Хэллен решила поговорить с Гансом о том, что было давно, и что есть у них сейчас.
Оба они сидят с ногами на подоконнике, как часто делали в детстве, глядят из окна, как Эльза и Эллиот в саду соревнуются в ледяной магии друг с другом.
— И что ты хотела мне сказать? — спросил Ганс, погладив свою параллельную по плечу.
— Я не знаю, испытывал ли ты что-то похожее. Но я сейчас подумала… что если у нас была не такая уж плохая жизнь и до Аренделла?
— Да, родитель-деспот и игнорирующие нас с тобой братья и сёстры — это действительно не плохо, — мрачно хмыкнул Ганс.
— Нет, я не о том. О Линде и Ларсе, о папе в моём случае, и о маме — в твоём, о наших племянниках, что в нас души не чают, о Ситроне — они дарили нам счастье день ото дня, показывали хоть немного нормальной жизни. — Хэллен села ближе.
— А ещё, библиотека, наш плюшевый мишка, слуги… — подхватил Ганс, но снова продолжил печально. — Но этого всё равно мало, чтобы чувствовать, что ты нужен этому миру. Чтобы чувствовать защиту и безопасность в собственной семье, чтобы доверится всем или большинству в своей семье.
— Да, я понимаю. Когда ты растёшь в не любящей семье, ты не чувствуешь: «О, меня оскорбляют, это неправильно». Ты даже не думаешь об этом. Вместо этого ты всё время чувствуешь вину. Постоянно ожидаешь удара. Ты чувствуешь себя ужасным человеком. Ты чувствуешь себя бесполезным и неправильным.
Ганс буквально продолжил её мысли.
— Но когда ты вырастаешь, ты понимаешь, что дело не в тебе. Только поздно. Ты любишь свою жизнь и свою семью, и одновременно с этим, ненавидишь, — Ганс обнял Хэллен за плечо, и девушка прильнула к нему. — И путей только два: либо же ты становишься равнодушным, либо осуществляешь переход на тот свет.
Пара подавляет слёзы.
— Мы не сделали не того и не другого, как-то сумев избежать этого. Возможно, спасибо тем, кто нас действительно любит, и ради кого мы живём, — продолжает Хэллен. — Ты во всем винишь себя. Я знаю это чувство, Ганс. Мы воины: ты и я. Привыкли терпеть, и защищать других, но не себя.
— Верно. Мы защищаем других так, как хотели бы, чтобы защищали нас.
— Знаешь, я ненавижу, когда люди говорят, что моя проблема ерунда по сравнению с тем, что когда-то пережили они.
Нет, Хэллен всё же заплакала. Ганс прижал её к себе ещё сильней. Сколько раз он это слышал! Сколько раз это слышала она! И как же это больно!
Принц поцеловал её в волосы, и пара хихикнула — соревнование дошло до того, что и Эльза, и Эллиот поскользнулись на льду, слишком сильно увлёкшись.
— Спасибо, что выслушал меня. Но… у меня есть вопрос, и я хочу услышать честный ответ: какой я буду мамой?
Ганс отстранил её от себя, с расширенными от удивления глазами глядя на свою параллельную.
— Ты… беременна? — с придыханием сказал он, руки принца застыли в воздухе, словно боясь причинить ей вред.
Королева смутилась.
— Нет, я не в положении. Но не могу не думать об этом. Сёстры всегда считали меня беспомощной, и я боюсь, что если они правы? Я хочу ребёнка от Эллиота, правда, пока ещё не говорила об этом ему… Но, что скажешь ты?
— Я не знаю, не принимай мои слова за чистую монету. Всё зависит от того… я если честно, не знаю, от чего, — он немного взволнованно хихикнул — ему представилось, что однажды вот так же Эльза сообщит ему, что… но пока дальше поцелуев у него и пятого духа не доходило — Эльза не хочет спешить, а он не собирается давить на неё. — Мне кажется, что ты должна не только хотеть ребёнка, но и знать, что делать в той или иной ситуации. А ответственности мы обучены, так что, не волнуйся, ты справишься. Вы с Эллиотом справитесь.
Пара обнялась, крепко сжав друг друга и выпустив.
***
Хэллен не пришла в спальню вечером, хотя с тех пор, как они признались друг другу в любви, она была искренно рада делить свою постель с ним. Эллиот волнуется, но старается делать вид, что он спокоен. Либо она в библиотеке, либо в конюшне. Но почему же она не пришла? Поняла, что всё же не любит его, и потому старается избегать? Ну, она могла просто сказать ему об этом, он бы обязательно постарался понять её.
Эллиот вздрогнул, идя по коридору. Ещё и дождь начался.
Да, он нашёл её в конюшне, и вопрос о том, что она здесь делает, отпал сам собой. Хэллен сидела на соломе, рядом с Ситроном, с книгой в руках. Королева тепло улыбнулась мужу. И, подумать только, но даже за столько времени вместе, эта улыбка всё ещё могла выбить пол у него из-под ног.
— Солнышко, уже за полночь. И снаружи льет дождь. Почему ты здесь, в конюшне?
Мужчина подошёл ближе, погладив Ситрона по носу. Конь дружелюбно заржал, и они оба уставились на неё.
— Ситрону не нравятся молнии, ты видел, они сверкают… поэтому я обычно читаю ему, чтобы помочь ему уснуть. Прости, я сказала Гансу, что приду сюда, но не сказала тебе. Я…
Девушка заложила книгу большим пальцем, чувствуя вину перед мужем.
Эллиот сел рядом.
— Я не сержусь. Просто… мне показалось, что ты избегала меня весь день.
— Избегала? — Хэллен удивилась. — Нет, что ты! Я провела весь день с Гансом, но всё это время я… я видела ваше с Эльзой соревнование.
— И кто победил? — решил проверить её ответ он.
Девушка рассмеялась, заглядывая мужу в глаза.
— Ну конечно же, ты! — она задержала дыхание на несколько минут, после чего снова рассмеялась. — Победил Бруни. Он за пару секунд спалил весь ваш лёд.
— Верно, — Эллиот улыбнулся, одной рукой обнимая жену за плечо, и девушка прильнула к нему. — Вы оба не возражаете, если я останусь, чтобы послушать вашу историю?
— Нет, правда, Ситрон?
Конь снова заржал, после чего сел, сложив копыта под себя, и удобно устроив свою голову на плече Хэллен, как в детстве.
***
Ганс исполняет одну из праздничных песен Аренделла, которую совсем недавно выучил, Хэллен взялась за флейту — этому мастерству она обучалась ещё в детстве. Эллиот и Эндрю сели за пианино, выполняя мелодию в четыре руки, Эльза перебирает струны золотой арфы, а Анна выводит печальную мелодию на скрипке — это у неё от отца.
Сейчас они все испытывают очень странное ощущение, будто время замедлилось. Разве это не прекрасно, когда вы смеётесь как ненормальные над какой-то ерундой, и ты не можешь даже вздохнуть, ты абсолютно счастлив и настолько полон радости, что чувствуешь, что всё в порядке, и у тебя всё получится.
У них ещё всё впереди!
