Мы с тобой мечтатели.

Лекса испуганно ойкнула, услышав, как в коридоре громко хлопнула дверь. — Кларк вернулась. Пока, Анья и Рейвен. — Если ты ещё раз обидишь Кларк, – злобный голос был перебит криками Аньи, напоминающими, что это не их дело и они не имеют права вмешиваться. Лекса как никогда была особенно благодарна подруге за понимание. Алексия выглянула в коридор, но там никого не было. Дверь в спальню Кларк наглухо была закрыта, и Вудс решительно открыла её. Из старинного шкафа, явно не вписывавшегося в интерьер спальни, яркой полоской отражалась полоска света. Приподняв брови, Лекса смело открыла дверцу и обомлела. — Ебать копать... – Она выразилась весьма странно для себя, скорее, в стиле Рейвен Рейес. – Дверь в Нарнию. В шкафу находилась небольшая, но достаточно широкая лестница на третий этаж. Лекса, ухмыльнувшись, решила последовать зову сердца или, точнее сказать, другого места на своём теле, вечно ищущего приключения, и поднялась наверх. Третий этаж поразил её. Во-первых, стеклянная крыша, точнее сказать, крыша той половины дома, которая была направлена на фьорд. Во-вторых, этаж представлял из себя настоящую творческую мастерскую: небольшой камин и пара кресел с диванчиком и журнальным столиком — вот и вся мебель на этаже. У окна находился мольберт, а на стенах висели десятки картин. Нет, не просто картин. А работ, где написана была она, Лекса. Все сцены их совместного прошлого пронеслись в голове Алексии: их свидания, отпуск в разных экзотических уголках мира, их дни и ночи. Кларк превратила стены этого этажа в некое подобие храма имени Алексии Вудс. В углу, рядом с мольбертом, были кучкой сложены пейзажи, изображающие красоты этого места. Лекса с каждой секундой, проведённой на этом этаже, всё отчётливее понимала, как они с Кларк ошибались. Она ненавидела тот день, когда открыла чёртов почтовый ящик и увидела фотографии. Фотографии, где её любимая была в объятиях другого. Где Кларк и Финн Коллинз, её бывший одноклассник, а ныне герой-любовник популярных сериалов, обнимались и целовались. Это стало началом их конца. Алексия дождалась блондинку и молча протянула эти фотографии. Кларк сначала улыбнулась и заявила, что это чья-то неудачная шутка, а затем, поняв, что Вудс ей не поверила, стала говорить: такого не было и быть не могло. Зеленоглазая смахнула слезинки, вспомнив, как она, медленно развернувшись, вышла тогда из квартиры, захлопнув дверь перед лицом Кларк и заявив, что ненавидит её и никогда не простит. Гриффин умоляла, приходила на работу к Лексе и часами ожидала её в их квартире. Вудс закрылась от всех. Она приказала не подпускать Кларк к себе, наняла телохранителей. А потом окончательно решила добить свою любимую, на одной из вечеринок на глазах у толпы папарацци поцеловав Костию Эллиот, ещё одну из школьных подруг Кларк. Лучшую подругу, если говорить точнее. Алексия не любила Костию. И никогда не полюбит. А сегодня она убедилась, что и Кларк любит её, Лексу, до сих пор. Вудс посмотрела в окно и вспомнила одну из прекрасных ночей, проведённых с Кларк. Они долго болтали обо всём на свете, о своих мечтах и тайных желаниях. — Я хочу уехать далеко, – заявила тогда Лекса, и Кларк приподняла брови, с недоверием глядя на неё. – Можно туда, где есть снег. Да, я мечтаю о настоящей рождественской сказке на берегу реки или озера, в небольшом, но уютном домике. И со стеклянной крышей, чтобы мы могли лежать, обнявшись на диване или просто на полу, и считать звёзды. Чтобы ты могла рисовать пейзажи, а я играть на гитаре или фортепьяно. Чтобы мы смогли спрятаться от всех в этом месте, чтобы просто всегда были рядом.

***

Внизу послышался шум подъезжающей машины, и Лекса испуганно стала спускаться вниз. Кларк, запорошенная снегом, принесла несколько пакетов из супермаркета. Она злилась на себя, на свою главную слабость. — С наступающим! — бодрым голосом произнесла Лекса, и Гриффин вздрогнула. — Рейвен позвонила и сообщила, что они не приедут, – вместо ответных поздравлений почему-то сказала блондинка, удивляясь своей глупости. — Это даже к лучшему. Кларк, оставь пакеты, мы разберём их позже. Нам нужно поговорить. — А твой разговор не может подождать? — вспылила блондинка и продолжила убирать покупки со стола. — Я и так ждала восемь месяцев. Хватит! — Лекса развернула Гриффин и стала сканировать испуганные голубые глаза. – Почему это случилось с нами? — Потому что ты твердолобая и упрямая ослиха. Ты привыкла делать выводы сама, не дала мне даже ничего объяснить! — Кларк оттолкнула Алексию, проходя в гостиную. Гриффин подошла к бару и плеснула в стакан виски. Она залпом опустошила содержимое стакана и с вызовом взглянула на Вудс. — Объясни сейчас, – приказала Лекса. — А зачем? Ты счастлива с той, кого я ненавижу. Я проклинаю тот день, когда познакомила тебя с Кос. Это она, Лекса, это всё она! Она разрушала всё то, что мы строили годами. Сначала чаще стала приходить к нам в гости, но я не замечала этого. Потом совершенно случайно бедняжка осталась без работы, и ты с радостью устроила её в свою фирму. Затем совершенно случайно у твоей секретарши начались проблемы со здоровьем. И, конечно же, ты, добрая Алексия Вудс, перевела Костию в свои секретари. — Причём здесь всё это? — удивилась Лекса, не понимая гнева Кларк. — А затем Костия познакомила тебя с Финном. Конечно, отличное интервью для твоего журнала — разворот, несколько страниц о замечательном актёре. Этот выпуск побил все рекорды. И та вечеринка, где я и Финн обнялись при встрече и мило беседовали. — А после мило потрахались в нашей спальне, – не удержалась Лекса от едкого комментария. — Этого не было и не могло быть! Финн гей!!! — Хватит лжи, Кларк. — Я так и знала. Ты вновь веришь всем, но не мне. Поверь, я знаю всё о своём лучшем друге. Он со школы скрывал свою ориентацию, а затем его заметили. Вспомни, кого он играет! Признайся он, и карьере придёт конец. Как ты не понимаешь, Лекса? Костия отлично поработала, чтобы получить тебя. — А ты, значит, белая и пушистая. – Лекса отвернулась, смотря на яркое солнце, освещающее белоснежные сугробы снега. — Я просто дура, раз позволила всё разрушить. И, знаешь что... На, держи, – Кларк швырнула перед Лексой конверт с фотографиями, – любуйся на свою Костию, как она изменяет тебе. — Да мне плевать на неё. И я никогда не позволяла ей прикасаться ко мне. – Лекса схватила Гриффин за худые плечи и внимательно посмотрела на побледневшее лицо. – И если твои слова правда, то мы обе по-крупному облажались. Кларк не успела ничего ответить и, лишь услышав щелчок на своём запястье, поняла, что теперь ей от Алексии никуда не сбежать.