***
Утром Иккинг проснулся заметно отдохнувшим. Он прихватил с собой свежую одежду и направился на задний двор, где стояла просторная баня. Стоик не был большим любителем роскоши, он был простой человек, несмотря на статус. Но баню обожал, и поэтому она была размером едва ли не в половину их дома. Сюда он приводил важных гостей, посещавших Олух, проявляя настоящее гостеприимство. Тут велись мужские разговоры и часто решались судьбы племён. Юноша вошёл внутрь, бросил чистые тунику и штаны на скамью, захватил фонарь, стоявший тут же, ловко разжёг в нём огонь и плотно прикрыл за собой дверь, оказавшись в невысокой комнатке. В помещении было прохладно, здесь явно не топили пару дней. Видимо, отцу было не до этого с поисками сына. Иккингу, впрочем, было не привыкать к холодам, обычным для Севера. Тем более что сам день должен был оказаться жарким. Но пока солнце только поднималось из-за горизонта. Юноша торопливо скинул с себя грязную и разодранную одежду и пошлёпал поскорей босыми ногами в другое помещение, где стояло несколько чанов с водой. От одного из них шёл приятный аромат трав, которые уже успели зацвести на Олухе. Иккинг вздохнул, с тоской подумав, что с большей радостью окунулся бы сейчас в бочку с горячей водой, но заниматься сейчас растопкой большого помещения и нагревом воды у него не было ни времени, ни сил. Юноша отставил фонарь на специальную полку сверху, чтобы он давал ему достаточно света, и взялся за ведро. Смывая с себя копоть и грязь, Иккинг всё время мысленно возвращался в день битвы с Королевой. Ему казалось, что те жуткие вопли раненых драконов никогда не исчезнут из его памяти. Он с остервенением тёр себя жёсткой тканью, стараясь вместе с потом и кровью смыть и воспоминания, но знал, что никогда не сможет забыть виденного и произошедшего. Ссадины и царапины больно щипали, но Иккинг, сжав зубы, молча продолжал своё дело. В какой-то момент картинки битвы перед глазами стали настолько живыми и реальными, что парень зажмурился и, тяжело дыша, схватился за скамью обеими руками. Он всеми силами пытался восстановить контроль хотя бы над работой лёгких. Вдох, один, два, три, медленный выдох и так снова и снова… Вместо освобождения Иккинг словно снова оказался в клетке. Не помогало. Он сунул горящую голову в ведро с водой, пытаясь остудить себя, вернуть покой на сердце. Постепенно ему становилось лучше. Иккинг поднялся, пальцами зачёсывая назад волосы. Он взял наполненное до краёв ведро, плеснул туда отвара из трав и быстрым движением опрокинул на себя прохладную воду. Она с шумом хлынула, резко остужая жилистое тело, и потекла по полу вниз, в стоки, под баню. Иккинг стоял, мелко дрожа и закрыв глаза, он сосредоточился на ощущениях, как капли воды стекают по коже. Он представил, как вместе с ними утекают и его тревоги… Через несколько минут Иккинг вышел из бани, поставив на место затушенный светильник и запирая дверь на засов. Испорченную одежду он оставил там. Позже он сожжёт её.***
В доме было тихо. Видимо, отец отсыпается после бессонных предыдущих ночей. Иккинг принялся хозяйничать на кухне. На пороге он обнаружил свежеиспечённый хлеб и крынку с молоком. Эти продукты обычно доставлялись Стоику ежедневно за довольно щедрую плату одной местной пожилой женщиной. Иккинг поставил на стол кувшин, разжёг очаг и разогрел вчерашнюю похлёбку, но сам к ней не притронулся, оставив для отца. Вместо этого он отломил большой ломоть хлеба. Втянул носом запах, с аппетитом впился зубами в хрустящую корку и сразу же сделал большой глоток молока. Отёр губы тыльной стороной ладони и вышел из дома, на ходу дожёвывая свой завтрак. Деревня потихоньку просыпалась. Весть о том, что сын вождя цел и невредим, разлетелась по деревне со скоростью северного ветра. Иккинг на бегу здоровался со встречными жителями. Викинги удивлённо оборачивались ему вслед. Только вернулся и уже снова куда-то собрался. «Эй, куда ты?», «Иккинг!», «Куда торопишься, пострел?», «Осторожнее, парень!» — неслось ему вслед. Иккинг быстро отвечал что-то невнятное и бежал дальше в сторону леса. Наконец он достиг спасительной тени вековых деревьев. Едва его фигура скрылась за растительностью, Иккинг замедлился и дальше уже шёл пешком. Ноги твёрдо и уверенно ступали по привычным тропам. Солнце, поднимавшееся всё выше, настойчиво пускало свои лучи сквозь кроны сосен, оставляя на земле неровные светлые пятна. Юноша шёл, полной грудью вдыхая свежий воздух. Он поднял голову вверх, подставляя веснушчатое лицо тёплому солнцу. Улыбка тронула его губы. Но тут позади себя он услышал треск веток и резко обернулся. В сердце сразу закралась тревога. Зелёные глаза напряжённо всматривались в лес. Мелькнула тень, ещё одна. Иккинг с облегчением вздохнул, когда узнал зелёную чешую Эльдюра. — Боги! Ты меня напугал, — Иккинг протянул руку своему другу, подзывая для приветствия. Позади Чудовища юноша заметил похожего окраса Змеевика. Раньше он его не видел. — Кто твой друг? — спросил парень, поглаживая нос дракона и показывая на незнакомца. — Это посланник Старейшины, Хьялп. Идём, она ждёт тебя, — прорычал Эльдюр, подставляя шею. Иккинг взобрался на дракона. В голове роилось множество мыслей и вопросов. Но он решил приберечь их для загадочной Старейшины. Вскоре Эльдюр со всадником и Змеевик приземлились возле озера в овраге. Это место было открытое, поэтому ярко освещалось солнцем. Иккинг увидел Беззубика, а рядом с ним — дракона вдвое большего, коричневого цвета с большой круглой головой и крючковатым клювом. Оранжевые глаза его смотрели не моргая на Иккинга, пока тот подходил к ним. — Приветствую тебя, — дракон слегка склонил голову, не теряя зрительного контакта с человеком. — Моё имя Сигрун. Беззубик сорвался с места, едва Иккинг подошёл к Старейшине. Он змеёй обвился вокруг ног юноши, подставляя голову для приветствия. Большие зелёные глаза светились радостью видеть друга. Иккинг улыбнулся ему и снова обратил внимание на Старейшину. — Здравствуй, Сигрун. Я Иккинг, — ответил он, по привычке протягивая руку к дракону: именно так юноша привык заводить новые знакомства. Но Сигрун медлила, и юноша неловко опустил руку. Беззубик уселся рядом с ним. — Чем обязан? — Тебе наверняка сказали, кто я, — Иккинг кивнул. — И тебя наверняка это несколько пугает или… удивляет? — Второе. — Ты очень храбрый человек, — Иккинг не ожидал услышать комплимент. — Благодарю, — юноша не понимал, почему разговаривает с этим драконом так официально, словно они с отцом присутствуют на каком-нибудь тинге. Но ему казалось правильным говорить с Сигрун вежливо. Его одолевали вопросы, и он чувствовал, что она в состоянии на них ответить. — Ты живёшь в мире, где существуют драконы. Но вы, люди, привыкли считать, что мы животные. Скажи, ты думаешь так и теперь? — Нет! Конечно, нет! Сигрун удовлетворённо кивнула. Она склонила голову на бок, внимательно разглядывая мальчика. Для неё он был совсем ещё ребёнком. Но этому ребёнку предстояло стать великим. Просто удивительно, как иногда Судьба распоряжается жизнями! С чего вдруг она решила, что будущее одного из сильнейших видов в мире зависит от хрупкого человека, мальчика, ребёнка? Но не в правилах Сигрун было спорить с Судьбой. Она была всего лишь проводником высшей воли. — Для начала я хочу поблагодарить тебя за освобождение тысяч драконов от гнёта монстра, — Сигрун вернула голову в привычное положение и один раз моргнула, снимая с себя и юноши наваждение: слишком пристальный взгляд дракона-Старейшины оказывал гипнотическое действие. Но и глаза человека обладали силой. Иккинг кивнул. — Присядь, мальчик, у нас с тобой впереди долгий разговор… — Сигрун поманила его к себе крылом, указывая на небольшой валун рядом с собой. Иккинг подошёл и сел на камень, внимательно глядя на дракона перед собой. Он был в предвкушении истории. — Я родилась на свет около пятисот лет назад. Возраст довольно солидный, особенно если сравнивать с моими помощниками, — она на мгновение перевела взгляд на Эльдюра, который делал вид, что всё происходящее ему не интересно и ковырялся когтем в зубах, и Беззубика, который, напротив, был очень внимателен и собран. Фурия легла возле ног Иккинга и слушала слова Старейшины. Всё это он уже знал, но никогда не помешает услышать историю снова. — В нашем гнезде нас было немного, — продолжила Сигрун. — Всего трое. Я, мой брат Штормур и сестра Руна. К сожалению, сестра погибла ещё очень юной. Шторморезы наделены даром свыше — мы видим будущее. Оно приходит к нам во снах. Но некоторые драконы, как мой брат, например, отказываются от пути Жреца или Старейшины и выбирают иное. Мы не только видим будущее, мы обладаем тайными знаниями, которые даны далеко не всем драконам. С помощью снов мы можем показывать картины из грядущего и другим существам. Как и у вас, людей, любой дар драконов развивается постепенно, если этим заниматься. Я потратила половину своей жизни на изучение Знаний. И потрачу ещё столько же, но всё равно не буду обладать ими в полной мере. Ты понимаешь меня, Иккинг? — Да, кажется, да. Но при чём тут я? — Слушай и будь терпелив. Меня всему обучил мой отец. Вот уж кто был поистине великим Жрецом! Он много раз помогал собратьям с поиском безопасного жилья, с излечением от болезней. Он транслировал волю Судьбы. И он поведал мне легенду… Пророчество. В мир придёт человек, который будет понимать язык драконов. Он будет общаться с нами, как с равными. Он будет знать наш уклад и обычаи, он будет относиться к нам с уважением. Он спасёт всех драконов, уведя их в волшебный мир. Мир, созданный только для нас, где больше не будет людей. Он уйдёт вместе с нами и станет нашим Королём. Старейшина замолчала, внимательно вглядываясь в лицо юноши. Иккинг сидел с окаменевшим лицом и смотрел на озеро перед собой. Солнечные лучи играли на водной глади, отбрасывая блики на стены оврага. Юноша пытался понять, верно ли он понял сейчас Сигрун? Она что, правда, считает, что он, Иккинг, станет Королём драконов? Да он даже хорошим вождём среди людей вряд ли станет! Иккинг бессознательно поднял руку, и Беззубик тут же поднырнул под неё. Пальцы привычно водили по гладкой чешуе. Это всегда успокаивало Иккинга, дарило ему возможность здраво мыслить. Он повернулся к Сигрун. — По-твоему, я — тот самый человек из Пророчества? Старейшина кивнула. Она видела, что мальчик сейчас несколько напуган, и чувствовала, что ему нужно время для обдумывания. — Но… как? Почему я? Я же всего лишь слабый человек, посмешище, а не викинг! Посмотри на меня, — Иккинг развёл руками. — Ну какой из меня Король? Ты верно ошиблась. — Нет, — твёрдо и решительно ответила Сигрун, не повышая голоса. — Мои видения никогда не ошибаются. Ты… Но Иккинг был не в состоянии слушать, он вскочил, отталкивая от себя Беззубика, отбегая подальше от Старейшины. Стать Королём? Покинуть мир людей? Найти безопасный мир для драконов? Боги! Он всего лишь хотел быть, как все его сверстники! А оказался втянут по уши в какое-то Пророчество, которое уже предопределило всю его судьбу. Иккинг был не готов понимать или принимать это. — Значит, в этот раз ты ошиблась! Этого не может быть! Не может! Иккинг бросился бежать в лес. Домой, в деревню, к людям сейчас рвалось его сердце. Но вдруг путь ему преградил Хьялп. Парень повернулся, меняя направление, стремясь обогнуть препятствие, но на этот раз Эльдюр возник перед ним. «Прости, но это приказ Старейшины», — тихо рыкнул он. Иккинг снова повернулся, но на его пути возник чёрный чешуйчатый бок Беззубика. Зелёные глаза умоляюще смотрели на человека. — И ты?.. — выдохнул изумлённо Иккинг. — Ты не должен сейчас уходить, — спокойно и несколько печально сказала Фурия. — Ты растерян. Но ты не можешь сейчас уйти. Драконам нужен предводитель. — Почему им не можешь быть ты? Или она? — Иккинг кивнул на Сигрун. — Драконы верят Пророчеству. И они верят тебе. Потому что ты победил Королеву. Прошу, — Беззубик потёрся лоснящимся боком о юношу, — останься. Выслушай Сигрун. — Мне кажется, я уже достаточно выслушал, — устало ответил Иккинг, зная, что сдаётся. Он поплёлся обратно к Старейшине. — Чего ты ждёшь от меня? — спросил он. — Я ничего не жду. Пророчество верно и правдиво, как этот день. Рано или поздно ты сам поймёшь, что тебе надо делать. Я искала тебя тысячи лун. Ждала тебя сотни лет. И я нашла. Всё свершится, как и должно быть, — Сигрун посмотрела, свернув голову на бок, на Иккинга. — А пока тебе надо немного времени, чтобы всё обдумать. Так ведь, мальчик? Иккинг кивнул. Он снова уселся на валун, упёр локти в колени и опустил голову в ладони. И почему он… такой? Почему он не может быть, как все? Как Сморкала, который просто делает то, что велят. Как Астрид, которая знает, чего она хочет и как этого добиться. Хотя бы как близнецы, которые, может, и повёрнуты на шутках и шалостях, но обладают чертами воинов. Почему он не может быть, как все обычные викинги-подростки? Почему не смог убить дракона? Иккинг поднял глаза на Беззубика. Тот лежал возле ног человека, и вся его поза и фигура говорила о том, что дракон признаёт человека своим вожаком. Юноша вспомнил часы полётов, часы, проведённые здесь, в этом овраге, среди драконов. Нет, он никогда не смог бы стать их убийцей. Иккинг почувствовал, как к горлу подступает большой комок. Он попытался его сглотнуть. Старейшина права, ему надо подумать. Но для начала надо, чтобы Олух снова стал островом для людей. Он поднялся. — Беззубик, помоги мне, — хрипло обратился он к дракону. Фурия кивнула, и Иккинг повернулся к стае. — Слушайте мою волю как вашего… Короля! — последнее слово далось очень тяжело. Беззубик переводил язык человека для своих собратьев. — Олух — остров, где живут люди. Люди, которые привыкли убивать драконов и ненавидеть их. Вам здесь не место! Вы все уйдёте отсюда сейчас же. Вы найдёте пустынный остров, где не будет людей, и будете ждать меня, — Иккинг задумался. — Пришлите ко мне гонца, когда устроитесь, чтобы я знал, где вас искать. Драконы зашевелились, неуверенные, надо ли им выполнять этот приказ. Но рядом с Иккингом встала Сигрун. — Вы слышали волю Короля! Множество драконов захлопало крыльями, поднимаясь в воздух и устремляясь прочь от Олуха. Сигрун подозвала к себе стайку Жутких Жутей. Она приказала им разнести весть по окрестным островам, а потом сообщить ей, когда стая разместится. Сама же она простилась с Иккингом, Беззубиком и Эльдюром и вместе с Хьялпом отправилась в свою пещеру рядом с островом Королевы, где её никто не потревожит. Иккинг устало опустился на камень. Он долго сидел, осмысливая услышанное и увиденное. Слишком много потрясений на него навалилось. Он почувствовал, как по его щеке скатилась слеза и нетерпеливо вытер её рукавом туники. «Вождь не ведает боли. Вождь не ведает страха…» — гудели в голове юноши слова, часто повторяемые его отцом. Тогда почему сейчас его сердце сжималось от неясных ощущений? И неужели он, Иккинг, всего лишь человек, теперь вожак у драконов? — Знаешь, что могло бы тебе помочь? — прорычал тихо Эльдюр. Юноша вопросительно посмотрел на него, и дракон поднял морду к небу. — Пара часов полёта. Иккинг улыбнулся, погладив морду Чудовища и подзывая к себе Беззубика. — Что скажешь, братец? Полетаем?..