулась в ответ. Капучино…  — Без сахара с корицей, — машинально закончил бариста.  — Ага. — Девушка уже спешила к окну.       Располагалась долго. Сначала, увидев розетку, поставила телефон заряжаться. Сняла обувь, аккуратно сложив её под столом, потом переставила подушки, выбрав жёлтую и слегка приобняв её. Присела боком, так, чтобы одновременно быть за столом и смотреть в окно. Куртку частично скинула, оставив её висеть на одном плече — для мягкости. Только после этого прижалась к стеклу.       Понимание пришло не сразу, хотя догадки были именно такими. Там, за окном, приветливо ютилась темнота родного города. Та самая тихая улица неподалёку от школы. Там тоже было ещё раннее утро, фонари работали через один, но свет из окон кофейни и ларька напротив помогал не ошибиться. Машин практически не было: выходной, все спят ещё…       Лиса приложила ладонь к стеклу, ощущая приятный холодок. А где она окажется, если выйдет через это окно? Хотелось бы туда, конечно, но ведь нужно ещё дойти до Руш…       Вскоре подоспел бариста с капучино. С молчаливой улыбкой поставил его на чистый белый стол, рядом оставил крошечное зелёное ведро с салфетками и пластиковыми ложками. Как всегда. Слишком знакомо. Лиса опустила руку, оставив на стекле след от пальцев. Взяла стаканчик, не отрываясь от вида родного города. Мелькнула мысль, что она привязана к нему слишком сильно. Сильнее, чем хотела бы. Сильнее, чем показывала. Наверное, потому и нашла её эта кофейня. Впрочем, тот город — ещё не дом. Дом — это что-то другое, гораздо менее любимое и знакомое.       Девушка не хотела сидеть здесь слишком долго… Подсознание только этого и требовало, однако поддаваться опасно. Вдруг затянет. Вдруг родной город таким образом хочет украсть ещё один месяц. Мало ему ежегодных мартов-апрелей.       Рывком отключив телефон от зарядки, она поспешила переключиться на нечто более банальное. Пробежалась пальцами по клавиатуре, набирая почту и пароли. Сообщения, сообщения… Слишком много, отвечать не хотелось ни на одно.       Перед выходом Лиса по обыкновению достала салфетку. По началу хотела нарисовать собственную классику — узор из завитушек с мелкими листиками и скоплениями точек. Или хотя бы птицу… Декоративную, тоже в с узором, но на одних линиях. С огненными крыльями.       …передумала. Быстро-быстро зарисовала мирный городской пейзаж за окном. Получилось очень лаконично, но красиво. Очень в духе самой кофейни. В конце девушка не удержалась и добавила в угол рисунка небольшой огненный всполох: мол, там она, птица. Летит куда хочет, а готовым слушать рассказывает свои истории в искрах перьев.       Салфетку оставила на столе, рядом с зелёным ведром. Бариста поймёт: Лиса всё видела. Поймёт и то, что это чудо она будет хранить в тайне ровно столько, сколько оно само захочет оставаться секретом.       А ещё — кофейня подсказала след. Это стало понятно, как только Лиса выскользнула на улицу. Послышался тихий-тихий звук, почти за гранью понимания… Как будто кто-то едва касался шестой гитарной струны в шумной толпе. Никаких более точных сравнений не находилось. Вроде бы и не слышно совсем, и в то же время можно уловить… Вот он, след.       Лиса быстрым шагом пошла по следу, периодически останавливаясь, чтобы проверить звук, но так ни разу не сбившись. В этой «охоте» ей помогала уже сама её хищная природа. Инстинкты. Полное слияние с собственным диким свободным началом. Даже переход на бег давался проще, чем обычно… Сокращение пространства и вовсе проходило как естественный, сам собой разумеющийся трюк.       Несмотря ни на что, чисто лисий дух не смог повлиять на тело, до конца остающееся человеческим. Да он и не мог бы, наверное… Невыносимо далеко от тайги для такого.       У двери Руш Лиса остановилась уже будучи полностью человеком. След прервался, стоило ей достигнуть цели. Но отпускать этот звук, чудную частичку уверенности, так не хотелось…       Руш — высокая девушка с пышной копной тёмно-каштановых волос и очень цепким взглядом из-под массивных бровей — встретила Лису без удивления или негодования. Но улыбнулась она как-то устало, будто предпочла бы не видеть гостью здесь и сейчас.  — Лиса! Привет… — Ударение в имени на первый слог слегка покоробило. Давняя дурацкая привычка Руш!  — Привет. — Она попыталась приобнять хозяйку, но та хмуро отстранилась. — А родители твои где? Спят ещё? — У друзей. Ты на ночёвку, спать сразу будешь?  — Какая ночёвка… Утро уже. И я к тебе вообще-то.       Руш непонятливо скривилась.  — Надолго, что ли? Родители не оценят, конечно.  — Именно поэтому надолго я у тебя зависать не начну, пока не закончишь школу, по меньшей мере. Да и потом… Некогда тебе будет. Если пригласишь только.  — К остальным ты приходишь и без приглашения. И надолго… А, плюнь, я ещё не проснулась, кажется! Идём чай пить.       Лисе этот разговор уже не нравился. Руш была явно не в настроении… Почти открыто злилась! Так странно и не похоже на неё. Эх, надо бы переходить к делу, пока не выставили вон.  — Пожалуй, чай не помешает.       На кухне светила лампа. Яркая, желтоватая, с тёплым, почти солнечным светом. Глаза от такого как будто сжали изнутри, мучительно сдавливая. К горлу подступила тупая тошнота. До крови прикусив губу от неожиданности, Лиса вытащила тёмные очки из рюкзака. Стало чуть легче, боль была теперь более терпимой.  — Ты не против?.. — на всякий случай спросила она у Руш, махнув рукой на лицо.       Та поняла о чём речь, даже не отрываясь от чайника.  — Угу.       Лиса расположилась на угловом диванчике, отвязно расположив ноги на стоящем рядом стуле. По обыкновению мотнув головой, скидывая волосы на лицо, решила начинать.  — Новый год. Поедешь в тайгу? Мы все планировали собраться, помнишь? Я за тем и здесь. Тебя забрать хотела…  — А есть смысл?       Руш резко развернулась, вернув тот самый хмурый взгляд. Зеленовато-болотные глаза недобро заблестели. Она подошла ближе к дивану гостьи и расположилась на соседнем стуле, заставив ту поменять позу. Теперь стало заметно, что Лиса выглядит совсем по-детски маленькой рядом с высокой крупной подругой. Кто бы узнал, что Руш младше на четыре года — не поверил бы.       Лиса слегка напряглась, пытаясь подобрать слова.  — Так что, есть ли смысл? — продолжала подруга. — Вам и без меня неплохо. Я даже не про всю компанию. Вам всегда было неплохо вдвоём с…  — Без имён! — мгновенно среагировала Лиса, на пару мгновений испугавшись так, что даже неизменно наглый взгляд из-под тёмных очков слегка поутих.  — С Ветром. Прозвища эти ваши… В детстве было смешно, а сейчас…       На этой фразе пазл в голове сложился. С подругой всё в порядке. Всё просто, как и всегда. Обыкновенная… ревность?  — Скажи, Руш, а ты нас ревнуешь к чудесам или чудеса к нам?       В точку. По её лицу пробежало такое знакомое неподдельное удивление… Лиса всегда доверяла этим своим догадкам и, как видно, не зря. Сама когда-то ревновала сказочных существ к чудесам, едва успела перерасти это чувство. Оно всегда занимало много места в душе, не оставляя спокойствию и эмоциям свободы — сковывало, заставляло говорить лживые вещи, вполне в духе «А вот сейчас… В детстве хоть весело было.» Такое не с чем не перепутать — что ещё корёжит людей до неузнаваемости, до потери собственного облика?.. Несчастная Руш с этим живёт, и помочь ей некому было!..  — Неправда. У меня чудес нет… Так что делать нечего, ревную по старинке людей. Стараюсь не замечать, что люди из вас, как из меня… чайник. — Тут взгляд Руша скользнул по пустым ещё кружкам. — Ну вот что такое, даже чай попить никак не можем!..  — Ты же была в Тайге, — коротко напомнила Лиса. — И, чёрт возьми, не давай мне повода героически возвращаться к Ветру, со словами, что я всё-таки побила… наших друзей… снова!  — Не переживай! — фыркнула Руш, неожиданно копируя жест подруги, закидывая ноги на стул. — Если мы подерёмся, такое Ветру смогу рассказать только я. И пирожное.       Последние слова были сказаны с совершенно новой интонацией. Или наоборот, с абсолютно старой и детской? Значить это могло что-то одно… Или же Руш вовсе и не была в обиде, просто очень хотела внимания, к тому же банально не выспавшись… Или обида затаилась где-то очень глубоко. Скорее всего, навсегда и давно, едва ли не от знакомства. А ведь действительно возможно, что ещё тогда, на автовокзале, одиннадцатилетняя Руш в смешной синей курточке почуяла лисье присутствие. Чуждый ей дух второго, куда более опасного хищника рядом… А может, и сейчас она чувствует эту чужеродную, не похожую на собственную, до безумия невозможную природу?.. Потому и поумерила агрессию?       Неужели снова так просто? Дурацкий страх? Страх и взгляд самоубийцы… Потому что нет чудес. Нильзя никого мучить такими знакомыми ощущениями. Худшая боль — видеть отражение своей прошлой боли и уметь посоветоать разве что… ждать. У заледеневшей реки погоды, видимо, и благо, что в мегаполисе, а не на окраине мира.       Спасение должно приходить как раз в такие моменты. Когда нет больше шансов, а лёд на реке схлопывается над последней памятью о тебе же, прошлом и уже вечном, но нуждающимся в поддержке.       Сидя на кухне подруги, обжигая искусанные в кровь губы чаем с мятой и банальными вопросами для поддержания беседы, Лиса не могла не думать ни о чём, кроме одного: сегодня она покажет Руш невозможное. В конце концов, зима на то и безумна.