Телохранитель

Городские часы судорожно пробили восемь часов. Кассандра ринулась из замка в холодную темноту ночи и побежала к наполовину пустой конюшне. В один момент она сбилась во мраке и шла уже медленнее, на ощупь. Почувствовав теплый пар и запах сена, она кинулась к выделяющемся на черном фоне белому коню со значком «Максимус» и, быстро сев на него, помчалась к выходу из города. Минуя мост, она вновь взглянула на высунувшиеся из-за очередной крыши часы. Прошла четверть часа. Старая Корона уже виднелась невдалеке. Звезды показались из-за жидких туч, несильно освещая уставшую землю. Кассандра летела, кажется, впереди коня, в паническом ужасе от неизвестного ей уговора. — А я уж думал, ты не придешь. Голос резко выделился среди блеклого шума уснувших деревьев, заставив девушку вздрогнуть. — Что тебе нужно? — Решила сразу перейти к делу? Что ж, это хорошо, — Гектор посмотрел на нее высокомерно, выходя из темноты, сверкая дикими лимонными глазами. — Мне нужно почти что ничего. Просто отдай мне мальчишку. Кассандра посмотрела на него с видом а-ля «Не смей», но мужчина поспешил ей все рассказать. — Он слишком умен. Пригодится мне, — он помолчал, над чем-то задумавшись, но как только открыл рот, Кэсс перебила его. — Никогда! — сквозь зубы процедила она, злобно глядя на Гектора исподлобья. — А ты уверена? Кассандра зажмурилась от внезапного головокружения и чуть не упала. Гектор без единого слова протянул ей знакомую склянку. — Зачем? — подозрительно спросила девушка, подрагивающими руками поднимая лекарство к губам. Мужчина смотрел на нее спокойно, пока она пила. Она все время без остановки не спускала с него глаз, как голодная злая собака, но он не шевелился. Она выпила только четверть жидкости и, заткнув склянку, положила ее в карман. Она тут же безо всякого предупреждения дала стрекача, еле успев сесть на коня, ожидая погони, но Гектор стоял спокойно. Она полностью сбилась с толку. Она знала, что все «злодеи» злые, не способные к состраданию. Ведь Кассандра изначально не была ему нужна. Он просто ее пожалел. Ее прежняя жизнь и понятия рушились с приходом голубоглазого наивного алхимика, смотрящего только ввысь, на то, что было скрыто за полотном звезд и детских мечтаний. Она почувствовала, как что-то снова треснуло внутри. Только что Гектор добил шатавшуюся, ничего непонимающую девушку и вдребезги разбил ее стереотипы. Она почувствовала, что сама изменилась, что Вэриан слепил ее, как кусок застывшей глины, придал ей другую форму, вымочив в детском счастье. Она доскакала до дворца, погруженная в странные мысли и новые чувства. В голове неслась вода, а в глазах снова промелькнула ясность. — Что случилось? — тут же накинулась Рапунцель, но Кассандра сделала вид, что не обратила на это внимания. Она твердым шагом направилась к стоявшему неподалеку лекарю и что-то шепнула ему на ухо. Он указал ей рукой направление, и девушка тут же побежала по темному коридору, чуть не врезавшись в стену на повороте. — Вэриан, нам нужно бежать, — серьезно сказала девушка, входя в полутемную комнату. Желтый свет факелов на стене коридора сквозь приоткрытую дверь слишком резко лег на черный пол. Что-то пошевелилось в углу, издав глухой стон. Кассандра судорожно искала алхимика глазами, отрицая, не соглашаясь с реальностью. — Вэриан?.. — в растоптанной надежде шептала она, вдыхая дрожащий темный воздух. Где-то внизу глухие крики, звон и боль. Но она здесь. Только здесь, ищет сейчас маленького алхимика, что изменил ее жизнь, ищет его, но не находит. Кэсс подошла к дальней стене и опустилась на колени. На пыльном полу, прикрытый серым покрывалом, в углу лежал Вэриан. — Кэсси?.. Ее имя прозвучало так нежно и тихо, что трещит по всем швам каменное сердце. Нет, не сейчас. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает фрейлина, отодвигая черную челку с холодного лба. Алхимик печально покачал головой. Бесполезно врать. Нет, он не в порядке. Девушка прижала полуживое тело мальчишки к себе, пытаясь согреть ледяные руки. — Пожалуйста, не умирай… — шептала она, потянувшись к карману в поисках заветной склянки. Дрожь мгновенно своими холодными склизкими щупальцами обьяла девушку. Лекарства там не было. — Прости, Кэсси, — прошептал Вэриан, пытаясь проглотить горький комок слез, встрявший в горле. — Прости… Мальчишка посмотрел ей прямо в глаза, не осознавая, что это их последний разговор. — Я любил тебя, — выдавил он наконец, чувствуя, как слабость разливается по телу. — И до сих пор люблю. Дверь резко открылась еще шире, впуская златовласую принцессу в темную комнату. — Ты выронила, пока бежала, Кэсс, — сказала она, протягивая брюнетке склянку с лекарством. Кассандра смотрела на нее, как на самое большое чудо в жизни, быстро выхватывая дрожащими пальцами стеклянную колбу. Она с негромким стуком открыла крышку и дала выпить умирающему алхимику. Вэриан закрыл глаза, отдавшись слабости. Воительница не могла дышать. Только что она чуть не лишилась своего нового смысла жизни. — Что же произошло? — поспешно спросила Рапунцель, стоя на пороге. Кассандра подняла на нее все еще мутные глаза и, пошатываясь, встала. — Он ему нужен, — негромко и серьезно ответила брюнетка, повернув голову на пыльный серый пол, на котором лежал Вэриан. — И я знаю, что делать. Рапунцель поняла ее моментально — так хорошо она ее знала. Принцесса замотала головой, обняла Кассандру и шептала ей, шептала о том, что не надо так поступать, что это очень глупо, и если она простит это ей, то не простит себе… Она не посмела предположить, что могут сделать с ее фрейлиной как с «лишним грузом». — Успокойся, Рапс, — мягко сказала воительница, настолько ласково, что златовласка засомневалась в том, что это Кассандра. Все же знакомство с этим мальчишкой изменило ее. Вэриан позади девушек пытался встать, — пока безуспешно, — но, завидев горькую улыбку своей телохранительницы, непонимающим взглядом посмотрел ей в самые глаза. Она подошла к нему и присела рядом. — Мы сдадимся ему. — Что? Нет, нет, Кэсс, это ты? Девушка грустно покачала головой и встала на ноги. — Нам нужно торопиться, — сказала она, протягивая Вэриану руку. Он схватился за нее, как утопающий за соломинку, как бы говоря брюнетке — в этом положении он рассчитывает только на нее. Он, пошатываясь, встал и потопал за Кассандрой, хватаясь за косяки и углы. Наконец, добредя до черного выхода из замка, воительница остановилась и обернулась к мальчику. — Сможешь ехать верхом? — неожиданно спросила она. Алхимик ничего не ответил, но по его помятому виду было понятно, что нет. Кассандра, не раздумывая долго, вышла на улицу и снова села на Максимуса. — Залезай, — сказала девушка, протягивая Вэриану руку. Он недопонимающе посмотрел на нее, но не заставил себя долго ждать и сел позади воительницы. Та лишь приказала держаться крепко, перед тем, как конь полетел с небывалой скоростью вперед, к Старой Короне. Вэриан вцепился в тонкую талию Кассандры, стараясь не упасть и не сделать ей больно, хотя руки и держались довольно слабо. Перед глазами пролетали дороги, кусты и деревья, редкие дома и люди. От этого кружилась голова, но алхимик лишь закрыл глаза, прильнув к спине девушки. Кэсс ничего не чувствовала, кроме страха. Мысль «Что ты, дура, натворила?!» все громче всплывала в кудрявой головушке. Неожиданно она вспомнила о грузе позади, и с еще большим страхом начала искать его рукой. Наткнувшись на тонкое запястье, отчаянно выдохнула и больше его не отпускала. В деревне девушка смело спрыгнула с коня (правда, чуть не упав), и воззвала своего врага. Все было тихо. Ни единого звука. Гектор появился неожиданно. Чуть не вскрикнув, Кэсс сильно дернулась, выхватывая меч. Но мужчина был безоружен. Он согнул руки в локтях, показывая пустые ладони. Ухмыльнувшись, он подошел к Вэриану, пока воительница сверлила его гневным взглядом хищника. Гектор что-то негромко сказал, что было слышно только мальчику, а тот в удивлении раскрыл небесные глаза. Мужчина отошел к старому дереву, что стояло неподалеку, и вывел из его тени еще одного человека. Он был массивен, со старыми, когда-то идеальными мускулами, с твердым и решительным лицом, совсем не похожим на личико Вэриана. Но мальчик, тем не менее, громко вскрикнул «Отец!», заставив Кассандру от удивления вскинуть брови. Квирин изможден, почти бессильно передвигая ноги, он шел за Гектором, что моложе и больше ловкий, чем сильный. — Пап… — прошептал Вэриан, сцепляя друг с другом тонкие ручки в перчатках. Кэсс смотрела на эту картину со странным выражением завороженного кролика перед удавом. Гектор издевательски смотрел на мальчишку, но не причинял Квирину вреда. Он был жесток, но не настолько. Тот человек, которого он вел, когда-то был ему братом. Когда-то, много лет назад, — но не сейчас, — Гектор клялся его именем. Теперь он ведет этого предателя обессилевшего и беспомощного. — Посмотри же на него, — воззвал он Вэриана, что в отчаянии опустил взгляд на землю. — Посмотри на своего отца. Он гордится тобой, недоделанным алхимиком? Вэриану будто проткнули спину кинжалом. Он дернулся, но не поднял глаз. — А гордишься ли ты им? Мальчик поднял удивленные глаза на мужчину. Тот ухмыльнулся и отпустил Квирина, отходя к лошади. Достав оттуда пару крепких веревок, он связал на всякий случай руки Вэриану и обернулся, услышав свое имя. Кассандра стояла прямо, вызывающе посмотрела на Гектора и протянула свои руки вперед. До мужчины не сразу дошло, что она хочет сделать. — Хорошо, — рассмеялся он, — если хочешь, будешь служить девочкой для утех моей армии. Кэсс раскрыла лесные глаза и хотела уже возразить ему тяжелым, но маленьким кулачком, но Гектор перебил ее. — Нет, это слишком много для таких тупоголовых воинов, — сказал он и, чуть подумав, добавил, — ты сама будешь воином. С этими словами он крепко связал руки девушке. Стук копыт прервал его занятие. — Эндрю! Друг мой! — чуть язвительно воскликнул Гектор, оборачиваясь к нему. Воительница не упустила шанс и вытянула из рукава толстенькую, короткую веточку, просовывая ее между запястьями, чтобы не было видно. — Она с ним? — спросил Эндрю, глядя на Кассандру. Гектор утвердительно кивнул. — Отзывай армию. Здесь больше нечего делать, — сказал он, и мужчина на коне поскакал обратно. — Ну пошли, голубушка, — проговорил Гектор, продолжая связывание рук Кэсс.

***

Рапунцель с глубокой пустотой в зеленых глазах смотрела на происходящее снаружи замка. Как только Эндрю прискакал, что-то показав армии жестом, вся эта орда двинулась обратно, откуда пришла. Принцесса знала, что произошло в лесу рядом со Старой Короной. Ей никто не рассказал об этом, но она была уверена. Уверена, что на этот раз у Кассандры нету плана. Рапунцель поймала краем глаза свою мать, но не обратила на нее внимания. И тут нечто холодное врезалось ей в спину. Страх выгнул девушку, заставив раскрыть большие глаза и задрожать, уставившись в окно. Аринна мертва. Рапунцель не могла шевельнуться. Страх сковал ее непреодолимыми оковами, и принцесса лишь смотрела вперед, не поворачивая головы. Наконец, найдя в себе силы закрыть засохшие глаза, она начала шептать молитву, не слыша себя сквозь дикое сердцебиение. Армия была неважна сейчас. Рапунцель стояла в оглушительно тихом коридоре одна со своей умершей матерью. Медленно из ее глаз начали капать непрошеные слезы. Нет, не от страха. Она хотела обнять ее. Сказать, что любит. Но это желание раз за разом скрывалось за пеленой осознания того, что ее здесь нет. Это всего лишь бред, какой бывает у многих людей после чумы. — Мама! — в отчаянии вскрикнула Рапунцель, в неожиданном порыве смелости повернувшись назад. В тихом, полутемном каменном коридоре замка принцесса стояла одна. Она упала на холодный пол, обливаясь слезами. У нее нет подруги. У нее нет матери. Все самые дорогие ей люди уходили, оставляя за собой лишь маленький клочок доброй памяти. Теперь Рапунцель не уверена, что хочет не видеть Арианну. Несмотря на то, что ее нет, снова прильнуть к ней, зарыться носом в темные волосы и вдохнуть ее запах. Нет, этого не повторится. Рапунцель хочет, чтобы мама, настоящая мама, снова была рядом. — Ты королева, Рапунцель, — послышался тихий, нежный голос сзади. — Королевы не плачут. Девушка вновь замерла, не решаясь поднять головы. Рапунцель в страхе встала с пола, смотря на Арианну неестественно большими глазами. — Я не королева, нет, — затораторила тут же она, — я еще принцесса… Арианна тепло протянула в руки златовласке ее корону, подойдя немного вперед. Как только Рапунцель решилась взять предмет из рук призрака, женщина подскочила к ней, быстро обняв и зашептав на ухо тихие слова. — Рапунцель, дитя мое, — сквозь слезы говорила она, — знала бы ты, как я хочу остаться… Рапунцель, доченька моя, я люблю тебя, слышишь? Рапунцель, успей спасти отца, успей… Тело ее начало растворяться в воздухе, между тем как гвардейцы вбежали в коридор, освещая стены желтым светом факелов. — Принцесса Рапунцель! — крикнул один из них. — Король умирает! Девушка стояла прямо. Неестественно прямо, смотря вперед. Она не осознавала, — не хотела осознавать, что только что снова лишилась матери. Голос гвардейцев долетал откуда-то издалека, отдаваясь эхом в смутной голове. Ведь ничто больше не могло утешить ее. Только голос матери, которая пропала, только что растворилась в воздухе. «Успей спасти отца, успей…»