***
Расчленив тела, Саша аккуратно сложил все конечности в принесённую Андреем сумку, вытащив заранее вещи. Спустя час махинаций, парень принялся мыть пол. — Так, давай ещё раз обговорим, – голубоглазый намочил тряпку, — Вечером я беру наших ребят и мы едем в Парголово. Да, это будет быстро, – взял в руки швабру и положил на неё ткань, — И там я их прячу. Вроде ничего нам не должно помешать. Александр призадумался. На пути могут встать обычные прохожие или даже ДПС. — Если ДПС, то или ехать, не останавливаясь, или предъявить документы… Яр, машина же твоя! Меня сразу повяжут! – Александр встряхнул головой, — Мне никто не попадётся, никто со мной ничего не сделает. Да. Вымыв до блеска ванную и кухню, голубоглазый принялся дожидаться вечера. — А? Еда кончается? – он устало посмотрел на белый мешочек, а потом перевёл взгляд на сумку с конечностями, — Даже не знаю… Я думал уехать через день, но… Да, ты прав, – Саша расстегнул предмет и достал две части тела. — Ну, один раз – не пидорас.***
BMW выехала на оживлённую дорогу. Стоя в пробке, Саша смотрел на стрелку GPS и постукивал пальцами по рулю. Он заметил, что его сердце уже не первый час болит, примерно после убийства на кухне. До этого любое избавление тел проходило спокойно, даже приносило удовольствие, словно ты занимаешься своим любимым делом, но сейчас ожидание помехи будто вобрало в себя все оттенки беспокойства и мешает нормально мыслить. Красный свет сменился на зелёный, и машины двинулись вперёд. Александр глубоко вдохнул и нажал газ. Чтобы успокоиться, он попытался представить себя офисным червём с женой и пятью детьми, что ждут его в Парголово, но ничего поделать нельзя - пробка есть пробка. Выдуманное чувство вернуться домой подпитывает желание добраться до пункта назначения. Солнце уже село, а Александр только выехал из города. В укутанной летней тьмой дороге периодически мигали белые и красные огоньки машин и фонарей. Вдали выделялись силуэты заводов и рабочие здания. Салон машины давно пропах выхлопами, и всё также продолжал вызывать чувство тошноты. Саша не мог сосредоточиться на одной мысли просто доехать до нужного посёлка. Перед глазами мигали фрагменты из прошлого, слившихся с настоящим: вот он впервые видит Ярослава, тянет к нему руки, чтобы задушить, вспоминаются те чувства, что охватили его, когда увидел их совместную фотографию. А вот он впервые совершает убийство за гаражом. В голове стали смешиваются строчки любимых песен, составляя шум. Александр сжал руль, сглотнул. Воспоминания о песнях начинают рвать мозг изнутри. На Сашу накатило непонятная слабость, и он задрожал. Выехав с дороги и остановив машину, парень выскочил из неё и упал на землю. Его вырвало, когда он попытался подняться.***
Машина проехала к заснувшему Новому Парнасу. Выйдя с сумкой на плече, Александр осмотрелся. Абсолютно никого. Достав из салона фонарик, парень закрыл автомобиль и направился вглубь неосвещённого леса. Шагая по асфальтированной дорожке в поисках какого-нибудь местечка для конечностей, Саша прислушался к звукам. Сверху храпят деревья, а на всю округу отдаётся стук подошв. Дорога закончилась, и парню ничего не осталось делать, как идти “на ощупь”, через корни деревьев. Взобравшись на склон, Мазяке открылся вид на ночные здания и пруды. На несколько секунд почувствовалась былая лёгкость. Скоро он наткнулся на водоёмы и немедленно взялся за дело. Выкопав яму под одним деревом, парень спрятал одну конечность, закопал и проделал то же самое с остальными. — Не смотри так на меня, – он держал голову Андрея, недовольно вглядываясь в мёртвые глаза. — Ты всё хочешь знать, где Ярик? Он вынес мусор, сидит теперь дома. Мувера охватила брезгливость. — Ну всё, давай, пока! – кинув голову в яму, парень тут же принялся его закапывать. — Да что ж со мной такое-то? Будто впервые это делаю! Сумка была пуста. Голубоглазый облокотился о дерево и тяжело выдохнул. — Может я устал? Может ну эту операцию? – он перевёл взгляд на небо. — Может свалить обратно в Беларусь и зажить нормально, или, – в голову снова стали врываться странные мысли, — Или сдаться ментам… Будто под гипнозом Александр направился в лес. Не думая о том, куда он идёт, каким-то чудом ему удалось дойти до машины без приключений.***
Глядя пустым взглядом на потолок, Александр пытался понять, что он чувствует. Это было больше, чем замешательство, больше, чем ужас. — Сдаться ментам… Это же бред. Зачем мне сдаваться? – он повернулся на бок. — А что это тогда было за место? Мувер закрыл глаза. Пред ним возникли образы людей, обшарпанные бело-зелёные стены. И много пустого пространства.Он сидит на неудобной кровати и смотрит на ужасную дверь. Должны подойти ансирыта и принести ктерласва. А сейчас сидит напротив одного из них. Тот что-то спрашивает, что-то записывает. Потом просит встать и идти к себе в палату.
Что Саша вообще здесь забыл? Он не помнил, чтобы приходил сюда намерено. Не помнил, что подписывался на то, чтобы месяцами блуждать по скучным коридорам какого-то покорёженного здания. Кто эти люди?Он сидит на неудобной кровати и смотрит на ужасную дверь. Должны подойти санитары и принести валастерк. А сейчас сидит напротив одного из них. Тот что-то спрашивает, что-то записывает. Потом просит встать и идти к себе в палату.
Серьёзный провал в памяти, наполненный горем и тоской. Едкая грусть схватила горло, стало трудно дышать. Очень плохо. Он чувствует, как его разрывает на клочья. Он не может собраться, продолжает кричать и плакать. Вбегают люди в белом и что-то бубнят. Держат. Укололи. Усыпили. Но ни капельки не успокоили.Он сидит на неудобной кровати и смотрит на ужасную дверь. Должны подойти санитары и принести лекарства. А сейчас сидит напротив одного из них. Тот что-то спрашивает, что-то записывает. Потом просит встать и идти к себе в палату.
Лежит на неудобной кровати и ловит себя на мысли, что уже это было. Поставили на повтор. Мысли стали смешиваться в белиберду. Стены исказились и свернулись в бесконечную точку. Чьи-то прекрасные крики. Чей-то милый смех. Хруст чьих-то чистых костей. Чей-то любимый голос. Перед глазами всё стало каким-то мокрым. В углу, рядом с ужасной дверью, кто-то стоит. Встав с кровати, подходит к нему и трогает. Ущипнули в ответ и посмеялись. А потом пол закружился, и стало холодно. Глаза открылись. Желтоватый свет лампы. Руки чешутся изнутри. Горло чешется изнутри. Всё чешется изнутри. В тело будто из ведра влили эйфорию. Мысль о смертельной дозе вскружила голову. Медленно поднявшись с пола, Саша, крадясь, направился на кухню. Заглянув в ванную комнату, он увидел, как его друзья – Ярик и Андрей – сидят в ванной и что-то обсуждают, да так активно, что не заметили его. Решив оставить их одних, Саша перешагнул спящего Ростислава, открыл шкафчик и достал соль. Брякнула столовая ложка, и зашуршали белые кристаллики. Нестерпимый солёный вкус. Рефлекторно съёжившись и резко выдохнув, Александр зачерпнул ещё одну. Показалось, что ротовую полость сковало. Другая горка.Б Ещё. О Ещё. Л Ещё. Ь Ещё. Ш Ещё. Е
Банка упала на пол и разбилась. Облокотившись о кухонный гарнитур, Саша взялся за горло и прокашлялся. Очень хотелось пить. Заболела голова. Снова забилось сердце. Комната стала качаться. Почувствовав себя на корабле, Александр не удержался на ногах и упал. Потянулся к другому шкафчику и достал бутылку какого-то алкоголя. Больно держать. Посмотрев на свои руки, парень заметил, что они в крови. Откуда? Без разницы. Жгучая жидкость полилась по горлу, хваталась за все нервные окончания и вырывала их с корнем. Саша провёл рукой по волосам. Ещё один осколок. Погрызя горлышко, Мувер резко отбил его от основной бутылки и принялся расцарапывать своё лицо. Эйфории становилось всё больше, ей не хватало места в маленьком теле. Путь от кухни до ванной был бесконечен. Эти двое продолжали что-то обсуждать. — Сань, что с тобой? – спросил один из них. — Двинься. Взобравшись в ванну, голубоглазый открыл кран с горячей водой. Через раны на руках и на лице она внедрялась в плоть, прожигая её. Кожа стала алой, боль не чувствовалась, стоны удовольствия раздавались по комнате. Изуродованная голова опустилась в кипяток. Вода проникла через рот и устроила пожар. Всё стало холодным.***
«Вышедший месяц назад из психиатрической больницы №** им. *** Мувер Александр ***, известный как Минский маньяк, был обнаружен мёртвым в Санкт-Петербурге на улице *** в квартире ***. Было установлено, что на теле имелись множественные мелкие повреждения, а в крови – высокий уровень содержания соли и алкоголя. Также в квартире были найдены человеческие останки и прах ранее исчезнувшего Косухина Ярослава Викторовича, а с ним – блокнот с описанием <…>»