Искушённость неизведанным.

      - О чём ты думаешь?       - М? - нахожу глазами Атемаса. Сейчас мы находимся в просторном по-аристократически вычурном зале, в каких обычно принимают гостей, которым предстоит пустить пыль в глаза. За окном ярко светит солнце, парой часов назад вышедшее из-за крыш города, который за ночь успел накрыться слепяще-белоснежным покрывалом снега. То-то проснувшиеся по утру дети прекратили свои истерики по поводу вчерашнего происшествия настолько быстро, что я не успел заметить перемены - вот, вроде, ревут, захлёбываются в соплях от пересказа пережитого, а вот - уже таращатся в окна чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. Сколь... гибкое сознание. И теперь, когда с чинным завтраком было покончено, мы переместились в зал. Слуги шустро накрыли столики для чаепития, а мы расселись кто-куда. В камине уютно потрескивали дрова, даруя комнате тепло, а чок... разношёрстная семейка Атемаса разместилась поодаль от нас: заросший лесовик-друид читал какой-то свиток на подоконнике; аляповатый паренёк уселся на пуфике в дальнем углу, настраивая какой-то странный музыкальный инструмент величиной с щит с загнутым в виде большой подковы основанием и натянутыми струнами между "вилок"; сумасшедшая магичка провинившимся ребёнком стояла поодаль коленями на крупе, ранее получив от Атемаса нравоучение вместе с затрещиной насчёт своей несдержанности, отчего теперь с пунцовыми щеками была вынуждена испытывать подобного рода унижение; а вчерашняя нищенка несколькими минутами ранее вернулась оттуда, куда ушла телепортацией сразу по завершении ночной вылазки, и теперь вполне соответствовала образу приличной дамы из семьи среднего достатка, если не знать, что единственная шпилька в аккуратно собранном пучке волос на голове из чистого нефрита, а бежевое платье без рюш и бантов с одним лишь тонким золотым пояском на тонкой талии из магического шёлка, метр которого даже мой месячный оклад генерала магического подразделения не покроет, и на данный момент с довольной улыбкой методично уничтожала пирожные, печенье, желе и прочие десерты, едва запивая чаем, при этом не теряя какой-то изящности члена высшего света.       - Порой мне крайне интересно, о чём ты думаешь, - со свойственной ему безмятежностью пояснил Атемас, весь такой ухоженный, с иголочки одетый и величавый даже в самых простых движениях. Казалось бы, просто расслабился, опустил зад на край дивана - ближе к моему креслу, - закинул ногу на ногу и по-деловому сцепил пальцы в слабый замок, а всё равно, словно на приёме у королевы, причём последней был он сам. Маленький стервец с острым взглядом синих глаз.       - Сейчас? - ехидно приподнимаю бровь, лениво поддерживая подбородок пальцами, опершись о подлокотник и вытянув ноги. - Насколько бесстыдным ты можешь выглядеть, - сказал, и сбоку женщина подавилась очередной булкой, а у этого даже зрачок не дрогнул, не то что мускулы на лице.       - И чем же обусловлена столь... сомнительная характеристика? - прежним нейтральным тоном спрашивает.       - Твоя сестра, - с сомнением произношу последнее, так как в голове у меня до сих пор не укладывается подобного рода родство, и упомянутая в этот момент принимала помощь мелкой раздражающей девчонки, которая могла в любую секунду появиться из ниоткуда, чем заставляла меня лишний раз жалеть о временной невозможности пользоваться магией, и сейчас похлопывала поперхнувшуюся по спине, протягивая стакан с водой, - успела килограмм сладостей схомячить, а ты ещё и словом не объяснил мне ничего.       - А ты явно не паинька, зятёк, - подмигивает игриво Фрина, вернув способность дышать.       - Зятёк - солдафон до мозга костей, - хмыкнула "дива" из своего угла, принявшись брякать по струнам.       - И это вызывает вопросы, - прогудел лесник, скручивая свиток и направляя на меня взгляд тёмных глаз, напоминающих старое болото - способное умертвить в своём вечном покое. Хмыкаю.       - Не к тебе, - бухтит, спуская ногу с подоконника. - К Карнасу. Для чего тебе сдался такой человек, брат?       - Вот и я задаюсь вопросом, чего вы забыли в моей новой жизни? Занимательно, не так ли? - вкрадчиво с каплей яда спрашивает мой будущий младший супруг.       - Никто не собирается оспаривать твоё решение, Карнас, - вытирая руки влажным полотенцем, вступается Фрина. - Нам просто интересно, почему ты решил связать своё воплощение с человеком, который нисколько не подходит под твои стандарты, да к тому же не подвластен влиянию. А сегодня ещё и собрался посвятить в тайны нашего ордена.       - Ну так поломайте головы, не моя проблема, - слегка фыркнул противный Атемас, вызвав у остальных вздохи бессилия, а у меня - почти появившуюся на губах улыбку. Маленький самодур. Но мой. Приподнял руку с тонкими пальцами и ловко откинул за плечо волнистый локон шоколадных волос, сверкнув серьгой - два полумесяца, соединённых крестом на тонкой цепочке. Я не удержался - проследил неотрывно, а потом переместился взглядом на расслабленное лицо без единой капли косметики, однако хорошо ухоженное и имеющее породистые черты аристократической крови.       - Я пришла сюда два дня назад. У нас это было за три недели до дня ужина. Предлагаю не отказываться от хорошей традиции, - вдруг перевела тему Фрина.       - Через восемнадцать дней? - задумчиво протянул Атемас. - Если я правильно помню, через месяц, двенадцатого числа второго месяца зимы в этом мире поминают мёртвых. Хороший день, чтобы собраться и обсудить дела прошлых жизней.       - В день мёртвых? - скептично поинтересовалась женщина. - Я, конечно, рада, что в этот раз ты подошёл к делу серьёзнее, чем в прошлый раз - ляпнул дату от балды. Но...       - Не получится, - пробухтел лесник, перебравшись на диван, на котором сидел Атемас. - В эту ночь я провожу в Срединных Лесах обряд для духов леса и нашедших там упокоение живых. К слову, можете погостить. В это время лес наиболее спокойный и менее опасный, чем в любой другой день.       - Значит, не выйдет, - подвёл итог Атемас, начав отстукивать пальцем по колену. - Тогда не имеет значения, пусть будет на следующий день.       - Не пойдёт, братец, - размалёванная "дива" подплыла к нам в своих шуршащих многослойных халатах, аккуратно поддерживая холёными пальчиками музыкальный инструмент. - Позвольте мне выбрать наиболее подходящий день для общей встречи.       - Алерт, - вдруг обратилась Фрина, отпив из кружки. - Наш орден имеет традицию каждый год в обязательном порядке встречаться за столом для общего ужина и последующих развлекательных мероприятий. Однажды мы, правда, перебрали с алкоголем и чуть не спалили город. Но это отдельная длинная история. И теперь нам нужно определиться с датой. У тебя имеются мысли? - после сказанного, внимание каждого оказалось направленным на меня. Особенный день для общего сбора?.. Общий сбор...       - Десятый день первого месяца зимы? - предлагаю, и на меня уставляются с непониманием.       - Но это же было... вчера? - заторможено лепечет Алкей.       - Разве не вчерашний день был вашим первым сбором в этом мире? - уточняю, а главную причину держу при себе: если праздник будет вчерашним числом, то до ближайшего их сбора целый год! И если быть до конца откровенным, то я готов выдворить их всех хоть сейчас же и не видеть, пока не разберусь со своим наречённым и его бездонным скарбом тёмного прошлого.       - Логика есть, - протягивает Фрина, точно на вкус пробуя предложение. - Я согласна.       - Что ж, это вполне символично и довольно романтично, - с кокетливой улыбкой подмигивает мне аляповатый паренёк. - Я бы лучшего не предложил.       - Сойдёт, - басит лесник, а Атемас поддерживает лишь коротким кивком. Где-то сбоку что-то промычала наказанная магичка, временно лишённая способности говорить, но на неё даже не обратили внимания. Прекрасно! И пока я мысленно потирал руки, Триарий поднялся с места, выпрямляясь во весь рост, который нисколько не уступал моему.       - Мне пора возвращаться. Надолго друиду свои леса покидать нельзя. Если судьба не сведёт, заранее приглашаю на Праздную Ночь через три недели, - в его руке материализовался посох, от которого фонило сдерживаемой магией такого масштаба, что любой верховный маг удавился бы от чёрной зависти. - После иногда я буду приходить на завтраки в твой дом, Карнас, ежели ты не будешь против.       - Как хочешь, Триарий, - отмахнулся Атемас, а я ещё раз понял, что меня даже в расчёт не берут. Лесник стукнул по полу посохом, навершие которого тускло засветилось, и в пространстве возникла трещина, из которой стали выбираться то ли ветви голые, то ли корни, расширяющие проход. Через пару ударов сердца можно было разглядеть обратную сторону, которой представлялся чёрный туннель и арка, ведущая в залитый солнцем пышный лес. Друид без слов прощания вошёл в открывшийся разлом и скрылся в темноте, а конечности дерева отступили. Через пару мгновений пространство снова вернуло прежний вид. А я сидел ни жив, ни мёртв, так как только что на моих глазах произошло нечто, что в академии почтенные профессора считали вымершей магией невероятного уровня сложности. Из оцепенения меня вывел голос Атемаса.       - Этот ребёнок до сих пор не набрался хороших манер.       - Просто он не видит в них необходимости, - пожала плечиками Фрина и литым движением поднялась из кресла. - Мне бы тоже стоило отлучиться. Мой кровный братишка сегодня в печали: застал свою дорогую любовницу в постели с конюхом и приставленной следить за моим содержанием служанкой. И вот незадача: троица клянётся, что не помнит, как так всё получилось. Божечки-божечки, - и притворно незадачливо покачала головой. - Господа, я вас временно покидаю. Стоит провести некоторую реформу в... отчем доме, так что меня какое-то время может не быть. Карнаса не зову, но вот ты, младшенький, приходи поиграть. Уверена, найдётся, с кем, - девушка чмокнула Алерта в скулу, расцеловалась с довольной тем "дивой" и послала воздушный поцелуй мне, полностью проигнорировала младшую сестру и оказалась подхвачена под руку мелкой девчонкой, моментально исчезая с той.       - А ты куда пойдёшь? - оглянулся на Алкея мой будущий младший.       - Выгоняешь меня, старший брат? - надул губки парнишка в деланной обиде, а не встретив поддержки, оскорблённо фыркнул, задрав нос. - Так и быть: ухожу от тебя. Силиция сказала, что будет рада принять меня в своём дворце.       - Будешь жить любовником принцессы? - приподнимает бровь Атемас.       - Мои девочки стараются сделать её следующей императрицей этой захолустной империи. Что ж... Я не против побыть однажды императором, - от сладко сказанных речей "королевы драмы" я чуть не поперхнулся, тотчас представив незавидную участь своей родины, а этот павлин точно "распушил хвост" и, горделиво отвернувшись, исчез в вихре телепортации.       - Сжалься, Атемас, - прокряхтел я сдавленным голосом. - Твой брат и на троне...       - Скорее всего, этого не будет, - легковерно отмахнулся юноша. - Алкей не любит ответственность, а если и наденет корону, то лишь номинально. Ему по нраву больше развлечения и отдых. Зато будет положительная сторона от такого исхода: в замке подчистят ряды не чистых на руку, а императорская чета войдёт в историю как самая долгоживущая, так как ни отравить, ни прирезать в ночи их не смогут, как и свергнуть при помощи языка. А что для народа лучше, чем живучая и внушающая доверие власть? - его слова звучали ладно да только, в моём представлении это ничего не изменило. Стоит подумать, позже и на досуге. А сейчас...       - Молодой господин, - в дверь вошёл помощник Атемаса и коротко поклонился, - к вам прибыл господин Ейскей в сопровождении своего помощника. К тому же, у меня имеется для вас новость, которую, мне кажется, вам стоит услышать до встречи с поверенным императора.       - И что же там? - с ленцой спрашивает, отводя взгляд в сторону вниз, как обычно делает при быстром и тщательном обдумывании чего-то.       - Сегодня утром были оповещены все дома аристократии в частности и простой мирный житель - с площадей о том, что поздней ночью обнаружилось нападение на здание имперского совета. Детали не разглашают, однако приказом Его Императорского Величества всем без исключения жителям столицы запрещается покидать границы города, а все увеселительные мероприятия отменяются до окончания расследования. Единственное, что празднование дня рождения императора переносится с конца этой недели на середину следующей.       - Они думают дать себе время не в три, а семь дней? - усмехнулся Атемас. - Пускай. С какой целью прибыл господин Ейскел?       - Не оповестил. Однако, судя по его положительному духу, ничего связанного с проблемой.       - Ясно. Вижу, ты уже отправил его в бронзовый зал. Хорошо. Присмотри, чтобы дети не носились рядом, хотя лучше... - Атемас вдруг сложил руки на груди, что делает едва ли не реже, чем улыбается, и я каким-то шестым чувством уловил его недовольство. - Считай это твоей проверкой, Магна, - монотонно произносит. - Следи, чтобы человек из дворца ничего не пронюхал из памяти детей. Составь им компанию в играх. Да проследи, чтобы они там не обморозились на снегу. Побудешь хорошей нянькой и охраной - пересмотрю твоё наказание, - магичка мгновенно подскочила на ноги.       - Старший брат, даже не сомневайся! Ни крошка их мыслей не окажется открытой для тех людишек! - с яростным воодушевлением, широкой улыбкой и сжатыми в счастье кулаками, она ураганом унеслась из зала.       - Пойдём, мой будущий супруг, - вздохнув тяжко, обратился Атемас, поднимаясь и подавая мне руку. - Думается мне, дело то будет касаться нашей свадьбы.       Два гостя оказались в небольшой строго оформленной зале древесных тонов, кажется, обставленной для недолгих деловых встреч, так как центр комнаты занимал круглый основательный стол с высокими мягкими стульями по периметру, вдоль левой стороны размещались стеллажи с книгами, журналами и свитками и высокий столик с чайным сервизом, справа - с распахнутыми шторами высокие окна и вазоны цветов меж ними, а в противоположной от дверей стене - просторный камин, затопленный в этот момент. Знакомые мне лица тотчас поднялись из-за стола, до того, кажется, попивая чаёк. Служанка отошла в сторону, принявшись наполнять две чайные пары.       - Доброго дня, господин Ейскел, - поприветствовал первым Атемас, подводя меня к двум мужчинам.       - Доброго дня, господин Алерт, господин Атемас.       - Доброго, советник, - привычно отвечаю с кивком головы.       - Присядем, - указывает на стол мой будущий супруг и уводит меня на противоположную от гостей сторону стола. Мы усаживаемся, а служанка споро опускает наполненные кружки в блюдцах рядом. В воздухе тотчас разносится тонкий запах трав и ягод.       - Кажется, вы не знакомы. Позвольте представить моего заместителя Фёргиса Каплис, - степенно произносит советник, обращаясь больше к юнцу рядом со мной. - В будущем, я питаю надежды, он займёт моё место, - от сказанного простоватого вида молодой мужчина едва заметно, словно обречённо, поджал губы.       - А это молодой наследник графа Мисцхаф, Атемас Мисцхаф. С генералом Вольф вы, помнится, знакомы.       - Приятно познакомиться, господин Атемас. Генерал, - кивок моему суженому, мне, и мужчина замолк.       - Взаимно. Господин Ейскел, могу я поинтересоваться причиной вашего прибытия? - в такие моменты Атемас больше всего переставал быть похожим на себя. Он словно натягивал личину хорошо воспитанного, смышлёного, но всё же не слишком опытного в жизни в виду юного возраста аристократа, в двух словах: послушного подростка.       - Причина проста, вам не о чем переживать, - добродушно-нейтрально начал старый советник. - Несколько дней назад я был оповещён о нападении на дом генерала с целью похищения детей. К счастью, на вашей стороне оказалась группа опытных магов. Так как исход оказался благополучным, я счёл без необходимости вмешиваться. Как-никак, ранее мне было передано дело о вашем определении, господин Атемас, поэтому, не как оскорбление герцогине Баларе, я считаю себя ответственным за вашу и ваших племянников безопасность, пока вы не вступите в брак, а дети - не достигнут совершеннолетия или же окажутся под вашей опекой в будущем. Сегодня же мною было запланировано посещение вас ради удостоверения вас и ваших племянников состояния. С тяжёлым ранением генерала и переездом в столицу на вас выпала большая ноша ответственности, слишком, как мне кажется, для столь юного возраста.       - Благодарю за заботу, - с оттенком признательности и смущения склонил голову блестящий актёр, на которого я старался лишний раз не смотреть, чтоб не выдать.       - Советник, у меня рука оторвана, а не голова, - сухо подмечаю. - Думаете, я дам своему будущему младшему кормить себя с ложечки и заниматься ведением дома в одиночку? У нас, между прочим, не только трое его племянников, но и двое моих сыновей. И каким бы сообразительным пацан не был, а шестнадцатилетка за пятерыми не уследит, - в добавок я ещё и пожурил Атемаса, взлохматив тому волосы и вызвав шипение гадюки.       - Алерт, не при гостях же, - пробурчал смущённый подросток, а я бы аплодировать начал его актёрской игре, будь у меня вторая рука на месте. Усмехнулся и обернулся к гостям. Те, кажется, были довольны нашими взаимоотношениями. Старик прищурился в мягкой улыбке, чуть качнул головой.       - Моя душа спокойна теперь, когда я вижу, что вы нашли общий язык, - от одного из окон вдруг раздался глухой стук, на проверку оказавшись влепившимся снежком, а следом раздался девичий писк вперемешку со смехом. Дети пронеслись мимо окон, убегая от не столько одетой, сколько раздетой магички, которая быстро вышагивала за ними с "жуткой" гримасой, обещая поймать и съесть. А следом тянулся пяток безмолвных, как выражается Атемас, псов Магны. Скоро в зале наступила тишина, разрушаемая разве что треском сгораемых поленьев в камине.       - Что ж, убедившись, что в доме вашем мир, а сами домочадцы в сохранности, мы больше не будем вас беспокоить, - поднимаясь, удовлетворённо оповестил советник. Его помощник последовал примеру.       - Ох, чуть совсем не забыл, - когда мы вышли из-за стола, готовые распрощаться, вдруг выдал старик: - В связи с последними событиями в столице бал в честь празднования Его Императорского Величества был перенесён на несколько дней позже, однако не отменён, и наш монарх передаёт, что будет рад видеть вашу пару там, а также изъявляет желание сделать объявление о вашей помолвке и установке точной даты вашего бракосочетания во всеуслышание.       - Это честь для нас, господин Ейскел, - со сдержанной улыбкой произнёс Атемас, приложив ладонь к груди и склонив голову. - Прошу вас передать Его Императорскому Величеству нашу благодарность. Не передать словами, как я рад получить не только одобрение, но и столько внимания и заботы со стороны императора, - улыбка на заалевшем лице Атемаса, казалось бы, тронутого до самых пяток вниманием самого императора, заставила меня усомниться в его личности. Уж слишком натурально в этот момент он был похож на простоватого, скромного подростка, пытающегося сдержать счастье от пары лестных слов со стороны важного в обществе человека. Старик пару раз кивнул, точно реакция чужая полностью вписывается в его ожидания, а его помощник уныло вздохнул.       - Непременно передам, - заверил советник. Мы распрощались, и служанка отправилась провожать гостей. Дверь закрылась, шаги за ней стихли. Перевожу взгляд на Атемаса. Парень раздражённо шумно вздохнул, как гребнем, пятернёй забирая волосы назад. И взгляд смущённого подростка-простачка сменился знакомым мне равнодушно-острым.       - Похотливый индюк, - цедит и уходит к столу, чтобы подхватить кружку и отпить из той. Из моей, к слову.       - Это ты...       - Об императоре вашем, конечно. Видал и похуже, но этот прост, как пять копеек, и планы его белыми нитками шиты. Странно, что до сих пор на троне сидит, а не в гробу переворачивается, - со скрипом ножек о пол отодвигаю стул и усаживаюсь. Атемас прошёл к окну, выглянул, что-то там некоторое время разглядывал, а потом обернулся, поднимая спокойный взгляд.       - Объясняю, - сгибает руку в локте и пальцы сжимает в кулак, выставляя только указательный: - во-первых, тебя теперь можно законно списать как недееспособного генерала, конечно, героя войны со всеми причитающимися почестями и привилегиями, а вместо тебя поставить угодную короне, лояльную и послушную собачку; во-вторых, моя тётка - герцогиня Балара - столп соседней империи Монтар - страны, находящейся на перекрёстке нескольких торговых путей континента, оттого богатой до бесстыдства, имеющей много связей и накопленный опыт в получении прибыли от разных отраслей, так что союз между мной, любимым племянником герцогини Балары, и тобой - героем, коренным жителем и патриотом этой страны - даст императору инструмент в предстоящих переговорах между двумя странами.       - Какие ещё переговоры?       - Война, мой дорогой, - уголки его губ приподнимаются в слабой улыбке, а медленные шаги приближают ко мне. - Сейчас эта страна находится в затяжном противостоянии с союзом империи Гульвейт и королевства Курха. Боевые действия остановились почти на самой границе - нападающие смогли продвинуться лишь на жалкие полторы сотни километров. То сражение, на котором у тебя отняли руку, - возвышаясь надо мной, он опустил взгляд на культю, спрятанную в рукаве рубахи, и в тёмно-синей глади глаз мелькнуло нечто-то жуткое, - было лишь пробным, чтобы проверить, на что способны противники. С наступлением зимы все три страны будут не дееспособны развернуть все свои силы, и время до весны будет потрачено на накопление ресурсов и связей, на подготовку к полноценной, кровопролитной войне. А мы... мы в этом всём даже не пешки, так - мимолётные мысли, - вдруг поднимает на меня взгляд потемневших глаз, растягивает губы в хитрющей улыбке и совершенно нагло, опираясь о мои плечи ладонями, усаживается верхом на колени, врывается пятернёй в волосы на затылке, оттягивает голову назад, заставляя смотреть точно в глаза, притирается ближе, окутывая парфюмом и теплом, и наклоняется, отчего ощущаю его горячее дыхание на своих губах и тяжело сглатываю, невольно облизываясь и собственнически обхватывая рукой вокруг пояса.       - Но какое нам дело до чужих игр? - выдыхает в полушёпоте с затапливающими радужку черными провалами зрачков. - И сейчас, пока мы, наконец-то одни, позволь мне... - поддаётся вперёд, почти целует.       - Погоди, - выдыхаю строго, хотя самого уже начала пробирать дрожь от чужого жара, доступности, чужого жадного желания.       - Что ещё? - лихорадочно шепчет, уколов недовольством из-под пушистых стрелочек ресниц.       - Обещаешь сегодня мне всё рассказать?       - Мхф!.. Дорогой, что угодно! - выпаливает и впивается жадным поцелуем, сильнее сжимая волосы в кулак, разбивая во мне всякое терпение и затапливая опаляющей страстью.